Сокровище царя

Древняя восточная сказка, в моем свободном пересказе. Не помню, где и когда ее читал и как она точно называется. Может быть, именно так.



 

   Однажды проходил через наш благословенный город с караваном некий бедуин, из тех, что находят себе пропитание, рассказывая на рынках, в кругу любопытных, сказки и предания о том, что было и чего не было. От него-то я и услышал эту историю. Передаю ее здесь в точности так, как он ее рассказывал.
   Итак, жил когда-то на свете бедный феллах - или по-нашему, крестьянин - по имени Назим. Жил он вместе со своей женой Зибой и двумя детьми, сыном Джармузом и дочерью Асией, в собственном глинобитном домишке у склона большой горы в нескольких фарсангах на восток от города Мешхед. Дом-то у него был, а вот своей земли, которая бы его кормила, у него не было, так что приходилось ему наниматься к местному хозяину, богатому Заиду. Ежедневно с утра и до вечера батрачил Назим у него в поле и в хозяйстве, пытаясь прокормить себя и свою семью. Однако хозяин рассчитывался с ним не деньгами, а зерном и овощами, да еще изредка оделял его куском дешевой материи, чтобы тот мог сшить из нее кой-какую одежду и тем прикрыть свою наготу - вот какова была его щедрость. Но бедняга Назим не расстраивался и не роптал, для него такое положенье было в порядке вещей. По правде сказать, настоящих денег он и не видел никогда, разве что в чужих руках. И это тоже казалось ему естественным, он никому не завидовал и был вполне счастлив тем, что имел.
   И вот однажды по случаю какого-то великого праздника хозяин его был в хорошем расположении духа, и в конце дня, когда Назим закончил работу, он подозвал его и сказал:
   - Вот тебе десять дирхемов, ступай отдохни, поразвлекись на них день-другой, потрать на что захочешь.
   Обрадованный Назим, получив деньги, тут же бросил мотыгу и стремглав помчался домой. Там он достал свои десять серебряных дирхемов и выложил их на стол, говоря жене:
   - Взгляни, Зиба, разве это не настоящее богатство?
   Жена его пришла в изумление, также как и дети - никогда ничего подобного они не видели.
   - Велик Аллах милосердный! – воскликнула Зиба. - И как ты собираешься их употребить?
   Назим задумался, а потом сказал:
   - Наверно, я сделаю так. Внуздаю нашего ишака и отправлюсь на нем в Мешхед. Там пойду в мечеть, чтобы возблагодарить Аллаха, и пожертвую два дирхема во славу Держителя мира. Ну а потом пойду на рынок и на остальные деньги куплю что-нибудь для тебя, моя любезная жена.
   - И для меня! – закричал его маленький сын, Джармуз.
   - И для меня! – закричала его старшая дочь, Асия.
   Назим успокоил их:
   - Ну конечно, куплю что-нибудь и для вас.
   Жена сказала:
   - Мне купи, пожалуйста, кусок красивого шелка на платье.
   Джармуз, которому было от рождения всего шесть лет, сказал:
   - А мне купи деревянного коня и саблю.
   Асия, которой было уже двенадцать, сказала:
   - А мне купи индийский платок и пару золотых сандалий.
   Назим в ответ только рассмеялся.
   - Ну что ж, будь по-вашему, послезавтра вечером все это вам доставлю.

