de omnibus dubitandum 119. 124

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.124. НЕСОКРУШИМАЯ И ЛЕГЕНДАРНАЯ…

    Виктор Савченко в своей книге «Авантюристы гражданской войны (историческое расследование)» так описывает триумф и поражение «красы и гордости революции»...

    В конце февраля 1918 года удача, казалось, отвернулась от Дыбенко. Советские историки и партийные пропагандисты назвали это событие "первыми победами Красной Армии", "боевым рождением Красной Армии".

    Они умели из поражения сделать победу. 23 февраля стало праздником Рабоче-Крестьянской Красной Армии и отмечается вот уже более 100 лет. А на самом деле все эти годы отмечали позорное поражение и бегство с позиций советских частей…

    Когда Савченко, будучи студентом, в "андроповские времена" натолкнулся на материалы, открывающие глаза на события февраля Восемнадцатого, он был страшно горд своим открытием и намеревался поделиться им буквально со всеми, но один из преподавателей истории КПСС очень вовремя, посоветовал ему "не болтать языком"…

    18-20 февраля 1918 года, несмотря на продолжавшиеся мирные переговоры в Бресте, немецкое командование начало наступление против Советской республики по всему фронту – от Карпат до Балтики.

    Немецкие политики хотели припугнуть несговорчивых большевиков и ускорить подписание сепаратного мира. Они вовсе не хотели свергать Ленина, который не вернул еще затраченные на революцию немецкие деньги.

    Против вяло наступавших под Нарвой немецких войск, германского ландсвера, был направлен сводный матросский отряд в тысячу штыков под командованием наркома Дыбенко.

    Тот сразу отказался от советов начальника оборонного участка бывшего генерал-лейтенанта Д. Парского* и заявил, что "будем воевать самостоятельно". В бою под Ямбургом отряд Дыбенко был разгромлен и панически бежал с позиций, забыв о крепости Нарве, что прикрывала столицу с запада.

