Чужая игра, глава 17. Фантастический детектив

Глава 17

- И что сие значит? – выпрямился Волков, копошившийся в электропроводке.
- Это значит, что кто-то не хочет, чтобы мы вернулись на Тетраэдр, - произнес Блумберг.
- Это только в том случае, если связь не работает, - поправил Ричард.
- А она и не работает, - кивнул на открытый кожух Волков. – Похоже на обрыв кабеля на уровне антенны. Сейчас посмотрим.
Капитан начал нажимать кнопки и переключатели. На основном экране вместо картинки пустой причальной площадки появились какие-то электрические схемы. Рядом с изображением антенны мигал красный восклицательный знак.
- Так надо чинить! – воскликнул Сноу.
- Как бы не так! – почесал затылок русский. – Этот отрезок кабеля проходит снаружи, а скафандров, как известно, у нас нет.

Астронавты помолчали.
- И что теперь? Настраиваемся на торжественный лад и поем псалмы?
- Нет, Айво, до этого пока не дошло. Ведь в любом случае сюда кто-нибудь прилетит за рудой. Кстати, капитан, я уточняю свой вопрос: как часто сюда прилетают грузовики?
- Честное слово, господин Сноу, не знаю!
- А как узнать?
- Давайте посмотрим в компьютере даты предыдущих рейсов, ведь все посадки на астероид должны фиксироваться! – предложил Волков и, повернувшись к пульту, застучал по тактильной клавиатуре. - Вот: февраль – две посадки, март – две, апрель – одна, июнь… А где май? Ах, в мае вообще сюда никто не прилетал! Июнь – одна, июль – одна… Это наша…

- Значит, в худшем случае, месяц или чуть больше. Ничего себе перспективка! Кто знает - съестное и вода-то хоть тут есть? – набычился Айво. - А то совсем тоскливо становится.
- Конечно, господин Блумберг, запас продуктов здесь имеется… - начал Волков, закрывая кожух консоли.
- А меня вот что интересует, господа детективы, - Сноу отошел к стене, сел в кресло и закинул ногу на ногу. – А как на астероид попал угонщик нашего флаера? Он сюда опять телепортировал, или всё-таки прилетел на чем-то.

Блумберг и Волков замерли. Наконец, капитан произнес:
- Даже если он прилетел на флаере, не факт, что тот стоит где-нибудь неподалеку, скорее всего, его кто-нибудь подбросил до астероида, а сам улетел.
- К тому же, даже если его флаер стоит снаружи, нам до него без скафандров все равно не добраться.
- Так, я, тем не менее, пойду посмотрю на складе, может все-таки успели завезти сюда чертовы скафандры!

Волков взял фомку, которой они недавно открывали дверь, и исчез в коридоре. Его шаги долго слышались в тишине станции. Блумберг передернул плечами и тоже направился к двери:
- Поищу-ка я камбуз, ведь должен же тут быть пищеблок! Куда ж без пищеблока?
Вскоре и его бормотанье насчет пропущенного обеда затихло и растворилось в пустынном коридоре. В диспетчерской одному было тоскливо. Недостроенная станция давила на психику, заставляла все время ожидать какого-нибудь подвоха. Такое состояние не являлось чем-то необычным, экстраординарным: подобные настроения обуревали практически всех астронавтов на далеких космических станциях, особенно если находиться там в ограниченном составе, а тем более, в одиночку. И это не зависело в полной мере от подготовленности или психической устойчивости астронавта.

Ричард подошел к пульту, нашел кнопку открывания обзорных иллюминаторов и нажал. Шторки дрогнули и поползли вверх. Смотровые иллюминаторы располагались по всему периметру круглой диспетчерской, купол которой слегка возвышался над крышей станции. Совсем рядом – буквально в нескольких метрах от иллюминатора – Сноу увидел злосчастную антенну, из-за поломки которой они остались без связи. Он засунул руки в карманы брюк и задумался, глядя на хаотичные черные скалы за многослойным сапфировым стеклом. Он никак не мог взять в толк, чего добивается тот, кто их здесь запер. Погибнуть они на станции не погибнут – еда есть, вода есть, кислород есть… Стоп! Ведь кислородный шкаф почти пустой! Сноу включил внутреннюю связь:
- Айво, ты меня слышишь?
- Не кричи так, слышу, - послышался из наушника недовольный голос шведа. – Что, нашелся наш флаер? Бдительная полиция отогнала его на штрафстоянку?

