Реки Накъяры часть первая глава шестая

Ослик трусил по дороге. Чтобы не отстать, Миранда пускалась вприпрыжку, благо шли уже под гору. От мысли о скорой встрече с отцом и его гневом, щемило в груди, хотелось скукожиться, превратиться в муху и укрыться где-нибудь среди черных волос Бурсовой холки. Интересно было бы понаблюдать за отцом и послушать его тогда, «Куда запропастилась эта непутевая? Дал же Варуг, наказание…» Миранда произнесла слова низким голосом, подражая родителю. Это ее развеселило. После она представила, как все еще в облике мухи, она пожужжала бы вокруг, заставив отмахиваться от себя, и улетела бы прочь… Снова улыбка.

Показалась кромка воды. Муха исчезла, и теперь нужно было поскорее выдумать причину опоздания. Притвориться, что упала и подвернула ногу? Тогда нужно хромать. Миранда припала на одну ногу, но через несколько шагов остановилась Выходило как-то неестественно, и обман был бы раскрыт. Или сказать, что забыла мешки для рыбы и с полпути возвращалась? Нет, этого не подтвердит мать. Лучше свалить все на Бурса и его исключительное в этот день упрямство? Нет, уж лучше про мешки…

О чем бы не говорить, только бы не о том, что случилось у обрыва. Не хватало еще в добавок к ругани получить насмешки. Миранда и сама не верила в происшедшее, но ведь так хотелось с кем-то поделиться. Она обязательно расскажет, как только обретет светлые волосы. Тогда взрослые точно поверят, а девчонки наперебой будут звать ее в подружки.

Дорога устремилась к растущим внизу деревьям, и ослик перешел на осторожный шаг. Над головой защебетали птицы. Казалось, что все они, точно сговорившись, чирикали одно и то же: «Поздно-поздно-опоздала».

Запахло соленым прибоем, а еще через несколько шагов открылся обросший рыбацким причалом берег. Яркое солнце искрилось в воде, а в небе пестрили чайки. Некоторые камнем падали вниз и снова взмывали. Значит, улов был на славу, и рыбаки решили засолить избыток, выбрасывая потроха прямо в воду.

Даже самая ветхая хижина в деревне, сохранилась лучше, чем причал. Вдобавок к дождям и ветрам, того еще терзал и прибой. Сваи шатались, а деревянный настил прохудился и местами зиял темными дырами, под которыми внизу плескалась вода. Латали дырки редко. Обычно, когда кто-то ненароком проваливался и калечил ногу, а то и две. В середине причала, от берега шагов на сто в море уходила череда подводных камней, разрезая бухту пополам. Никто не помнил была ли эта каменная гряда с испокон веков или же ее выложили люди, но прогнившие доски выложенные поверху, точно сладили местные плотники.

Миранда глядела под ноги, хоть и знала каждую пробоину. Не хотелось лишний раз убеждаться, что на нее не обращают внимания. Раньше с ней и Бурсом ходила в порт младшая сестра Карлина. Едва она приближалась, как все бросали свои дела, и смотрели в след. Сестре. «Пялились», как говорила Карлина. Ее длинные, белокурые волосы легкой накидкой покрывали спину, и играли запутавшимися в них лучами Солца. Потом Карлина вышла замуж, а Миранда и ослик продолжали ходить в порт. Так же гомонили чайки, так же суетились рыбаки, но никто не провожал ее взглядом.
Все еще выдумывая причину для опоздания, Миранда ненароком стала вспоминать, что случилось у обрыва. Вот она кинулась к Бурсу. Вот схватила за уздечку, потом за ногу. Точно, когда выскользнула из ладони уздечка, она смогла схватить Бурса за переднюю ногу. Потянула вверх... Миранда посмотрела на свои ладони — ничего особенного: длинные тонкие пальцы с обгрызанными ногтями. У отца ладони — с лопату. Предплечья прям бугрятся, когда он резким движением поднимает наполненный мешок с рыбой и приторачивает к седлу. Он, то уж конечно, смог бы вытащить Бурса. Миранда застыла на меcте: она же не просто втащила. Она перекинула ослика через себя, как моток шерсти, и летел он шагов тридцать, не меньше.
Народу в порту было больше обычного. Кажется собралась чуть ли не вся деревня. Некоторые мужчины попадались впервые, и, в отличие от земляков, глазели с нескрываемым любопытством. Пялились! Один черноволосый, с золотым кольцом в ухе, даже подмигнул.

