Эквилибр на проволоке, висящей над бездной

РОМАН. 

ГЛАВЫ  1,2,3.
 

Глава 1.

                Из лет,  надеждами  богатых, 
                навстречу  солнцу  и  волне,
                мы  выплываем  на  фрегатах,
                А,  доплываем на  бревне….

                Игорь  Губерман.


У Ани  Чистяковой  внезапно разболелся зуб,  и  пришлось ей бедняге  тащиться  в  стоматологическую платную  клинику,  чего  она очень  не  любила.
- А,  кто  же, если  он  не  мазохист,  любит вой бормашины,  вгрызающейся  в кариозную  дырку твоего,  подло-подставившего   тебя,  зуба? 
После  окончания стоматологической экзекуции, Аня,  счастливая  тем,  что  всё закончилось,  и  она не померла от  боли  и  ужаса под  бормашиной,  радостно   выкатилась  на  улицу.   Светило  солнце,  яркой  весенней зеленью были  опушены  деревья,   и  жизнь оказалась не  такой уж  мерзкой штукой, какой  казалась  часом  раньше. 
Поглощённая  собственным  счастьем, Аня  не сразу заметила  странную  композицию,  торчавшую  у  стен  стоматологической  клиники.  Композиция  состояла  из  серого  БМВ,  с распахнутой  дверцей, и высунувшимся  из неё  мужчиной,  а  рядом  с  БМВ,  стояла  женщина,  со  свирепым    видом  оскорблённого  достоинства.  Можно  было  предположить, что  идёт рядовая  семейная  разборка, и  чтобы  не  мешать  людям  без  свидетелей наслаждаться  рутинным  семейным скандалом,  Аня  перешла на бег  трусцой  и  быстро  миновала  счастливую   парочку.  И,  тут  мужчина  из  БМВ  окликнул  её.  Обернувшись,   Аня внезапно  узнала в нём ….Марата  Габидулина.  Когда-то давно,  Аня  неровно  дышала  в  его сторону, и то  чувство  было  мучительным  и  долгим, как  это  часто  бывает,  когда  нет определённости  в  жгучем  вопросе:  - Любят  тебя  или  нет?! 
В  те  далёкие  годы, Марат  был  красавчик  и  душка, высокий  и  статный,  всегда  окружённый  млеющими  от  него  дамами, страдающими    от дефицита  «кондиционных» мужчин,  в  вырождающемся  окружающемся этносе.
Не  без  злорадства,  обойдённые вниманием  Марата,  девицы и  дамы  наблюдали,  происходившие  тогда в  жизни  Марата  коллизии.  Уверенный  в  собственной  ослепительности,   Марат,  как-то однажды,  решил  усидеть  на  двух  стульях. У  него  была  замечательная жена,  красавица,  хозяйка  и  умница.  Но,  случилось  так,  что попутал  её бес  (бес - под  названием  грубость  и  невнимание супруга),  и  она (возможно,  в отместку),   изменила  Марату   с  его  лучшим  другом.  Марат  великодушно  простил  обоих,  но понесённого  унижения  не  забыл,  более  того, после этого события,  Марат  в  душе  решил,  что жене,  морально, он  теперь   ничем  не обязан. И,  резко   влюбился  в  подругу  жены,  причём  этим  обстоятельством  Марат  мстительно  козырял,  перед,  якобы,   прощёной   женой.  Жена  терпела,   пока  могла,  потом  собрала  вещички и  ушла.  Вскоре  Марат  сделал  предложение  руки  и  сердца,  своей  новой возлюбленной.  Но,  коварная  девица, вильнула  хвостом,  и  отказала Марату.  