- Нет, Айво, хуже. Как у нас с кислородом? Баллонов-то всего ничего!
- А-а-а… ты об этом. Пусть тебя это не волнует. Регенерационная установка даже без дополнительных баллонов обеспечит станцию воздухом на несколько месяцев. Тут другая проблема – только овощные консервы. А где мясо, черт побери? Я пока еще в вегетарианцы не записывался!
Сноу отключился.  Значит, их, скорее всего, не убить хотели, а на время изолировать. Зачем? Кому это надо? А если изолировать, то от чего? Ричард снова включил переговорник:
- Капитан, это Сноу. Скажите, вы не знаете случайно, на Тетраэдре сегодня или завтра не планируются какие-нибудь нестандартные мероприятия?

Волков долго не отвечал, слышалось лишь его дыхание. Потом заговорил:
- Извините за задержку – смотрел записи в компьютере. Нет, никаких значимых мероприятий ни сегодня, ни завтра на Тетраэдре не предусмотрено. Что-нибудь еще, господин Сноу?
- Скафандры?..
- Я не добрался до складских помещений.
- Тогда пока всё, капитан, спасибо.

Сноу снова повернулся к иллюминатору. Что же здесь происходит? Кто их запер и зачем? Ведь не может же это быть просто чьей-то глупой выходкой. А если решение возникло импульсивно? Тогда… А если?..
- Капитан!
- Я здесь, - донеслось из наушника.
- А сюда можно добраться с помощью скафандра с реактивным ранцем?
Волков немного помолчал, потом заговорил:
- В принципе, теоретически – да, расстояние позволяет это сделать. Надо лишь задать правильное направление движения и мощность импульса. Но: на скафандре нет навигационных приборов, и рассчитать траекторию полета до астероида, которого ты даже не видишь, задача практически невыполнимая.
- Понятно, то есть наш обидчик мог сюда попасть только на другом флаере…
- Или при помощи телепортации, как он это сделал на Одиноком утесе, - закончил за Ричарда русский.

- Верно. И всё-таки, если он прилетел сюда на флаере один, а не с кем-то, кто его  подвез,  то где же его флаер?
- Он мог его оставить хоть с обратной стороны астероида, господин Сноу.
- Тогда у него есть скафандр, иначе как бы он добрался до станции?
- И этот скафандр он вполне мог снять и оставить здесь.
- А мог работать и не снимая.
- Мог. В любом случае шанс найти хоть один скафандр повышается, Волков! Продолжайте поиски.
- А где на станции запасный выход? – неожиданно прорезался Блумберг. – Я думаю, что в первую очередь надо там посмотреть. Вы где, капитан, я сейчас к вам подойду.
- Я у блока С-7.

Сноу уменьшил звук переговорной гарнитуры и уселся в центральное кресло, предназначенное для диспетчера. Управляя видеокамерой и работая мощным электронным зумом, он стал методично осматривать окружающие станцию скалы. Ничего примечательного он не увидел и скоро забросил это занятие. Неожиданно в голову ему пришла еще одна мысль, и он снова включился в разговор:
- Капитан, но ведь вас хватятся, когда увидят, что флаер на Тетраэдре, а вас самого нет! Не так ли?

В наушниках раздавалось частое дыхание Волкова:
- Вряд ли, господин Сноу. Я ведь не обязан никому докладывать о своих передвижениях… Оп-па!.. – Раздался скрежещущий металлический звук. - Извините, пришлось еще одну дверь сломать.
- Вы так всю станцию разломаете! – невесело усмехнулся Сноу.
Неожиданно Сноу почувствовал, что стал намного тяжелее, а пол качнулся под ногами и поплыл в сторону. Он схватился за спинку кресла, чтобы не упасть и крикнул:
- Айво, ты чувствуешь?
- Да, черт побери, этот проклятый астероид начал разворачиваться!
- Как разворачиваться, при помощи чего? У него же нет двигателей! – послышался тревожный голос Волкова.