На этом странности не заканчивались. В море, чуть вдалеке от каменной пристани, стоял огромный корабль, каких Миранда еще не видела. Удивительно, что она не заметила его раньше, с обрыва, но быть может оттого, что за ним высился привычный глазу утес, поглотившей корабль своей коричнево-серостью. Рассматривать диковину не было времени, и Миранда ускорила шаг.

Отец копошился со снастями, ему помогал соседский парень Гус (братья еще были малы, чтобы ходить в море)
— Здравствуй, папа! — выпалила Миранда и, задержав дыхание, проговорила как можно спокойнее, — Здравствуй, Гус.
— Где тебя черти носили? — сказал отец, не оборачиваясь. Гус бросил на Миранду короткий взгляд и поправил свою налобную повязку, сдерживающую копну пшеничных волос. Миранда не сдержалась — помахала свободной от уздечки рукой и тут же отругала себя за эту глупость: парень в ответ развернулся и представил ее взгляду мокрую от пота спину.

— Папа, этот Бурс... — начала Миранда.
— Видишь фрегат? — перебил отец, махнув жестяным челноком с леской в сторону утеса. — Люди с него на лодке пришли. Что-то у них с грот-мачтой случилось, треснула, что ли, так хотят отремонтировать. Сосняка у нас нарубят. Заодно решили пополнить еду. Скупили всю нашу засоленную рыбу да еще моченых яблок с вином. Швартоваться не будут, мелко говорят. Хотят, чтоб мы из наших лодок вдоль камней мост выстроили... Богатый корабль, платят хорошо. Я им всю рыбу продал за серебро. Задаток получил, а на остальное они бумагу написали.
Отец вытащил из кармана перевязанный тесемкой свиток и продолжил:
— Так мы все выгрузим и домой пойдем, а ты жди, когда мост достроят. Отдашь рыбу и заберешь вторую половину денег, еще 10 монет.

Миранда развернула протянутый свиток. Никогда раньше она не видела так много написанных в одном месте слов. Читать в деревне умел лишь хозяин харчевни, да и то больше хвастался. Но считали все сызмала. Уж никто не помнил когда, но объявился у них не то мудрец, не то колдун. Как раз перед самым штормом, от которого деревня ждала беды. Колдун беду отвел и зажил рядом с рыбаками. Хижина его до сих пор стояла где-то на окраине леса. Ходили слухи, что колдун от кого-то прятался, но рыбакам какое дело. Временами он сам наведывался в деревню, тогда сельчане давали ему рыбу и кукурузные лепешки, а тот в ответ учил их читать и писать. Грамота так и не прижилась за ненадобностью, а вот счет пустил корни.

Среди множества витиеватых знаков глаза Миранды выудили цифру 20, за ней еще знаки, потом 10, еще закорючки и снова десятка. По бумаге постучали пальцем.
— Это называется «купчая», — раздался голос Гуса.
— Я знаю, — сказала Миранда. — А что здесь написано?
— Тебе все одно не понять.
— А ты разве читать умеешь?
— Конечно, умею.
Но перед тем как восторженная Миранда попросила прочитать слово рядом с двадцаткой, Гус вернулся к латанию сети. Это уж он умел несомненно.

После того, как на ослика водрузили мешки, отец сунул Миранде кусок хлеба, и буркнув «Сразу не ешь», зашагал прочь. Гус продолжал возиться с веревкой, подбирая свисавшие до земли концы. Глядя на его перепачканные руки, на то как он усердно работал, шмыгая носом и смахивая рукавом со лба пот, Миранда подумала, что парень старался для нее. Для кого же еще? Ведь это же она оставалась с Бурсом. Надо бы рассказать ему о случае у обрыва. Услышав такую невероятную историю, Гус обязательно захотел бы узнать подробности и остался бы с ней.
— Ты знаешь, со мной по дороге такое случилось...
— Волосы, небось, все выпали, — перебил ее Гус и засмеялся.
Миранда, поперхнулась и вымолвила только: «…Бурс..» Продолжая ухмыляться, Гус напоследок проверил, крепко ли сидят мешки, хлопнул ослика по крупу и ушел.

К издевкам было не привыкать. Если дразнили ребятишки, Миранда просто сердилась, если же обзывали сверстники, то частенько хотелось плакать. На этот раз не было ни того, ни другого. Овладело странное, доселе незнакомое чувство холодной злобы. Неприятное и чуждое настолько, что от него тут же захотелось избавиться, как от занозы. Но чувство усилилось, и Миранда сделала первый шаг, чтобы догнать Гуса и ударить его. Кулаком. В шею.