Так  Марат,  желая  усидеть  на двух  стульях,  сел  между ними.   После  этого  ожога,   Марат  долго  пользовался,  нежданно  полученной свободой. Он был  молод,  силён  и  здоров,  и не  только  не горевал  по  поводу   своего  внезапного одиночества,  но  даже   блаженствовал,  отдыхая, от  выжигающих  душу  страстей.  И,  восстанавливал  душевное  равновесие. Но,  наступил  момент, когда  Марат  прошёл  точку  равновесия,  и  радовавшие его  вначале,  свобода и  одиночество, стали    Марата  тяготить.   К  тому  времени,  измученная  Аня,  отдалилась  от  Марата.  Иногда,  она  узнавала о   новых подружках и  жёнах Марата,  и обнаруживала,  что   это  её уже  нисколько  не задевает.   И,  вот,  через  много  лет,   пути их опять  пересеклись.
Марат  приглашал  довезти  Аню,  куда  она  пожелает! Небалованная  Аня,  сидя  в  чудном  салоне элегантной  машины,  рядом  с  человеком,  который  долго   незримо   присутствовал  в  её  жизни,  раскудахталась  в  восторженных  речах,  и  стрекотала  до  тех  пор,  пока  шестым  чувством  не  поняла,  что  Марат  уже  тяготится её  присутствием,  и,  возможно,   жалея  о  своей  эскападе,  норовит  поскорее  избавиться от   давней  знакомой.    Аня выскочила  из  машины,  со  жгучим  чувством  стыда,  вспоминая  мудрого  француза,  заявлявшего,  что « ум -  всегда  в дураках  у  сердца!».   Другой  умник  утверждал, что,  хотя бы раз  в  день, все  мы  бываем  дураками!  -  это  и  случилось  со  мной  сегодня,  подумала   временная дура  Аня,  утешаясь тем,  что  не  одна  она  такая.
Когда Аня  попадала  в  глупую  или конфузную  ситуацию, её от чувства  глубокого  отвращения  к  себе, спасало  то,  что  она  отключала  эмоции,  и  включала  логику.  И,  тогда,  позорная  ситуация  переходила  в разряд  шахматных  задач,  обогащающих  ум, и пополняющих  багаж   жизненного опыта. Этот  багаж,  уберегал  Аню  от  грубых  ошибок в  будущем,   одновременно  обесцвечивая   её жизнь, и  лишая её  случайных  радостей,  всем и  всегда  довольного  идиота.
Вот и  на  этот  раз,  чуть  не  утонув,   в  море  презрения к  себе,  Аня  вынырнула  из  него, сосредоточившись  на практической философии  бытия.
Аня реконструировала  события,  и вскоре  перед  её  внутренним  взором  сложился  пазл  -  целостный  и  без  единого  зазора.
Аня  вспомнила,  что  женщину,  бесновавшуюся  возле БМВ, а  потом  брошенную  там,  сопеть  дальше,   Марат  во  время  поездки  представил, как  свою  жену.  Аня  видела  эту жену  мельком, когда  деликатно  проскакивала  мимо.  Но,  облик  мадам  Габидулиной,  по  мнению  Ани, никак  не монтировался  с ослепительным Маратом:  жена  была особа из  женской породы  «тётка», с  мелкими  глазками-буравчиками,   оплывшей  фигурой и  «безнадёжным» бабьим  возрастом.  Тётка  была   из  тех  людей,  за  которыми  трудно занимать  очередь,  так как   внешность  их,  никак  не запечатлевается  зрением,  и потому  этим людям, с  их  стёртым  обликом,  наверное,   хорошо  работать  шпионами.
