Случай на рыбалке

         

Произошло это в Джизакском районе, в семидесяти километрах от Ташкента, на рыбалке. Не помню уже, как мне рыбаку со стажем и не пропускавшем ни одной поездки на рыбалку удалось избежать этой поездки. И если учесть, что организатором всех этих поездок был мастер нашего цеха и мой сосед по подъезду, то можно сказать, сказочно мне тогда повезло. Тут если и не захочешь, так уговорит кто,  а отговорить рыбака от рыбалки может иногда только жена придумав какое-либо важное дело. Видимо и образовалось это неотложное дело. Про случай этот узнали мы в понедельник, когда пришли на работу. Весь цех гудел и разговоры шли только об этом, даже в домино не забивали в обеденный перерыв и все обсуждали эту тему. Все участники рыбалки за исключением двоих, каждый на своем участке рассказывали и вновь пересказывали это событие. Надо сказать, что все наши поездки были испытанием на выносливость. Ездили мы, как правило на МАЗ-500 оборудованным пятью скамейками и поездки занимали в среднем восемь часов. И набивали мы за это время свои задницы об них так, что казалось, вот эта поездка была последней, но проходила неделя, да нет, пара дней и мы опять собирались на следующую рыбалку. Жены наши шутя говорили, давайте , мол набьем вам палкой задницы, дешевле обойдется. Но вот в ту злополучную рыбалку ребят повезли не на МАЗЕ и организатор был другой.
          Они поехали на автобусе, который в народе называли "коробочка". Дальше мое повествование будет по рассказам очевидцев. Было это поздней осенью во второй половине семидесятых годов прошлого века и тысячелетия, но поздняя осень для тех мест - это август для средней полосы России.  Секрета я вам не открою если скажу, что вино в те годы было просто изумительное и выпивать обычно начинали сразу после того,  как тронулись в путь. Выезжали  поздним вечером в пятницу и приезжали уже ночью, так что рыбалка начиналась только на следующий день и значит было можно. Как бы не тяжела была поездка, но время проведенное в пути можно было приравнять к удовольствию которое испытываешь в процессе ужения рыбы. Анекдоты и смех, и откуда они только брались, сопровождали нас от старта и до финиша поездки. Каждый рыбак считал своим долгом рассказать свою необычную историю и их было предостаточно. Но у этих ребят сразу все пошло не так, в их компании был чужой им человек. Это молодой человек татарской национальности, только что отслуживший свой армейский срок напросился к ним в компанию. Парень с ехидцей, задиристый, всю дорогу цеплялся к Саше Арбузову, пятидесятилетнему токарю и все норовил вызвать у того ответную реакцию. То плечом его заденет, проходя мимо а то колкость какую отпустит в его адрес. Так они проехали весь путь до разливов. Выйдя из автобуса ребята, а их было человек  двенадцать разбившись по группам продолжили трапезничать уже на земле. И здесь этот парень не оставил Сашу в покое, продолжая издеваться над ним. Не сиделось ему на месте и тут Саша показал ему на нож и сказал - еще раз подколешь меня и я тебя подколю. Кто бы знал,  что так случиться, вспоминая потом рассказывали ребята, наверное предприняли бы меры. Но все мы сильны задним умом и за следующим подколом последовал удар ножом в область сонной артерии. Смерть была мгновенной. Все  в один момент протрезвели и кое-кто даже в камыши убежал, не желая верить в реальность происшедшего.
          Сразу скажу, что история эта затянулась на несколько месяцев, напрочь выхолащивая из них романтику рыбацких историй. Дело было отдано местной прокуратуре и на все следственные эксперименты им приходилось ездить на место убийства. Суд проходил так же в этом районном центре а это километров семьдесят-восемьдесят от дома. Пятидесятилетнему Саше Арбузову, тихому и порядочному человеку присудили десять лет, не помню какого режима и отсидел он от звонка до звонка. Такой вот случай произошел на рыбалке с ребятами с авиа завода, случай трагический, из ряда вон. Дальше я хочу рассказать о рыбалке, вернее о маёвке спустя десяток лет, будучи уже работником другого предприятия.
                Маёвка
Укреплению морально-психологического климата среди работников нашего ремонтно-механического цеха способствовало руководство нашего цеха в лице его начальника Михаила Исааковича. По просьбе трудящихся, на первое мая, нам выделяли служебный автобус "Икарус" для поездки на природу, как говорили все на маёвку. Как-то в те застойные времена совмещались фальшивые лозунги от коммунистической партии с реальной заботой к своим работникам. Поездка была бесплатной, так же цеховой комитет выделял нам энную сумму на закупку продуктов. Расскажу об двух  таких поездках.
