Раскаленная Сирия

РАСКАЛЕННАЯ СИРИЯ – 2
Я, жена боевика

Когда я была маленькой, я провожала в школу своих братьев и сестер. В семье я последний ребенок. В 1999 году мне исполнилось семь лет.
- Дочь, завтра идем в магазин, покупать тебе школьную форму и учебники, - сказала мама.
Я очень обрадовалась, что тоже пойду учиться. Пришло время, и я с сестрой Гули, в первый раз пошла в школу. Это я помню отчетливо до сих пор.
Мои родители приехали в город Эль-Лит, он расположен на территории Саудовской Аравии. Это морской город. Отец Зохид ака пошел работать таксистом. Мама Муяссара опа воспитывала нас. В моей семье трое братьев и две старшие сестры. Братья после школы поступили в речное училище, а две сестры в медучилище. Я, пока еще продолжала учиться в школе. Пока я училась, братья успели жениться, а сестры выйти замуж. Я осталась одна мамина помощница.
В 2009 году я тоже поступила в медучилище. Там я познакомилась со своим будущим мужем Тахиром. Он хорошо учился. После занятий иногда он приглашал меня в кафе, чтобы спокойно посидеть и поговорить.
На втором курсе у нас начался роман. Мы полюбили друг друга. Родители пока не знали о существовании в моей жизни любимого человека. Во время каникул мы не встречались.
По нашим шариатским законам считалось большим грехом встречаться с женихом до замужества. В нашем современном мире люди жили по старому закону. В наше время, некоторые законы считаются дикими. Не знаю, как мы, девушки, терпим эти законы.
В 2013 году, после окончания училища, мы поженились. Мои родители были счастливы. Родители Тахира подарили сыну обувную фабрику. Через неделю после свадьбы, Тахир взял меня в путешествие по миру. Я была счастлива. Он предупреждал меня, что скоро будет сюрприз, но когда будет это скоро, не говорил. Мы посетили Францию, Германию, Австрию, Венгрию и оттуда прилетели в Стамбул.
- Милая, скоро будет сюрприз, - опять пообещал муж.
- Когда?
- Еще немного надо потерпеть.
Я продолжала ждать его сюрприза и в ожидании осматривала Стамбул. Это международный портовый город. Он мне понравился. Мы ходили в музеи, кино, кафе и рестораны. Оттуда поездом мы поехали в Анкару. Здесь тоже прожили несколько дней. Муж щедро покупал мне украшения и красивую одежду. Я была очень благодарна ему и счастлива, потому что я его любила!
Мы ехали дальше в Газиантеп. Через два дня мы были в городе. Каждый город был по-своему уникален своей архитектурой и красотой. Через три дня на автобусе мы поехали в Нусайбин. Он оказался на границе  с Сирией. Мы устроились в гостиницу. Когда мы вышли в город, то увидели много военных. Я поняла, что здесь что-то происходит.
- Почему здесь так много военных? - спросила я мужа.
- Потому что здесь граница и идет война с Сирией.
- Зачем мы здесь?
- Чтобы увидеть мир.
-  Поехали домой, я достаточно его насмотрелась!
- Скоро поедем, я хочу еще попутешествовать.
По нашему закону, я не могу прекословить мужу и должна во всем ему подчиняться.
Тахир очень мягкий человек, приветливый, уважает людей. Он среднего роста с голубыми глазами, стройный, подтянутый, может быть поэтому, я влюбилась в него.
После завтрака мы вышли из гостиницы и взяли с собой вещи.
- Куда мы теперь?
- Поедем в другой город.
- Я уже хочу домой.
- Терпение, милая.
- Тахир остановил такси. Сказал, что мы едим до границы. Через пятнадцать минут мы были в указанном месте. Я по-прежнему ничего не понимала.
- Почему мы здесь?
- Чтобы увидеть мир.
- Куда теперь?
- В Курдистан.
Мы прошли паспортный досмотр без проблем. Муж снова взял такси и назвал Эль-Камышлы. Через полчаса мы были в городе. Муж здесь тоже снова взял такси и попросил довезти его до главного здания. Здесь было много мужчин в военной форме, и я все сразу поняла.
У входа нас встретил высокий широкоплечий военный. Он был вооружен.
- Что вы хотели?
- Я из Саудовской Аравии, хочу воевать и помогать Исламскому государству. Я - доброволец.
- Это хорошо.
Я стояла в стороне и слушала их.
- Идемте со мной.
Я пошла следом. Здание, куда мы вошли, оказалось длинное и высокое. Мы шли по коридору. В коридоре тоже стояли военные. Он привел нас к какому-то начальнику. Муж зашел в кабинет, а я осталась стоять в коридоре. О чем они говорили, я не знаю. Прошло полчаса. Он вышел из кабинета.
- Идем, - сказал муж.
Я пошла за ним следом. Военный посадил нас в машину и повез в дом. Он оказался старой, грязной развалюхой.
- Вот это мой сюрприз, - сказал муж, - здесь мы будем жить. Я буду воевать за Исламское Государство ИГИЛ. А вы будете ждать меня здесь, и рожать мне детей.
- Но вас же могут убить?!
- Знаю, но я хочу воевать.
- А вы подумали обо мне?
- Где буду я, там и вы. Всегда рядом со мною.
Я снова подчинилась мужу. Связи не было, и позвонить домой не получилось. Я знала, что мои родители переживают обо мне. Через день муж купил на свои деньги автомат Калашникова. Я знаю, что этот автомат советского производства, но в то время я не знала марки оружия. Потом я знала на перечет все их виды.
На следующий день его переодели в солдата и куда-то увезли.
В этом доме кроме нас жила еще одна семья – семья боевика. Постепенно я подружилась с этой семьей. Тахир приезжал домой два или три раза в месяц. От него все время пахло порохом.
Сначала он находился в карантине, потом его перебросили в действующую армию ИГИЛ. В то время я уже ждала нашего первенца. Каждый раз, когда муж приезжал домой, он рассказывал страшные истории про ИГИЛ, которые совершали ужасные казни военнопленных солдат Сирийской Армии и мирных жителей.
- Знаете, любовь моя, Феруза, - говорил муж. Я думал и представлял ИГИЛ совсем по-другому. Теперь я знаю, что они палачи, и я стал вместе с ними тоже палачом.  Я убиваю людей.
  -Как теперь можно от них уйти?
- Никак. Если сейчас попытаюсь уйти, они поймают нас и обязательно убьют.
- Что же теперь делать?
- Терпеть. Придет время, мы убежим, а пока жить тихо. Вы должны никому не говорить о нашей беседе.
- Хорошо. Я буду молчать.
- Вчера взяли в бою более двадцати солдат Сирийской Армии. Мой комбат предложил им перейти на нашу сторону.
- Знаете, Феруза, что?
- Что?
- Они отказались. Один офицер молодой. Красивый, ему 25 лет сказал моему комбату: «Я люблю Сирийскую родную землю, я здесь родился и я здесь умру. Пройдет время и нам наш народ поставит памятники. Мы войдем героями в историю, а не палачами».
- Что с ним сделали?
- По законам шариата ИГИЛ, в показательной казни его расстреляли.
- И вы участвовали в этом?