Аня, почему-то   вспомнила переполох  в  стоматологической клинике,  произведённый  некой  дамой.  Во  время переполоха,  над  Аней трудился  врач-стоматолог,  и  непригодная  для  общения,  Аня,   вся  обратилась  в  слух.   Выяснялась, совершенно  дикая  вещь: - Дама,  явившаяся  в  платную  клинику,  на  непостижимом  уму основании,  требовала,  чтобы её  лечили  в  платном  заведении  бесплатно.  Этакая  мадам   Мерчуткина, или  замороженный  Хомо  Советикус.  Излечив свой  зуб и  сияя,  перекошенной физиономией,  Аня наткнулась  на  эту  даму,  которая в  поисках  правды, склочно   бродила  по  кабинетам  клиники  и  будоражила,   обалдевший  от  неожиданных  претензий,  персонал.    И, это  была  Она - та  самая  тётка возле  БМВ…
Тут-то  Ане  стала понятна    ситуация,  в  которую  она  попала,  став пешкой, в  чьей-то  игре: -  Мадам  Габидулина,  обманутая  в  своих лучших  ожиданиях, выйдя из,  надолго  свихнувшейся   стоматологической  клиники,  изливала  на  своего  законного  супруга  Марата,  всё  своё  разочарование родом  человеческим.  Марат  уже  хотел  послать  свою   доисторическую  супругу  подальше,  но  тут  появилась  возможность,   сделать более эффектный и  впечатляющий ход: 
- Мимо  Марата,  промчалась его  давняя  знакомая,  Анька  Чистякова. 
Удивительно,  но  эта  балбеска,  на  диво  хорошо  сохранилась,  и не  ломаясь,   запрыгнула  к нему  в  авто.
Марат с  Анькой,   лихо газанули  от  зудевшей  супруги,  и Марат,  радуясь  своей  ловкости, в очередной  раз  смог напомнить   своей  сварливой половине,  о  том, чтобы  она  не  забывалась,  и  место  своё  знала… 
-  А, я  тот  мавр,  который  дело  своё  сделал,  и  может  уходить!- разобрав
по  косточкам своё  мелкое приключение,  с  грустью  подумала  Аня.   
Потом  Аня  вспомнила,  как  Марат,  понимая,  что  та  супруга,  на которую  он,  увы,  теперь согласился,  не является  ни  светочем  ума,  ни  светочем красоты,  ни ангелом   благонравия  и кротости,  сказал о жене, несколько   смущённо, как  бы оправдываясь:  - Она  спокойная…
- А  и  тут  облом,  котик!!! -  ехидно  подумала  Аня,  вспоминая,  как  это «спокойное»  и «Беззащитное существо»,   довело  до  истерики около  полудюжины, ни в  чём  не  виноватых людей,  а  после принялось  и  за  супруга.   
Потом  Аня  вспомнила,  что,  посмотрев  на  Марата  в  машине,  невольно отметила,  как  он  сильно изменился.  Издалека,  Марат казался   прежним,  поскольку его  высокая  и  стройная  фигура,  на  расстоянии создавала  иллюзию моложавости.  Но,  вблизи  этот  эффект исчезал,  и тогда становились  видны  подробности  возраста,  исчертившего  глубокими  морщинами лицо  Марата.  Как   все  люди,  до  старости  сохраняющие  молодую  стройность,   Марат  старел,  начиная с  лица, и как  бы  усыхал телом.   
И,  Аня, по старушечьи,   сердобольно,  пожалела  Марата.  А,  заодно  и  несчастную  его, дурковатую  супругу.  Ведь не  бывают  счастливы  два  колодника,  скованные  одной  цепью. Цепью,   которая называется  страх  одиночества  и  давящая  ненужность никому.