    И вот наутро, едва взошло солнце, Назим надел свою лучшую одежду, взял приготовленный Зибой узелок с едой, оседлал ишака и отправился в путь. К вечеру достиг он места своего назначения. Солнце еще не успело зайти, и в его последних лучах Назим увидел перед собой раскинувшийся на большом пространстве Мешхед, сверкающий куполами мечетей и макушками голубых минаретов. Правил этим городом, так же как и государством, царь благородных, благочестивый и мудрый правитель по имени Иззуддин.
   Пройдя городские ворота, Назим сразу же отправился в святыню пророка, великую мечеть Аль Акса. У входа его встретил старый, убеленный сединами господин в одежде муфтия.
   - Могу я войти внутрь, почтеннейший? – спросил Назим.
   - Разумеется, сын мой. Входи, если ты не еретик и не кафир, входи и жертвуй во славу Аллаха. Сколько сможешь, столько и пожертвуй. Аллах сполна вознаградит тебя.
   Назим вошел в мечеть, помолился там, после чего возложил на серебряный поднос для пожертвований два дирхема, оставив себе прочие восемь. Затем, поскольку уже спустилась ночь, он нашел себе местечко на одном постоялом дворе, где мог переночевать, привязал там своего ишака, улегся в уголке на соломенной подстилке и задремал до утра.
   Утром же, как только открылся рынок, Назим был уже там, среди первых покупателей. Перво-наперво он отыскал лавку, где продавались всевозможные ткани - парча и бархат, лен и кашемир, тонкие изысканные шелка.
   - Возьму, пожалуй, немного этого, - указал он торговцу на свиток прекрасного голубого шелка с разбросанными по нему цветами.
   - Чудесный выбор, мой господин, – сказал торговец. – И сколько тебе нужно?
   - Чтобы хватило моей жене на платье.
   - Восьми локтей, я думаю, достаточно?
   - Хорошо. И во что это мне обойдется?
   - Недорого – всего в сто дирхемов.
   - Сто дирхемов?! – изумился Назим. – Это же огромные деньги!
   - Хорошо-хорошо! – успокоил его торговец. – Почтенный, зачем так волноваться? Шелк замечательный, покупатель замечательный. Так и быть, отдам тебе за восемьдесят.
   - Но почему так дорого?
   - Не хочешь за восемьдесят? Ладно, пусть будет так - шестьдесят дирхемов и забирай. Делаю это только ради почина, ты сегодня первый, кто зашел в мою лавку.
   - Шестьдесят? Но и это много!
   - Много? По-твоему, этот прекрасный шелк ничего не стоит? Ладно, если ты так настаиваешь, сброшу еще немного: пятьдесят дирхемов. Но это последняя цена.
   - У меня и этого нет, - признался Назим.
   - А сколько же у тебя есть?
   - Восемь дирхемов.
   - Почтенный, ты смеешься мне в бороду! – рассердился торговец. – Всего восемь дирхемов?! И с этими деньгами ты пришел на рынок покупать шелк на платье жене? Ты наверное шутишь? Иди, пожалуйста, посиди где-нибудь в тени, остынь, ты, должно быть, перегрелся на солнце. И ради Аллаха, прошу, больше меня не беспокой!
   Огорченный Назим покинул лавку ни с чем. Что ж, если не получается порадовать подарком жену, так, может, хоть детям удастся что-то купить? С этой мыслью он отправился дальше. Он обошел весь рынок, пока наконец не нашел то, что ему было нужно: цветные индийские платки и красивые сандалии на самый разный вкус. Выбрав подходящий, по его мнению, платок и пару изящных маленьких сандалий, отделанных золотой нитью, Назим обратился к продавцу:
   - Уважаемый, я хотел бы купить у тебя вон этот платок и вон те сандалии. Сколько за них просишь?
   - Расписной платок из Канчипурама – тридцать дирхемов, а золотые сандалии из Харидвара – пятьдесят дирхемов. Всего, как видишь, восемьдесят дирхемов.
   - Но это слишком дорого! - воскликнул Назим.
   - Совсем не дорого за такой замечательный товар, – возразил продавец. – Какой чудесный платок! Какие прекрасные сандалии! Но если ты считаешь, что дорого, то для такого благородного господина, как ты, могу уступить. Плати пятьдесят дирхемов – и вещи твои.
   - Пожалуй, я зайду к вам попозже, - угасшим голосом проговорил Назим и, не слушая больше уговоров продавца, повернулся и вышел из лавки.
    Та же история повторилась и с подарками для малыша Джармуза: за деревянную раскрашенную лошадку просили двадцать пять дирхемов, а за маленький детский ятаган, отделанный стекляшками, всего-ничего - пятнадцать дирхемов.
    Таким образом, Назим покинул рынок с пустыми руками и полный огорчения. Что за незадача! Оказывается, товары в городе стоят много дороже, чем он себе представлял. Стало быть, он не может выполнить обещанного! Что он скажет жене? Что ответит детям? 
    Расстроенный, он брел по улицам, ведя за собой ишака и не замечая городских красот, как вдруг у какой-то мечети к нему подбежал оборванный нищий.
   - О, дженаб, подай несчастному во имя Аллаха! Подай, что сможешь!..
   Назим грустно вздохнул. Он уже устал считать и пересчитывать свои несчастные дирхемы и ему было все равно. Он остановился и сказал себе:
   - Из всех, с кем я имел сегодня дело, этот нищий, наверное, первый, кому понравятся мои восемь дирхемов. Вот они, держи, приятель. – И с этими словами он протянул попрошайке восемь серебряных монет.
   Донельзя обрадованный, тот воскликнул:
   - О, господин, твоя щедрость безмерна! Она будет отмечена на небесах! Аллах стократ вознаградит тебя!..
   - Было бы неплохо, - ответил ему Назим, взобрался на ишака и налегке отправился в обратный путь.