- Нет, для этого есть другие военные ИГИЛ. Мне его жаль. Он и его солдаты действительно были героями. Они положили много наших парней. Понимаете, Феруза, в бою это совсем другое. Если не убьешь ты, то тебя убьют.
- Тахир, мне скоро рожать и я бы хотела, чтобы в это время вы оказались дома.
- Я постараюсь, но это от меня не зависит. Я скажу соседке, чтобы она заходила к вам почаще.
- Она знает, я говорила ей.
- Утром мне ехать на передовую. Не скучайте. Постараюсь вернуться быстрее.
Тахир по-прежнему приезжал два-три раза в месяц. Моя соседка Элла стала моей подругой. Здесь нет телефонов, сотовых и никакой связи. Общаться совершенно не с кем. Женщины ходят в парандже.
Наступил апрель, а с ним и мои роды. Я родила дома. Ребенка приняла Элла. Потом она позвала врача. Женщина могла рожать в больнице, если рядом был муж или другие родственники. Только через десять дней после рождения сына приехал муж. Он взял его на руки и сказал:
- Прости нас, сын, что тебе пришлось рождаться здесь!
Он знал и понимал свою ошибку, а как исправить ее, не знал. Мы пытались вместе найти выход из этого положения, но не могли. Все было бесполезно.
Апрель в Сирии – это лето. Жара достигала тридцати градусов, но мы уже привыкли к этому климату.
Ночами  были слышны близкие взрывы снарядов и частая стрельба. В июле возле нашего дома остановился грузовик. Из него вышли военные. Один из них подошел ко мне и сказал:
- Феруза опа, вы нас простите. Ваш муж Тахир сегодня ночью погиб в бою. Мы не оставим вас одну. Будем вам помогать.
Я упала, услышав эти слова. Они принесли домой тело мужа. Военные помогли похоронить его. Принесли продукты и деньги. Я не нуждалась, у меня не было недостатка.
Через месяц ко мне стал ходить тот воин, который сообщил о смерти мужа. По закону шариата, я должна выйти замуж второй раз. Мы познакомились. Домой он не зашел.
- К одинокой женщине нельзя заходить, - сказал он.
Его зовут Аль Саид. Родом он из Курдистана. Ему 25 лет. На вид он мне понравился. Он был воином Сирийской Армии. Теперь воевал против своего народа.
Через два месяца главный мулла и он же судья района нас помолвил. На третий месяц мы поженились. Аль Саид ходил ко мне в месяц от пяти до семи раз. Я была полностью в его руках.
Каждые два-три дня нас вызывали смотреть публичные казни. Солдаты ИГИЛ убивали представителей всех народов подряд. Так приказал мулла и он же судья района. Его слушали все. Однажды вечером новый муж рассказал мне:
-  Мы стали палачами и бандитами. Я себя теперь не могу контролировать. Что приказывает комбат, то я и делаю. Я – машина убийца.
- Я очень плохо вас знаю. Расскажите мне о себе.
- Что я был солдатом Сирийской Армии, это вы знаете?
-  Знаю, вы говорили.
- Тогда слушайте дальше. Я родился в семье военного. Мой отец Аль Махмуд был офицером. Он долго служил, потом ушел на пенсию. Потом пошел служить я. Мама хозяйничала дома, воспитывала внуков. Как только я увидел вас, так сразу и влюбился.
- Вы мне тоже понравились.
- Я не знаю, почему я пошел в ИГИЛ. Что искал, я не знаю и не понимаю до сих пор. Я стал убийцей и палачом. Мне нет обратного хода.
- Мой первый муж тоже искал выход, чтобы возвратиться домой. Теперь он свободен.
- Я, действительно, Феруза, вас люблю! Я каждый день думаю о вас. Скоро я познакомлю вас со своими родителями.
Его родители жили очень далеко, в другом городе, на расстоянии несколько сот километров. Со службы его не отпускали. У меня по-прежнему не было связи с моими родителями. Мне очень хотелось хотя бы сообщить, что я жива и здорова, что у них родился внук. Сына мы назвали Али.
Здесь замкнутый мир, идти некуда. Мне повезло, у меня есть подружка-соседка. Мы очень часто общаемся друг с другом. Ее муж тоже где-то воевал. Домой приезжал редко, как и все наши мужья. Однажды она мне говорит:
- Я видела на рынке, что женщин продавали воины ИГИЛ. Они их привезли из захваченных городов и поселков. За молодых девчонок они брали от 5 до 15 тысяч долларов.
- Я не слышала про работорговлю.
- Многие занимаются этим с первых дней войны.
- Значит, они не верят в Бога.
- Я тоже так думаю, -,,что они не верят в Бога’’.
Я действительно верила в Бога. Несколько раз в день я молилась.
Второго мужа я постепенно полюбила. Он среднего роста, глаза и волосы черные. Характер твердый, но когда он находился со мной, становился мягким и нежным. Его ласки были как мед, я сходила с ума. Уже через месяц я поняла, что в положении. Аль Саид был счастлив, что мы ожидаем ребенка. Он стал чаще приносить домой фрукты, был ко мне более внимателен. Когда находился дома, не давал мне выполнять тяжелую работу. Баловал меня. Сам готовил обед и ужин. С ним я хоть немного почувствовала женское счастье.
В конце июня 2015 года родился еще один сын. Сын Аль Саида, его назвали Аль Расулом. На рождение ребенка, его отпустили домой на три дня. Роды снова принимала моя соседка Элла. Я была очень ей благодарна. Нас по-прежнему принуждали ходить на показательные казни. Сгоняли женщин, детей, стариков и они смотрели, как убивали трусов, беженцев, провокаторов, военнопленных.
Наступило лето. Оно было очень жаркое. Днем градусник термометра поднимался до отметки 50. Ночью опускалась только до 30 градусов.
Однажды муж приехал домой в плохом настроении. Я спросила:
- Что случилось, о чем вы переживаете?
- Они обучают детей взрывать себя. Сегодня я видел женский батальон, женщины стреляют не хуже мужчин. Они тоже смертники. Я не знал, что ИГИЛ будет таким беспощадным. Мы воруем нефть из родной земли, а куда идут эти деньги, мы не знаем. И вряд ли Бог знает об этом.
- Мой первый муж искал на вашей земле сказочный мир. Теперь он либо в раю, либо в аду. И меня сделал несчастной. Разве я заслужила это? Аль Саид, поехали ко мне домой. Работу вам найдем. Отец поможет вам.
- Если я сделаю неверный шаг, воины ИГИЛ убьют меня и вас тоже.
- Как сбежать от них?
- Никак. Что будет со мной, то и будет.
В сентябре, в тяжелом бою он погиб на территории Пальмира. Мне не выдали его тела. Похоронили сами ИГИЛ в братской могиле.
Мне ежемесячно выплачивали за него пенсию в размере ста долларов. Здесь, это были хорошие деньги.
Меня часто навещал его друг Изамир. Ему 32 года. Он стройный привлекательный мужчина, с мягким характером. Сам родом из Турции.
С 2013 года воюет против Сирийской Армии. Я его не очень хорошо знала.
