Фенечка

У Леньки на загорелом запястье фенечка - тонкий красно-зеленый браслет из ниток. Лис закусывает размахрившийся длинный хвостик, тянет за вторую веревочку с кисточкой на конце - завязывает покрепче узелок. Чередуются неровные полоски, плотней охватывают руку. Теперь не свалится.
- Ты хиппи что ли? - скалится рядом глазастый Яшка. Но Лис молчит, прячет корявые полоски фенечки под болотным манжетом рукава.

***
Тогда был жаркий рыжий август. По обе стороны песчаной дороги стояли ровные шершаво-шафрановые сосны. От их верхушек сочился вниз свежий и острый, как темно-зеленая иголка, воздух. На черничнике - солнечные салатово-желтые горячие просветы. Хоть и вечер, а парит, может, к ночи с водохранилища грозу принесет... От автобусной остановки до лагеря топать и топать. Но пятнадцатилетнему Леньке в охотку лесная духмяная дорога после раскаленного городского асфальта.
Через главные ворота с половинкой солнышка и расходящимися коваными лучами Лис не идёт. Прошмыгнул в темный еловый шатер и вдоль забора - там есть несанкционированная дыра.
И вот уже ладный паренек в свежей белой футболке пружинисто шагает по выложенной плиткой аллее - от столовой до корпусов. Смешался с разноцветной толпой отдыхающих отрядных школьников - не отличить. Если бы не пакет в руке. Не ходят местные с пакетами.
Надя с Катей на лавочке-качалке, только что вернулись после ужина, хохочут бросают друг в дружку резиновый полосатый мячик:
- Это на тебя он посмотрел!
- Нет, на тебя!
Рядом пацаны играют в настольный теннис. "Пинг!" - щелкает подача на фанерный уголок - "Понг!" Из ржавого питьевого фонтанчика журчит прозрачная струйка.
К брату сестры не бросаются, подходят не торопясь, вальяжно, хихикают. Катя слегка обнимает Леньку, поглядывает через плечо - видно ли их из окна корпуса.
- Катька врет всем, что ты ее парень из города, - шепчет Надя и опять хохочет. Катя больно лягает ее под голую коленку: "Заткнись!". Надя ойкает, подпрыгивает и бежит вперед. Надо поскорее уйти за территорию.
На высоком Волжском берегу хорошо, сдувает вялых августовских комаров. Волны лижут желтенький песочек.
- Искупнёмся! - стаскивают через головы выцветшие полосатые футболки, сбрасывают невесомые шортики. Лис отворачивается сперва. Но у сестер грудь, как у мальчишек, и тонкие ножки торчат из растянутых серых трусиков. По воде растекается клубнично-абрикосовый кисель заката. Блестят полоски, совсем, как на картинке. Ленька с разбегу вспарывает волну - во все стороны веселые брызги - плюхается -  и на глубину, фарватер близко. Девочки заходят в воду осторожно, пробуют носочком:
- Теплая, как чай...
- Цветёт уже... Фу... Ты сифа! Катька сифа! - Надя кидает в сестру шматок тины. И бежит по берегу хохоча. Катя зачерпывает тоже. Тина тянется темно-зелеными спутанными волосами, с нее капает мутная водица.
Но Надя уже с братом:
- Подбрось меня! С рук! Я хочу бомбочкой! - на фоне неба мелькает ее загорелое скрюченное тельце с выступающими ребрами и обрушивается в воду.
В воде Катя обнимает брата за шею, ложится на воду, он поддерживает ее, почти невесомую, хрупкую и улыбается. Катина коса не тонет, извивается рядом, будто золотистая змейка. Надя пыхтит, влезает Лису на плечи скользкими ногами, маленькие пальчики слегка царапают, сильно отталкивается и прыгает. Катя морщит от брызг веснушчатый обгоревший на солнце носик.
Солнце садится в темное облако. Становится прохладно. На берегу сестры инспектируют привезенные сладости:
- О! Спасибо, что газировки привез. Бутылка - вещь!
- И барбарисок!