- Спасибо, капитан, мы успели это заметить, - съязвил Блумберг. – Однако астероид, видимо, не в курсе этого, и, знай себе, разворачивается…
Очередной мягкий толчок вновь заставил Ричарда шире расставить ноги и уцепиться за раму иллюминатора. Звезды, которые до этого медленно, едва заметно для глаз, двигались по небосводу, вдруг замерли – астероид прекратил вращение вокруг своей оси. Где-то в дальнем конце коридора, а, может, и на другом уровне, что-то с грохотом упало и рассыпалось по полу. Звук был столь резким и неприятным, что Ричард поморщился.
- Айво, - позвал он, – а это не может быть столкновение с другим астероидом?
- Может быть… а может и не быть. Откуда я знаю, Ричи?
- Ну, ты же всё-таки у нас наука!

Блумберг высокомерно промолчал.
- Капитан, а вы что думаете? – переключился Сноу
Волков, похоже, не спешил отвечать.
- Эй, капита-ан! – повторил Ричард. – Вы что там затихли?
Но ответом снова была тишина.
- Айво, ты там рядом – двигай к капитану! Я сейчас буду.

Ричард помчался к двери. Хотя «помчался» - не тот термин, которым можно было охарактеризовать те судорожные движения, при помощи которых в условиях слабой гравитации он пытался припечатывать к полу магнитные подошвы ботинок и продвигаться вперед. Скорее, это напоминало раскачивающуюся поступь богомола, пытающегося запугать противника. Вырулив, наконец, в коридор, он забухал ботинками по полу.
Спустя несколько минут, тяжело дыша, он остановился рядом с Блумбергом. Начальник научного отдела КОНОКОМа молча стоял перед раскрытой дверью. На стене рядом виднелась индикация: «Блок С-7. Трансформаторная».

- Что? – выдохнул Сноу.
Блумберг продолжал стоять не шевелясь. Тогда Ричард просто отодвинул его в сторону и зашел.
На первый взгляд ничего особенного здесь не было. Стояли большие электродвигатели и трансформаторные установки – в блоке С-7 находилось энергетическое сердце всей станции. Киловатты энергии от солнечных батарей, расположенных на поверхности астероида, стекались сюда, в своеобразный электрический резервуар, концентрировались, хранились и распределялись в соответствии с потребностями станции и программой, заложенной в компьютер. Однако что-то тут было не так. Сноу обернулся и вопросительно посмотрел на спутника:

- Айво, что тебя смущает?
Блумберг, наконец, пошевелился и тоже шагнул в трансформаторную:
- Как только мы прибыли на станцию, меня сразу поразила тишина…
- О чем ты говоришь, Айво? Какая тишина? Мы здесь так нашумели!..
- Дело не в нас, дело в станции, Ричи. Прислушайся.
- Подожди, Айво, где Волков? Куда он запропастился?
- Я здесь, господин Сноу, - раздалось за спиной.

Ричард и Айво обернулись: капитан стоял в коридоре и имел несколько растерянный вид. В руках он по-прежнему держал фомку.
- Вот и это тоже… - тихо проговорил Айво.
- Что – «это»? – вспыхнул Ричард. – Договаривай!
Будто не слыша Сноу, Блумберг обошел Волкова и остановился перед ним.
- Капитан, вы ведь вошли в блок С-7 перед нами? – с утвердительной интонацией спросил Айво.

