Шахматный клуб - парикмахерская имени парикмахера

Шахматный клуб - парикмахерская имени парикмахера Якова Векслера.

   Балановке на парикмахеров не везло. Или пройдоха, или вообще никто не хотел браться за это дело. И cтриглась  мужская часть населения Балановки кто где мог, кто дома (временами даже ножницами для стрижки овец), кто в райцентре Бершади, или соседней Ободовке, когда приезжали на ярмарку или по делам. Сентябрьским днем 1962 года мать приходит с работы и говорит: «Славик, возле сельмага в финском домике открылась парикмахерская. Иди постригись, потому что лохматый, как Барс. (Наш собака.) ». На следующий день после уроков я пошел в парикмахерскую. Встретил меня лысоватый среднего роста мужчина средних лет в белом халате. Посетителей не было. Небольшая аккуратная комната, зеркало, кресло. Все, как в Бершади. Только одно было необычно: на столике у окна стояла шахматная доска  с расставленными, готовыми к игре фигурами. А следует заметить, что Балановка тогда играла в шахматы поголовно. Играли взрослые и дети. Учителя, ученики, медики, механизаторы, рыбоводы.  Играли дома, на полевых станах, когда непогода не дает возможности выйти в поле. Играли мальчишки на пастбище, где пасли своих коров и телят. По вечерам играли еще в старом клубе из бывшей церкви(в конце 20-х годов из двух имевшихся в селе церквей одну оставили верующим, из второй сделали клуб), а потом - в новом Доме Культуры. Школа тоже время от времени превращалась в сплошное поле шахматных баталий. В ней еще ходили легенды о бесконечных матчах и  матч - реваншах между учителем математики Никитой Денисовичем Манжулом и завучем Афанасием Викторовичем Романенко, моим отцом. Два сильнейших шахматиста села никак не могли выяснить , кто из них сильнее.

    Однажды, не дождавшись вечером мужа домой, моя мать на рассвете пошла в школу. На пороге ее встретил директор Александр Феофанович Грицик. Жестом римского императора, который посылает в бой последний легион, чтобы спасти положение, он показал на дверь класса, где шла игра «Они там! Идите! Идите и выведите их оттуда !! ». Зайдя в класс, она увидела следующую картину: за столом с шахматной доской сидят Романенко и Манжул. Играют. Играют с тем особым холодным шахматно- математическим азартом, когда внешне эмоций почти нет, только блеск глаз и время от времени короткие реплики. А весь азарт, эмоции там, в стихии шахматной битвы. (Для современного, пораженного эпидемией цинизма читателя подчеркну: никогда не играли на деньги). Возле стола стоял еще один учитель - щахматист Борис Иосифович Розенфельд, который выступал одновременно в ролях арбитра, комментатора и болельщика .. Не говоря ни слова Любовь Гапоновна, подошла к столу и одним решительным взмахом руки смела на пол шахматную доску с фигурами. Игроки подчинились. Молча встали и разошлись по домам.

    Почти каждый день в перерывах и после уроков можно было увидеть одну и ту же картину: где-то в углу пара игроков (иногда не одна) окружена болельщиками.  Я тоже тогда уже играл неплохо. (Отец немного научил, а дальше и сам заинтересовался). Как-то после уроков в школе, когда я обдумывал ход в очередной партии, сбоку послышался требовательный девичий голос «Выиграй. Иначе я тебя убью!». Оглянулся. Тоненькая стройная тростиночка и в упор исподлобья прямо в душу такие две пронзительные васильковые зарницы , что не выиграть я просто не имел права. Выиграл. А потом провожал те васильки через поле, в пъятковский лес, потому что девушка была дочерью лесника. Галя  появилась в нашей школе за несколько месяцев до этого случая .. Я учился в 9 классе, она - в 8-м. Закончив 8 класс, она уехала учиться в Гайсинское медучилище. Затем и ее отец перевелся куда-то. Больше я ее никогда не видел.

   Так что в Балановке шахматы любили и умели в них играть. Поэтому после стрижки (стриг дядя Яша искусно) я, конечно, спросил, играет он в шахматы. Он ответил вопросом «Хочешь сыграть?». В голосе некоторое превосходство. Сели играть. Первая партия-ничья, вторую я выиграл, третью проиграл. Дядя Яша играл хорошо, но и я, несмотря на юный возраст (15 лет) уже не был мальчиком для битья.  Превосходства уже не было. Вместо этого установились хорошие отношения лет на 15, аж до отъезда Векслера в Израиль. Я обязательно заходил к дяде Яше постричься и сыграть. И когда приезжал на каникулы из Москвы, и бывая в отпуске, когда начал работать.

    Но не обо мне речь. Слух о том, что появился парикмахер, у которого можно не только постричься, но и сыграть в шахматы, распространился по селу. Парикмахерская Векслера быстро стала центром притяжения для взрослых сельских шахматистов и вообще стала своеобразным мужским клубом выходного дня. Не знаю, так было задумано, или же само по себе сложилось, но парикмахер, таким образом,  обеспечил себя постоянной клиентурой, и проблем с выполнением плана, а значит и с заработком, у него не было никогда.
 
   В будни посетителей было немного. В основном школьники. Мужчины работали. Женщины тоже. Кроме того, те немногие из них, которые пользовались услугами парикмахеров, ездили в райцентр,

    А вот в воскресенье парикмахерская наполнялась народом. Кто- то из посетителей сразу усаживался в парикмахерское кресло, другие, ожидая  своей очереди, за шахматы,(одной доски парикмахера не хватало, и часто игроки приносили из дома свои.)  Третьи обсуждали сельские, а то и международные новости. Телевизоров не было, но радиоточка  в каждом доме, газеты выписывали тоже в каждой семье.

