Медный всадник и аптекарь Пель

Медный всадник и аптекарь Пель
(научно-фантастический рассказ)

Теперь уже не вспомнить, кому первому пришла в голову идея отпраздновать день рождения в Питере. Повелось это давно. Свой первый день рождения на пенсии Семен Аркадьевич встретил в Стокгольме. Тогда это была идея его жены Марины. С тех пор они встречали каждый его день рождения, уезжая куда-нибудь подальше от дома. Берлин, Мюнхен, Вена, Суздаль.
Наверное, Семен Аркадьевич сам не выбрал бы Питер. Город не нравился ему. Зато жена была без ума от северной столицы. Скорее всего, идея была ее, или Семен Аркадьевич пошел навстречу пристрастию жены и сам предложил встретить свой очередной день рождения в Санкт-Петербурге.
Ничем особенным путешествие пенсионеров не отличалось. Забронировали номер в гостинице, купили билеты на скоростной поезд “Сапсан”. Все через Интернет. Вот только маршруты и планы походов и прогулок заранее разрабатывать не стали, решив определиться с этим на месте.
Супруги были людьми веселыми и изобретательными. Сделав свой первый снимок на автобусной остановке возле дома в Новой Москве, они не оставили эту затею, сопровождая выложенные в “Одноклассниках” снимки все более невероятными комментариями. На Ленинградском вокзале они сфотографировались на фоне пригородной электричке и объявили в соцсети, что едут в Питер на перекладных. Смеясь своим фантазиям, они от души врали про вагонного гармониста с матерными частушками, пересадке на станции Чудово и встрече с крестьянами, продолжении пути на тормозной площадке товарного вагона грузового поезда. Им было весело, и они ни сколько не заботились о том, что кто-то поверит в сочиненные ими небылицы, но судя по ответным комментариям, многие верили.
В день приезда в Питер выдалась солнечная погода, и супруги продолжили свои сэлфи-сессии, сохранив шутливо-невероятный тон подписей к выложенным в социальную сеть фотографиям. Второй день, тоже солнечный они также провели в прогулках по городу и завершили его джазовым концертом в ресторане на набережной Фонтанки. В целом, они были довольны устроенным праздником и предвкушали еще больше ярких впечатлений от следующего дня - собственно, дня рождения Семена Аркадьевича.
Питер предложил в подарок на день рождения похолодание и снегопад, но это обстоятельство не смутило неунывающих супругов и добавило еще больше острословия в подписи под фотографиями. Семен Аркадьевич не был мистиком, но подозревал, что город догадывается о скрываемой неприязни к нему и мстит москвичу. Несправедливым это было по отношению к жене, но она не унывала и все так же задорно улыбалась в объектив камеры айфона.
Несмотря на погоду в этот день, а это был день рождения Семена Аркадьевича, супруги гуляли очень много. Во второй половине дня их занесло на Васильевский остров, где, проголодавшись, они пообедали в какой-то из сетевых столовых, коих в Питере, как грибов после дождя, и продолжили прогулку.
Больше по настоянию жены, чем по обоюдному согласию, путешественники побывали на Смоленском кладбище, где в часовне блаженной Ксении собираются паломники. Там-то и возникло у Семена Аркадьевича какое-то смутное мистическое предчувствие, хотя свою чувствительность такого рода он отрицал, стараясь придерживаться рамок рационального материализма.
Чего только не покажется воображению! Тем более, места действительно тому способствовали. Питер давно относят к городам, полным мистики. Предчувствия не отпускали Семена Аркадьевича, и это вызывало какое-то неприятное напряжение, собранность что ли. Однако он ничего не говорил жене, чтобы не испортить ей праздничного настроения, и они беззаботно смеялись, прячась под летним зонтиком от весеннего снега.
Семен Аркадьевич и его жена Марина шли по седьмой линии Васильевского острова к Неве, в надежде, что перейдут реку по мосту и найдут ресторан Джейми Оливера - того самого, что в телепрограммах готовит самую разную еду и делает это весьма увлекательно. Семену Аркадьевичу английский кулинар нравился, и единодушно было решено праздничный ужин устроить в питерском ресторане Джейми Оливера.