— Поберегись! — рявкнул кто-то. Миранда отскочила, потянув за собой Бурса. Неся на плечах длинную доску, прошли два молодца. Тот, что замыкал шествие, обернулся. Незнакомец. Наверное, человек с большого корабля. Желание обидеть Гуса исчезло, Миранда лишь пожала плечами и направилась к строившемуся мосту.
Лодки выстроились в ряд на небольшом расстоянии друг от друга. Сверху каждой, от кормы до мачты, положили дощатый настил. По такому запросто прошла бы лошадь или даже протиснулась телега. Дальним концом мост упирался во фрегат, который, с близкого расстояния завораживал еще больше, ибо схож был с высящимся позади утесом.

У начала плавучего моста суетились мужчины. В глаза бросался один, стоявший в стороне. Был он одет во все черное, его высокие, до колена сапоги блестели на солнце, как и висевшие у бедра ножны. Человек, наверняка, занимал важную должность. Он что-то приказывал снующим вокруг людям, иногда ругался и тряс в воздухе кулаком. Миранда осторожно приблизилась.

— Тебе чего? — рявкнул вельможа.
В этот миг, между ним и Мирандой втиснулся запыхавшийся матрос:
— Господин лейтенант, срубили подходящие стволы для шпинделя, скоро будут здесь, — крикнул он и исчез.
Миранда протянула «господину лейтенанту» купчую.
— У меня вот.
— А, рыба. Жди там — он указал на груду тюков, мешков и бочек.
— Осел твой кстати, быстрее загрузимся. Его заберут, а потом вернут, — добавил лейтенант.
— Он не пойдет.
— Не перечь, пшла вон.
 Миранда прокашлялась и громко повторила:
 — Он без меня не пойдет. Он упря...
— Брысь отсюда, говорю!
Отец хоть и использовал слова покрепче, все же никогда не кричал, только ворчал. А здесь даже в ушах зазвенело. Миранда отступила к мешками и стала наблюдать, как загорелый бородач вскидывал на плечи упакованный рыбаками товар и, пересекая мост, скрылся в чреве корабля.

Кусок хлеба пришелся кстати. Миранда решила подкормить Бурса в надежде, что ослик раздобрится и пойдет без нее.
— Эй, красавица, что у тебя там, рыба? Давай сюда , — крикнул матрос. Тот самый, с серьгой, что нес доски и обернулся.
Так ее еще никто не называл. Миранда почувствовала как загорелись щеки.
— Вот бери, — сказала она, и протянула уздечку.
— Замужем или нет еще? — спросил парень, прилаживая на Бурса еще пару мешков.
Миранда опустила глаза и вновь пожелала стать мухой. Парень дернул за уздечку. Бурс, все еще прожевывая хлеб, так резко потянул назад, что едва не сбил матроса с ног. Тот оглянулся по сторонам и тихо сказал:
 — Ладно, красавица, иди сама. На фрегате увидишь одноглазого Ярла. Он осла разгрузит, и ты стрелой назад.
— А деньги? – спросила Миранда, ткнув в молодца купчей.
¬— Ярл отдаст.

Несмотря на то, что доски немного прогибались, идти по широкому мосту было не страшно. Наоборот, Миранде понравилось это непрерывное движение, ведь куда интереснее шагать по живой поверхности, чем по скучной твердости земли. Она даже старалась наступить посильнее, чтобы заставить доску прогнуться сильнее. Бурс шел сзади, не обращая внимания на ее забаву.

Не дойдя до конца, Миранда остановилась. Издали, казалось, что корабль — это огромная лодка, с несколькими мачтами вместо одной, вблизи же стало ясно, что сделан он был из несчетного количества брусьев, перегородок, стенок с вырезанными оконцами, каких-то блестящих штуковин разной формы, и тросов, тросов, тросов. Мост упирался, а вернее соединялся с открытой частью корабля, откуда по всей видимости источались все эти запахи, не плохие и не хорошие, просто незнакомые.

 У самого края, спиной к Миранде стоял матрос. Высокий, и широкий в плечах, он играючи вытягивал из-за борта толстенный канат и наворачивал его между торчавших из палубы брусьев. Оставалось проверить не хватает ли у него одного глаза, но Миранда решила, что он и есть тот самый Ярл, ибо кому бы еще доверили монеты, как не такому верзиле?

