Жизнью правит случай

                ЖИЗНЬЮ ПРАВИТ СЛУЧАЙ
               
                Третий рассказ из цикла «Онкология.Территория боли»

          Это было любимое выражение моей супруги. По крайней мере в нашей жизни, почти всё и всегда определял случай.

          В далёком 1975 году Галина (как она рассказала позднее) в хорошем настроении просто прогуливалась по центральному бульвару тогда ещё города Свердловска, увидела рекламу турагентства, вдруг неожиданно для себя, зашла в него и купила билет в поездку на теплоходе по Енисею. Прекрасно провела отпуск, побывала на знаменитых Енисейских столбах, погуляла по Норильску - городу за Полярным кругом, и он ей очень понравился. Конечно, ведь было лето!

          Примерно в тоже время, когда она находилась в своём походе, я, после сдачи государственных экзаменов в университете, на теплоходе из Якутска путешествовал по реке Лена, с зелёными остановками и прогулками на не менее известных у туристов Ленских столбах! Ну скажите, что это не простой случай! И нам было о чём с первых дней знакомства поговорить и обменяться впечатлениями.
 
          Так вот, ровно через год после Енисейского похода, Галя, загорая на пляже под Евпаторией, случайно (опять!) стала свидетелем моего разговора со знакомой, где я довольно громко - потому, что общались на расстоянии - рассказывал, что работаю в Заполярье, в Норильске. И вполне возможно, только посему обратила на меня внимание.

           В это время мы с другом собирались на недельку вновь посетить с подводной охотой полуостров Тарханкут и хотели найти кого-нибудь в напарники, так как наше общение друг с другом уже надоело, да и готовить еду, мыть посуду, делать прочие бытовые мелочи было не интересно.

           Галина пошла к воде, и случайно оказалась в зоне моего зрения. Я обратил внимание на её стройную фигурку и подумал, а не пригласить ли её. Мысль, правда, сразу отбросил. Ну какая нормальная девушка вот так сразу согласится поехать с двумя незнакомыми мужчинами на дикий берег Западного Крыма. Смотрю в след, а она уверенно заплыла довольно далеко от берега. Смелая! Не похожа на простую отдыхающую. Решил! Попробую поговорить! И устремился к воде! Вот так в море, далеко за буйками мы познакомились. Потом было обсуждение деталей подготовки к походу уже на берегу, и вечером, на танцевальной площадке в парке.

           Время на пустынных в те годы берегах и бухтах Тарханкута пролетело неожиданно быстро. Единственно, в чём мы с другом ошиблись, так это то, что бытовые мелочи нас не затронут. Готовить еду и мыть посуду пришлось всем по очереди. Зато присутствие дамы не давало расслабиться и «звало на подвиги» в поимке бычков, крабов, добывании мидий. А в прекрасные прохладные вечера мы «отмокали» чаем от сильнейшего дневного зноя, прожаренных солнцем скал и громко распевали на разные голоса все знакомые песни, зная, что на 4 - 5 километров вокруг точно никого нет!

          Особое удовольствие Галине доставляло часами лежать на немного отдалённом от берега, выступающем на полметра из воды плоском камне, времена плюхаясь с него в море, и подставлять солнышку все части тела. Со временем она освоила плавание на надувном матрасе с надетой на лицо маской для подводного плавания и трубочкой во рту, опустив голову в воду. Вначале сама исследовала всё вдоль берега, а потом, осмелев и привыкнув к этому новому, невероятному для сухопутного человека миру, стала просить меня познакомить с самыми красивыми, потаёнными местами подальше от прибрежных скал.

          В стиле дельфина (ну прям как Ихтиандр в кинофильме «Человек амфибия»!) я нырял в глубину и показывал ей таинственные гроты, огромные скалы, покрытые буйной, разноцветной подводной растительностью. Длинные, густые, буро-зелёные побеги раскачивались от набегавших волн, временами раскрывая спрятанные в глубине между заросшими валунами жёлтые песчаные поляны, с лежащими на них крупными ершами и бычками. Стайки многочисленных небольших красочных рыбок, которых мы называли ласточками, порхали в зоне слабого прибоя вдоль крутых береговых обрывов, поросших мидиями и зелеными травами, в причудливой смеси с пузырьками воздуха, пронизанных солнечными бликами. Иногда нам навстречу выплывали фантастически расписные крупные зеленухи, совсем не боявшиеся людей в те далёкие годы, когда под водой плавали немногие энтузиасты.