По дороге искали аптеку, чтобы купить бумажные платочки - резкое похолодание и влажный приморский воздух естественным образом вызвали насморк. Аптека попалась необычная, старинная, основанная, как гласила табличка еще в позапрошлом веке аптекарем Вильгельмом Пелем. Аптека оказалась музеем, и пофотографировавшись в интерьерах старинной аптеки, а заодно и согревшись, но не купив платочков, супруги вышли в промозглый холод Питера.
Поплутав в дорожных развязках, путешественники вышли на набережную и вскоре уже переходили Неву по Благовещенскому мосту, а тот неприятно прогибался и вибрировал под тяжестью проезжавших по нему машин. Так они дошли до берега и, пройдя по Английской набережной, оказались на Сенатской площади, где их взору открылся узнаваемый памятник основателю города. “Медный всадник”, с легкой руки поэта. Сделать сэлфи на фоне такого монумента было обязательным.
Супруги выбрали позицию, чтобы между ними проглядывал памятник, обнялись и… Снег пошел сильнее, к нему добавился дождь. Сразу потемнело. За спиной парочки творилось странное. По бронзе Петра поползли электрические змейки, затрещали искры, вода на металле закипела и стала испаряться. От памятника побежало светящееся расширяющееся кольцо цвета молнии, достигло ног людей. Раздался хлопок, и свет померк.
Когда темнота спала, Семен Аркадьевич оглянулся в поисках жены, увидел сквозь густой туман силуэт и бросился навстречу. С разбегу налетел на какого-то человека, отскочил и вгляделся. Перед ним стоял… Городовой! Такой, каких они недавно видели на старинных фотографиях в одном стилизованном под старину питерских кафе. Под фотографией на стене была подпись: “Городовой на Сенатской площади. Санкт-Петербург. 1862 г.”.
В черной мерлушковой шапке с бляхой на ней с номером 1962. В серой шинели под черными погонами с оранжевым кантом. Опоясанный портупеей с шашкой в ножнах и кобурой со шнурком. Взгляд городового отражал ужас. Дабы как-то справиться с испугом, городовой сунул в рот свисток и пронзительно засвистел в него что есть мочи. Вдалеке откликнулись один за другим два свистка. Товарищи городового уже спешили на помощь.
Семен Аркадьевич стащил шапку со своей головы и хотел уже поздороваться, как-нибудь на старинный лад, но городовой попятился, неистово крестясь и продолжая дуть в свисток. Когда городовой скрылся в тумане, Семен Аркадьевич попытался вернуть шапку на место, но не смог - волосы на голове топорщились во все стороны, как иглы ежа.
Свистки бегущих на помощь городовых слышались все ближе, к ним присоединились еще два свистка. Семен Аркадьевич побежал, рассчитывая, что огибает изгородь вокруг памятника. Теперь, когда он был обнаружен, его оставалось лишь поймать. Пенсионер сделал еще один забег вокруг памятника, надеясь обнаружить в тумане жену. Он не переставал звать жену: “Марина! Марина! Ты где?”.
Свистки городовых были уже рядом, и Семен Аркадьевич прокричал инструкцию жене: “Оставайся, где находишься! Спрячься!”. Он побежал в сторону от памятника, собираясь увлечь за собой городовых и отвлечь тем от жены. Он оторвется от погони и вернется обратно, чтобы найти ее. Главное, чтобы жена не испугалась, не растерялась, не попалась в лапы городовых.
Семен Аркадьевич бежал вдоль Английской набережной той же дорогой, которой они с женой недавно пришли на Сенатскую площадь. Впереди по ходу его бега проступили контуры Благовещенского моста. Вбегая на мост, Семен Аркадьевич отметил, что не обнаружил на перекрестке светофоров, у которых они простояли, дожидаясь зеленого сигнала. В голове постепенно прояснялась картина происходящего. Каким-то мистическим образом они попали в прошлое. Это, определенно, Питер, вернее Санкт-Петербург. Какое же это время? Будь здесь Интернет, Семен Аркадьевич смог бы привязаться ко времени, обратившись к Википедии.