Глава 2. 
ДВА  ДНЯ  И ДЕВЯТЬ  ЧАСОВ .

-  Редеют  ряды  врагов.  Это  хорошо. 
-  Редеют  ряды  друзей  и  любимых.  Это  плохо. 
Так  подумала  Аня  Чистякова,   проснувшись  поутру, и вспомнив  своё  вчерашнее   приключение.   В  это  утро,  Аня  опять  подружилась,  с блаженным  идиотом,  который  жил  у неё  внутри,  и который   не погиб под  ударами  судьбы,  не  обозлился  от  потери  иллюзий  молодости, и  не  превратился  в  циника,  даже  после  предательств,  близких людей.   Видимо  поэтому, Аня   считала  свою  жизнь  удавшейся,  хотя  это  противоречило и  общественному  мнению, и  здравому  смыслу, и существующим  канонам  счастья и  благополучия. 

Обычно,   получив  пинка  от  жизни, Аня  кинетическую  энергию  удара,  переводила  в бурную  жизненную  деятельность. И,  на  этот  раз,  почёсывая побитые  места, Аня внезапно  решила  совершить набег  в  своё прошлое,  которое  находилось  на другой половине земного  шара: 
-  Интересненько,  как там  у  них?   И,   не  пора  ли   мне  сравнить их  жизнь  с  моими  успехами!  -  подумав  такое.   Аня  забрела  в самые ядрёные  социальные  сети, дабы  отловить  там,  хоть кого-нибудь  из своей  прошлой  жизни.  В  сетях бесновалась  безбашенная  молодёжь,  а  прочие граждане  там не водились,  видимо  занятые  детьми, внуками, посадкой картошки, редиски  и  огурцов,  а  так же  лечениями  радикулитов,  геморроев, артритов,  кондрашки  и  прочих  врагов  хорошего  человека,  как  только этот  человек   перевалит пятидесяти летний  рубеж  своей  жизни.   
Тогда,  внутренний друг Ани  -   идиот,  стал  нашёптывать  Ане  безумные  идеи: - А, не  съездить ли нам,  самолично,  в  места  юности,  и уже  там  хватать  на  месте,  оставшихся  в  живых современников  юности,  которые,  наверное,  в  силу возрастной  своей мудрости,   и  бытовой  захлопотанности,  уже  давно   не  тусуются  в  соцсетях. 
-  А  и верно,-  подумала  Аня  и стала  планировать  поездку к  чёрту  на  кулички,   каковые  находились   в северо-восточных  пределах России.   В  этих  медвежьих  углах,  в  18-19 веках, царевы  горные  инженеры,    стали  обнаруживать   несметные богатства  недр.  Чтобы  вырыть  эти  богатства  из  земли,  тогда  использовали  каторжников и  прочих супротивников  царского  режима.    А,  вот  умных голов,  чтобы  эти  богатства  отыскивать  и  разрабатывать  (геологов  и горных инженеров),  очень  не  хватало  в  царской  России,   особенно,   далеко  за уральским  хребтом. Тогда  российский  император  Николай II, (по  совету  премьер-министра  графа  Сергея  Витте),   повелел  построить  в сибирской  тьмутаракани,   кузницу  кадров,   необходимых  для  дальнейшего   освоения,  несметных богатств  Сибири.   Ведь папенька  царя  НиколаяI  -  АлександрIII,  уже  стал  подтягивать  к  тем  диким    местам,  Транссибирскую  магистраль. Университет был  построен  в 1900 году, но  со  временем  там  стали  учить  всему,  что  нужно  было  для  развития  промышленности,    уже    советской  власти,   захапавшей   не  только царский  университет,  но  и  всё,   что  лежит  плохо  или даже  лежит  хорошо.

 
-  Эк  меня  занесло!  -  рассматривая  карты  гугл,  удручённо  сказала  Аня, -   Да  от  меня  теперь  к  Америке  ближе,  чем к  моей  Альма матер.

И,  всё же  Аня  решилась  на  длинное  путешествие,  подбодрив  себя  фразой:
 -  Если  вернусь  оттуда  живой,  зачту  себе  это  путешествие,  как удачное  восхождение  на  Эверест!  А, заодно  посмотрю  на  просторы России -  какие они  теперь?!

