Катя

                Пашка,  сосед тёти Клавы,  удивлялся: «Откуда у неё такой большой живот? Все тётки в деревне без животов ходят, а тут, на тебе. И галоши на босу ногу, и платье старое, всё в заплатах. А фартук-то, фартук, слова доброго не стоит: линялый непонятного цвета. И руки, и ноги всегда в огородной земле. Зато, коса, что голову обвивает, тёмная, тугая и блестящая. Красиво!». Он с отцом, матерью и братьями жил в этом же доме, только, во второй половине и частенько наведывался в гости к тёте Клаве и дяде Коле, её мужу. Пашка повторял слова взрослых. многое было ему не понятно. Но с их мнением он всегда соглашался. Всё-таки, как ни как, а три года от роду. Большенький уже!

                Но, как-то раз, живот пропал, и это ещё больше удивило Пашку.  Тётя Клава всегда ходила с  животом, только раньше он был меньше. По деревне разнёсся слух, что Клавка родила недоноска. "И что за недоносок? – рассуждал Пашка. И что это за слово, «родила»?"

                Пашка узнал от родителей (подслушал ночью), что у тёти Клавы родилась семимесячная девочка, а до этого были "голимые выкидыши". И что тётя Клава с мужем, по старинному славянскому обычаю, хотели запечатать девочку в тесто и засунуть на лопате в горячую печку, чтобы росла быстрее и была здоровенькой, но баба Вера, мама тёти Клавы, запротестовала: «Вы что же, хотите угробить ребёнка? Внученька задохнётся, а да другой я не доживу». Да и местная фельдшерица не советовала. А просто, порекомендовала выпаривать девочку в коробке, на печи.

                Знахарка, которая надоумила сунуть девочку в печь, увлекалась самогонкой. А другой  в деревне не нашлось. Клава с Николаем решили не слушать её совета, а прислушаться к фельдшерице. И когда Пашка, в очередной раз, пришёл к ним в гости, то увидел на печи картонную коробку из-под обуви.
- А что на печке?.. – спросил он у дяди Коли.
- А ты посмотри…
Пашка залез на скамейку и, стоя на цыпочках, еле дотянулся до коробки. Однако любопытный нос всё равно туда проник, и Пашка увидел  маленькую, запеленатую с ног до головы, куколку, с закрытыми глазками.

                - Ой, Катя! – воскликнул мальчишка. – Такая хорошенькая! А где вы её взяли? В сельпо купили? А говорить она умеет?..
 - Конечно в сельпо, а где же ещё-то? И говорить она умеет, – ответил со смехом дядя Коля.
 - Мне бы такую, – мечтательно произнёс Пашка.
 - Мальчики же в куклы не играют, – возразила тётя Клава.
 - А я бы играл. Она ведь, как живая. Но у мамы с папой денег не хватит…
 - Это, как посмотреть. Может, и хватит, – произнёс дядя Коля.
- Спрошу…

                На следующий день Пашка, удручённый отказом родителей, пришёл к обладателям  куколки:
 - Мама сказала, что Катя дорого стоит. А я, и  Никишка с Сёмкой, и так поперёк глотки её стоим.  И папа головой кивнул, не отрываясь от газеты. Значит, согласился…
 - Играй с нашей, – успокоила Пашку тётя Клава.
Мальчишка снова забрался на скамейку и заглянул в коробку.

                - Тётя Клава, а у Кати глазки открылись. Такие маленькие, голубенькие! А можно, я её пальчиком потрогаю?..
 - Правда, открылись? Вот, радость! Ну, потрогай, только не свались. А то, печь высокая, да скамейка под ногами «гуляет». Отремонтировать некому…
 - Не свалюсь, я уже большой. Мне три с половиной года осенью стукнет! – с уверенностью ответил Пашка.

                Он дотянулся пальчиком до Кати и осторожно её потрогал. Девочка зашевелила ножками, а ручками попыталась освободиться от пелёночных пут. При этом ротик её вытянулся в трубочку и зачмокал.
 - Тётя Клава! Поглядите! Катя ожила! – воскликнул Пашка. – Губками чмокает. Значит, она не куколка?
 - Хорошо, что чмокает. Это она кушать просит. Слава богу. А то уж я вся испереживалась. Пашка, отвернись, я покормлю девочку…

                Он отвернулся, но одним глазиком всё-таки подглядывал. Ему было интересно, почему нельзя смотреть, как тётя Клава будет кормить Катю? А Катина мама достала  грудь, всю в синих прожилках, и приложила к ней ротик девочки. Та припала к груди, и чмоканье усилилось. А лицо Катиной мамы засветилось счастьем.
 - Как она хорошо кушает! Неужели и я так же титю мамкину сосал?..
 - Все вы, маленькие, титю сосали…

                А время шло!  Кате исполнилось девять месяцев со дня рождения, а потом —  ещё годик. Пашка к ней привязался, как к родной сестрёнке. И пелёнки с подгузниками ей менял, и писюли, что на пол она писала,  вытирал, и кашей с ложечки кормил. А она, увидев Пашку, радостно «гыкала» и норовила сунуть его пальчик себе в рот. Девочку зарегистрировали в сельсовете и записали Катей.  А как по-другому?
 
                И когда Катя училась ходить, никого, кроме Пашки,  не признавала, и ручонку свою подавала только ему.  А потом, она дождалась Пашку из армии. И когда он вернулся, молодые решили пожениться.  Пашка ни на шаг не отходил от своей юной жены. Так и прошли они по жизни, рука в руке.

                08.06.19г.