Пробегая вокруг памятника, Семен Аркадьевич видел сквозь туман лишь камень постамента. Может, он попал во время, когда памятник еще не установлен на камень? Когда же это было? Камень… Что-то такое Семен Аркадьевич успел прочитать в Википедии о мистической истории камня. Что же там было написано? Вот бы вспомнить! Переливы свистков городовых гнали пенсионера по мосту.
А камень действительно имел историю. Задумав воздвигнуть памятник основателю города на Неве, стали искать постамент для памятника. По задумке, это должен быть цельный камень большого размера. Дали объявление в газетах. Откликнулся один крестьянин, промышлявший поставкой в столицу булыжника для мостовых. Он сообщил, что есть у него на примете такой камень. Местные жители называют его “Гром-камень”. Огромный осколок гранитной скалы, возможно, перемещенный ледником откуда-то издалека. Однажды местные жители видели, как в камень ударила яркая, долго не затухающая молния, и это порождало множество мистический слухов. Этот камень и было решено сделать постаментом.
Доставить такой камень в Санкт-Петербург стоило изрядной изобретательности. Сначала вокруг камня вырыли яму - камень врос в землю на треть. Затем камень подняли и переместили на специально изготовленную платформу, которую катили вместе с погруженным на нее камнем по желобам, подкладывая медные шары.
Камень словно сопротивлялся попыткам переместить его. Несколько раз он проламывал платформу, и пока готовили новую, успевал глубоко уйти в землю. Еще больше инженерного гения потребовалось для перемещения камня по воде. Маршрут был проложен по Финскому заливу, Малой Неве и Большой Неве. Для перевозки специально сделали плавающую платформу, поддерживаемую двумя парусниками. Доставили к Английской набережной. Баржу затопили, и та опустилась под воду на заранее вкопанные в дно реки сваи. Затем переместили на берег и стали готовить к установке, обтесывая лишнее. Для порядка выставили ночной караул, хотя, кто бы смог украсть такой камешек?
Однажды, а дело было весной, исчез солдат, охранявший камень ночью. Сначала подумали, что солдат спрятался где-то от грозы, бывшей в ту ночь, да и заснул. Однако солдата нигде не нашли и посчитали, что тот дезертировал, что иногда бывало. А дальше стали раз за разом пропадать караульные солдаты. Ситуация вокруг Гром-камня обрастала мистическими небылицами.
До установки на камне бронзового памятника Петру оставался год. Камень излазали, измерили, исследовали вдоль и поперек заморские специалисты и свои умельцы. Казалось, о камне знали все. Не знали только, что вовсе не молния ударила в камень, а откуда-то сверху вонзился в камень луч ослепительно яркого света. По лучу к камню спустился шар. Из него вышли трое. Это были люди. Обычные люди, только одетые в блестящие облегающие костюмы.
Закипела работа. Люди что-то сверлили, прожигали, вынимали и устанавливали в проделанные в камне емкости. Когда работа была завершена, двое людей вернулись в шар, и тот поднялся по лучу в небо. Оставшийся человек ушел от камня и через несколько лет был награжден ста рублями за то, что указал на будущий постамент устроителям памятника Петру. Его потом видели возле камня, когда откапывали, поднимали, перевозили и переправляли по воде, обтесывали и устанавливали на место.
В том замысле троих из шара был необходим массивный металлический с хорошей проводимостью объект, да так, чтобы бронзовая рука памятника с растопыренными пальцами оказалась точно ориентированной в заданном направлении.
Семен Аркадьевич перебежал сквозь туман по мосту и услышал, что трели городовых остались на другом берегу Невы, на Английской набережной. Кажется, уже тогда среди кадров охраны общественного порядка сложилось дожившее до нынешних времен правило - “Не твой район - не твое дело!”. Семен Аркадьевич перешел на шаг и перевел дух, предавшись размышлениям о сложившейся ситуации.