*) ПАРСКИЙ Дмитрий Павлович (?)(17.10.1866-20.12.1921 н.ст.) - Православный. Из дворян Тульской губернии. Образование получил в Орловском Бахтина кадетском корпусе. В службу вступил 01.09.1884. Окончил 2-е военное Константиновское училище (1886; по 1-му разряду). Выпущен из юнкеров Подпоручиком (пр. 11.08.1886; ст. 07.08.1885) в 46-й пех. Днепровский полк. Поручик (ст. 07.08.1889). Окончил Николаевскую академию Генерального штаба (1893; по 1-му разряду). Штабс-Капитан (пр. 1893; ст. 20.05.1893; за отличие). Состоял при Киевском ВО. Ст. адъютант штаба 34-й пех. дивизии (30.04.1894-21.08.1895). Капитан (ст. 02.04.1895). Обер-офицер для поручений при штабе 7-го арм. корпуса (21.08.1895-11.11.1896). Цензовое командование ротой отбывал в 133-м пех. Симферопольском полку (05.10.1895-06.10.1896). Ст. адъютант штаба 7-го арм. корпуса (11.11.1896-27.08.1899). Обер-офицер для особых поручений при штабе 7-го арм. корпуса (27.08.1899-16.03.1900). Штаб-офицер для поручений при штабе Одесского ВО (16.03.-12.10.1900). Подполковник (ст. 09.04.1900). Ст. адъютант штаба Одесского ВО (12.10.1900-12.12.1903). Цензовое командование батальоном отбывал в 11-м пех. Псковском полку (31.05.-10.10.1903). Состоял в прикомандировании к штабу Одесского ВО (12.12.1903-06.11.1904). Полковник (пр. 1910; ст. 28.03.1904; за отличие). Участник русско-японской войны 1904-05. Ст. адъютант управления ген-кварт. 3-й Маньчжурской армии (06.11.1904-02.10.1905). Состоял в прикомандировании к Гл. Штабу (02.10.1905-27.06.1906). Состоял в прикомандировании к ГУГШ (27.06.-07.08.1906). Делопроизводитель ГУГШ (07.08.1906-17.03.1908). Командир 140-го пех. Зарайского полка (17.03.1908-17.06.1910). Ген-майор (пр. 1910; ст. 17.06.1910; за отличие). Командир 2-й бригады 46-й пех. дивизии (17.06.1910-31.01.1915). Командующий 80-й пех. дивизией (31.01.-09.08.1915). Ген-лейтенант (пр. 16.05.1915; ст. 31.01.1915; за отличия в делах...) с утверждением в должности начальника той же дивизии (16.05.-09.08.1915). Награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (за отличие командиром 2-й бригады 46-й пех. дивизии; ВП 02.06.1915). Отчислен от должности (ВП 09.08.1915) с назначением в резерв чинов при штабе Киевского ВО (с 09.08.1915). С 17.10.1915 начальник 55-й пех. дивизии. С 20.02.1916 командир Гренадерского корпуса (сменил А.Н. Куропаткина, назначенного Гл-щим Северным фронтом). Награжден Георгиевским оружием (за отличие начальником 80-й пех. дивизии; ВП 25.04.1916). Командующий 12-й армией (с 20.07.1917). Командующий 3-й армией (с 09.09.1917). Избранный после Октябрьской революции ВРК категорически потребовал от Парского начать мирные переговоры. П. отказался выполнить это требование и 08.11.1917 был отстранен ВРК от должности и заменен большевиком С.А. Анучиным. С 02.1918 добровольно в РККА. В 02.-03.1918 командовал красногвардейскими отрядами под Ямбургом и Нарвой (военрук Нарвского участка Северной завесы). С 05.1918 военный руководитель Северного участка отрядов завесы (26.05.-08.08.1918). Командующий Северным фронтом (15.09.-26.11.1918). С 1919 ответственный редактор Военно-исторической комиссии по описанию войны 1914—1918. В 1920 член Особого совещания при Главкоме Вооруженных сил Республики. Включен в списки Генштаба РККА от 15.07.1919 и 07.08.1920. Умер от тифа в Москве.
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1896); Св. Анны 3-й ст. (1900); Св. Станислава 2-й ст. (1903); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1906); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1906); Св. Владимира 3-й ст. (1909; 31.01.1910); Св. Станислава 1-й ст. (06.12.1913); Св. Анны 1-й ст. с мечами (ВП 04.01.1915); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 02.06.1915); Св. Владимира 2-й ст. с мечами (ВП 12.06.1915).
Источники:
Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2001
Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
Брусилов А.А. Мои воспоминания. М. 2004
Кавтарадзе А.Г. Военспецы на службе Республики Советов. М., 1988.
"Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. С.-Петербург. Военная Типография. 1913.
Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918.//Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
Русский Инвалид, №1, 1915. Информацию предоставил Павел Резниченко
ВП по военному ведомству//Разведчик №1289, 21.07.1915
ВП по военному ведомству//Разведчик №1293, 18.08.1915
ВП по военному ведомству//Разведчик №1296, 08.09.1915
(на фото Парский Д.П. выступает перед солдатами)

    3 марта Дыбенко и его матросы отказались от совместного с солдатскими частями контрнаступления на Нарву. Они покинули позиции и "добежали" до тыловой Гатчины, что находилась в 120 километрах от линии фронта.

    В довершение позора "братишки" захватили на железнодорожных путях несколько цистерн со спиртом и отпраздновали свою "победу". Уже 6 марта отряд матросов был разоружен и отозван.

    Современники этих событий вовсе не считали бегство отряда Дыбенко "победой" или "праздником". А вот через двадцать лет после этих событий, в феврале 1938 года, была учреждена в честь юбилея первая советская медаль "XX лет РККА". Наградили многих героев гражданской, но Дыбенко, главный виновник тех событий, медаль эту так и не получил.

    Ленин в своей передовице в "Правде" 25 февраля 1918 года по поводу сдачи Нарвы отмечал: "Эта неделя является для партии и всего советского народа горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком". Он писал о "мучительно-позорном сообщении, об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении; не говоря уже о бегстве, хаосе, близорукости, беспомощности, разгильдяйстве".

