Между солнцем и луной... Глава 1

             ГЛАВА 1.


Начинать всегда очень тяжело. Но потом, делая потихоньку первые шаги, ты стараешься, учишься на своих ошибках, и, в конце концов, у тебя всё получается. Точно также и с моей историей. Поэтому, чтобы начать, я вернулась к самому началу.

До 10 лет меня воспитывала мама. Отец, по её словам, умер ещё до моего рождения. Нередко просыпаясь по ночам, я видела, как мама плачет, глядя на фотографии отца. Я никогда не подходила к ней в такие минуты: не хотела, чтобы она знала, что я видела ее слабой.

Сама же я была почти точной копией своего отца, как любила выражаться мама — настоящая Каррингтон: остро выступающие скулы и подбородок, дугообразные брови и округлые миндалевидные карие глаза.  А вот вогнутый нос и губы-"авантюристки" мне явно достались от матери. Так что даже в раннем возрасте я обладала довольно экстравагантной внешностью.

Мы жили на культовой для меломанов улице Эбби-Роуд. Здесь почти постоянно гуляли туристы, любители "The Beatles", и по 24 часа в сутки пели песни прославившейся на весь мир группы. Чаще всего горланили "Yersterday".  И к моим 8 годам мне надоела не только группа "Beatles", но и вся музыка в целом.

Однако, не смотря ни на что я любила свою улицу. Любила эти ровно посаженные деревья, аллеи и парки, и даже безумные фанатские выходки.

Но больше всего мне нравилось кататься на качелях, расположенных на детской площадке неподалеку отсюда. Они были очень старыми, и поэтому сильно скрипели. Я обожала этот скрип. Скрип, который очень часто заглушал навязчивую грусть.

Здесь бывало много детей, счастливых и баззаботных. Они играли не только с мамами, но и с папами, которые не меньше своих спиногрызов умели весело развлекаться. Я не отрывала взгляд от их широких счастливых улыбок, я слышала их жизнерадостный смех, и мне становилось больно. Мне тоже хотелось, чтобы меня ласкали не только нежные мамины руки, но и крепкие, сильные руки отца, которые смогли бы защитить от любой напасти.

Так, однажды, когда я в очередной раз одиноко каталась на качелях, ко мне подошёл мужчина с девочкой на руках. Заметя мой пристальный взгляд, он спросил:
— Как тебя зовут, малышка?
— Эмили.
— А почему ты одна? Где твои родители?
— Мама на работе, — коротко ответила я.
Его дочка тем временем теребила маленькими пальчиками его волосы.
— А папа?
Не знаю почему, но это слово, состоящее всего из 4 букв, всегда причиняло мне боль. Я никогда не произносила его вслух.
— Он умер.

Я тяжело сглотнула и отвернулась. Мужчина ещё минуту постоял, а потом ушёл, не сказав ни слова. Да и что он мог сказать?

Я никогда не была капризным ребенком. Мама даже говорила, что уже в пеленках я смахивала на солдата, пережившего 3 мировую. Ещё я никогда не причитала. Да и какой смысл, если мои капризы было некому исполнять. Я ни для кого не была ни принцессой, ни красавицей, ни любимицей. Да и жизнь тоже нельзя было назвать сказкой.

Я видела, как мама горбатится на двух работах словно проклятая. Некому было ей помочь, некому было ее поддержать. Со всеми трудностями ей приходилось справляться самой, в одиночку.

Она тоже любила качели. Качели, которые скрипели, скрипели, скрипели...