Где-то там, на другом берегу Невы, хорошо, если догадалась спрятаться, его жена Марина, и за ней нужно скорее вернуться, вот только… Одежда Семена Аркадьевича - куртка, джинсы и кроссовки обязательно привлекут внимание городовых, и те снова устроят на него охоту. Хорошо бы переодеться в то, что сейчас носят, и тут он поднял глаза и увидел знакомую вывеску: “Аптека Вильгельма Пеля”.
В эту аптеку, дожившую до наших дней, они заходили с женой, когда гуляли по Васильевскому острову. В наше время в аптеке устроен музей. Девушка в белом халате и белой шапочке с красным крестом встретила их выученной приветливой улыбкой, но когда узнала, что перед ней пенсионеры, принципиально пользующиеся правом бесплатности, тут же потеряла к ним интерес, разрешив самостоятельно осмотреть экспозицию аптекарского музея.
Семен Аркадьевич и Марина фотографировались на фоне склянок, дурачились, корчили рожицы, как дети, и определенно были счастливы. Кто же знал, что через полчаса их разлучит нелепый мистический случай?  Как она там?
Семен Аркадьевич потянул дверь, вошел в подъезд… в парадную, поднялся по ступеням и, открыв еще одну дверь, оказался в аптеке. Из-за прилавка не него через пенсне смотрел старик. Из под белой шапочки торчали всклокоченные седые волосы, а взгляд был одновременно и проницательным, и безумным.
- Ага!, - вместо приветствия воскликнул аптекарь и поправил пальцем пенсне на носу. - Кого это к нам занесло? Идите-ка сюда!
Однако старый аптекарь сам выбежал из-за прилавка и направился к посетителю. Семен Аркадьевич невольно попятился, а тот, как будто стараясь удержать, схватил за руки.
- Постойте! А не то бед натворите!, - в голосе старика звучала озабоченность. - Я помогу вам!
- Кто вы?, - только это и пришло в голову спросить Семену Аркадьевичу.
- Это не важно! Вернее… Я знаю, что произошло, и нам нужно кое-что предпринять!, - старик говорил так, будто знал, в чем дело. - Для всех здесь я - аптекарь Вильгельм Пель. Вы же оказались в этом времени не просто так, и сами виноваты отчасти. Я все объясню!
Последнее замечание аптекаря относилось к его реакции на растерянный вид Семена Аркадьевича. Он уже и сам догадывался, что находится в другом, кажется, в прошлом времени, хотя это не укладывалось в голове. Несмотря на то, что у фантастов это самая избитая тема, одно дело, когда читаешь книгу и воспринимаешь такие перемещения во времени как привычное, другое дело - самому оказаться в прошлом или там, где оказался.
- Ладно! Давайте разберемся!, - Семен Аркадьевич в экстремальных ситуациях действовал рационально-безэмоционально. - Там, откуда я появился, мы были вместе с женой. Где она сейчас?
- С женой? Не один?, - озадаченно переспросил аптекарь и ткнул пальцем перед собой, после чего в воздухе появились светящиеся надписи, рамки с буквами, фрагмент цветной карты, какие-то математические формулы. - Жены нет!
- Как нет? Где она?, - Семен Аркадьевич не просто забеспокоился, он пришел в решимость немедленно действовать, чтобы найти свою жену, и повторил с угрозой в голосе. - Где моя жена?!
Вильгельм Пель смущенно пожал плечами, отвечая на явно агрессивную реакцию посетителя.
- Увы! Только вы появились здесь, и я вижу это по следам измененного пространственно-временного континуума. - аптекарь поводил пальцем по воздуху, гоняя туда-сюда строчки и формулы. - А ваша жена… Ну, наверное, она осталась там, откуда вы и перенеслись к нам, в это время.