    За сдачу Нарвы, бегство с позиций, отказ подчиняться командованию боевого участка, за развал дисциплины и поощрение пьянства в боевой обстановке и за преступления по должности Дыбенко был отстранен от командования флотом и исключен из партии. Традиция "пацифиста" Дыбенко бежать с поля боя – на этот раз подвела.

    Его покровительница Коллонтай в марте 1918 года за выступления против Брестского мира лишилась поста наркома, была выведена из ЦК партии, на время, лишившись всякого влияния в руководстве и, следовательно, не могла помочь Дыбенко.

    12 марта 1918 года правительство, ЦК партии, государственные учреждения переезжают из Петрограда в Москву, которая становится столицей государства. Это объяснялось угрозой нападения немцев, войск Антанты на Питер и, неспокойной ситуацией в городе вследствие "матросских безобразий". Вместе с государственными мужами и женами в Москву, в надежде на реабилитацию и восстановление в должностях, переезжают, уже, отстраненные с постов Дыбенко и Коллонтай.

    Сначала они оказались в хоромах правительства и понадеялись, что им "простится"… Но через два дня их изгоняют из партийного рая, и они оказываются в третьеразрядной "Лоскутной" гостинице. В этой же гостинице Дыбенко поселяет своих "братишек" – отряд из 47 человек, лично преданных бывшему наркому. Это были "герои Октября" – собутыльники, друзья по грабежам и "бузе". Для Москвы марта восемнадцатого они представляли серьезную вооруженную силу – неуправляемую, буйную и хмельную.

    Газета "Новая жизнь" 16 марта 1918 года писала, что Дыбенко выступал против Брестского мира, призывая организовывать партизанские отряды для борьбы с немцами.

    16 марта на Четвертом съезде Советов (который решал судьбу мира с немцами) Коллонтай окончательно лишилась всех постов.

    Тогда же разбирался вопрос о "преступлениях Дыбенко". Он заявил о сдаче поста наркома, однако съезд этим не ограничился. Прозвучали требования революционного суда над "матросом" и даже расстрела. Лев Троцкий требовал проведения показательного процесса, казни за дезертирство и за преступное легкомыслие, граничившие с предательством. Дело Дыбенко тогда пять раз рассматривалось на заседаниях Совета Народных Комиссаров.

    После бурного заседания съезда 16 марта Дыбенко встретился со своими "братишками" и призвал их к выступлению против решения съезда и к протестам против назначения Троцкого наркомом военных и морских дел. В Москве запахло матросским бунтом, который могли поддержать и другие матросские и анархистские отряды. Их в столице было предостаточно.

    17 марта глава ЧК Ф. Дзержинский приказывает арестовать Дыбенко за его прошлые "грехи" и подстрекательство к бунту матросов. Следствие поручалось Николаю Крыленко, бывшему члену Коллегии по военно-морским делам и будущему сталинскому прокурору, пославшему на смерть тысячи старых большевиков. Крыленко тогда состоял членом следственной комиссии при ВЦИК Советов и был очень влиятельным лицом. Дыбенко определили в подвалы Кремля, где угрожали расстрелом и несколько дней не давали пищи.

    В это роковое для Дыбенко время Коллонтай развернула бешеную деятельность по спасению своего любимого. Она молила Троцкого и Крыленко о пощаде, бегала к Ленину и Крупской. Александра натыкалась только на безразличие или жестокость, а иногда на циничный вопрос: "А вы кто такая будете подследственному?".

    На какое-то время она впадала в отчаяние, думала "вместе взойти на эшафот", поднять восстание матросов… (мысли из дневника Коллонтай).

    Александре посоветовали хлопотать о судьбе Дыбенко не как любовнице, а на правах законной жены. Но ранее она доказывала буржуазность и порочность института брака, была адептом свободной пролетарской любви… От этих убеждений пришлось отказаться, чтобы спасти "матросика" или сочетать свою жизнь с приговоренным к смерти.