          Недельку отдохнув после Тарханкута и погуляв дома, пустились в новый поход на древний вулкан Кара–Даг. Это он сейчас заповедный и там пускают строго определённое количество туристов по особо выделенной и совсем не интересной тропе, а в тот год мы втроём прошли его берегом и морем. Ночевали в пещерке под скалой Ивана разбойника, в гроте Спящий слон, на камнях Сердоликовой бухты среди немногочисленных, таких же как мы «диких», продвинутых туристов. Наслаждались красотами живописных, причудливых скал: Лев, Хребет дракона, Чертов котёл. Одни Золотые ворота, стоящие в море, чего стоят – просто чудо природы!

          Много фотографировались, отдыхали в тени пахучих можжевеловых деревьев, собирали на память разноцветные карадагские камешки, до блеска отполированные прибоем.   Проблемы были только с отсутствием питьевой воды, сухих дров и с пограничниками, которые по утрам под предлогом, «а вдруг вы шпионы и приплыли морем», снимали с маршрута зазевавшихся отдыхающих. Но мы это всё наблюдали уже сверху, при очередном восхождении на скалы с первыми лучами солнца.

           В нынешних интернетовских байках часто можно прочитать про карадагского морского змея-дракона, а тогда, ничего не зная и никого не опасаясь, мы проплывали водой вокруг особенно крутых, непреодолимых для нас по суше, прибрежных вершин, побросав вещи на надувной матрац. Глубины там огромные, в маске вниз смотреть было страшно. Дна не видно, сплошной мрак темноты! И только шум небольших волн, шлёпающих по скалам, придавал какую-то реальность нашим броскам в неизведанный маршрут, заставлял быстрее работать ластами.

          В последний вечер на Кара-Даге я долго сидел на омываемом со всех сторон водой, отдалённом немного от берега большом, прогретом солнцем камне. Хотелось побыть одному. Смотрел на быстро падающее в море солнце, появляющиеся на темнеющем небе звёзды… У меня почти было готово решение предложить Галине «руку и сердце». Оставался последний миг к этому шагу в новый для нас семейный мир. Прикидывал, перебирал в голове, взвешивал все варианты. Мы с ней оба чувствовали родственность наших душ, необъяснимую тогда, да и много лет потом, тягу одного к другому (по крайней мере, мне так казалось). Почему я остановился, не сделал в то время этот шаг? Банально просто! У меня к ночи сильно разболелась спина.

           Я и до этого проходил обследование у знакомых врачей в санатории. Все «грешили» на проявления радикулита, перенапряжение, растяжение чего-то там в позвоночнике от постоянных тяжёлых нагрузок в шахте. Рассказывали что-то многое ещё с разными научными терминами. А всё в конце концов оказалось совсем не так! Начали сдавать почки! Диагноз был поставлен спустя несколько месяцев опытными в своём деле норильскими врачами, когда однажды температура вдруг подскочила под сорок градусов и появилась кровь в моче.

          Вот так по жизни получилось! Может быть с тем шагом, всё бы пошло совсем по-другому! Но этого нам знать не суждено. Случай сыграл свою роль!

          Галина что-то, как-то интуитивно почувствовала необычное в моих раздумьях на том камне, явно касающееся её судьбы, и в дальнейшем пару раз спрашивала меня, о чём я так задумчиво и долго размышлял в одиночестве. Но это было гораздо позднее… 

          В посёлок Коктебель мы добрались с трудом, на грани теплового удара (у меня уже пошли радужные круги перед глазами), иссохшие от жажды - не пили последние почти 12 часов! Это при палящем крымском солнце! Потом долго возле ближайшего магазина наслаждались и упивались водой, разными соками. Галина ещё смаковала кофе, заваренный в турочке, которого ей так не хватало на «диких берегах». Домик Волошина был почему-то закрыт, и мы фотографировались с видом на его красивую архитектуру, стоя на берегу залива.

          На обратном пути домой посетили посёлок Старый Крым. Побывали в домике и на могилке писателя Александра Грина. Были просто потрясены бедностью жизни, быта его как человека, и несоразмерностью полёта фантазий в произведениях, на которых росло наше и предыдущие поколения. Его книги в числе многих других способствовали формированию из нас романтиков, звали в неизведанные красивые дали, новые трудные походы, прививали любовь к прекрасной природе. 