Семен Аркадьевич лихорадочно соображал, пытаясь увязать рациональное с иррациональным. Если все так, как есть, то его жена Марина сейчас стоит под зонтиком возле памятника Петру Первому на Сенатской площади, его рядом нет, жена ошеломлена, напугана, растеряна, не понимает, что случилось, не знает, что делать, а он в это время…
- В каком я времени?, - Семен Аркадьевич навряд ли хотел знать год и день, но просто хотел убедиться, что он где-то в прошлом.
- Сейчас тысяча восемьсот шестьдесят второй год, двадцать пятое марта. По старому стилю, а по новому...
Семен Аркадьевич раскочегарвший свой мозг энергичными размышлениями, не пропустил без внимания уточнение аптекаря и перебил его:
- По новому стилю - восьмое апреля! Откуда вы знаете о новом стиле, об изменении календаря? Кто вы?, - почти выкрикнул Семен Аркадьевич, для которого данные обстоятельства перешли на первый план после того, как он несколько успокоился, что с женой все в порядке, и ее не нужно спасать. - Вы… Вы из будущего?
Вычисленный вывод ошеломил Семена Аркадьевича, несмотря на явную фантастическую нелепость - ведь такое невозможно!
- Нет! Не из будущего!, - Вильгельм Пель улыбался. - Правда, я бываю там! Вот! Некоторые полезные вещицы там приобретаю!
Аптекарь чиркнул пальцем по воздуху, и светящиеся строчки закружились вокруг его головы каруселью.
- Вы можете путешествовать во времени?, - Семен Аркадьевич был ошеломлен.
- Это не совсем путешествие во времени, - аптекарь, кажется, выбирал, как объяснить нечто сложное несведущему в этом человеку. - Хорошо! Все это можно назвать путешествием во времени, хотя имеет довольно сложную научную основу и необычную механику.
Семен Аркадьевич на какое-то время задумался, мозг продолжал свою аналитику, и потому неожиданно для своего хозяина, а может, и для хозяина аптеки, выдал результат.
- Кажется, вы здесь неспроста! Вы, как будто, на службе! Верно?, - теперь настало время  удивленно помолчать аптекарю.
- Верно! Я здесь на службе!, - Вильгельм Пель снова размышлял над тем, стоит ли открыть правду попавшему в полутарастолетнее прошлое человеку.
Наверное, посетитель аптеки догадался о миссии Вильгельма Пеля по искусственному интеллекту, который увидел в воздухе перед собой. Через сто пятьдесят лет у людей были уже довольно продвинутые компьютеры, но исследования искусственного интеллекта только начинались. Обычно требуется, что называется “стереть память” путешественника во времени, но, судя по всему, случай предполагает исключение из правил. Вильгельм Пель решил рассказать о себе. Он усадил Семена Аркадьевича за невысокий карточный столик, сходил за двумя чашками и кофейником, разлил вполне приятного аромата кофе.
- Я расскажу вам свою историю!, - начал Вильгельм Пель, но Семен Аркадьевич не удержался от реплики:
- Чтобы потом стереть мне память?, - Семен Аркадьевич улыбнулся, а аптекарь снова отметил незаурядность мышления гостя и улыбнулся в ответ.
- Возможно! Однако мой рассказ, скорее, говорит об обратном, - аптекарь пригубил кофе и приступил к рассказу.
Вильгельм родился в Голландии, куда давно повадились русские моряки для освоения корабельного искусства и разных наук. В аптеку его отца они иногда заходили. Поглазеть, поинтересоваться, поспрашивать. Русские были любознательны и любопытны. Еще юношей Вильгельм привязался, сдружился с русскими моряками, и однажды, как это часто бывает с молодыми людьми, сбежал из дома в Россию, в Санкт-Петербург.
Скитался, бродяжничал, прибивался то к цыганам, то к бандитам, и утолив бунтарский дух, успокоился. Стал устраиваться на работу подмастерьем, накопил денег и наконец-то открыл свою аптеку на Васильевском острове. Со временем разбогател, обрел известность. Нанял работников и обучил их. Появилось свободное время, и Вильгельм Пель посвятил его исследованиям, экспериментам, поиску “философского камня”.