    Это было в духе романов Дюма и Гюго… В газетах Коллонтай поместила заявление о том, что она сочеталась первым гражданским советским браком. Об этом знаменитом браке написано немало, но нигде не говорится, что он был фикцией, так как заключался без согласия "жениха" и без самой регистрации где-либо. Ведь Дыбенко в этот момент находился под арестом. Однако, на удивление, этого оказалось достаточно, чтобы Шура Коллонтай на правах законной жены взяла Дыбенко до суда на поруки. Старая большевичка дала слово, что подследственный не исчезнет из Москвы до суда и будет «являться» на допросы.

    Жак Садуль, автор книги "Записки о большевистской революции", утверждает, что Дыбенко освободили после ультиматума матросов. Этот ультиматум выглядел так: если Дыбенко не будет освобожден, отряды матросов откроют огонь из пушек по Кремлю и начнут террор против большевистских лидеров.

    В то же время матросы Балтийского флота отказались принимать Троцкого как своего начальника и выполнять его приказы, пока приказы не будут заверены подписью Дыбенко. Москва жила в ожидании бунта матросов, а возможно анархистов и левых эсеров, что создавало реальную опасность для ленинского правительства.

    В Центральном Государственном архиве Военно-морского флота (ЦГАВМФ), что разместился напротив Зимнего дворца, "колыбели революции", хранится уникальное письмо ЦК Черноморского флота, авторы которого настаивали на освобождении Дыбенко из-под ареста и требовали направить его на Черноморский флот "для работы". Требовал освобождения Дыбенко и отряд матросов-анархистов Анатолия Железнякова, что в те дни воевал на Украине.

    25 марта Дыбенко выпустили на поруки. Матросы встретили его освобождение как свою победу, отметив ее грандиозным кутежом. Погуляв два дня по Москве, Дыбенко со своим отрядом исчезает из столицы, чтобы всплыть в прифронтовом Курске, где работал его брат Федор. Вскоре, поняв, что ему не простят бегство, Дыбенко устремляется на Волгу, в Пензу и Самару, надеясь скрыться в провинциальном хаосе.

    Свою спасительницу Шуру Коллонтай "Паша-орел" не только не позвал на праздничный банкет в честь собственного освобождения, но и не предупредил о своем бегстве. Он "подставил" свою жену-заступницу, которая поручилась за него своей судьбой и свободой. Узнав о бегстве своего любимого, Коллонтай в панике, боясь ареста, скрылась в Петрограде под защитой анархиствующих матросов.

    Газеты конца марта – начала апреля 1918 года пестрели сенсационными сообщениями о бегстве отстраненных наркомов и переходе их в оппозицию к режиму. Сообщались подробности о похищении "Дыбенкой" 700 тысяч казенных денег и о буйствах его отрядов на железнодорожных станциях.

    Призывы правительства к Дыбенко и Коллонтай возвратиться и добровольно сдаться властям те проигнорировали. Тогда был подписан приказ о розыске и аресте отставных наркомов. Когда Крыленко все же удалось связаться по телеграфу с Дыбенко, беглец пригрозил: "… еще не известно, кто и кого будет арестовывать".

    В этом заявлении читался вызов режиму. Зинаида Гиппиус с женским ехидством в те дни писала в своем дневнике: "Да тут же еще Крыленко пошел на Дыбенку, а Дыбенко на Крыленку,  друг друга хотят арестовать, а жена Дыбенки – Коллонтай – тоже отставная и где-то тут путается".

    В апреле 1918 года Дыбенко оказывается в Самаре. Почему именно там? Самарский губернский исполком тогда возглавляли левые эсеры, разругавшиеся с большевиками из-за Брестского мира. Они были рады принять и спасти оппозиционера.

    В Самаре были особенно сильны позиции левых эсеров, максималистов, анархистов. Туда эвакуировались анархисты и максималисты с захваченной немцами Украины. Там же оказалась часть матросов Черноморского флота после потери Севастополя и Одессы. Это были недовольные властью и потоплением флота анархиствующие "братишки".

    Силы самарской фронды объединялись вокруг неприятия мира с немцами, диктатуры и террора большевиков.

    На общем митинге "левых" партий, к которым присоединились и "левые" коммунисты, было вынесено решение о неподсудности Дыбенко. Было заявлено, что самарская власть не выдаст его карательным органам.