          Так время отпусков и пролетело. Мы разъехались в разные концы страны. Несколько писем, открыток - вот и всё постепенно угасающее общение. У меня обострился пиелонефрит, неизвестно откуда появились камни в почках. Лютые морозы до минус 54 градусов, бешеные ветра, переохлаждения, работа на руднике под землёй на глубине 800 метров, где радиация была в два раза выше нормы, видно сделали своё дело. Мучась от сильных, регулярных болей, пришлось покинуть Заполярье, подлечиться «Нафтусей» в Трускавце и вернуться в благодатный Крым…

          Но тут опять в жизнь вмешался случай! К сожалению, печальный. У Галины от инфаркта неожиданно умер отец. Откликаясь на настойчивые просьбы матери вернуться в Крым, она бросает престижную работу секретарём райкома комсомола в Свердловске и устраивается учителем математики в родном городе.

          Не могу сказать, что был всегда праведником... Грешен. Девчонки всегда крутились где-то рядом. Но не то… У меня в те годы не было в голове полностью сформировавшегося образа той, единственной, с которой можно пройти по жизни. Ну, может, Галина, как исключение. В Норильске я чётко усвоил местную поговорку, что «курица не птица, норильчанка – не жена». Не знаю, кто и когда её придумал, но чего-то настоящего, среди знакомых женщин не встретил. Девушки там все были очень земные, тёртые жизнью, со сложными судьбами – так видно, у них получилось по ситуациям.

          По приезду в наш небольшой город, никого из потенциальных невест, не искал – ведь всё на виду, моментально пойдут сплетни. А мне это было совсем не надо. С Галиной, после её переезда к матери несколько раз соприкасался по общественной работе, но почему-то воспринял её переезд настороженно. На личные контакты вновь сразу не пошёл. Не укладывалось тогда в моём понимании логика её появления. Бросить огромный город, оставить работу с хорошей перспективой и оказаться в нашей провинции. Зачем? Что там произошло? Да и не утихающие боли в почках продолжали беспокоить.

          И всё же мысль о ней меня не оставляла! В деталях, ярко помню, как принял решение жениться. Однажды (опять случайно), увидел её со стороны, издалека, поднимающуюся по ступенькам в магазин «Одежда». Крепкие ножки (сказываются занятия танцами), стройная талия… Как-то сразу подумалось, что такая воспитаем наших детей, даже если я умру от болезни. Надо сделать предложение. Пора! Вот так, можно сказать, по стечению обстоятельств, и прожили почти сорок лет вместе!

          Много работали, каждый в своей сфере деятельности чего-то достиг. Галина, прошла все ступени роста и заработала с годами звание «старшим учитель». Уважаемый человек! По своему складу ума она была систематиком, аналитиком, очень гибким, толерантным человеком, легко вписывающимся составной частью в любую административную команду. Во всех трудовых коллективах, где бы не работала, обращала на себя внимание волевым характером, порядочностью, большой внутренней собранностью, высокой самодисциплиной, обязательностью выполнения обещаний.

          Внимательно изучая личные дела своих учеников, она всегда присматривалась к их родителям, а потом на собраниях с папами и мамами очень тонко поднимала «на подвиги ратные» что-то сделать для кабинета математики ну и, конечно же, для творческого развития родных детей. Так обычный сварщик, сам такого от себя не ожидая, мог создать для класса большую красивую стойку для цветов. А простой плотник вместе с ребёнком смастерить и повесить на стенку с любовью сделанную, выточенную, лакированную, оригинальную полочку под книги. Инженер-электрик создал механические шторы одним нажатием кнопки, закрывающие все окна плотной тканью. Работники НИИ изготавливали из обрезков разноцветного прозрачного пластика, списанного на производстве, объёмные геометрические фигуры с внутренними разрезами и предлагали свои услуги по распечатке дидактического материала, так всегда необходимого на уроках. Мамочки – домохозяйки передавали с детьми особенные цветы, и стараясь выглядеть оригинальнее по сравнению с другими в оформлении кабинета. Кстати, горшки с цветами каждый год на лето для сохранности выдавались по списку девочкам, допущенным к сложному делу их выращивания, и в сентябре возвращались на свои места.

          Светлый человечек! Всегда привлекающий к себе союзников, таких же непоседливых людей, не смирившихся с текучкой постоянных дел и событий, готовых привнести что-то новенькое, свежее, неиспробованное в наш суетливый мир.

          Галина легко осваивала новые технические средства обучения, с удовольствием вводила их в учебный процесс. Здесь, наверное, просматривалось что-то воспринятое от папы, местного «кулибина», мастера-наладчика районного бытового комбината, чинившего любую технику. А может проявлялись далёкие гены предков по отцу, поволжских немцев. Руководство школы особенно не задумывалось, за кем из педагогов закрепить новый эпидиаскоп, диапроектор, новейшую классную раскладную доску и прочее.