- А ириски мои где?
- А шоколадные...?
- Так они ж растают по жаре... Вот чуток жвачек, "холодок"...
Надя откусывает половину карамельки, смотрит на начинку: "Ага, эти настоящие, вкусные, а не с повидлом".
- Как вам тут живется?
Катя смотрит за горизонт. Надя болтает:
- Палаты на десять человек. Я во втором отряде, Катька - в первом, так что мы в разных корпусах... Девки есть нормальные, а есть и дуры...Раз в неделю - общая баня... Тубзик - сарай с дырками.  Умывальники на улице, с утра бежишь занимать, чтобы не ждать, а то комары заедят стоять... Эта дурында всегда дрыхнет долго, опаздывает. Они всей палатой записки мальчишкам пишут. Надушат листки, нацелуют помадой. Те отвечают. А питалка-ночнуха разносит. Парни иногда к нам в палату лазают. Иногда - мы к ним. Но надо, чтобы не запалили. Вчера у них одеколон "Гвоздика" пили. Такая га... - Катя дергает Надю за мокрый хвостик и та начинает про другое. - Нам в кружки надо ходить. Мне театральный нравится, мы спектакль для бала репетируем... Я играю служанку с опахалом.
- А я в рукодельный хожу, мы там феньки плетем. И на волейбол, - неожиданно вставляет Катя.
- Вечером у нас дискотека, нас парни танцевать приглашают, а потом целу...ой! Катька, блин!
- Мне надо еще плойку одолжить, челку завить, - спохватывается Катя - идти пора.
- Ага! А мне Карина обещала дать джинсовую жилетку! - хвастается Надя.
Леньке не хочется, чтобы сестры так быстро убегали, ему нравится их болтовня.
- Вас так легко отпускают за территорию?
- Да всем наплевать. Родители же приезжают к семейным. Никто не спрашивается, уходят и приходят. После дискотеки мы с пацанами идём на берег гулять, они не любят, когда помада старая, она каким-то тухлым вазелином начинает вонять - да хорош меня уже дергать, Катька!
Катя забирает шуршащий пакет со сладостями и долго роется в кармане шорт. Протягивает брату феньку из ярких ниток:
- Вот, для тебя на рукоделии сплела. Не знаю, как цвета, понравятся ли? Подойдет?
Лис держит на ладони тугое неровное колечко:
- Ух ты, здорово! Спасибо, Катюш! Конечно, подойдет! - прячет в карман и неловко прижимает мокрую голову сестры к своему плечу. Остается темное пятнышко. - Ну пока тогда!
Девчонки убегают наверх, в лагерь. У забора Катя останавливает Надю.
- Погодь! - достает из кармашка мятую сигарету и пластиковую прозрачную зажигалку. - Покурю! Тут не спалят.
- Че ты ему втирала? Про кружок, про феньку? Откуда она у тебя, кстати? - удивлялась Надя.
- Сперла у Светки-розетки из тумбочки, - ухмыльнулась Катя и кинула окурок на землю, туда, где копошились муравьи. - Этому дураку без разницы, он не в теме. Погнали, а то опоздаем! Надо еще морду накрасить успеть. Может, сегодня еще успеем в деревенский магаз...

Последний автобус давно ушел. В небе блестели зарницы. Лис  брел по пустынной трассе в сторону города, поворачивался на шум двигателя, вскидывал руку. Его футболка белела в темноте. Кроссовки зарывались в песок обочины. Никто не останавливался. Но Лиса это не огорчало, он мягко улыбался, снова и снова вскидывал руку. Около полуночи его подобрала веселая компания на оранжевой убитой "копейке"... Парни ехали из села в город, пили пиво и болтали про сговорчивых деревенских баб...

***
Зияет сдвижная дверь. Внизу полосами, пятнами земля, как детская мозаика. Далеко-далеко. Шумят винты. Лис шагает в пропасть. Горит на запястье неумело сплетенная фенечка. Купол парашюта хлопает, оглушает, уносит вверх... Внизу выстрелы или померещилось со страху? Где Яшка? Ага, рядом, у него тоже раскрылся. Живем, братишка!