В декабре 2016 года, меня мулла отдал за него замуж. Он, как и все мужчины пропадал на службе. Приезжал домой редко, поэтому мне легко было с ним жить. Изамир любил меня, но у него была семья в Турции. В этом же году у меня снова родился сын. Изамир назвал его Ахмедом. Роды по-прежнему принимала соседка. Приезжая домой, Изамир играл с сыном. По-своему он был счастлив, так как от первой жены у него было три дочки. Он хотел, чтобы я поехала с ним жить в Турцию. Его мечта не исполнилась. В 2017 году он погиб, когда Сирийские Войска освободили Дайр-ЗЗ-Заур. Я снова не присутствовала на похоронах.
Через месяц меня арестовала Курдистанская полиция. Она сказала, что жена террориста тоже опасна. Сейчас я нахожусь под домашним арестом вместе с моими сыновьями. Каждый день я молюсь Богу, чтобы он открыл мне дорогу к моим родителям.
Я жена боевика. Я не палач и не убийца. Я несчастная мать, которая приехала с любимым мужем. Я живу и не знаю, что будет завтра. А сегодня полиция беседует со мной, как с террористкой. Но я не стану ей. Я хочу домой к родителям. Помогите мне!!! Я не опасна для общества!
 
Я за него молюсь

Я вышла замуж по любви. Еще в восьмом классе Акбар Али ухаживал за мной. Мы учились вместе и жили по соседству, через дом. Вместе ходили в школу и возвращались обратно домой тоже вместе. Мы просто дружили и не задумывались о любви.
В десятом классе мы в первый раз поцеловались. Это было здорово! Я до сих пор помню вкус его поцелуя. И тогда я почувствовала мужскую ласку к себе. Его мягкие руки гладили мои груди, мое тело. В тот день я не могла контролировать собой, я была в плену его объятий.
После окончания школы мы поступили в педагогический институт. Мы были влюблены друг в друга и расставались только на ночь.
Окончив институт, мы поженились. Наша брачная ночь была незабываемой для нас. Мы не спали до утра. Моя темпераментность не давала мужу покоя.
Мы работали в одной школе. Муж преподавал историю, а я литературу.
Через год родился сын. Мы назвали его Рахманом. Мы жили недалеко от города Елабуга. Наша деревня тоже называлась Елабуга.
Однажды вечером Акбар Али говорит мне:
- Лана, мне предложили работу в Ираке.
- Какую работу?
- Пока не знаю.
- Там сейчас война, значит, вы будете воевать?
- Значит воевать. Поедем в Исламское Государство (ИГИЛ) жить.
- Вас не устраивает жизнь здесь, на родной земле?
- Уже нет. Хочу уехать. Меня тянет туда. Многие мои друзья уехали. Звонят и говорят, что там хорошо зарабатывают.
- А где будем жить?
- Друг Аслам рассказывает, что они сами предоставляют приезжим жилье.
- Я боюсь ехать, там идет война.
- Солдаты ИГИЛ давно захватили все территории Ирака, там можно жить спокойно.
- Хорошо, я подумаю над этим.
Прошло несколько дней. Некоторые наши знакомые уехали в Сирию. Мы разговаривали и они сообщали, что у них все хорошо, что мужья получают большие деньги, что там у них просто «рай»! После беседы и их восторженных рассказов я тоже захотела поехать и увидеть мир своими глазами. Мужу пока ничего не говорила о своем разговоре с подругой. И мы начали собираться.
- Как скажем родителям о нашем отъезде?
- Скажем, что едем отдыхать в Турцию.
- Хорошо, я поняла вас.
- Через две недели муж принес деньги на билеты. Он сказал, что их дали люди, которые отправляют в Сирию. Мы купили билеты на девятое июня. Дома сказали, что едем отдыхать. Наши родители поверили нам. До отлета оставалось пять дней.
Нашему сыну исполнилось два года. Он уже все понимал и разговаривал. В нужный день и время мы были в аэропорту Казани. Дома нас проводили весело, никому не приходило в голову, что мы улетаем насовсем. После обеда мы были уже в воздухе. Мне было тревожно. Я чувствовала, что больше никогда не увижу родителей.
Через три часа наш самолет приземлился в международном аэропорту Анкары. Муж показал нам город. Два дня мы жили в гостинице. Потом поездом поехали в сторону Батман. Через два дня мы были в городе. Здесь тоже на сутки остановились в гостинице. Потом автобусом доехали до турецкой границы. Автобус остановился в приграничном городе Нусайбин. Прошли паспортный контроль. Теперь мы направлялись в сторону Заху на такси.
В 2013 году такси ходило между городами, а с 2014 года только в приграничных районах.
Таксист довез нас до нужного места. Мы вышли у штаба ИГИЛ. Город в то время был мирным, бои шли в районах Багдада. Местные жители работали, получали зарплату, жили мирно, но под руководством ИГИЛ.
Здесь нас встретили люди в военных формах. Один из них подошел к нам и заговорил по-русски, затем пригласил нас в здание. Здание пятиэтажное и находились здесь одни мужчины в военных формах.
С нами долго беседовали. Задавали вопросы: как жизнь в Казани? Как настроение у людей? Кто чем занимается? У кого какие планы?
После долгой беседы, через несколько часов он вызвал к себе воина ИГИЛ. Они поговорили по-арабски, потом тот, кто беседовал с нами, говорит:
- Вас сейчас отвезут, выделят вам жилье, на первое время деньги, продукты, а вас Акбар Али зачислят в седьмой батальон. Командир его тоже родом из Казани. Надеюсь, вам понравится наш ИГИЛ.
- Надеюсь, иначе бы я не приехал.
- Завтра получите форму и автомат. За вами придет мой человек. А пока отдыхайте и устраивайтесь на новом месте.
Мы попрощались. Нас отвезли в трехэтажный дом. Вокруг дома детская площадка, растут городские цветы и плодовые деревья. На лавочках сидят старики, вокруг бегают дети.
Мы поднялись на второй этаж. Квартира была открыта. В ней царил беспорядок. На полу валялась посуда, книги, чье-то белье. Наш провожатый заговорил по-русски. -Хозяева квартиры сбежали, теперь она ваша. И ушел.
Мы навели порядок, муж отремонтировал замок. Первую ночь на новом месте мы спали плохо.
Утром за мужем приехал все тот же воин и отвез его в штаб, а вечером привез домой.
- Дорогая, завтра я еду на службу. Работы много.
- А нам что делать?
- Ждать меня. Теперь я редко буду приезжать.
Акбар Али приезжал домой редко: раз или два в неделю. Был всегда уставший и грязный. Я отмывала его и укладывала спать. Так шла наша жизнь в чужой стране, к которой я постепенно привыкала.
Я подружилась с соседями. Большинство соседей были местные, но и были такие, которые приехали из Душанбе, Узбекистана, Киргизии. Их мужья тоже воевали против Сирийской Армии.
Мы не нуждались ни в еде, ни в одежде. У нас было все, но я уставала в ожидании мужа. Однажды нас вывели на улицу. Один аксакал сказал?
- Сейчас будут показательные казни. Вы все должны присутствовать.