          Урок превращался в таинство знаний! Урча, задвигались шторы, на экране появлялись разнообразные геометрические фигуры и изображения, после объяснения учителя, оказывающиеся не такими уж и сложными для измерения. С годами кабинет математики превратился в предмет гордости руководства школы, показа вышестоящему начальству и демонстрации использования технических средств обучения математикам из других учебных заведений.

          Обладающая хорошо развитой памятью, супруга легко держала в голове информацию и прослеживала в дальнейшем развитии по жизни до тысячи человек. А в зрительной памяти – свободно умещалось в несколько раз больше взрослых людей и подростков! Строгая к себе и окружающим, требовательная к детям по своему предмету, но терпеливая, никогда их не угнетающая, не оскорбляющая, она всё же была ими любима. Обладая прекрасными организаторскими навыками, легко могла поднять свои классы на участие в демонстрации, работе по школе, субботнике, любой викторине, олимпиаде, в поход. Даже клички у Галины за все годы преподавания не было – подростки в своей среде звали её между собой по фамилии. Ну и конечно огромная трудоспособность! После уроков почти каждый день дополнительные (кстати, бесплатные) занятия для тех, кто что-то не до конца понял в ходе учебного процесса.  Соседские дети, порой помогали донести до дверей квартиры (мы в те годы жили возле школы) сумки, полные пачек тетрадок, проверка которых зачастую продолжалась далеко за полночь.

            Супруге неоднократно предлагали разные должности, посылали на многомесячные курсы переподготовки руководящих кадров. Но ей неприятны были карьеристские приёмы подсиживания, устранения неугодных и «выдавливания» неудобных личностей. Она знала, видела, а может и попробовала по предыдущим своим службам эту начальственную специфику и поняла, что это не для неё. От всех, даже высоких должностей, она отказывалась. «Принцип курятника», как его тогда называли, действующий около власти во все времена - «Клюй ближнего, гадь на нижнего и следи, чтобы тебя не обделали сверху», ей не подходил. Путь был выбран один, как ей казалось, наиболее правильный, родной по духу. Семейный очаг!

          Как редко мы сейчас об этом говорим в современном мире, в стремлении к первенству во всём! Дети, дом, внимание и забота к близким, любовь, высочайшее терпение во всём и каждодневный труд - в этом видели своё предназначение многие великие женщины во все прошедшие времена. И это стало выбором Галины. Мы вместе с ней пережили многое и хорошего, и трагического. Как некоторый итог: двое детей, внуки, определённый достаток, надёжная крыша над головой – что ещё надо, чтобы встретить старость и закат жизни?

          Опять случай! Злой! Неожиданный!  Супруга заболела онкологией.  Вообще, не понятно, как! Все время отличалась здоровьем, ничего хронического. Правда, лет двадцать назад появились узелки в щитовидной железе, но после лечения рассосались на удивление лучших свердловских врачей, настойчиво предлагавших операцию за год перед выздоровлением.

          А я вот, за прошедшее время, умудрился испортить нервной работой ещё и желудок. Она со мной за компанию, для профилактики, все эти годы полтора десятка раз ездила по санаториям то на Кавказ, то Прикарпатье. Да и вообще, мы вели здоровый, активный образ жизни, особенно после того, как выучили и подняли детей. Путешествовали по заграницам, объездили и облазили пешком весь Крым. Как-то недавно, наводя порядок в фотографиях и слайдах, подсчитал, что только за последние пятнадцать лет мы около трёхсот раз совершили поездки и походы в самые разные интересные места полуострова, Кавказа, да и по всей России.

           К чему это я? Да просто всё время вместе. Получилось, что хронически больной человек не подхватил эту напасть, а здорового – она настигла! Всё время заботился о ней как мог. Не уберёг… То, что это болезнь одна из самых смертельных, стало понятно сразу, после постановки диагноза и наших познаний из интернета. Рак костного мозга и рак крови… Ужас! Системная болезнь. Обидно! Не справедливо!