    Вокруг шахматистов собирались группы болельщиков, которые сразу же начинали весело, с шутками комментировать ход игры, подсказывали вернейшие, с их точки зрения, ходы типа «лошадью ходи»!

   Игроки были разные. Вот играет дядя Яша Кукуруза. Играет лихо, с веселым задором, комментируя ходы, и свои, и противника.
  -Офицером, говоришь, пошел? А мы твоего офицера конем!
При этом с хитроватой улыбкой,  прищуром поглядывает на окружающих. Глаза искрятся смехом. Он в каждой из  многочисленных морщинок, лучиками расходящихся от глаз. Он фронтовик. Когда закончилась война, его возраст не отпустили. Началась холодная война,  армию нужно было держать в боевой готовности. И они служили до 49 – 50 года. В шахматы они учились играть в госпиталях да ленинских комнатах солдатских казарм. А потом дядя Яша как вернулся, сел за рычаги трактора, так и не вылезал из – за них с февраля по декабрь. Снегозадержание, весновспашка, посевная, уборка, посев озимых, уборка сахарной свеклы, пахота под зябь. Для него воскресный выход в парикмахерскую Векслера - это выход в свет.

     Прямая противоположность – Филипп Тузенко. Тоже фронтовик, пулеметчик.  Играл молча, серьезно, с чувством, с толком, расстановкой. Французы говорят: «Noblesse oblige  -  Положение обязывает». Тузенко – финагент. Сборщик налогов. В селах людей этой должности не любили. В послевоенном СССР средств на восстановление разрушенного войной не хватало. Добывали их как за счет внутренних займов(которые считались добровольными, но например, коммунисты обязаны были покупать облигации в порядке партийной дисциплины) так и за счет налогообложения. Но если городской житель платил только подоходный и налог на бездетность, то у сельского жителя налогом облагалось все: дом, приусадебный участок, каждое дерево в саду, каждое животное в сарае, каждая курица в курятнике. И все это должен был взять у крестьян финагент. Налоги брали натурой. Если натуры не хватало, заменяли деньгами. Колхозники кряхтели, но платили. Но иногда какая-нибудь особо экспансивная украинка высыпала на голову бедного финагента очень цветистый ворох украинского фолькльора, проклиная и посылая очень далеко и его самого, и всех его родственников и начальников до 10 колена, демонстрируя в финале в качестве того места, куда именно она их посылает обнаженную, весьма внушительных размеров заднюю часть своего таза.
     Но бывало и посерьезнее. Как только ввели налог на овец (а платить надо было шерстью, бараниной или деньгами) – все овцы в частных подворьях пошли под нож. Введение налога на фруктовые деревья отправило под топор половину частных садов.

    Так было до смерти Сталина. Хрущев налоговое бремя на крестьян значительно облегчил. И финагенту стало легче. Да и колхоз наш к тому времени окреп. Люди начали хорошо зарабатывать.

    Еще одна страсть дяди Филиппа – охота. Осенью – утки. Зимой – зайцы. Охота на кабана.  Когда начинался сезон,  он иногда делился своими охотничьими приключениями. И все присутствующие начинали в деталях обсуждать хитрые уловки и повадки зайцев и лис, которые иногда так запутывали следы, что ставили в тупик даже опытных охотников.

    Фельдшер местной больницы Гасюк  сам себя считал лучшим знатоком шахмат. На всех остальных смотрел свысока. Он действительно играл неплохо. Знал два – три дебюта. Играл хитро.  Но, несмотря на свое самомнение, добиться  убедительного перевеса в игре  с тем же Тузенко не мог.  Да и другие игроки периодически у него выигрывали.

    Всегда тихо и как – то незаметно заходил Ваня Швец, молодой комбайнер. Он не играл. Сначала стригся и брился. А потом с какой – то застенчивой улыбкой наблюдал за игрой. Но именно он и был сильнейшим шахматистом села. Ваня был шахматистом 1-й категории(тогда еще не было кандидатов в мастера спорта, за 1-й категорией шел сразу мастер спорта СССР по шахматам). Ваня неоднократно играл в турнирах на первенство районного и областного советов сельского спортивного общества Украинской ССР «Колос», занимал призовые места, несколько раз входил в сборную области. Он практически не комментировал игру, только иногда отпускал короткие замечания по поводу того или иного хода. Я тоже удостоился нескольких таких положительных замечаний

    Бывали и другие шахматисты, они же и болельщики. Если за шахматной доской они еще сдерживались, то, превращаясь в болельщиков, начинали бурно комментировать игру, рекомендовать «своим» самые лучшие, по их мнению, ходы. Комментарии  сопровождались веселыми шутками, анекдотами, рыбацкими или охотничьими историями.

      Сам парикмахер по воскресеньям не играл. У него это была самая горячая пора. Клиенты шли непрерывно. И Векслер священнодействовал над их лицами. Людей, которые неделями не вылезали с поля, он стриг, потом намыливал пышной ароматной пеной щеки и мастерски, без единого пореза брил опасной бритвой недельную щетину. А в завершение орошал свежевыбритое лицо из пульверизатора одеколоном «Шипр» или «Тройной», и  посетитель выходил от него посвежевший, помолодевший, отдохнувший . При этом парикмахер успевал бросить взгляд на игру, посмеяться над соленым анекдотом, восхититься чьей – то удачной рыбалкой.
    К 16 часам парикмахер обычно обслуживал всех посетителей, обедал, и уходил на автобус. Он жил в райцентре, и в течение 15 лет каждый день приезжал на работу к 8 часам и уезжал после 16.

©Романенко С.А.