Однажды ночью пробрался к постаменту памятника Петру на Сенатской площади, чтобы отколоть кусочек гранита с необычными вкраплениями какого-то минерала. Приставил зубило к камню, размахнулся молотком, ударил. В этот момент свет померк.
- Как вы догадались, я перенесся во времени в будущее. Я был шокирован, сражен уровнем прогресса! Я не верил, что человек способен на такое, но, оказывается, способен!, - глаза аптекаря заблестели эмоциями воспоминаний. - Моя беспомощная ошеломленность была замечена. Меня окружили заботой незнакомые люди, куда-то отводили и передавали другим людям. В конце концов, со мной поговорили. Состоялся важный разговор. Мы договорились. Теперь я смотритель пространства и времени.
Вильгельм Пель молчал, дожидаясь реакции нового знакомого. Семен Аркадьевич снова, пропуская точки логики, выдал итог:
- Вы смотрите, следите за теми, кто вот так, как я, перемещается во времени?
- Не только! Такие случаи весьма и весьма редки, - аптекарь был доволен, что и на этот раз гость не попал в точку, хотя и был рядом в своих рассуждениях. - Вы не поверите, но между мной и вами за эти сто пятьдесят лет никого не было! Такое случайное перемещение, скорее, побочный эффект, которым обладают станции.
- Камень?, - догадался Семен Аркадьевич. - Для чего они?
- Станции слежения как раз и отслеживают перемещение во времени. Я узнаю об этом и принимают меры, чтобы остановить и вернуть путешественников в их время. - объяснил Вильгельм Пель. - Когда люди научились перемещаться во времени, почему-то это вызвало бум путешествий, что вносило такие изменения в течении событий времени, что приводило к катастрофам, несчастьям, гибели людей. Путешествия во времени запретили, но люди отнеслись к этому с пониманием необходимости.
Право путешествий во времени получили только ученые. Однако нашлись такие, кто нарушал запрет. Сначала нелегальные путешествия совершали те, кто хотел в прошлом изменить что-то, чтобы в настоящем что-то, как следствие, изменилось. Например, кто-то попытался излечить близких или спасти кого-то от несчастного случая. А позже появились пираты. На заказ они перемещаются во времени, чтобы внести изменения, не заботясь о последствиях.
- Мой современник поэт Пушкин описал такой случай в своей “Пиковой даме”, - улыбаясь, вспоминал Вильгельм Пель случай из своей практики, которым гордился.
- А камень? Как он действует?, - пытался внести ясность в то, что с ним произошло, Семен Аркадьевич.
- Не известно! Главное, что станции выполняют свое основное предназначение, - махнул рукой аптекарь. - Редко срабатывает побочный эффект. Есть версия, что в момент обнаружения очередного путешественника во времени станция может сработать, как машина времени, и стоит кому-то оказаться рядом…
- Как я смогу вернуться? Вернуться в свое будущее? Там жена осталась! Она, наверное, беспокоится!, - Семену Аркадьевичу были интересны все эти невероятные вещи, но там осталась Марина! - Вы ведь как-то отправляете пойманных путешественников обратно?
Семен Аркадьевич вдруг испугался, что после поимки таких мигрантов необязательно возвращать их. Можно оставить их в этом времени, посадить в тюрьму или отправить на каторгу. В конце концов, можно просто убить! Вон сколько у аптекаря всяких химикатов. Определенно, есть и яды. Семен Аркадьевич с испугом посмотрел на свою чашку, из которой сделал несколько глотков кофе. Кажется, он почувствовал привкус миндаля! Цианистый калий!
- Конечно, мы отправляем всех задержанных путешественников в их время и передаем в руки особой инспекции, - ответил на вопрос Вильгельм Пель. - Нельзя оставлять путешественников в прошлом - высока вероятность опасного изменения будущего.
- А меня?  Меня вы тоже передадите инспекции?, - беспокойство не покидало Семена Аркадьевича - Неужели и в моем времени есть инспекция?
