Пролог. Из повести Тихо вокруг...

Повесть  пишется  по  воспоминаниям  моей  матери,  участницы  войны  с  Японией  в  1945  году.  Я  ей  полностью  верю.  На  фото  1945  года  она  справа.   Умерла  в  2002 г.


    Начальник  штаба  армии  докладывал  обстановку:  количество  и  состав  войск  противника,  дислокация  их,  моральное  состояние,  вооружение,  снабжение  и  т. д.,  всё  по  порядку.  Да  и  сам  доклад – в урочное  время.  Это  хорошо: значит,  сюрпризов  нет  и  операция  идёт  по  плану.
    Сколько  таких  вот  докладов  пришлось  выслушать  командарму!  А  сколько  сам  сделал…   Сейчас  ему  сорок  два;  только  в  боях  прожито  лет  семь;  или  восемь?  Судьба  начала  бросать  его  по  фронтам  «в  шестнадцать  мальчишеских  лет»,  как  пелось  в  довоенной песне.  Именно  здесь,  недалеко,  он,  новоиспечённый  краском,  в  девятнадцать  годков  принял  батальон – как  раз  готовили  штурм  Спасска.  А  вскоре  нашил  и    четвёртый  кубик  под  звезду  на  левом  рукаве.  Потом – знаменитые  курсы  «Выстрел»…
    - Как  Вы  полагаете,  может  ли  Кита  перебросить  свои  «тридцать  четвёрки»  в  Мулин? – спросил  у  начштаба  NN.
  - Может,  но не  будет.  Разведка  ручается:  и  фронтовая,  и…
    «Тридцать  четвёрки  японские» – так  иронично  прозвали  офицеры  японский  танк  «Тип-3»  и самоходку  «Тип-4».     Только  пушка – 57  мм,  да  и  броня – противопульная…  Федот,  да  не  тот!»  - подумал  командарм  и  улыбнулся,  вспомнив  сильные,  ловкие  «Т-34»  десятого  мехкорпуса.
    Начштаба  перешёл  к  своим  частям,  обстоятельно  поясняя  положение  каждой  дивизии;  заговорил  и  о  полках – именно  тех,  о  которых  сейчас  думал  генерал-полковник.  Указка  шустро  петляла  по  карте  над  негустой  сеткой  дорог  Маньчжурии.  Вон,  на  правом  фланге -   Мишаньфу;  туда  в  двадцать  девятом  его  дивизию  вывели  при  конфликте  на  КВЖД…
    В  ясную  голову (хорошо  поспал:  целых  четыре  часа!)  намертво  вливались  цифры,  названия,  фамилии.  И  воспоминания  тому  не  мешали.  Напротив,  они  шли  к  делу:  карта  оживала;  реки  вздувались  от  дождей  августа,  разбитые  танками  грунтовки  месила  в  клей  пехота,  а  душная  и  опутанная  лианами  дикого  винограда,  лимонника  и  «кишмиша»  тайга  не  давала  бойцам  идти  по  обочине.  Да,  недаром  верховный  приказал    усилить  высший  комсостав  служившими  здесь  ранее.  Сразу  после  капитуляции  Германии  командарм  выехал  в  Ворошилов,  который  помнил  ещё  Никольском-Уссурийским.  Жаль,  Ивана  Конева  не  подключили:  он  ведь  тоже  тут    в  гражданскую  воевал.
    Начальник  штаба  уже  подводил  итоги:  за  минувшие  сутки  взят  укрепрайон  Суйфынхе,  вышли  на  подступы  к  Мулину.  А  позавчера,  в  первый  день  этой  войны,  разгромили  Дуннинский  узел  сопротивления.
    - Значит,  противоборствовать  нам  по  глубине    японцы  не  могут? – утверждающе  спросил  командарм,  повернувшись  к  своему  заместителю.