Потом местные женщины перевели нам его слова. Я с ребенком шла за людьми. Возле мечети стояли воины ИГИЛ, а возле них люди в красной одежде. Их было больше двадцати человек. Один аксакал что-то прочитал на арабском языке, кто-то перевел на русский. Эти солдаты Сирийской армии воевали против нас. Солдаты сдались, но они не перешли на нашу сторону, поэтому по закону шариата, ИГИЛ-цы их казнили через повешение. И они их повесили. Нас заставили смотреть на это. После этого я несколько дней не могла прийти в себя.
Когда приехал муж, я рассказала ему о виденном.
- Они наши враги.
- Они были военнопленными.
- Есть закон шариата, который наведет порядок над врагами ИГИЛ.
- У них один закон – это убивать. Зачем я согласилась с вами приехать сюда!
- Вы моя жена, поэтому-то вы и согласились.
- Если бы не любила вас, не приехала бы сюда.
- За это тоже я люблю вас.
Такие показательные казни проходили почти каждую неделю.
По приезду, муж каждый раз рассказывал о себе: что он делал, где бывал, чем занимался и что видел.
- В нашем третьем батальоне, почти все воины из бывшего Советского Союза. Они хорошо воюют и хорошо погибают.
- Для чего они губят свою молодую жизнь?
- Они гибнут за идею.
- Идея забирает жизни?!
- Иначе как мы создадим ИГИЛ? Кто-то же должен пожертвовать.
- Но не такие как вы молодые парни.
- У нас и женщины воюют, и взрывают себя.
- Мы сильны. За нас Аллах.
Я поняла, что мой муж стал фанатиком ИГИЛ. В его голове вертелись какие-то мысли про новое ИГИЛ. Я уже его не понимала. Очень хотела взять ребенка и уехать обратно. Но мы были под законом местной власти.
Я начала изучать их язык. Через полгода я свободно говорила по-арабски. Мои соседки были удивлены, что я общаюсь с ними. Мне помог в этом мой опыт учительницы.
Сын Рахман тоже свободно общался с детьми. Дома общался по-русски, иногда по-татарски. Я с ребенком далеко не отходила от дома.
Гуляя на улице, я наблюдала, что многие женщины еще носили паранджу. Я была удивлена, что в XXI веке на лицах многих женщин была паранджа.
В 2015 году, в январе, я почувствовала себя плохо. Сильно ощущалось головокружение, сонливость, тошнота. Я поняла, что ожидаю очередного ребенка. Рассказав об этом мужу, и увидев его счастливые глаза, я успокоилась.
- На земле ИГИЛ родится мой ребенок, - радовался муж.
- Куда надо идти, чтобы встать на учет, - спросила я у него.
- Здесь женщины дома живут и дома рожают.
- Как дома?
- А кто примет роды?
- Женщины-соседки, они все умеют.
Тогда я еще не знала, что такое бывает. Первого ребенка я родила в роддоме.
Женщины рассказывали, что до захвата власти ИГИЛ у них тоже было все по-другому. Домой можно было приглашать врача. Дети ходили в школу. А сейчас все не так. Девочки боятся выходить из дома. Если их приметит какой-нибудь воин ИГИЛ и захочет взять себе в жены, то это неизбежно. Даже если родители будут против, он возьмет ее силой. Все жители подчинялись ИГИЛ. От имени Аллаха и Корана, они творили ужасные вещи, не простимые преступления. Ежедневные казни изматывали местных жителей.
А между тем, весна пришла в этот город незаметно, как и лето. В мае появились на рынке фрукты, свежие овощи и зелень.
Муж по-прежнему приходил домой раза два в неделю, и от него всегда пахло порохом. Одежда его была не красная, а перекрашивалась в цвет земли. По цвету земли, можно было определить, где он был на этой недели. В последнее время про войну говорил мало. Может, ему надоело воевать? Истинной причины я не знала и не спрашивала. Однажды, придя домой в плохом настроении, он сам заговорил:
- Любовь моя, я сделал непростительную ошибку, вы меня извините за это. Зря вас потянул за собой. Сейчас бы мы преподавали дома. Нас бы окружали дети, в их глазах светилась бы любовь, мы бы слушали, как они читают стихи известных поэтов. А сейчас мы слушаем взрывы снарядов и звуки шальных пуль. Я виноват перед вами.
- Я знала, что однажды вы скажите это. Но я сама согласилась ехать с вами. Мы оба виноваты, особенно я, что не нашла тех слов, которые смогли бы остановить вас.
Я понимала мужа, что он нестерпимо хочет домой. Но дорога была закрыта властью ИГИЛ. Вернувшись домой, его наказали бы власти Российской Федерации. Мы знали это и подчинялись своей судьбе и закону Шариата и ИГИЛ.
В конце августа я родила дочку Фариду. Судья района выдала мне справку о рождении дочки. Соседи приняли роды. Второго ребенка я родила легко, без осложнений. Муж появился дома только через десять дней после ее рождения. Я была счастлива, что у меня родилась дочь. Мы угостили соседей сладостями, в честь ее рождения. У нас был дружный подъезд, я бы сказала, что дом был дружный.
С января по сентябрь 2015 года из нашего дома погибли два бойца ИГИЛ. Они были женаты на молодых девчонках, а в ноябре их судья отдал замуж за других. Так действовал их закон.
- Женщина не должна жить одна, - так говорил судья, он же главный Мулла района.
Их законы были жестокими. Попробуй поднять руку, ее тут же отрубят. Молчали, не поднимали голову, не знали, что будет завтра. А завтра в нашей жизни ничего не менялось.
В этот раз муж пришел грязным с ног до головы, его одежда пропиталась порохом.
- Слышали Лана?
- Что?
- Нас бомбила Российская авиация
- Нет, а это хорошо или плохо?
- Очень плохо. Мы теряем много бойцов и техники. Каждый день она бомбит нашу колонну с нефтью, которую мы переправляем в Турцию.
- Значит, конец войны?
- Не скоро, Лана. Нам помогают Европейцы. Мы победим!
- Дай Бог дожить до этого времени.
- Вы правы.
Муж не играл с детьми, придя домой он спал сутками. Я стирала на него и сушила одежду, готовила. Иногда он общался только с сыном и снова уходил. Иногда не появлялся по месяцам. Мы отдалились друг от друга.
В январе 2016 года погибло еще два воина ИГИЛ из нашего дома, их хоронили друзья. Остались молодые вдовы с детьми. Все чаще и чаще был слышен гул самолетов над нашим районом. Была паника, но они еще ни разу не бомбили местных жителей.
Я очень скучала по дому. Иногда мне хотелось схватить детей и бежать, но я не могла – сильно любила мужа. Без него мне было плохо. Когда он бывал дома, я спокойно засыпала в его сказочном объятии. Зная, что он каждый день убивает и сам является мишенью, я каждый день молилась, чтобы он был жив и здоров.
В 2017 году, в апреле, муж исчез, я ходила к судье района. Меня принял молодой воин. Беседовал со мной, переписал все данные мужа.
- Ждите, сказал он, - мы узнаем и дадим вам ответ.
Я продолжала ждать и молилась за него. Через две недели пришел ответ:
- Ваш муж Акбар Али и его батальон попал в окружение на территории Мосул. Мы не знаем ничего о его дальнейшей судьбе. Жив он или нет. Если попал в плен, то к кому к американцам или к иранцам, мы не знаем. Мы хотим пожелать вам удачи. Ждите. До свидания.