          Мы и раньше, при обострении моих болячек, при потере близких, как бы невзначай, говорили о нашей будущей смерти. Наверное, все взрослые люди это обсуждают. Но всё заканчивалось тем, что я принимал эти разговоры на свой счёт – ведь по статистике, мужчины в семье умирают первыми. Шутил, вот загнусь, похоронишь, оплачешь, и делай что хочешь! После того, как умерла моя мама, а через 8 лет и тёща (вечная им память!), учитывая хлопоты и затраты на похороны, памятники и многое другое, с которым пришлось столкнуться, вообще стал говорить, что меня кремируйте и прах развейте в Севастополе, в Артиллерийской бухте. Там на её берегу после войны был роддом, где я появился на свет. Здорово! Романтично! И не затратно, без последующих проблем.

          Допускать её смерть раньше меня – не позволял даже обсуждать. Может и зря. Знали бы в дальнейшем где, в чём и как похоронить. Даже при болезни, все попытки супруги переписать на меня недвижимость не поддерживал. Говорил, что и сам болен (она знала, чем) и неизвестно, кто кого переживёт… Видел, чувствовал, что это её подбадривает.

          Впрочем, всё ли определяет случай? Конечно спорно. Как-то посмотрел в интернете, как вокруг женской яйцеклетки суетятся, вьются сперматозоиды, а она их не пропускает! Раньше считал, что кто первый из них в неё «постучится», того и примут. А здесь, что получается? Яйцеклетка сама, на своём уровне развития и подготовки принимает решение, оценивает, кого впустить, а кого нет? Интересно, как? Кто ласковей или тех, кто настойчивее и сильней? Или она умеет определять интеллектуальный уровень «посетителей». А может ей даёт команду кто-то «сверху» из внутримозговой деятельности, без нашего сознательного участия.

           Понятно, случаи бывают разные. Они постоянно преследуют нас! При Украине, когда финансовые возможности семьи на лечение супруги начинали исчерпываться, мы стали задумываться, как это всё продолжать дальше при таких затратах. Что будем продавать в начале: машину или дом. Галине, из-за практически полного отсутствия иммунитета, после многочисленных химиопроцедур, ездить в общественном транспорте было очень опасно. Врачи так и говорили – простуда, инфекции, это в большинстве случаев для вас может закончиться летальным исходом. Значит, машина нужна.  Короче, голова кругом. Спасибо политике и возвращению Крыма в родную Россию. Лечение стало забирать гораздо меньше средств. Наших пенсий и подработок стало хватать на всё.

          Ну как бы мы смогли покупать швейцарское лекарство примерно по 550 долларов за капсулу?! А супруга прошла в Ростовском научно-исследовательском онкологическом институте четыре курса химиотерапии по 21 капсуле в каждом заезде! И туда попала по случаю. Просто Галина вела свои записи по ходу лечения и, как аналитик по складу характера, с хорошими навыками по иностранному языку, легко запоминала названия всех препаратов, которые ей вводили или рекомендовали принимать. Мало того, доктора у неё менялись, а она могла очередному врачу спокойно, грамотно рассказать о всех этапах предыдущего лечения. А ещё, после каждого курса в стационаре, она требовала себе копию эпикриза из истории болезни и частенько в них заглядывала, освежая память перед очередными поездками в больницу.

          Первую поездку в Ростов супруга сделала в сопровождении младшей дочери. Приехала хоть и похудевшая (на больничных харчах много не накопишь), но в восторге от уровня той современной медицины и с надеждой, которую дали хорошие результаты всех анализов. Второй заезд был также успешный, но итоги были менее впечатляющими, хотя тамошняя профессура обнадёживала, что всё идёт как надо. Третий курс лечения по результатам анализов показал только стабильность и заставлял задуматься, правильную ли стратегию выбрали врачи, напрягая ослабленный годами болезни организм такими дозами мощнейшего препарата. Я, гораздо позднее думал, что, возможно, надо было тогда остановиться (по принципу – «не навреди»), не отравлять организм, дать ему возможность самому хоть частично восстановиться, окрепнуть. Может это и продлило бы её жизнь хотя бы ещё не на много…

          Четвёртый курс привёл к новому резкому ухудшению общего состояния, основных параметров жизнедеятельности, а гемоглобин вообще упал запредельно. Вывод был сделан однозначный: препарат длительных эффектов не выдал. Необходимо продолжить лечение по месту жительства. А здесь уже все возможные лекарства и методы были опробованы и пройдены…

          Приятных случаев становилось всё меньше и меньше. Поездки на природу и в парки южнобережного Крыма с осени 2017 года, в перерывах между поездками в Ростов, становились в тягость и радовали слабо. Неожиданно ярким, положительным моментом получилась встреча с бывшими учениками одного из любимых классов. Раньше тоже были разные посиделки с предыдущими выпускниками, ведь у каждого из учителей есть свои «ученики-любимчики», но, чтобы целый выпуск – это редко!