Забравшись  в  Интернет,  Аня  выяснила,  что на  хорошем  автомобиле.  добраться до города  своей  юности,   она  сможет за  два  дня  и  девять  часов.
Подивившись  подозрительной  точности  неведомого компьютерного  мудреца,  и зная  о  качестве  дорог  в российской   глубинке,  Аня  приготовилась  к  худшему:
- Купила  полувоенный  вездеход. Обеспечилась  сухим солдатским  пайком.  рассчитанным  на  два  месяца.  Приобрела  сапоги-бродни  до пояса,  противогаз, палатку и сборную  лодку-каяк.  Ещё  она  хотела  купить  ружьё  дробовик, но  испугалась  бюрократической  волокиты  и  ограничилась приобретением  чёрного  пистолета  из  пластмассы, очень  похожего  на  настоящий.  Взяв  отпуск,  Аня   пересекла  границу России,  и через  всю   эту  громадную  страну,  стала  пробираться   на восток  и  немного на  Север.   За два  месяца, Аня,  с  трудом  достигла пункта  назначения.  Вспомнив стартовые интернетные  цифры,  Аня  поняла,  что  за  два  дня  и  девять  часов,  она  могла  бы сюда  добраться,  но,  наверное,  только  в  ступе  и  с  помелом.
И,  вот  он  город  счастливой  юности и Анькиного  весёлого  студенчества.
 
Альма матер,  стоял    на  прежнем  месте, исполненный   в  староруских   архитектурных  традициях,  и был  также  же прекрасен,  как и  тогда, когда  его  построили  в  девятнадцатом  веке,  по  указу  последнего   русского царя.

Вокруг почтенного  дворца  науки,  носилось новое  поколение  студентов, большая  часть  из  которых,  была   явно монголо-тюркского  происхождения,  и  Аня  предположила,  что   сюда,  ползучим  способом,     вернулась  империя  Тамерлана  или  Чингисхана.   
- Если  это так,  то всех  Неверных   уже перерезали, а  оставшиеся в  живых  затаились. -  подумала  Аня.  Но,  решив   не сдаваться,  Аня,  как  в старые  добрые  времена,  нарезав  кучу  бумажек,   написала  отчаянное  воззвание:
« Выпускники  группы  136.2 -  встречаемся  на  улице Ленина, у  фонтана,  каждый  вечер в  19  часов!   Аня  Чистякова.» 
(Фонтан был общеизвестным  местом  любовных  встреч,  в  её  студенческой  юности.)
Воззвание,   Аня  трудолюбиво  расклеила  на всех  улицах  города,  и  каждый  вечер теперь околачивалась  у фонтана.  Но, к  фонтану,  в теперешние  времена,  заявлялись  только местные маргиналы, и  предлагали Ане, то  скинуться  на  опохмел,  то  ограбить чего-нибудь! 
Кончилось  всё  тем, что,  полицейские, после  налёта фонтановых  деятелей на  ювелирный  магазин, устроили облаву, и  уволокли  Аню  от  фонтана,    вместе  с  окружающими её  мутными  субъектами, в  кутузку, для  выяснения  личности. 
После  выпуска из  кутузки,  Аня  решила  возвращаться  домой,  не  солоно-хлебавши,  но тут  возникли  предвиденные  трудности.  Пока  Аня томилась  в  кутузке,  кто-то    снял  все  колёса  с  её  вездехода,  видимо таким  образом  решив  проблему  опохмела  и  мелкой  мести  Ане, отказавшейся  принимать  участие  в  экспроприации  экспроприаторов.   В  городе,  отыскать колёса   нужного типа  оказалось  невозможно.  А, если  они  и были где-то,  то  скорее всего,  у  местных разбойников,  там  же,    где теперь оказались  покраденные  у  Ани: навигатор,  кредитная  карточка, телефон, наличные  рубли, евро   и фунты,  а  также  прочие,   милые  сердцу  вещи. 
Аня  была  в отчаянии.  И,  тут  вспомнила,  что,  тогда, когда  она  училась  в  университете,  на  их  курсе  среди  студентов,  завелось  две  светлых головы,  и  эти  «светлости»,  после  окончания  университета  были  оставлены  при  университете,  двигать  науку! 
Аня   отправилась  в  ректорат университета и  там  нашла имена  обоих «корифеев»:  -  Попались,  голубчики!