Я переживала. Мои соседи поддерживали меня. Я осталась без средств существования. Я снова пошла в штаб ИГИЛ, объяснила им свое положение. Они обещали выделить нам пособие. И выделили по сто долларов в месяц.
В августе ко мне зашел воин ИГИЛ. Он представился Фархадом. И он говорил по-киргизски.
- Лана, не переживайте. Я служил с вашим мужем. Я уверен, что он жив.
- Расскажите мне, как его батальон попал в окружение?
- Мы сражались с иракскими и американскими солдатами. С воздуха началась бомбежка. Она длилась больше двух часов. Мы потеряли много воинов. Некоторым удалось уйти. Теперь Курдистан вышел из войны. У меня нет автомата, я не буду больше воевать. Курдистанцы со своей территории выгнали всех террористов. Их полиция арестовывает всех участников войны.                Фархад остался жить у меня. Я продолжаю ждать своего мужа. Вернется ли он когда-нибудь ко мне? Я находилась в списке и получала ежемесячное пособие, но штаб ИГИЛ расформировали.
Желающие воины перешли в сторону ополченцев Курдистана. Фархад тоже записался. Сейчас он воюет против ИГИЛ, а я по-прежнему жду своего любимого мужа. Я молюсь за него, чтобы он вернулся ко мне. Война вот-вот закончится. Я уверена, что он вернется, что он жив и здоров.
 
Они для нас всего пациенты

Меня зовут Марта. Я родом из Германии. В 2014 году, мой муж Альберт уволился с работы. Принес домой несколько тысяч долларов, показал мне. Я спросила:
- Откуда такие деньги?
- Едем работать в Сирию.
- Кем?
- По своей профессии, лечить людей. Я подписал контракт.
- На долго поедем?
- На долго, пока деньги на дом не заработаем.
Я согласилась. Нам нужен был дом для будущих наших детей. Мы врачи. С мужем я встретилась еще на первом курсе. Мы полюбили друг друга. Вот уже семь лет, как мы вместе и я его до сих пор люблю!
- ,,Шанс заработать деньги,’’ – думала я.
Полученные деньги, Альберт положил в банк. Мы были уверены, что у нас все получится. В марте мы попрощались с друзьями, родственниками. 17 марта мы самолетом улетели в Турцию. Нам сказали, что в аэропорту нас встретит человек, который нас знает. Полет был длинным и долгим. Через четыре часа самолет приземлился в Бухаре, чтобы заправиться. К вечеру мы были в городе Анкара. Нас встретил молодой парень турок.
- Меня зовут Махмуд. Здравствуйте, - он говорил не плохо по-немецки.
- Я Марта, и мой муж Альберт. Здравствуйте.
- Я знаю кто вы. Поехали. День или два поживете у меня дома.
- Ваш дом благоустройный?, - спросила я.
- Да. Я живу один, пока семью не приобрел.
Он взял такси. Мы сели и поехали
Я смотрела на город из окна машины. Ехали медленно, и мне удалось рассмотреть окрестности. Молчали, каждый был погружен в свои мысли. Через полчаса мы были у него дома. Дом одноэтажный, кирпичный, красивой постройки. Около дома растут фруктовые деревья, много цветов. А за домом расположился огород с овощами. Дом внутри был в идеальном состоянии. Мебель современная, есть все необходимое для жизни.
- Продукты в холодильнике,- сказал Махмуд, - мне надо на работу. Буду вечером, отдыхайте.
- Спасибо.
- Пока.
Я приняла теплый душ и легла на диван отдохнуть. Незаметно для себя я заснула. Сколько спала, не знаю. Встала, приготовила ужин. Мы поужинали и выпили за удачу. Смотрели телевизор, позвонили домой. Нам было спокойно в чужом доме на чужой земле. Ночью пришел Махмуд. Я покормила его. Потом состоялся разговор:
- Я сам против войны. Мой старший брат воевал за власть ИГИЛ, был тяжело ранен. Потерял руку и ногу, теперь он инвалид, но слава Аллаху, что остался жив. Теперь лежит дома. Пенсии ему не дали, сказали, что сам виноват. Я помогаю ему и его семье. Вы приехали спасать раненых – это хорошо, спасибо вам! Но вы тоже будете участниками этих ужасных событий.
- Махмуд, мы будем только лечить, а не воевать.
- Завтра за вами придет такси, дальше вас повезет другой человек. Удачи вам!
У него было плохое настроение. По вечерам он работал. Возможно, он не высыпался, но вид у него был ужасным. Спать легли около часу ночи. Утром он попрощался с нами и ушел на работу. Около десяти часов за нами пришло такси. Нас отвезли на вокзал. Нам купили билеты до города Газиантена. Поезд отправлялся через два часа. В нашем вагоне много туристов. Среди них были и немцы. Мы познакомились и общались с ними, но не говорили, что едем в Сирию.
Мы прибыли в Газиантею. Здесь нас никто не встретил. Мы сели на перроне и не знали, куда идти дальше.
 Муж поговорил с полицейским, тот объяснил дальнейший путь нашего передвижения.
- Вам автобусом ехать до Килиса, пройдете границу, а там люди ИГИЛ вас встретят.
Мы так и поступили. Через три часа мы были на месте. Один из военных, стоявших на границе, подошел к нам и заговорил на английском. Я ответила ему. Нас посади в иномарку, и через час мы были в штабе ИГИЛ. Штаб находился в деревне Эль.
Здесь было много вооруженных военных. Нас провели к начальнику штаба, так представился один из воинов ИГИЛ.
- Я, Аль Саид, я начальник по направлению в Аллпо.
- Я Марта, это мой муж Альберт.
- Знаю про вас все. Мне звонили из Турции. Вы очень нам нужны. Идут бои в районе Пальмира. У нас много раненых
- Поэтому мы и здесь.
- Сейчас вас отвезут в город, а завтра с другими воинами ИГИЛ, в составе колонны двинетесь в сторону Аллепо, оттуда вас перебросят в Пальмир. Там сражаются больше десяти наших батальонов. А пока я выпишу удостоверение и оформлю необходимые документы.
В течение часа, пока оформлялись документы, мы пообедали и через два часа мы были в  Аллепо. Город был частично разрушен от взрывов снарядов.
Нам выделили брошенную квартиру. Здесь мы отдохнули и переночевали. Утром к нам пришел воин ИГИЛ и сказал:
- Через час собирайтесь, поедем.
Мы были уже готовы. Когда вышли на улицу, увидели колонну автомобилей с войнами ИГИЛ. В десять часов колонна двинулась. Мы сидели в кузове. Среди ехавших, были воины из Средней Азии. К вечеру мы приехали в город Тадмор. Колонна остановилась около трехэтажного здания. К нам подошел воин и сказал:
- Здесь находится госпиталь, а раньше здесь была школа. Сейчас вы познакомитесь с начальником военно-полевого госпиталя.
- Как много здесь раненых? – спросила я.
- Много. Сейчас вы сами увидите.