- Нет! Инспекция есть только в одном времени. Сейчас там две тысячи сто девятнадцатый год, - пояснил аптекарь. - При необходимости они могут попасть в любое время для исполнения своего предназначения, а вот смотрители вроде меня есть в некоторых пунктах времени.
- Значит, вы сможете отправить меня домой?, - Семен Аркадьевич торопился покинуть старый Санкт-Петербург лишь для того, чтобы скорее встретиться с женой, без которой, как оказалось, он не мог прожить и часа.
- Да! Смогу Я отправляю вас в ваше время, только…, - аптекарь сделал паузу, словно решаясь, - Я хочу сделать вам предложение!
Вильгельм Пель снова ткнул пальцем в воздух перед собой, и появились светящиеся строчки, как на экране монитора компьютера. Он погонял строчки туда-сюда и посмотрел в глаза гостю.
- Семен Аркадьевич!, - голос аптекаря был торжественным. - Прошу принять наше предложение стать смотрителем времени в вашем две тысячи девятнадцатом году! Прежний смотритель уже стар и просится на покой.
- Я должен буду переехать в Санкт-Петербург?, - предложение было более чем неожиданным, но Семен Аркадьевич почему рассматривал его как возможное.
- Не обязательно! В Москве тоже есть станция слежения. В самом центре! Возле Кремля!, - аптекарь заулыбался, предвкушая ошеломление гостя, но Семен Аркадьевич и на этот раз догадался.
- Не может быть! Маршал Жуков? На коне! На постаменте!, - изумился Семен Аркадьевич своей догадке.
- Ну, возможно, это своеобразный юмор службы слежения за временем, - может быть, аптекарь что-то скрывал, а может, сказал правду. - Если вы согласитесь, вас найдет старый смотритель и всему научит.
Вильгельм Пель протянул Семену Аркадьевич визитную карточку с реквизитами Администрации Президента, и тот присвистнул. Директор Государственного исторического музея! Вполне себе работа для пенсионера!
- И все же, верните меня, пожалуйста, к моей жене!, - попросил смотрителя Семен Аркадьевич, в который раз ловя себя на привязанности к жене.
- Что ж! Извольте!, - Вильгельм Пель поставил свою чашку кофе на столик, встал и пригласил следовать за ним.
Пройдя через черный ход, они оказались во дворе аптеки. Центр двора венчала высокая, метров десяти высотой, круглая башня из кирпича.
- Что это?, - полюбопытствовал Семен Андреевич, кивнув на башню.
- Это труба котельной, - пояснил аптекарь. - Пройдите в эту дверку и встаньте внутри трубы.
Семен Аркадьевич кивнул аптекарю, прощаясь, вошел в дверь котельной и прошел в центр подножия трубы. Через ее жерло внутрь падал снег и капал дождь. Снежинки и капли дождя на фоне серого неба прочерчивали какой-то рисунок. Семен Аркадьевич поднял глаза к свету. Осознал на мгновение, что побывал в прошлом. Мысли были прерваны яркой вспышкой.
С внешней стороны трубы Вильгельм Пель набрал известную ему комбинацию из чисел, прикасаясь к кирпичам с цифрами. Из трубы в небо выстрелил ослепительно белый луч. Вильгельм Пель побрел обратно в аптеку. Ему повезло. Редкий случай. Как и он сам когда-то, залетевший из будущего человек обладал редким качеством - легко принимал самое невероятное и быстро встраивал в свою картину мира.
Семен Аркадьевич увидел себя рядом с женой в прямоугольнике айфона. Марина прижималась к мужу, чтобы их лица уместились в кадре.
- Еще раз! Я, кажется моргнула!
Семен Аркадьевич сделал снимок на фоне Медного всадника. Короткое путешествие в Северную столицу завершилось. Он невольно сравнивал то, что успел увидеть в полтораста летней давности Санкт-Петербурге с современным городом. День рождения удался! Супруги убедились, что тридцать семь лет совместной жизни сделали их обещанным целым.
Через месяц Семен Аркадьевич перешел на другую работу.

Сергей Александрович Русаков.
10 апреля 2019 года.