          В первой графе расходов конечно же было спиртное и покупали пару трехлитровых банок чистого медицинского спирта. Далее уже , как второстепенным, шли продукты, а это мясо, овощи и фрукты, ну и конечно же хлеб в виде узбекских лепешек. Заявленные на поездку собрались у проходной завода и в десять утра и под смешные анекдоты  и первомайские лозунги мы отъехали от ворот завода. Были среди нас, конечно же рыбаки к коим и я принадлежал, но в основном это сбежавшие от своих жен слесари да токари. Свобода от жен пьянит конечно, но до первой остановки в пути все внимание их было сосредоточено на тех двух банках, крышки которых заманчиво белели из продуктовой сумки. И вот первая остановка, что бы поразмяться и облегчиться. Всегда и в любой компании был человек, тот первый человек с призыва которого и начиналось. В поездке за грибами полагалось выпить за первый найденный  гриб, на рыбалке за первую выуженную рыбу, а наши ребята уже разливали спирт и выпивали за удачную дорогу. Нам предстояло доехать до города Чардара в Казахстане, расположенного в ста сорока девяти километрах от Ташкента. Останавливались мы обычно прямо на плотине Чардарьинской ГЭС на реке Сырдарье. Движение здесь, по этой дороге почти отсутствовало и поэтому, наверное, нас никто не тревожил и не прогонял. По одну сторону от нас сверкало на солнце водная гладь гигантского  водохранилища а по другую не тронутая цивилизацией река. Нам предстояло спуститься в низ, захватив все свои вещи, по откосу плотины и пройти до места в ста пятидесяти метрах ниже турбин гидростанции. Берега этого искусственного канала были завалены огромными  рваными  валунами оберегающими их от размывания. Когда все вещи перенесли я быстро настроил свой спиннинг, отделился от ребят и занялся рыбалкой. На этом месте можно было рыбачить только на спиннинг и если зазеваешься и грузило достигнет дна, то зацеп неминуем. Рыбалка тут всегда удачлива, но требует сноровки и поймав достаточно рыбы для ухи я направился в лагерь. Зрелище открывшееся мне на подходе к нашей стоянке поставило меня в ступор. Я стоял, держа в одной руке спиннинг, в другой свой улов и глядел на поле битвы на котором распластавшись лежали в самых неудобных позах недавние мои попутчики. Кое-кто из них, ещё живые, бродили по колено в воде пытаясь прийти в себя, остальные же были мертвецки пьяны. Было понятно, что кроме меня их никому не спасти и первым делом я стал их всех укрывать от солнца тем, что попадется под руки. А солнышко в этих краях, сами понимаете, шутить с ними не собиралось и не шутило а раскрасило их тела в ярко-красный цвет. Так же я понял, что готовить обед придется мне, чем я сразу же и занялся после того как разобрался с ними. Рыбу свою я засолил и занялся приготовлением шурпы, как было заранее спланировано. Когда обед был готов на мои призывы никто не отреагировал и оклемались они ближе к вечеру когда спала жара. Они ползали на коленях по песку, как мухи после дихлофоса, с запекшими ртами и красными глазами.  Их первыми словами были - а не осталось ли чего в банках. Это был главный их вопрос, еда их никак не интересовала и я это знал, но все же надеялся и приготовил её, я то на аппетит не жаловался. Каждому из нас приходилось, наверное, сталкиваться с людьми запойными или стоящими на ступеньку выше под жестким патронажем своих жен и как-то державшим этот баланс, что бы не опуститься ступенькой ниже.
          На другом берегу канала, над берегом, на сваях манила всех местная, кафешка, которую  прозвали рестораном. Мы знали, что в ней продавалось чимкентское пиво, пиво которому не было равных, по крайней мере для меня ни до, ни после. Даже чешское не шло в сравнение. Вот туда то и снарядили мы одного из самых крепких наших товарищей с двумя освободившимися банками. И пока Юра Спицын на резиновой лодке плыл к другому берегу мы все с вожделением провожали его взглядом.  Попивая вкуснейшее, холодное пиво я видел в этом какой-то диссонанс - берег реки, жара и холодное пиво, как то не вязалось в одну логическую цепочку. Но,  как говаривал один известный политический блогер - Выводы делать вам.
          В прошлом году маевка наша проходила под турбинами станции а в этом году мы проехали дальше по плотине и остановились над сбросным каналом. На этот раз был несколько другой состав нашей команды. Тут, в этот раз,  рыбачили все и ловили только на одну удочку. Мы проходили вниз по каналу, доходили до металлического моста через него и прямо с него и рыбачили облокотившись на перила. Глубина в этом месте была в метр или может чуть больше. Рыба в воде стояла косяками, разбившись на породы и каждый из рыбаков выбирал себе на улов какую захочет. Мне нравилась чехонь и я ловил её опуская крючок к её голове. Рыба тут голодная и ловилась на голый крючок. На эту рыбалку я пригласил своего отчима, не рыбака и никогда не бывавшим на таком мероприятии. Мне просто захотелось как-то скрасить его пенсионное однообразие. Ему такая рыбалка не понравилась из-за её простоты и доступности и он всякий раз напоминал нам об этом. В этот раз мы знали куда и зачем мы едем и поэтому заготовили брезентовые, самодельные сумки в которые и складывали свой улов. Сумка такая наполнялась быстро и относилась в автобус и не смотря на то, что рыбу сразу же засаливали сохранить её было весьма проблематично. Чехонь выловленная в Сырдарье развешивалась в лоджии уже дома напоминая о себе янтарными каплями рыбьего жира падающего на подостланную газету и подавала нам надежду о скором союзе чимкентского пива с сырдарьинской чехонью.
          Так хотелось назвать свой рассказ рыбалкой по-русски, но по боялся оскорбить чувства настоящих рыбаков.
                70-80 годы.