Молчание Мартина Скорсезе

Экранизация романа Сюсаку Эндо. Невероятно мощное кино. Скорсезе сам где-то упоминал, что хотел его снять последние 23 года. И наконец снял.

Сюжет не слишком сложен: XVII век. Два португальских священника-иезуита услышали, что в Японии их учитель отрекся от веры, а после этого исчез. И они отправляются на его поиски.

Для меня этот фильм как бы "зарифмовал" гораздо более ранний фильм Скорсезе "Последнее искушение Христа" (1988). Это тоже экранизация романа, но на сей раз европейца - Никоса Казандзакиса. Как и роман, фильм стал своеобразным вызовом.

"Молчание" нисколько не является вызовом. Но он является (по моим ощущениям) вызовом Скорсезе самому себе.

В 1988 году режиссер вместе с автором романа задавались вопросом "а что, если..." А что станет, если в последний момент отречься от того, во что ты веришь? Сможешь ли ты в старости сказать, что ты - это ты настоящий? Что ты стал именно тем, чем хотел стать?

В "Молчании" Скорсезе ставит гораздо более трудную дилемму - от твоего отречения зависят жизни. Сможешь ли ты пожертвовать своей сущностью для их спасения? И имеешь ли ты право на то, что за твою веру отдают жизни те, кому она изначально чужда? Не является ли твоя вера карой не тебе, а другим? И что такое "ценность" в аксиологическом смысле...

В первом фильме Иисус на кресте взывал к Отцу, однако, по версии автора романа, сначала получил ответ от дьявола. Но в конце концов, преодолев искушение, становится тем, к кому взывает главный герой "Молчания".

На протяжении всего "Молчания" Скорсезе задает вопросы себе (?) или богу (?), что есть вера и отречение от нее. Что для него самого, Скорсезе, есть ощущение бога в нем самом, как услышать его голос. И остается ли вера внутри после формального отречения от нее? Отсутствие ответов - это внутренняя пустота или равнодушие бога?

В фильме очень много различных звуков - грохот прибоя, пение птиц, шум дождя, гомон толпы, звуки молитвы буддистских монахов. Чрезвычайно насыщенный звукоряд.

Но главные вопросы так и остаются без ответа. Даже для Скорсезе. Ответом становится молчание.