Мы пошли за ним. У нас было два чемодана с вещами. Госпиталь охранялся воинами ИГИЛ. Мы зашли в здание. Были слышны стоны людей. Кабинет начальника находился на первом этаже там, где раньше был кабинет директора. Мы поздоровались. Начальника госпиталя зовут Хамза Эль Ардин, он оказался из свободной Армии Сирии (САС) в звании майора. Он окончил Сирийский медицинский институт.
Тогда я не понимала, почему на территории Сирии две армии. Через несколько дней узнала, что САС оппозиционная армия Сирии.
- Я рад,- говорит Хамза Эль Ардин, -  что вы находитесь на земле ИГИЛ. Теперь мне будет намного легче.
- Вы хирург? – спросила я
- Да.
- И мы тоже.
- Хирургов всегда не хватает. Теперь в нашем госпитале медперсонала полный комплект. Я вам покажу госпиталь. Потом поужинаем, и покажу место вашего проживания.
В течение часа мы знакомились с госпиталем. Лежали воины разного возраста. За ними ухаживали местные медсестры. Эль Ардин хорошо говорил по-английски, и когда я спросила:
- Откуда вы так хорошо знаете английский?
Он ответил:
-  Еще маленьким мальчиком вместе с родителями мы жили в Америке. В 15 лет меня привезли в Сирию.
После ужина нас разместили в госпитале. День и ночь мы работали. Очень часто привозили тяжелораненых. Многие, не дождавшись операции, умирали. Через три недели нам нашли квартиру недалеко от госпиталя. На квартире мы жили, как у себя дома. Когда поступали тяжелораненые, за нами присылали машину. Однажды я оперировала офицера из Сирийской Армии. Он был ранен в грудь. Про него говорили, что он герой. Один остался в окопе и старался перекрыть на время наступление воинов ИГИЛ, а его солдаты, взяв с собой раненых, отступали. Он сдерживал напор больше трех часов, и только получив тяжелые ранения, прекратил сопротивление. Поэтому воины ИГИЛ уважали его. Не знаю, что будет с ним после лечения. Думаю,- ,,они его расстреляют’’.
Снабжался наш госпиталь хорошо. В нем были и овощи, и фрукты, и необходимый набор медикаментов – мы ни в чем не нуждались. Платили нам регулярно и излишние деньги мы отправляли домой. Каждый день в десять часов утра нам привозили свежий хлеб, который пекли специально для госпиталя. Я полюбила Сирийскую лепешку. Часто мой завтрак составлял кофе с горячей лепешкой – было очень вкусно.
Сирийский офицер поправился, и его куда-то увезли. Больше ничего о нем мы не слышали. О нем ходили легенды, что если бы не взрыв гранаты, он положил бы больше двухсот воинов ИГИЛ. Но, мы врачи, а не солдаты и наше дело – лечить. Мы спасали жизнь людей, и нам было все равно кто он! Нам за это платили, и  мы хорошо выполняли свою работу.
- Мне жаль этих людей – говорил начальник госпиталя.
- Почему?
- Эти люди воюют за деньги. Для ИГИЛ они пушечное мясо. Я тоже вынужден подчиняться им, хотя я их ненавижу. Уверен, у них нет будущего. Пройдут годы и они проиграют эту войну.
- Откуда вы знаете?
- Чувствую. Я слышал про подвиги этого Сирийского солдата. Таких людей много. Они воюют не за деньги, а за свою землю, чтобы здесь был мир, чтобы дети ходили в школы, чтобы наши матери не плакали по ночам.
- Теперь мне понятно, почему вы часто бываете грустным.
- Я грустен от боли.
2014 год был для нас тяжелым. Мы привыкали к военной жизни. Родным мы звонили редко, сотовая связь была запрещена.
Наш госпиталь кроме раненых принимал гражданских, которые могли платить. Иногда мне приходилось принимать новорожденных. Новый 2015 год мы встретили на работе. Здесь спиртное не пьют. Мы пили сок и кофе. Мой муж поздравил всех раненых. Я помаленьку изучала их язык, он был сложный для меня.
В это время поступление раненых на много сократилось и для нас настал отдых. Потом началась самолетная атака, и из тел раненых мы доставали не пули, а осколочные снаряды. Муж сильно переживал. Он похудел на четыре килограмма, несмотря на то, что у него не ухудшился аппетит.
Мы жили, оторвано от внешнего мира: ни телевизора и радио у нас не было. Новости наши были только о войне. Мы отставали от цивилизованной Европы. После авиационной бомбежки, воины ИГИЛ тоже стали зверями. Пленных почти не брали. Убивали всех подряд…
После лечения раненых ИГИЛ, возвращали домой, которые стали инвалидами, а остальных отправляли в строй. За этим строго следили. В госпитале работала служба безопасности, она следила за всеми, особенно за местными. К концу года стали слышны взрывы снарядов совсем близко от нас. Мы знали, что авиация не сбросит бомбы, так как они не бомбили мирное население и госпитали. Наш госпиталь располагался в деревне.
Однажды, дежурная мед сестра разбудила нас в три часа ночи.
- Тетя Марта, -  сказала она, - привезли много раненых.
- Они уже в палатах? - спросила я.
- Их несут в палаты.
- Мы сейчас будем.
Я разбудила мужа, и мы побежали в госпиталь. Мы распределили их по мере тяжести ранения. Много было тяжелораненых, которые срочно требовали хирургического вмешательства. Мы не отходили от операционного стола больше суток. Спасли почти всех. Среди раненых оказался мой земляк. Его звали Гансом. Он рассказал нам о себе.
- Я так же, как все приехал заработать денег.
- Много заработали?
- Ничего, жалею, что приехал. Лучше бы работал у себя дома. Теперь я инвалид. Потерял руку. За что?
- Вы сами выбрали свою судьбу, судьба вас не выбирала. Теперь смиритесь с ней. У нас дома можно оформить инвалидность. Наша страна цивилизованная.
- Теперь моя невеста уйдет от меня.
- Если действительно любит вас, то не уйдет.
- Говорила, что любит и будет меня ждать. Мне нужны были деньги для ее учебы в мединституте.
- ИГИЛ вам не заплатит пенсии, мы с вами наемные. Если даст денег на дорогу, то будет хорошо.
Ганс пробыл в нашем госпитале больше месяца. Ему заплатили компенсацию за ранение, и он уехал домой. Оказывается, ИГИЛ уважало раненых бойцов.
В 2016 году освободили Пальмир, и наш госпиталь перенесли в Дайр-ЗЗ-Заур. Мы расположились в центре города. Здесь мы тоже оказывали платную помощь мирному населению. Снабжение медикаментами и инструментами было тоже хорошее. Я знала, кто нам помогает материально, но что они хотят, я до конца не могла понять, пока мне не пояснил начальник госпиталя. Им нужна была новая власть и чужая нефть. Мы с мужем понимали, что война за власть могла тянуться еще год, два и даже десятилетия.
Американские солдаты вместе с иракскими, начали освобождать ряд иракских городов, поселков, сел, деревень от воинов ИГИЛ. Сирийские воины помогали им живой силой. Мы не участвовали в публичных казнях, но они часто проходили в городах и деревнях. Воины ИГИЛ были зверями, они не жалели даже детей. Начальник госпиталя Хамза Эль Ардин говорил мне:
- Марта, я молюсь каждый день, чтоб быстрей кончилась эта проклятая война. Хочу, чтобы на моей земле был как прежде мир, чтоб дети ходили в школу, играли во дворе, хочу слышать детские голоса через окна моего дома. Я и мой народ соскучились по тишине и спокойной жизни.
