17

Как по мне, очень трудно не реагировать на чужое мнение. Я всегда зависела от слов мамы, одноклассников, да и вообще всех вокруг. Один косой взгляд в мою сторону, и я закрывалась в себе. Оливия так вообще никогда не задумывалась о том ,что может ранить меня своими словами.
Однажды в школе на уроке, в начальной школе, я нарисовала маме рисунок. Довольная, я ждала вечера, чтобы подарить его. Я отвлеклась, заигралась, а листок с рисунком ждал своего триумфа на столе в гостиной. Мама увидела его до моего торжественного вручения.
Что это за безвкусный кошмар? Выброси это немедленно! - небрежно бросила она, скомкав мой шедевр.
Тогда я до крови закусила губу, чтобы не разреветься. Мне было обидно, но мама не заметила этого. Она сбросила пиджак, сделала Маме Эл какое-то замечание и занялась своими делами. Мама была примером для меня. Она всегда хорошо выглядела, занималась спортом, проводя в спортзале часы, умела обворожить людей, всегда знала, что нужно сказать в той или иной ситуации. Я пыталась равняться на нее, но у меня, конечно, не выходило. Люди не верили, что я — дочка прекрасной Оливии. Мне было не угнаться за ней, как бы  я ни старалась. А Оливия пыталась изменить меня: она сама выбирала мне одежду, выбирала, к кому в гости мне стоит сходить, придумывала небылицы о моих выдающихся успехах и необычных хобби ,чтобы поднять себя в глазах многочисленных знакомых.Так у меня в гардеробе появилось множество обтягивающих коротких платьев, пиджаков с рукавами-фонариками, утягивающих джинсов и прочих ужасных, на мой взгляд, вещей для двенадцатилетки. Когда Оливия наконец поняла, что мне нравятся спортивного стиля кофты, черные джинсы с потертостями, рюкзаки и кроссовки, она отстала от меня в прямом и переносном смыслах этого слова. Она ограничила наше общение до «доброе утро» и «спокойной ночи», перестала упоминать обо мне в кругу друзей и звать меня с собой на различные мероприятия. С одной стороны, я обрадовалась и спокойно вздохнула, но, с другой стороны, было досадно, что собственная мать во мне разочаровалась. Я больше не интересовала ее.
Но Эльза — другая. Она говорит то, что у нее на уме. Она не оглядывается по сторонам в поисках одобрения. В ее светлой головке всегда куча идей, мыслей. Даже внешне она настолько неповторимая и яркая, что хочется зажмуриться. На ее фоне я  — дождевая туча, темно-серая и безрадостная. Мои вещи почти все черные, серые или темно-синие, объемные, невзрачные, чопорные. Например, черные водолазки с очень узким горлом, серые джемпера с треугольным вырезом, безразмерные свитера, большие футболки. Все мои вещи были куплены для того, чтобы помочь мне спрятаться.
Одежда Эльзы — её выражение: рубашки с длиннющими рукавами, сарафан с подсолнухами, белая кофта с кружевными вставками, струящиеся длинные юбки, платья с бахромой, замшевые брюки, шерстяные пальто, необычные кардиганы...Она выглядит небрежно-потрясающе, так, словно она везде дома, в окружении уюта и расслабленной атмосферы. Она задумывается о том, на что я вообще не обращала внимания, и не беспокоится о том, что мне, наоборот, не дает вздохнуть спокойно. Эльза волшебная.
Помимо солнца, меда и фиолетовых волос, Эльза для меня — это цветные блестящие бусины на сотнях ее браслетов. Они яркие, красивые и заметные, как сама их обладательница. Мечты и мысли её, как эти бусины — многочисленны и разнообразны. Вообще, слово «яркая» — синоним самой Эльзы.
Эльза настолько необыкновенная  и самобытная личность, что ей было бы очень непросто потерять себя. Пришлось бы очень и очень сильно постараться.