Первый  из  двух  корифеев -  был  Женя  Суздальцев.   В   далёкие  времена  студенчества,  Женька,  был  невысокий,  коренастый  весельчак,  с  огромными  голубыми  глазами.  Женька   был  обожаем  всеми  девицами  факультета,  так,  как  бывает  обожаем  один  гармонист  на  три  деревни.
Женька  был  юморист,  балагур  и  заводила.  Но,  всего  удивительней  было  то,  что  при  всех  своих  качествах  массовика-затейника,  он  был  круглый  отличник.  Как  природа  создала  такой  уникальный  экземпляр –
можно  было удивляться,  но  понять  никак  было  нельзя.
Второй  отличник,  который застрял в  науке  -  был Вова Волков,  но однокурсницы, обзывали  его Волчищем.  Казалось,  что  Вова  улыбаться  не умеет  вовсе,  а  навсегда  застывшая  на  его лице  маска уныния и  вселенского  горя, намекала  окружающим на  то, что -  он  есть  мученик  науки,  и  его  пятёрки  достаются  ему  с  кровью.  А, больше ему  ничего  и  не  нужно!   В общем  - Вовка  был Ботаник.   
К  Вовке – Ботанику,  Аня  идти  не хотела. 
И,  натянув  улыбку  во  весь  рот,  Аня  ввалилась  в  кабинет зам.зав.кафедрой   и   к.т.н.  к  Евгению  Суздальцеву.
В  кабинете  было  много  шкафов,  наполненных  разными  железяками,  папками  с  документами и  всяким нужным зам. заву и к.т.н.,  хламу, а посередь  этих  роскошеств,  стоял  большой  письменный  стол. За  столом  сидел  дед.  Толстый.  Седой.  В очках.  В  усах.  Очень  свирепый  на  вид.  Аня  попятилась  обратно  в  дверь,  но  перед  тем,  как  вылететь  в  коридор,  успела  пискнуть: -   Вы,  случайно,  не  знаете,  где  я  могу  увидеть  Евгения
Суздальцева?
Дед,  приподнявшись из-за  стола,    гаркнул  злобно  и  с  большим  подозрением: - А,  вам  он зачем?
-  Действительно,  зачем? - и,  не  зная,  что  ответить,   Аня  пулей  вылетела  из  кабинета.  По коридору к  кабинету  приближалась  стайка монголо-тюркских молодцов.  Вид  у  них  был,  такой,  какой  бывает  у  людей, идущих  на плаху.
Аня  извинившись,  за  то,  что  не  знает  монгольского  языка,  стала  спрашивать на  всякий  случай  на  английском  языке:
- Не знают  ли  господа-студенты,  где  найти доцента Евгения Суздальцева? 
Самый  бойкий из монголо-кочевников,  возмущенно   воскликнул на  чисто  русском  языке:
-  Во, Суздаль,  озверел  совсем,  даже  женщин  из  кабинета  выкидывает!!! 
- Так это…
- Так  это,  он  самый  и  есть Евгений  Анатольевич  Суздальцев!   Он  Вам,  всё  ещё  нужен?!  -  спросил юный чингисхановец.
-  Неа…промычала  Аня.
-  Счастливая! - заметил  один  из  студентов,  - а,  мы  вот уже  пятый  раз  идём  ему  сдавать зачёт! Всю  душу   вытрясет  зараза,  пока  зачёт  у  него  получишь! Садюга!
-  Ругаться  нехорошо! – заметила  Аня.
-  Вы  бы  натерпелись   от него,  как  мы,  так  небось  вообще  убили  бы !!- сказал  один  из  студентов,  и  продолжил,  кровожадно  сверкнув  глазами, - вот,  наши  справедливые  предки,  давно  бы  его  грохнули, чтобы впредь  он  не  измывался   над  людями!  А,   мы  вот  оцивилизовались  на  свою  голову  и  теперь  нам  воспитание  не  позволяет сделать  этому  гаду  секир-башка… Ээх!
И,  втянув  голову в  плечи  и покачиваясь, как  пьяный,  один  из  студентов,  робко  постучавшись  в  кабинет, тихо протёрся  в  дверь.  Стояла  мёртвая  тишина.