   Дорога на этот раз показалась ему гораздо длинней, чем та же дорога в город. Так или иначе, со вздохами и сожаленьями, но он вернулся наконец домой. Был уже вечер, когда он въезжал во двор своего жилища, и первое, что он увидел - это маленький его сын, Джармуз, который бежал к нему с криком:
   - Где моя деревянная лошадка? Где моя сабля?
   Тут же в дверях дома показалась и его дочь, Асия. Она тоже подбежала к Назиму, крича:
   - А где мой индийский платок? Мои золотые сандалии?
   А затем на порог вышла его жена Зиба. Она посмотрела на Назима, увидела, как он отвел печально глаза, и ничего не сказала.
   Назим отвел ишака в стойло, расседлал его, задал ему корм, а потом вошел в дом, совершил вечернюю молитву, поужинал, после чего рассказал жене обо всем, что с ним произошло. Зиба не стала ругать своего мужа – пожертвовать в мечети во имя Аллаха или подать милостыню нищему – дело отнюдь не стыдное, благое, а бывает, что и вознаграждается. Как бы там ни было, что сделано, то сделано, ничего уже обратно не повернуть.
   На следующий день Назим отправился, как обычно, на работу. Увидев его, хозяин первым делом спросил:
   - Ну что, хорошо отдохнул на мои десять дирхемов? Купил себе что-нибудь?
   Простодушный Назим, ничего не утаивая, рассказал о своей поездке в город и чем все дело кончилось. Хозяин только руками развел.
   - Машшаллах! Подарить восемь дирхемов нищему! – воскликнул он с досадой. – Восемь серебряных дирхемов! Святая простота! Ведь это то же, что выбросить деньги на ветер. Вот и давай после этого что-нибудь простофилям! Ладно, не стану тебя учить, живи, как сам знаешь.
   Затем хозяин велел Назиму взять мотыгу и лопату, и отправиться на окраину селенья, выкопать там колодец.
   - Копай тут и там, в разных местах, - сказал он. - И не останавливайся, пока не найдешь воду - чтобы можно было поить скотину и лошадей.
   День и другой, и третий трудился Назим, весь в поту и грязи, роя колодец под палящим солнцем, но воды все не было. И вот к исходу третьего дня, когда он рыл уже третий по счету колодец, его лопата ударилась о что-то твердое. «Наверное, камень», - подумал Назим. Он еще поработал лопатой, а затем отбросил руками рыхлую землю и увидел, что это не камень, а небольшой, черный от времени, керамический горшок, плотно закрытый крышкой. Удивленный, он вытащил горшок на поверхность и попробовал открыть его. Однако крышка как будто приросла к горлышку. Ладно, решил Назим, что бы ни было в этом горшке, отнесу я его домой, почищу, в хозяйстве и горшок пригодится.
   Придя домой, он взгромоздил свою находку на стол – так, чтобы было видно всем домашним – и, взяв подходящий инструмент, аккуратно приподнял крышку. Крышка упала, Назим и Зиба заглянули внутрь... и что же? Горшок почти доверху был полон красивых разноцветных камней, весьма искусно отделанных, а некоторые из них были совсем прозрачные и переливались на свету, словно радужное стекло.
   - Чудеса! – воскликнула Зиба. – Какие красивые камни! Где ты их взял?
   - Нашел, когда копал колодец, - ответил Назим.
   - Стало быть, это все наше?
   - Наверно... А чье же еще?
   - Какие красивые камушки! – закричали дети. – Можно нам с ними поиграть?
   А Назим вспомнил, что когда он был в Мешхеде, то на одной из улиц видел лавку, где продавались такие же каменья - по отдельности, или нанизанные в ожерелья, или же в виде изящных украшений.
   - Послушай, Зиба, - сказал он жене, - эти камешки могут чего-то стоить. Отвезу-ка я их в город и попробую продать. Нам ведь нужны деньги? – Назим все еще чувствовал себя виноватым за бестолково израсходованные дирхемы.
   И вот закончил он рытье колодца, – к счастью, на четвертый день работы  появилась в нем и вода, – отпросился у хозяина, а затем оседлал ишака и, прихватив с собой небольшую часть каменьев из найденного горшка, снова отправился в Мешхед.