          За что к ней тянулись подростки? Галина в каждом из них распознавала и ценила личность. С одарёнными – она их называла «звёздочками» - на уроках занималась индивидуально, предлагая решить заранее подготовленные на отдельных листиках из раздаточного материала задачки или головоломки. Слабеньким – предлагала что-то полегче, двоечников - призывала просто сидеть с тетрадкой на парте перед собой и не мешать, а с остальными плотненько работала весь урок, привлекая порой в общее действо все категории учеников.  Особенно супруга уважала, ценила детей с характером и негласных лидеров в классе. Работала с ними отдельно и говорила, что вот из таких что-то может в дальнейшем получиться, а зубрилки – эти не всегда успешны.

          Интересно с ней было до болезни гулять по городу. Через улицу кто-то, не стесняясь крика, здоровается с ней по имени и отчеству, а она комментирует для меня, сколько с ним пришлось повозиться, чтобы направить на правильный путь, вырвать из плохой компании. Бывало и наоборот, рядом может пройти человек, упорно делая вид, что не замечает, и Галина уже позже рассказывает с горечью, ведь был отличником, всегда крутился возле неё, любезил, стараясь заработать хорошую оценку.

          Так вот, работаю я как-то во дворе, слышу, настойчиво стучат в ворота, кричат, зовут супругу по имени и отчеству. Выхожу. Стоят веером напротив дома человек двадцать мужчин и женщин навеселе, с цветами и тортом. На вид всем под сорок лет. Некоторых знаю в лицо по городу. Сразу догадался, кто и зачем: очередная, а может и юбилейная встреча выпускников после ресторана продолжилась походом к «любимой учителке». Спасибо им. Они очень помогли приподнять её дух в то непростое время, разорвать тёмную полосу негатива неудач.

   Галина и раньше, встретив кого-нибудь из них в городе, вспоминала, рассказывала о том выпуске первой половины девяностых годов. Сумасшедшее время! Вокруг беспредел, рэкет, грабежи, заказные убийства, неимоверная инфляция в тысячи процентов за год! Коробка спичек стоила четыре с половиной тысячи купонов, а доллар добрался до двухсот тысяч! Многие мальчики открыто писали в сочинения, что хотят стать бизнесменами или бандитами, а девочки - проститутками, так как тем легче живётся! Их родители в большинстве случаев с трудом обеспечивали семейные бюджеты.

          А классный руководитель с неимоверным упорством организовывала многочисленные, яркие поездки по Крыму, за его пределы в Украину и Россию, которая вдруг стала заграницей. Не стесняясь эмоций, рассказывала детям и показывала просторы долин, красоты гор, речушек, таинственность пещер, величие лесов. При них, подавая пример, на коленях с восторгом нюхала полевые цветы, пила воду из родников. А обеды на природе? Всегда предлагала всё съедобное из рюкзаков выкладывать на общую скатерть. Сразу видно кто из детей как живёт: у кого стеклянная банка с вареной картошкой, политая постным маслом, кусок хлеба и бутылка с компотом, а у кого бутерброды с твёрдым сыром и ветчиной, которые мама дома перед поездкой настойчиво советовала съесть самому, где-нибудь в сторонке от других и запить сладкой газировкой.

          Супруга смогла с большим трудом сплотить (как оказалось, надолго) весь этот разношёрстный подростковый сбор в семью почти единомышленников, прививая коллективизм, внимание к ближним, любовь к прекрасному, к природе, а в конечном итоге, к своей малой родине, к Крыму. Одним слово – настоящий Учитель. Детей, ведь не обманешь, они чувствуют, где от души, от сердца, а где наигранность и ложь.

          Позвал Галину. Она себя неважно чувствовала, но вышла к ребятам. Сам стою за забором, прислушиваюсь, боюсь, что ей станет хуже, от прихлынувших эмоций.
          Что там началось! Сплошной возбуждённый, почти ребячий гам, выкрики:
          - А меня узнаёте? Точно! - А меня? - А помните… - Я стал… - У меня уже трое детей… Я только с вами и попутешествовала по Крыму, потом замужество, дети, дом и всё колесом… - Сейчас работаю в Израиле… - А я – в Германии… - Помните, как мы ночевали в лесу… - А как мы убежали от вас вечером на дискотеку … - Это Лёньчик тогда скатился с горки…
      
          Конечно, она всё помнит, даже я начал вспоминать кое-что из переживаний, рассказанных ею после походов в те далёкие годы.