- Скоро у вас будет мир. Я поняла, что бойцы ИГИЛ скоро, может через год или два проиграют эту войну.
- Я тоже так думаю. Некоторые их воины бегут с поля боя. У меня есть свои источники, откуда я получаю точную информацию. А вы знаете, кто платит  за эту войну?
- Нет, не знаю.
- Иностранцы, я скажу кто…
- Я иногда так и думала, откуда тогда доллары?
- Я верю вам, Марта, поэтому говорю откровенно.
- Я тоже вам верю господин майор.
Хамза Эль Ардин веселый  и добрый человек. Он никогда не на кого не кричал, говорил всегда тихо, вкрадчиво. Кто бы ни лежал на операционном столе, он честно выполнял свою работу. Для него он был пациентом, а не врагом или другом. Это закон Гиппократа. Я его понимала и относилась к нему с уважением.
Начиная с 2017 года, бойцы ИГИЛ начали отступать на Север. Уходя, они минировали все подряд. В мае наш госпиталь перевели в город Эль-Хасака. Наши соседи курдистанцы освободили свою территорию от воинов ИГИЛ. Они крепко защищали свою страну. Границу держали на замке. Бежавшие бойцы ИГИЛ из курдистана продолжали службу в разных городах Сирии, а мы продолжали лечить раненых. Однажды вечером ко мне пришла в госпиталь женщина, просила помочь ее дочери разродиться.
Хамза Эль Ардин дал мне одного бойца для безопасности, и мы пошли. Дочь ее лежала на полу и страшно кричала. Сама разродиться она на может, и мы отвезли ее в госпиталь, сделали кесарево и я спасла ее и ребенка. Счастливая мать и бабушка откуда-то принесла нам большую тару меда. Весь персонал, находившийся в госпитале пил чай с ароматным медом.
Наступил август, но жара по-прежнему не спадала. День за днем приближаются к нам солдаты Сирийской Армии. Если возьмут нас в плен, что с нами будет?  Но пока сирийцы для нас только пациенты. И мы продолжаем лечить.
 
Я в ответе за свою судьбу

Мой муж Шавкат верующий человек. Пять раз в неделю он молиться дома, а по пятницам ходит в мечеть Он на два года старше меня, ему 26 лет. У нас растет дочь Анара. Однажды после работы, муж пришел задумчивый домой. Чтобы не обидеть его, я не стала ни о чем его расспрашивать. Вечером, после ужина он лег на диван и позвал меня к себе. Я подошла и присела на краешек дивана.
- Знаете, дорога, мне предложили ехать в Сирию, помочь Исламскому государству   << ИГИЛ >>.
- Кто предложил?
- Люди оттуда.
- Что вы ответили?
- Пока ничего.
- Что хотели узнать от меня.
- Вашего мнения.
- Нет, я против.
- Подумайте, я буду получать по тысячи долларов в месяц.
- А чем будете заниматься?
- Возможно, буду воевать.
- Значит, убивать.
- Да. Убивать.
- Они тоже люди и они тоже могут вас убить.
- Могут, но я хочу проверить свою судьбу.
Я долго колебалась, мне не хотелось ехать с мужем. Прошло несколько дней, и вроде бы забылся разговор, но муж снова поднял этот вопрос.
- Анара, сегодня люди из Сирии снова спрашивали меня, собираюсь я ехать или нет? Они ждут ответа. Я хочу дать положительный ответ.
- Одного я вас не отпущу. А если вас убьют? Что будет со мной и с дочкой?
- Не знаю, но хочу надеяться, что меня не убьют.
- Кто знает. Там идет война. Мне надо подумать.
- Хорошо. Подумайте.
Всю ночь я не спала. Рисовала картины, думала.
- Хорошо, я согласна на год.
- Если будет плохо, вернемся раньше.  Сегодня я дам им ответ и получу с них деньги.
- Сколько они дают денег?
- Две тысячи долларов. И билеты на самолет покупают нам сами.
Я снова погрузилась в раздумье. Вечером муж принес домой деньги и, взяв наши паспорта, сразу же ушел. Вернулся через два часа.
- Завтра купят нам билеты до Турции, там нас встретят и отвезут до Сирии. Вместе с нами едет еще одна семья.
- Ты хорошо подумал. Не делаем ли мы ошибку?
- Поживем, проверим.
Через день муж принес паспорта и билеты. Он выл в возбужденном состоянии, а у меня произошел спад настроения. Вылет намечался на 21 мая, на десять часов утра.
У нас в запасе, было, еще пять дней. Я приступила к сборам. Никому не сказали, что летим в Турцию. Знали только наши родители. Мы уволились с работы. 20 мая организовали проводы. Хорошо, весело посидели за столом, а наутро поехали в аэропорт. Тогда я еще не знала, что мы улетаем навсегда. В Анкаре нас встретил земляк Азаматбек. Он отвез нас на квартиру, которая находилась в центре города. Дал нам свой номер мобильника и сказал:
- Я буду завтра, если что-то надо, звоните.
- А где купить продукты на ужин? – спросила я.
- Идемте, я покажу вам магазин.
Азаматбек показал нам магазин, помог купить продукты. Вечером я приготовила киргизский плов.
- Теперь по-другому будем жить, - сказал муж.
Действительно, наша жизнь стала меняться в худшую сторону.
Утром пришел Азаматбек, мы вместе позавтракали. Сейчас придет такси, я отвезу вас на вокзал, а оттуда в Сирию.
- Долго нам ехать?
- Думаю, что нет.
Подъехало такси. Азаматбек купил билеты до города Османие. Город расположен недалеко от границы, а до Сирии километров двадцать. Пожелав нам удачи, он уехал домой.
Через час объявили посадку на наш поезд. Все места в вагонах были занятии. Вместе с нами ехало много народу. Через день мы прибыли на место, но там нас никто не встретил. Таксист пообещал отвезти нас до границы и через час мы прибыли на место, прошли границу и вот мы в Сирии. Кругом стоят военные с автоматами. Один из них подошел к нам.
- Здравствуйте –  поздоровался с нами по-русски.
- Мы приехали к вам работать.
- Откуда?
- Мы из Киргизии.
- Понятно. Нам звонили о вас. Скоро я отвезу вас на место.
Откуда-то появилась иномарка с водителем, мы сели и нас повезли.
- Меня зовут Али. Я учился в России, я не плохо знаю русский.
- Меня зовут Шавкат, а это моя жена Анара.
- Вы молитесь?
- Я верю в Бога. Читаю священную книгу.
- Это очень хорошо. Нам нужны такие люди. Для вашей семьи выделили дом в деревне Анс. Там есть приусадебный участок, можно что-нибудь посадить и вырастить – будет свое хозяйство.
- Спасибо, Али.
Через час мы приехали в деревню. Дом был старенький, но жить в нем было можно. Одноэтажный дом с большим огородом. Чувствовалось, что он давно заброшен. Мы зашли внутрь. Мебель, плитка, посуда – все на месте. Али сказал, что прежние хозяева подались в бегах.