Русский кивнул.
- А теперь вы появляетесь у нас за спиной в коридоре. Как это объяснить?
- Не знаю, господин Блумберг, - замялся Волков. – Я зашел и сделал несколько шагов вперед. Почти сразу увидел еще одну дверь пошел к ней. А тут оказались вы…
- Пространственная петля, - пробормотал Айво.
- Что? Откуда здесь пространственная петля? – удивился Ричард. – Насколько я знаю, известен лишь один научно подтвержденный случай замкнутой кротовой норы (1). Это было… дай Бог памяти…

- Это произошло в 2248 году на планете Эридан в системе Бетельгейзе. Совсем недавно я прочитал отчет об этом в нашем архиве – потребовалось освежить память в связи с другим любопытным делом, - продолжил Айво. – Однако…
- Подождите, господин Блумберг, - взволнованно перебил его Волков. – Но ведь наши космические корабли-субпространственники разве не пользуются  при перелетах этими же кротовыми норами?

- Нет, капитан, это не одно и то же. Возьмем, к примеру, наши корабли дальнего радиуса действия. Как вам должно быть известно, принцип их передвижения в подпространстве основан на открытии Паркера-Лассара. Закон гласит, что состояния метрики пространства находится в прямой зависимости от гравитационного напряжения. Мы научились варьировать гравитационное напряжение и запускать наши корабли в подпространство. Однако то, что мы делаем, больше похоже на забивание гвоздей микроскопом! Наука Земли не может ответить на элементарные вопросы субпространственного звездоплавания. Первое: почему существуют так называемые «закрытые мили», когда при помощи джампов мы не можем преодолеть расстояние в 300 световых лет от Земли? Дальше, на фотонной тяге – пожалуйста! Но только в евклидовом пространстве и со скоростным ограничением согласно общей теории относительности. Второе: каким образом скорость движения звездолета перед включением гиперпространственного конвертера влияет на дальность прыжка? Третье: почему место выхода из подпространства находится четко на оси движения звездолета? У навигаторов есть даже термин «выход на звезду». Четвёртое: почему время течёт для находящихся в подпространстве звездоплавателей медленнее, чем для неподвижных наблюдателей в евклидовом пространстве? И, наконец, пятое: что такое подпространство? Какой-такой континуум, сколько там измерений и есть ли они вообще? Во время движения… или бездвижия в подпространстве – не знаю как это назвать, чёрт побери! – категорически запрещен выход из корабля людей и запуск любых зондов. А почему? А потому что в самом начале эры дальних перелетов, один разведывательный корабль получил задание выпустить, находясь в подпространстве, универсальный исследовательский автоматический зонд. Кончился этот идиотский по своей сути эксперимент тем, что разведчик просто не вынырнул в заданной точке. До сих пор. А прошло более трехсот лет… Наши корабли используют эффект «пространственных складок», а не «кротовых нор». Разница в том, что двигатели Паркера-Лассара создают необходимое гравитационное поле, которое действует, словно игла: пронзает в подпространстве, или как его еще называют – субпространстве, узкий туннель, векторно совпадающий с осью двигателя, то есть самого корабля. Саму природу «пространственных складок» мы до сих пор до конца не изучили. Вот так-то, капитан. А «кротовая нора» - это то, где вы, судя по всему, только что побывали. Соприкоснулись, как говорится, с темной энергией.

Айво замолчал и искоса посмотрел на замершего в недоумении Волкова. Ричард с интересом наблюдал за реакцией капитана. У него было, что возразить Блумбергу, но он хотел сначала посмотреть, что ответит сам Волков.
- Где я побывал?.. – наконец обрел дар речи русский. – А я что – где-то только что побывал?
- Конечно. В «кротовой норе», где ж еще? – пожал плечами Блумберг. – Посмотрите на свои часы или еще лучше на МИППС. Они у вас правильно идут?
Капитан медленно поднес к глазам левое запястье и долго смотрел на светящийся циферблат позитронного «Лонжин»:

- Господи, этого не может быть!
- Отстают, или убежали? – участливо поинтересовался Айво.
- Убежали… - проговорил обескураженный Волков. – На целый час.
- Ну, вот, считайте, что вы, по сравнению с нами, постарели на  час… - хмыкнул Блумберг.
- Или что мы помолодели, - с улыбкой добавил Сноу.
- Но что всё это значит?