          Собрались ребята на очередную встречу выпуска со всей России и Украины, кто-то впервые за много лет приехал в город из-за границы. В дом заходить не захотели. Правильно, куда такую ораву примешь без подготовки. Поговорили минут сорок на улице, пошумели и ушли.

           Галина вернулась немного уставшая от нахлынувших эмоций и воспоминаний, но в хорошем настроении! С тортом и вся в цветах. Конечно, приятно, когда видишь результаты своего труда через много лет! Передавала им не только знания, но и нашу любовь к путешествиям, романтизм, если хотите! Не зря «рвала душу» на работе, занималась с трудными подростками, бегала по родителям…
Потом, супруга несколько раз возвращалась к деталям этой встречи, рассказывала, кто и что из ребят достиг. Ведь судьбы многих из своих учеников она прослеживала по жизни всё время, радовалась их результатами, анализировала, почему и что пошло не так.

          Из приятных событий последних месяцев оставались встречи с близкими. Старший внук иногда вспоминал, как бабушка раньше занималась с ним математикой, но в последнее время его сразу влекло из дома побегать по улице с друзьями. Вот маленькую внучку-грудничка, Галина временами аккуратно брала на руки, разговаривала, «гулькала» с ней, как-то по-особому улыбалась, присматривалась, может отыскивая схожие чёрточки на личике, думая о потаённом, глубоко своём. А возможно философствовала про себя о чём-то вечном, передаваемом из поколения в поколение через детей и внуков. Непрерываемом течении жизни…

          Все эти годы супруга стойко переносила тяготы течения болезни, неимоверные нагрузки, павшие на организм в ходе лечения. Только пустые коробки и бутылочки от лекарств, брошенные в мусорный пакет, да резкий запах корвалола, раздававшийся в столовой по утрам, выдавал, что ночь опять прошла в сражении с бессонницей и нахлынувшими сильными болями во всём теле. Говорить с ней на эту тему, пытаться как-то пожалеть, посочувствовать, было невозможно – мог произойти нервный срыв со слезами... Я с первых дней лечения и за все прошедшие годы испробовал разные подходы в общении с ней на эту тему. Поэтому делал вид, что всё так и должно быть, или, проявляя по таким утрам внимание, пытаясь как-то разрядить обстановку, показать, что проявляю заботу, напрямую, немного как бы простодушно, спрашивал:
          - Опять ночка выдалась «весёлая»? Чем-то помочь? Что приготовить на завтрак? Чего-нибудь хочется?

           В последние месяцы она уже ничего не хотела… Но никогда не сдавалась. Ни разу не сказала, что хочет поскорее «уйти», отмучиться, забыться. Это была в доме запретная тема с начала болячки!

           Чётко помню незабываемый случай, как встречал её в декабре ещё в старом аэропорту Симферополя, после последней поездки в Ростов. По телефону она уже сообщила заранее в разговоре, что последний курс лечения дал резкое ухудшение по всем параметрам.

           Самолёт приземлился, но на все просьбы пропустить меня вперёд, помочь получить багаж, попытки объяснить про онкологию и прочее, строгая дама на контроле в проходе отвечала отказом. Тут в дверях, наверное, уже последняя из пассажиров, появилась Галина, медленно таща за собой большую сумку на колёсиках, к которой скотчем было что-то ещё примотано. До неё оставалось метров пятнадцать и я, в миг забыв про контролёршу, бросился навстречу.

           Она была неимоверно бледная, измождённая всеми трудностями лечения и дороги. С неё можно было смело, без грима писать иконы святых мучеников или картины жертв концентрационных лагерей. Большие серо-голубые глаза стали вообще огромными от тёмных кругов усталости вокруг них. Мы обнялись, я целовал её куда-то в шею. Долго стояли, не обращая ни на кого внимания, и плакали каждый от своих эмоций: от накатившейся слабости, жалости, от бессилия что-либо изменить в этой жизни, наших судьбах. От безысходности… Это был первый и последний случай, когда вот так, прилюдно вместе плакали…

          Может кому-то покажется странным, но мы никогда не говорили между собой вслух о любви, верности… Слова – они ведь только сотрясание звука! А каждодневное внимание друг к другу, забота, терпение, умение прощать или забывать разные жизненные мелочи, мимолётные частые прикосновения, поглаживания, поцелуи, ласкающие взгляды – они порой говорят гораздо больше слов, которые берегли для особых случаев.