  - Так  точно,  Николай  Иваныч, - ответил  тот  уже  без  официоза. – Пока  мы  их  упреждаем;  да  и  рокаду  успеем  блокировать;  и  если  соседи  выйдут  к  Боли,  то…
    Начштаба  тоже  заметно  оживился;  он  уже  понял,  куда  клонит  командующий:  сегодня  поступила  директива  комфронта,  уточняющая  задачу  армии.  Итак,  на  Муданьцзян  и  далее – на  Чаньчунь,  столицу  Маньчжурии  и  штаб  Квантунской  армии!
    «Директива  со  всеми  входящими», - думал  командарм  о  том  же,  согласно  кивая  своему  заместителю.  А  так  ли  давно  вызывали  его  к  таинственному  для  всех  до  командиров  полков  «генерал-полковнику  Максимову,  и  тот  поставил  задачу  лично,  устно,  без  всяких  бумаг.  И  вот  теперь  «Максимов»,  Кирилл  Афанасьевич,  мгновенно  понял,  что  у  самураев  неразбериха,  торопит…  «Хитрый  ярославец»,  как  назвал  его  Верховный.
    - Да,  товарищи,  японцы  явно  потеряли  управление, - начал  командарм. – А  это  равносильно  поражению, - процитировал  он  устав.  – Но  само  оно  не  явится.
  Ему  вспомнилось,  как  откатывался  с Петровым  в  сорок  втором   до  самой  Одессы  и  не  знал  толком,  где  фрицы,  где  свои…  Какое  уж  там  управление!
  - Катиться  они будут  до  Муданьцзяна – здесь  у  них  нормально.  И  тем  крепче  зацепятся,  чем  больше    мы  дадим  им  времени.  Поэтому  76-ую  танковую  бригаду  и  два-три  батальона  на  автотранспорте,  передовой  отряд,  мы  посадим  им  на  хвост.  Контрудар,  как  видите,  почти  невероятен.  Однако  на  всякий  случай,  здесь  прикроем  усиленными  ОРД.  Начштаба,  подготовьте  приказ.
    Командарм  провёл  по  гладко  зачесанным  назад-вправо  волосам,  слегка  испортив  чёткий  пробор.  И  не  удержался  подчеркнуть  уже  известное:
   - Рад  подтвердить:  сегодня  с  утра  Василевский  двинул  Шестнадцатую  армию.  Освобождение  Южного  Сахалина  началось.  Значит,  Главком  уверен,  что  мы  со  своей  задачей  справимся,  помощи  не  запросим.
  - Генерал-полковник  чуть  задумался  и  затем  продолжил:
  - Сможет  ли  Кита  собрать  свои  войска  в  кулак?  Вряд  ли.  Главная  его  слабость – громадная,  непреодолимая  пропасть  между  рядовыми  и  старшим  комсоставом.  (Он  помолчал,  усмехнувшись  про  себя:  «Кто  из  их  генералов  начинал  карьеру  в  штанах,  самолично  сшитых  из  патронных  сумок?»)
  - Пока  победы  были  легки,  эту  пропасть  не  замечали, -  будто  размышлял  командарм  вслух.  Но  в  трудный  час  она  решит  всё:  низы  их  армии,  до  роты-батальона,  не  проявят  инициативы.
    -  Сметём  самураев  за  пару  недель,  при  нашем-то  превосходстве! – вставил  NN. – А  диверсанты,  камикадзе – это  истерика  бессилия,  это  несерьёзно.
    Командующий  выдержал  паузу  и  сказал:
  - Помните  завещание  Суворова?  Есть  там  и  такое:  «Не  презирай  любого  противника».  Любого.  А  превосходство  наше  обязывает  нас  и  даёт  возможность  максимально  снижать  потери,  беречь  бойцов.  Война – не  спорт; это  драка  вне  весовых  категорий.  Несмотря  на  громадный  перевес,  надо  подтянуть  к  фронту  всех.  В  тылу  не  должно  быть  лишних.  В  маршевые  роты  и – вперёд.