……………………………………………………….
Вову  Волкова,  по  наводке  ректората,  Аня нашла  в  каком-то  большом  подвале.  Подвал был до  потолка  заполнен научными  приборами  и стояками с  электронной  аппаратурой,  которая  тихо  жужжала,  и  мигала бесчисленными  лампочками.  По  узкой  пыльной  тропинке,  проторённой  среди    научного  хаоса,  Аня  пробралась к  затурканному  Вове  Волкову.    Вова нисколько  не  изменился,  словно  прожил  все  эти годы  в  анабиозе,  или  словно  в  той  капсуле  учёного -  отшельника, в  которую Вова  залез  ещё  в юности,  время  не  работало.  Аню  он  тоже  узнал сразу.  Вова  даже  попытался  улыбнуться,  при  этом  Ане  показалось,  что  от  лицевых мышц  Вовы  Волкова,   раздался  скрежет,  и,  несмотря  на  это,   улыбка  у  Володи  не  получилась. Здороваться  Вова  тоже  не  стал (это  бы отняло время  у  Науки),  и Вова Волков,  продолжая  производить  загадочные  манипуляции  с  электронными  приборами, жестом  указал  Ане  на  стул,  стоящий рядом.  На  стуле, возвышался ворох  плат с  микросхемами  и  прочие  мелкие  нужные  Вове железяки.    Аня  опасливо  притулилась  на краешек стула,  чуть  не  упав  с  него  на пол.  Уцепившись за стул, Аня, по  военному кратко,  доложила  Вове  Волкову,  о  своём    форс мажорном  положении.   Вова  на  секунду  оторвался от мудрёных  приборов,   куриным  почерком  нацарапал  что-то  на  клочке  бумажки,  и   протянул  его  Ане.  После  чего  Вова  Волков,  повернулся  к  Ане  задом,  а  к Науке передом, давая  этим   понять  Ане,  что  аудиенция  окончена.
- И, на  том  спасибо!-  подумала Аня,   всё же рухнув  со   стула,  и сквозь хляби  нагороженные  повсюду,  по  пыльной  партизанской тропе,  стала  пробираться  к  выходу  из  подвала. 
Выбравшись  на  волю,  Аня  с  трудом  расшифровала волчьи  загогулины:
 - На  измятом  клочке  бумажки,  знаками,  похожими на  китайские  иероглифы  -  были изображены  адрес  и  фамилия.

ГЛАВА  3.
Примадонна.
 