          Сумка была тяжёлая, но супруга сказала, что ей везде помогали, а таксист в Ростове, забрал прямо у онкологического центра, а потом донёс вещи от машины в здание аэровокзала. Бесплатно. Я представляю, как на неё смотрели здоровые люди со стороны – ведь явно был виден знак смертельной болезни, которая человека уже достала… Мимо контролёра мы прошли молча, не глядя в её сторону. Спасибо, что она не подняла тревогу, когда я рванулся к супруге.
 
         С этой поездки практически рухнула последняя надежда на успех от сильнейшего лекарство против миеломы в те годы в нашей стране, а может и в мире.
Оказывается, специфика её онкологии до конца не изучена, у каждого пациента своя особенность течения болезни, а медицина действует от лёгкого препарата к более мощному. Три – четыре капельницы поставили, сделали анализы – изменений к лучшему нет. Тогда давайте прокапаем другой препарат… Это в народе называется «метод тыка» - когда ребёнок берёт неизведанную игрушку и начинает нажимать на все клавиши, кнопочки, а она вдруг запускается!

           Я не сомневаюсь, что все действия, проведённые медициной с Галиной, кем-то серьёзно изучались и итоги накапливались в будущие кандидатские и докторские диссертации. По последнему – это точно. В научно-исследовательский институт Ростова она попала с направлением кандидата наук, писавшую докторскую и наблюдавшую за ней все эти годы. А ещё потому, что почти все товарищи по такому же заболеванию, с которыми она познакомилась в начале лечения, да и некоторые другие, появившиеся позднее, уже перестали приезжать на очередные капельницы и отвечать на телефонные звонки. Понятно, почему…  Об этом не принято было спрашивать.

          По врачам надо сказать, что в большинстве своём - это профессионалы, а некоторые и подвижники. Контингент больных сложнейший, они всё время ходят на волоске от смерти. Достаточно хотя бы почитать в аннотациях возможные побочные явления принимаемых препаратов – ведь это сильнейшие яды, убивающие в организме не только злокачественные клетки, но и много чего полезного для существования тела. А родственники заболевших – всегда на пределе эмоций и куда они их выведут, куда занесут в беседе с врачом - никому не известно.

          Помню, как состоялся последний разговор с заведующим отделения гематологии. Он осторожно (по нему это физически было видно) подбирал слова, помогая непроизвольными жестами, чтобы сказать самую страшную весть: современные методы лечения «пока» не дают положительных результатов и, возможно, скоро наступит самое худшее. Короче, медицина испробовала всё...

          Когда он это медленно начал произносить, я уже всё сразу понял. Во мне как бы боролись два человека: один - трезво говорил, держись, это конец, но ты не имеешь права показать слабину, от тебя сейчас многое зависит. Супруга, ничего не должна догадаться, надо привезти её домой и предпринять то, что надо в таких случаях. Этот внутренний «боец по жизни» анализировал ситуацию, смотрел за поведением врача, слушал, оглядывал мимолётом кабинет – где можно освежить лицо от катившихся слёз и жара, который к нему прихлынул. Другой человечек с трудом сдерживался, чтобы окончательно не разрыдаться как ребёнок, не закричать, зарычать, завыть от беспомощности что-либо изменить. Я почему-то до сильной боли кусал фаланги указательного пальца на левой руке. Это немного помогало… Сдерживая спазмы в горле, хрипло, «чужим» голосом спросил:
          - Сколько?
          Вопрос был понят правильно, моя «стойкость» врача успокоила и он, уже не подбирая осторожно слова, заявил:
          - Десять дней. В лучшем случае - две недели.

           Приговор! Да с таким коротким сроком! Он, хоть и был ожидаем, навалился на меня как огромная, неподъёмная тяжесть. Я физически ощущал, что дрожу всеми частями тела от такого стрессового известия. Собрался с силами, умыл над раковиной лицо, попросил салфетку, отказался от предложенного полотенца и вытерся уже влажным от слёз носовым платком. Глядя в окно несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и вышел из кабинета. Вот только не помню, говорил ли что на прощание, и почему-то старался на врача не смотреть, может стесняясь, что не совладел со своими эмоциями. Впрочем, наверное, он и не такое видел от своих пациентов и их родни. Постояв немного за дверью, попытался привести мимику лица в порядок, обсохнуть и, хотя бы внешне, успокоиться перед встречей с Галиной.

           Она продержалась ещё семнадцать тяжелейших, последних дней.

           Вот такими были некоторые случаи в нашей жизни. Они и привели к её завершению…