Приблизившись, она прокашлялась и робко произнесла:
— Господин Ярл, вот рыба.
— Чего? — развернулся матрос.
От одного этого движения Миранду обдало ветром. Оба глаза великана были на месте.
— Ой, — невольно вырвалось у Миранды.
— Ты как сюда попала?
— Я привезла рыбу, мне сказали найти одноглазого Ярла, и он покажет мне, куда сгрузить мешки. А осел мой без меня не пошел бы, он упрямый, — скороговоркой выпалила Миранда.

Великан нахмурился.
— Эй, Ярл, валяй сюда, старый хрыч. — выкрикнул он, не отводя от Миранды взгляда.
Из-за перегородки вышел худой старик и, хромая, направился на зов.
— Покажешь девчонке холодный трюм, разгрузишь осла и проследи, чтобы ноги ее здесь потом не было. Баб нам только не хватало.
Твердой, будто вырезанной из дерева рукой верзила тряхнул Миранду за плечо:
— Кто тебя вообще сюда послал? Как он выглядит, этот недоумок?
С каждым его словом голова Миранды все глубже проваливалась в плечи, и, предложи ей сейчас одно из двух — получить белокурые волосы или очутиться на берегу, она бы выбрала последнее.

Спас чей-то голос, раздавшийся со стороны:
— Боцман, грот-брамсель починили, ставить будем. — Верзила повернулся, еще раз выругал того, кто пустил Миранду на корабль и ушел.
Появился старик Ярл.
— Шагай за мной, — прохрипел он, — в холодный трюм пойдем.
— Мне отец велел забрать деньги. Вот, — сказала Миранда и протянула купчую.
Старик выхватил бумажку, пробежал по ней глазами, что-то бубня, и достал из-за пояса мешочек. Отсчитав монеты, он протянул их Миранде.
— Здесь всего восемь, еще две надо, — сказала она показывая два пальца на случай если старик слышал так же как и видел, и протянула ладонь.
— Ишь ты, грамотная, — усмехнулся Ярл, выуживая из мешочка серебро.
Миранда вытащила из кармана платок и завернула в него монеты. Быстро отвернувшись, она засунула сверток под грудь, в «самое надежное место», как когда-то учила ее бабушка.
— Не отставай. — старик махнул рукой.
Миранда засеменила, и потянула на удивление послушного Бурса. Через некоторое время, они оказались у огромного отверстия в палубе корабля. Широкий настил крепился к самому краю и вел вниз. Не оглядываясь, Ярл начал спускаться. Миранда и Бурс следом. Еще одна такая же дыра, и еще один пологий мостик. Спустились и там. Свет едва пробивался сквозь небольшие, зарешеченные отверстия над головой. Кругом стояли бочки, сундуки, корзины и лежали наваленные друг на друге тюки. Петляя между этими нагромождениями, подошли к стене с дверью. Ярл открыл.
Миранда вошла, а Бурс едва протиснулся сквозь проем. Небольшое оконце с железной решеткой пропускало в комнату свет, достаточный, чтобы разглядеть очертания комнаты. Пара соломенных тюков в одном углу, и еще одна дверь на противоположной стен. Ярл захромал к ней и попытался открыть. Кряхтя и ругаясь, он пробовал разные ключи, но ни один не сгодился. Бросив возиться с дверью, старик вернулся.
— Эх, прибьет меня боцман, — сказал он.

В полумраке казалось, что лицо Ярла бороздили не морщины, а глубокие шрамы. Повязка на глазу блестела, точно глазницу просто замазали смолой. Неприятный старикашка. Здоровый глаз его стал двигаться вверх-вниз, разглядывая Миранду, пока не задержался на ее косынке. Ярл хохотнул. Мелькнули желтые остатки зубов. Он потянул руку к косынке, но Миранда пригнулась и шагнула назад.
— Здесь разгружаться? — спросила она.
— Нет, в следующем трюме, — прохрипел старик, махнув рукой в сторону двери, которую не сумел открыть. — Сейчас ключи принесу. Жди.
Он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
— Жди, жди, — проворчала Миранда, — А сколько ждать?
Посмотрев на понурого Бурса, она решила освободить его от ноши. Сделать это было легко: дергаешь пару раз за двойную петлю, и мешки сами падают, будто срезанные. Бурс вздохнул и помотал головой.
— Знаю, — сказала Миранда, погладив влажную морду ослика. — Притомился. Ничего, они сами донесут, а с нас хватит.
Старика все не было. Вдоль стены валялось несколько драных соломенных тюфяков. Миранда старалась на них не смотреть, но прятавшаяся в ногах усталость пробралась выше. Непрерывная легкая качка делу не помогала. Руки повисли плетьми, а голову клонило. Миранда зевнула и села на краешек одного из тюфяков. Ну, а если уж сидеть, так поудобнее. Вырвав из другого тюфяка несколько пучков соломы, она сбила их в подобие подушки…