- А значит это, что здесь – я имею в виду Арктурианскую систему в целом и космоверфь в частности – происходят события  в высшей степени загадочные и не всегда объяснимые с точки зрения земной науки, - Сноу скосил глаз на Айво. – И мы с вами оказались в самом центре происходящего. Еще бы! Мы же всюду лезем, суем свой нос куда ни попади… В общем, мы разворошили этот муравейник. Хорошо это или плохо, пока не могу сказать. Но события не заставляют себя ждать и некоторые персонажи, пока неизвестные нам, начали себя проявлять. Я, кстати, говорил об этом с Найтом, и он склонен поддержать мою точку зрения.
- Вот именно, что «некоторые персонажи»! – отреагировал Блумберг. - Пока, к сожалению, мы не знаем толком, кто это себя так проявляет. Похоже, что Бонне, но…
- В случае на Одиноком утесе – вполне возможно, что француз, а вот сейчас…
- А чем, спрашивается, твое «сейчас» отличается от того, что произошло  раньше, Ричи?

- Ну, как-то уж больно неуклюже всё. Если нас хотели уничтожить, то попытка изначально обречена на провал – рано или поздно нас хватятся и найдут. Если хотели изолировать на время, то могли бы это сделать не столь явно. Нет, что ни говори, а наше затянувшееся пребывание здесь, скорее, результат какой-то нестыковки, чем спланированная акция. Капитан, вы когда вошли в блок С-7, ничего необычного не заметили?
- Еще как заметил, господин Сноу, - покашляв, ответил русский. – Я открыл дверь и шагнул в трансформаторную. Вот как вы сейчас. Потом я огляделся и пошел во-он к тому дальнему углу, где стоит кварковый накопитель. Дальше… Дальше я оказался в какой-то пещере на круглом постаменте…
- Подождите, капитан, сейчас я вам покажу объект Зеро, где мне недавно довелось побывать.

Сноу порылся в кармане, достал МИППС и нашел в файлах фотографии, сделанные им во время вынужденных блужданий по загадочному объекту.
- Да, точно, - пригляделся капитан. – Только я не смог открутить кремальеру в двери. Возился, возился, а потом взял, да и зашел опять на круглый постамент.
- И очутился за нашими спинами, - закончил Блумберг. – Ясно. Тут под самым вашим носом развернута непонятно кем и прекрасно действует система индивидуальной нуль-транспортировки, о которой наши ученые могут только мечтать, а вы и в ус не дуете.

Волков только развел руками и вздохнул.
- Ладно, Айво, сейчас не время искать виноватых. К тому же мы тоже хороши – все это обнаружили благодаря, скорее, случайности. По крайней мере, в наши планы не входило открытие подобных приспособлений. Думаю, однако, что сообщать о нашем открытии пока никому не стоит.
- Мы и не можем… - пожал плечами Айво.
- Это пока не можем, а потом… В общем, давайте ограничимся Пирсом и Найтом. С ними-то получается немало осведомленных.
- И что мы сейчас делаем?
- А сейчас друзья-товарищи мы попробуем с вами попасть на объект Зеро. Готовы?
- Подожди, Ричи, а нам это надо?

- Непременно! Так, беремся за руки и плечо к плечу двигаемся в направлении кваркового накопителя в углу. Ну, двинулись!
Когда вся сбившаяся в кучку троица достигла середины трансформаторной, вспыхнул яркий белый свет и поглотил фигуры космонавтов.
Астероид А-147 вновь опустел. Но теперь он не был просто мертвой холодной космической глыбой с миниатюрными постройками землян. В его центре, повинуясь неведомым командам и вычислениям, начинало биться новое гравитационное сердце, ощупывая невидимыми лучами окружающее пространство и незаметно меняя его свойства.

   (1)Идея кротовых нор, или пуповин, соединяющих различные области пространства времени, принадлежит Альберту Эйнштейну. В 1935 году в соавторстве с Натаном Розеном написана работа, в которой доказывается, что общая теория относительности допускает образование того, что авторы назвали «мостами» и что теперь известно как кротовые норы или мосты Эйнштейна-Розена.

Продолжение: http://www.proza.ru/2019/06/15/476