Расшифровав  закорючки  на  волковской бумажке -  Аня впала  в  недоумение и  подумала  про  Волчищу  так:   
-  Козёл  ты,  хоть и  кандидат  наук!  Где,  нахожусь, я - вчистую,   обокраденная  вашими  уркаганами,   а  где  находится Барнаул!  Совсем  рехнулся  в  своём  подвале!  А,  впрочем, что  я  хотела  от  Ботана?!
Так,  ругаясь  вполголоса,  Аня   сидела   в  университетском  садике,  смазывала  зелёнкой  порезы  и царапины  на  ногах  (последствия   эвакуации  из волковского  подвала) и  думала   о  том,  что же  теперь  делать  дальше. 
Психанув, Аня  даже  решила  возвращаться  домой,  как  паломник,  с  посохом и  котомкой,  побираясь  по дороге.  В  сердцах,  Аня   хотела  выбросить бумажку  Вовы  Волкова,  но  фамилия,  нацарапанная в  записке,  показалась  Ане  знакомой: - Платинников,  Платинников….
И,  Аня  вспомнила, того,  кто  носил  эту  фамилию.
Звали  его  Саша. Он  учился  на  физико-техническом  факультете,  и  на  протяжении  пяти лет  надоел  группе  136.2 до  смерти.  Дело  в  том,  что  Саня  имел  большое несчастье,   влюбиться в примадонну группы  136.2   -  Нину  Глинскую.  Любил  Саша  упорно,  безответно  и очень нудно.   
Нине  Глинской,  господь  щедро выделил  все  достоинства  лишь  одной   валютой - внешней  красотой.   Ни  добротой,  ни  умом, ни  талантами  Нина  не  отличалась. Она  была  примадонной,  и  студенты мужского  пола,  косяками  вились  возле  спесивой  красавицы  Глинской.  Правда,   девицы  её  не  любили,  возможно, из-за  зависти,  а  возможно,  потому,  что от  Нины,  всегда  можно было ожидать  ехидства,  ядовитой  язвительности, мелкой  пакости    или  какой-нибудь  неожиданной каверзы.  Невыносимая  красавица-Глинская,  считала,  что  с  её  красотой, и  всеобщим  мужским  поклонением – ей  позволено  всё. Шло время. Минул  первый курс,  второй,  третий… Немногочисленные  студентки  мужского  вуза,  потихоньку  были разбираемы  по  замужествам, и  лишь обворожительная  Нина   Глинская, оставалась  не у  дел,  если  не  считать  преданного ей   пажа - Саши  Платинникова, который, как  пугало,  вечно  торчал  у  дверей комнаты  в  общежитии,  где  жила  его безмерная  страсть  - Нина.   Иногда  сердобольные  девицы  впускали  его  в  комнату, и  он  там 
мог  часами  стоять  за  занавеской  у  двери.  Внешне  Саша  напоминал доброго  бурого  медведя,  и крупными  размерами,  и некоторой  косолапостью,  и  даже  плавной  округлостью  форм. 
Девицы,  посмеивались над  Сашей, а  некоторые его  жалели,  ибо было  обидно  за  мужика,  пресмыкающегося  перед  особой, которую  девицы  знали, как  надменную,  двуличную  и  подлую тварь.   
-Любовь зла! -  вздыхали  девицы,  проходя  мимо  вечно  торчащего  у  двери,  или  за  занавеской,  Саши  Платинникова. 
- Интересно,  когда  же он  учится? -  подумывали  девицы,  уже привыкшие  к  постоянному  присутствию   Саши,  так,  как  привыкают к  мебели.
К пятому  курсу,  примадонна  Глинская,  вдруг обнаружила  вокруг  себя  пустоту.  Все  поклонники, раньше  стаями  кружившие  возле  Нины, теперь куда-то  исчезли.  Какие-то   женились,  какие-то  разъехались,  какие-то  разобрались….
Тогда,  в конце  пятого  курса,  Саша  Платинников,  был  извлечён  из-за  занавески,  и, теряющий  сознание  от  счастья,  был  поведён  к  венцу  Ниной  Глинской.
А, затем,  по  распределению  Нины  Глинской,  Саша  Платинников,   поехал  за  ней  в  Барнаул.
- Пропащий  человек!-  фыркали  девицы, предполагая,  что  добрый   и  бесхарактерный  Саня,  вскоре  будет  брошен  Глинской -  Платинниковой,  вследствие  чего,  сопъётся  и  погибнет  под  забором. 
Слухи,  доходившие  из  Барнаула,  подтверждали  эти  предположения - через  год,  Нина  Платинникова   влюбилась  в  своего  начальника,  а  после,  за  роковой женщиной Глинской-Платинниковой,   потянулась  череда    возлюбленных  и  любовников. 
Никто  не  сомневался  в  том,  что  несчастный  Саня,  давно  уже  пьёт  горькую,  и  отдыхает   на  помойках,  не  мешая  своей  супруге  вести 
разгульную  жизнь  и  растлевать наивное  мужское  население  города  Барнаула.

Продолжение  следует.