Ей приснилось, что она вновь склоняется над обрывом. Только уступ почему-то гораздо выше. Дно пропасти покрывал туман, сквозь который едва проглядывали очертания рыбацких лодок. Сзади послышался скрип, какой бывает, если перегрузить телегу. Миранда хотела обернуться, но сорвалась в пропасть и с криком проснулась.
Пол комнаты кренился, а тюфяк, с которого она свалилась во сне, медленно уползал в сторону. Миранда подумала, что быть может она все еще спит, но в следующий миг комната качнулась вновь, и тюфяк подполз обратно и уткнулся в нее мягким боком. Бурс, пытаясь сохранить равновесие, переступал с ноги на ногу. Потом прилег. До окна можно было разве что дотянуться рукой. Слишком высоко. Взгромоздив тюфяки один на другой, Миранда влезла на них и, ухватившись за решетку, посмотрела в окошко. Вдали колыхалось море, украшенное белыми венчиками волн, а пришвартованные к берегу лодки уменьшались на глазах. Миранда бросилась к двери, сквозь которую они вошли. Заперто.

— Бурс! — крикнула она, — нас забыли! Помогите! Кто-нибудь, откройте! Э-ге-гей! Кто-нибудь!
Одного голоса похоже не хватало. Передвигаясь вдоль стены, от конца к концу, Миранда стучала кулаком по деревянной обшивке и продолжала звать на помощь. Оказавшись у злополучной двери уже в который раз, она занесла было руку, чтобы проверить не открылся ли замок, но не стала. Чувство, заставившее на некоторое время потерять голову, исчезло. Из глубины сознания, раздался голос, тихий, спокойный, уверенный. Так, обучала когда-то бабушка чинить отцовские сети. Но этот голос был ее, Миранды. И точно усердный подмастерье она ненароком повторила вслух слова: «Тебя заперли не случайно. Сохраняй силы.» Миранда повернулась и посмотрела на другую дверь, ту самую, которую никак не мог отпереть Ярл. Она подошла и дернула за железное кольцо ручки. Еще раз. Дверь скрипнула и отворилась. Резко пахнуло уксусом. В полумраке виднелись бочки, одна на одной, от стены к стене, от пола до потолка. Протиснуться меж них смогла бы разве что мышь.

Сохранять силы — верный совет. Впереди предстоял нелегкий путь домой. Миранда представила, как зайдет во двор, привяжет Бурса, поднимется на крыльцо, откроет дверь и скажет «Привет!» Единственным, кто отзовется, будет младший брат, который, скорее всего, скривит рожу и начнет ее дразнить. Каждый день одно и то же: завяжет на голове тряпку и бегает вокруг, покуда мать его не одернет. Новоявленный голос подсказал: «Так лучше.»

Миранда насторожилась и тряхнула головой, чтобы избавиться от неожиданной мысли. Нет, так не бывает. Не бывает, чтобы не хотелось увидеть родной дом. Но все же… Чем здесь хуже? Здесь, на незнакомом корабле, плывущем неизвестно куда. Чем?
Она снова взобралась на соломенные тюфяки под окном и посмотрела на медленно удаляющийся берег. Исчезли лодки. Виднелась лишь полоса обрыва, на котором где-то росла кривая осина. Корабль медленно развернулся, и берег исчез, сменившись однообразной синевой моря.


Рецензии
Не понимаю, что в их деревне за фетиш такой на волосы? Я так поняла, Миранда девушка красивая.
Конец главы впечатлил, не ожидала)
У Вас там в одном диалоге есть слово "придурок". По моему, оно выбивается из всего текста, и с общим фоном книги не сочетается. Может, придумать ругательство повинтажнее, так сказать? Но это чисто моё мнение.

Анастасия Хахалева   21.06.2019 21:31     Заявить о нарушении
Как сказал бы поручик Ржевский, "Дикари-с". Миранда симпатичная, насколько может быть симпатичной 16-и летняя девочка до эпохи музыкальных видео. "Придурок", действительно не к месту, спасибо, что подметили. Это более современный слэнг.

Алекс Чернявский   22.06.2019 01:21   Заявить о нарушении