   Прибыв в город, Назим сразу же поспешил туда, где видел лавку, торгующую драгоценностями. Войдя внутрь, он осмотрелся. Прямо перед ним восседал тучный торговец в богатой одежде, с черной бородой, здесь же, рядом с ним, стоял могучий на вид эфиоп, его телохранитель. Перед торговцем на циновках были разложены весы, гири, разные мешочки да коробочки с драгоценными камнями, ожерельями, золотыми кружочками для монист, браслетами и прочими красивыми безделушками.
   - Мир вам, почтенные, да славен будет наш хранитель Аллах! – приветствовал Назим торговца.
   - Во веки! – отвечал тот.
   Назим пригляделся к лежащим перед ним драгоценным камням. На вид они были точно такие же, как и его собственные, ничем не хуже и не лучше.
   - Продается? – спросил он осторожно и ткнул наугад пальцем в один из камней.
   - Этот? Разумеется, продается, - отвечал торговец. – А деньги у тебя есть?
   - Для начала я хотел бы знать его цену, любезный, - важно произнес Назим. – А там посмотрим.
   Торговец презрительно окинул взглядом покупателя и пожал плечами: стоящий перед ним человек не был похож на тех важных господ, что приобретают подобные вещи. Тем не менее он сказал:
   - Этому прекрасному камню цена триста дирхемов.
   - Триста дирхемов! – изумился Назим. – Не может быть! А этот? – Он указал на другой камень, побольше.
   - Этот стоит семьсот дирхемов. Но ты действительно покупаешь или просто зашел сюда поболтать?
   Назим не мог прийти в себя от удивления. Каждый из таких камней стоил сказочные деньги. Оказывается, у него в руках целое богатство!
   Он достал из-за пазухи мешочек, вытряхнул из него несколько камешков и разложил их перед хозяином лавки.
   - Взгляни на это, господин. Сколько я мог бы за них получить?
   Теперь уже пришла пора изумляться торговцу.
   - И все эти камни - твои? – спросил он подозрительно у Назима.
   - Конечно, а чьи же? – ответил тот. – Так сколько они могут, по-вашему, стоить?
   - А кроме этих, есть у тебя еще? – поинтересовался торговец, переглянувшись с эфиопом-телохранителем.
   - Конечно, есть, - отвечал Назим и потряс своим мешочком, так что камни внутри забряцали.
   - А где-нибудь, вероятно, и другие припрятаны? – с коварной улыбкой спросил торговец.
   - Отчего же, - ответил доверчивый Назим. – Дома у меня целый горшок таких самоцветов.
   - Дай-ка мне минутку подумать, - сказал торговец. - Мне нужно кое о чем посоветоваться.
   После чего, отойдя в сторонку со своим эфиопом, он тихим голосом велел тому выйти на улицу, разыскать царских стражников-гяуров и немедленно привести их в лавку. А когда стражники явились, торговец, указывая на Назима, закричал:
   - Этот человек вор! Он украл эти драгоценные камни! Взгляните, чего здесь только нет: сапфиры, изумруды, рубины... Такие сокровища могут быть только у падишаха! Откуда они у этого оборванца? Не иначе, как из царской сокровищницы! Несомненно, он украл их и теперь пытается продать. Хватайте его, отведите в тюрьму, и пусть наш справедливый владыка расследует это дело!
   Назим попытался что-то объяснить, но все было напрасно. Стражники схватили его, отвели и бросили в темницу, а мешочек с камнями был передан царю с соответствующим докладом.

