Недолгое северное счастье

- Да, я тоже каждый раз, как с вахты возвращался, себе говорил: «Все, это в последний раз». Месяц проходит – опять впрягаешься!

- Ты на северах работал? Вахтами? – мне было действительно интересно: целый год я уже всерьез подумывал об этом северном варианте, как об альтернативе морской своей стези. Когда по здоровью и возрасту задраят – где еще, как не на северах, теперь в России денег руками заработать!

И разговор этот досужий под сенью июньской листвы плавно тек в ожидании отходного морского собрания у здания компании. Мой собеседник шел в море впервые - на пятом десятке лет.

- Да, в Новом Уренгое. Это, вот как раз, что у Ходорковского отжали. Я когда первый раз приехал, мне бригадир говорит: «Смотри, каждый выхлоп пламени из этой трубы – миллион долларов кому-то в карман». А там этих труб – лес целый!

Я живо представил себе это – оранжевые языки пламени в фиолетово-розовом небе бескрайней тундры.

-  А что вы там делали?

- Заводы строили. Там, вот, как: нашли газовую скважину, по ее периметру тут же начинают строить завод. Газ – он же не весь чистый: отходы перерабатываются, якобы – фильтруются, чтоб окружающей среде вреда не наносить. Ну, оно, конечно – все равно… Помню, в первый раз меня поразило – на перекличке…

Прямо, как в армии!.. Или в тюрьме.

- Построились, смотрю – я самый молодой. Оказалось – я самый старый. Бригадиру – тридцать пять лет, а я думал- лет пятьдесят пять. А вот отходы все эти, пары вредные – здоровье гробится, конечно! – мой крепкий собеседник махнул рукой.

- А контингент?

- Да, я, слава Богу, в нормальную бригаду попал,– вздохнул он , - с новосибирцами: нормальные ребята! А так – всякого хватает! В первый раз когда прилетел, меня на ночь поселили в разконвоенном корпусе.

- Каком?

- Разконвоенном – за территорией завода: там же по периметру охраняется. Так вот, захожу - как на зоне! Шконки в два яруса, кто-то на гитаре бренчит, кто-то в карты режется – все пьяные, все колотые, один по проходу ходит, ножом поигрывает. На меня так посмотрели… Я место свободное занял, ночь переспал – утром, слава Богу, в нормальный корпус, на территории, уже поселили.
- А кто это был?

- Да это те, кто уж контракт отработали и до вылета кантовались. А им чего – все уже, за территорией, водки ящиками понабрали!.. И, самое главное – ни поздоровался тогда никто, не подошел, не спросил – словом я ни с кем не перекинулся. Только косяка такого давили – мол, чужак!

- На территории-то со спиртным как? – хоть и скрывал я сам от себя вопрос, да разве удержишься!

- Ну, там строго! На проходной – каждый утром в трубочку дышит. Если подозрение какое-то у охранника - в сторону! Вызывают доктора, и если докажут, что ты пил – штраф триста тысяч на начальника участка, сто тысяч на тебя, и билет на самолет сразу.

- А условия жизни?

- В корпусах жилых селились. Человека по четыре в комнате. Вообще-то, комната на восемь человек рассчитана, но сам понимаешь – это уже много. Вот, по четверо и селились, а на верхний ярус коек вещи закидывали.

- И сколько ты там получал?

- Сто тысяч в месяц. Контракт – три месяца, потом месяц дома отдыхаешь.

Я хотел было спросить еще про питание – вдвойне шкурный мне вопрос, ежели поваром на те самые севера я мылился, но не успел.

- А потом в один контракт прилетаем, а нас на территорию не пускают. Начальник участка говорит: «Парни, подождите пока – тут чего-то непонятное творится!». А оказывается, сменилось руководство – москвичи пришли. И вот, нам говорят: больше, мол, мы вам платить таких денег не можем. Устанавливаем оплату в тридцать пять тысяч в месяц…

- Тридцать пять? Так, это в три раза меньше!

- Ага! И говорят, кто хочет – подписывает новый договор, кто не хочет – обратно не самолет… Ну, мы все дружно и развернулись.

- А кого же вместо вас? – впрочем, я вполне предполагал ответ на свой вопрос.

- А вот этих самых, что только-только с зоны откинулись – у которых ни жилья, ни прописки. А тут, прикинь – постель, стол, крыша над головой, так еще и тридцать пять тысяч на карточку каждый месяц падает! Они там пожизненно работать будут!

И дальше мой собеседник принялся пересказывать услышанное тоже от кого-то о золотодобыче на севере – какие уж там царят жуткие нравы! – но мне пока было достаточно услышанного.  Вполне достаточно, чтоб понять, что и на север не убежать теперь доброму человеку от нужды: и думать нечего! Потому что, нужда эта точно высчитана и заложена непременной частью своих многомилионных доходов владельцами того самого леса газовых труб и иже с ними.

А тут и на собрание позвали. Обсказывать, сколько честных своих тысяч получим мы, если исправно поймаем все то, что запланировало руководство.