   А так случилось, что как раз перед этим царь Мешхеда видел весьма необычный сон. Якобы спустилсяк нему с неба крылатый посланник небес, серафим, говоря ему: «О Иззуддин, царь благородных! Смилуешься, снизойдешь, не обидишь ничтожного!.. Защитишь верного слугу Аллаха, ибо он нуждается в твоем заступничестве!», - и этот же сон повторялся неизменно в течении нескольких ночей. Царь был в замешательстве, он прикидывал так и этак, теряясь в догадках и пытаясь понять, кто же таков этот загадочный посланник и о каком верном слуге Аллаха он толкует. Призвав своего верного визиря, он рассказал ему о своем ночном видении и спросил, как, по его мнению, этот сон можно истолковать.
   - Не хотел бы обмануться сам и ввести тебя, о господин, в заблуждение, - отвечал визирь, - но думаю, что этот сон, скорей всего, является предсказаньем. Тебе, во всяком случае, следует быть в ближайшее время внимательным и осторожным.

   Между тем царские стражники наведались в дом Назима, допросили Зибу, его жену, забрали у нее горшок с драгоценностями и доставили его во дворец.
   И вот наступило утро, когда Назим предстал перед царем, чтобы тот рассудил все дело по справедливости.
   - Откуда у тебя этот горшок? – строго спросил царь у Назима. – Расскажи обо всем по порядку.
   И тот рассказал, ничего не утаивая, все с самого начала – как получил он от хозяина десять дирхемов в подарок, как приехал с ними в Мешхед и пожертвовал два из них в мечети во славу Аллаха, а остальные отдал бедному нищему. А затем рассказал, как рыл он колодец и как нашел там горшок с цветными каменьями.
   - Смилуйся ради Аллаха, о повелитель! – сказал опечаленный Назим. – Если бы я знал, сколько неприятностей навлечет на меня этот горшок, то лучше бы не находил его. Дома меня ждут жена и дети, и некому их больше защитить, поэтому прошу – оставь этот злосчастный горшок себе, а меня пощади, избавь от наказания.
   Царь задумался и вспомнил о своем вещем сне. Безусловно, этот неимущий бедняк, отдавший все, что у него было, во славу Всевышнего – святой человек. И как можно видеть, он нуждается сейчас в его заступничестве - в этом нет никаких сомнений. Стало быть, он и есть тот самый верный слуга Аллаха, о котором говорил ему серафим, крылатый посланник ночи... Царь был поражен, что предсказанье из сна воплотилось так быстро и столь удивительным образом.
   - Послушай, почтенный! - обратился царь к Назиму. - Тебе нечего бояться, поскольку твоей вины нет ни в чем. А поскольку ты доказал, что предан Аллаху не на словах, а на деле, то и вознагражден был по заслугам - этим чудесным сокровищем. Это награда от Держителя мира, она принадлежит только тебе и никто ее у тебя не отнимет. Уж об этом я позабочусь. Так что ступай и ни о чем не волнуйся, и да пребудет над тобой мир и покой!
   С этими словами царь отдал Назиму все его драгоценные камни и отправил домой в сопровождении всадников-гяуров. Да еще и щедро наградил в придачу: Назиму он дал кошель золотых динаров, для жены его - великолепный кусок китайского шелка на платье, для дочери - расписной индийский платок и пару золотых сандалий, а для сына - красивого деревянного коня и маленькую игрушечную саблю. С той поры Назим зажил счастливо и безбедно. Он построил себе новый прекрасный дом, где было достаточно места для всех, завел слуг, хозяйство, а жена его и дети больше никогда не знали голода и нужды.


_