- Отдыхайте, - сказал он, - я приеду завтра, и мы оформим документы.
Мы начали освоение нового дома. Я занялась уборкой, муж готовил ужин, дочь играла на улице. Наших соседей не было видно. Впервые я увидела их, только через два дня. Позвонили домой, сообщили, что мы приехали в Сирию. Мама устроила скандал. Я ее успокаивала и сказала, что это всего лишь на год.
Утром приехал Али, они уехали с мужем оформляться. Вечером явился муж уже в военной форме, с автоматом на плече, я даже его не узнала.
- Куда теперь вас отправят? – спросила я.
- Туда, где идут бои.
- Я так и знала.
- Чего вы знали?
- Что будете воевать.
- Зато буду хорошо получать. Я приехал сюда за деньгами.
- Посмотрим.
Утром муж попрощался со мной и уехал с Али. Али сказал, что он будет приезжать домой раз или два в месяц. Я стала переживать. На четвертый день познакомилась с соседкой. Ее зовут Фарида. Она из Татарстана. Она  говорила по-русски и мы общались то на русском, то на татарском. Фарида, женщина среднего роста с длинной стрижкой. Говорит медленно и громко. По профессии она преподаватель. Сюда приехали больше десяти месяцев назад. Детей у них нет.
- Бог не дал, - говорит Фарида.
Между нами завязалась дружба. Мы часто ходили, друг к другу в гости, чем могли, угощали друг друга.
Я стала видеть страшные сны о своем муже. В первый раз муж приехал домой спустя три недели. Он был слишком грязный, от него исходил пороховой запах. Он был на войне.
- Как там? – спросила я.
- Знаете, Анара, там настоящая война. Каждый день я виду своих и чужих погибающих бойцов. Сирийские солдаты не хотят сдаваться. Они взрываются вместе с нашими воинами. За короткое время в бою, я стал их уважать. В их батальонах воюют девушки.
- Эти люди любят свою землю. А мы пришли разрушать их покой.
- Здесь будет Исламское государство.  Я им помогу его организовать.
- Берегите себя.
 Он приезжал на один день, скорее всего для того, чтобы отоспаться. Я не тревожила его. Потом за ним приезжала машина и увозила его. Я оставалась со своими переживаниями.
Над нами летали самолеты. Мы боялись их. Нам казалось, что вот-вот и они начнут нас бомбить. Но я была не права. Они не бомбили мирных жителей. Постепенно я привыкла к гулу авиадвигателей. Дочь не испытывала страха, но часто спрашивала:
- А где мой папа?
Или просила:
- Отвези меня к бабушке.
Так мы прожили здесь полгода. Зима здесь, как у нас. Снега нет, ночью прохладно, а днем опять тепло.
Сегодня муж приехал очень уставший.
- Меня отпустили на три дня.
- Я очень рада, хоть немного отдохнете.
- А знаете почему?
- Нет.
- Нас перебрасывают в Пальмир. Потом, меня долго не будет.
- А как мы будем жить без вас?
- Местный штаб ИГИЛ поможет деньгами и продуктами. Я отдал комбату бумагу о составе семьи и где вы живете.
- Вы будете от нас, за несколько сотен километров. Я буду сильно переживать за вас.
- Не переживайте, я буду осторожен.
На третий день за ним пришла машина, и он уехал. Мне было плохо без него. Я болела за него душой.
Новый 2016 год встретила я с соседкой и дочкой Лолой. Два месяца от мужа не было писем. Фарида меня успокаивала. Ее мужа тоже не было.
В конце февраля, воин ИГИЛ принес мне немного денег и письма от мужа.
Он писал, что жив и здоров и очень скучает по нас.
Я немного успокоилась. В нашей деревне был продовольственный киоск. В нем мы покупали хлеб и другие продукты. Рынок находился в конце деревни.
Так прошла зима и наступила весна. Мы с дочкой посадили огород: картошку, зелень, арбузы. Вечерами поливали водой из колодца.
В начале апреля вечером раздался стук в дверь. Я испугалась, но пошла открывать, спросив: «Кто там?»
- Это я, Шаврат,- ответил муж.
Я сразу узнала его голос. Открыла дверь, и мы долго стояли на пороге, обняв друг друга.
- Здравствуй, милая, как вы тут без меня?
- Очень скучали.
- Я здесь по делам. Два дня дали отпуска.
Я принялась за работу. Вымыла, накормила и уложила мужа спать, потом пошла стирать его вещи. Он проснулся в обед следующего дня.
- Бойцы ИГИЛ бегут. Кто раньше был с нами, перешли на сторону Сирийцев. Еще немного и ИГИЛ развалится.
- Что будет с нами?
- Не знаю. Вам надо вернуться домой в Киргизию.
- Кто нас отпустит? И без вас мы не поедем.
- Дезертиров, расстреливают прямо на месте.
Муж много рассказывал о войне, я переживала вместе с ним. В очередной раз его отъезда он сообщил, что не знает, когда приедет в следующий раз. Оставил нам деньги.
В гости пришла соседка:
- Господь услышал вашу молитву, дал вам свидание с мужем.
- Спасибо, Фарида, я очень рада, что вы есть в моей жизни. Ваш муж обязательно вернется.
- Я тоже молюсь за него и очень скучаю.
Мы жены, воинов ИГИЛ, успокаивали друг друга словами милости нашего Господа. Иногда Фарида ночевала у меня, и тогда нам не было так страшно и одиноко. Мы делились женскими секретами и продуктами. Между нами было доверие и дружба на чужой земле.
Наш урожай, начиная с конца мая, дал свои плоды. На столе появились разные салаты, но жизнь была на замке: из дома мы не уходили далеко, телевизор не смотрели, так как не было электричества.
В конце июня, после обеда, приехал воин ИГИЛ, он привез письмо от мужа, деньги и продукты. Сказал, что муж приедет не скоро. Так мы прожили до декабря.  На улице и дома стало прохладно, а дома не отапливались. Мы спали в одеждах.
Новый 2017 год я встретила с дочкой и Фаридой. Прошло больше четырех месяцев после отъезда мужа, а он так и не появлялся. В начале февраля пришла Фарида в слезах
- Вчера вечером мне сообщили, что мой муж пропал без вести во время боя в районе Пальмира, и они хотят отдать меня замуж.
- Разве так можно?
- Здесь свои законы. Все решает главный Мулла деревни.
- Не плачьте, я буду с вами и думаю, мы решим этот вопрос.
- Здесь женщины не решают ничего, они подчиняются мужикам.
За то время, которое мы прожили здесь, я стала понимать их законы.
Через день пришел Мулла с вооруженными воинами ИГИЛ, Фарида прибежала ко мне. Мы угостили их чаем
- Дочь моя, по нашему шариатскому закону, женщина не должна жить одна. Ваш муж пропал без вести, или он попал в плен, или погиб, поэтому я решил отдать вас замуж. Ваш будущий муж красивый, умный, обеспеченный и здесь не требуется вашего согласия.
- Уважаемый Мулла, - сказала Фарида, дайте мне еще два месяца подождать мужа. Если он не появится, я сама приду к вам и дам вам свое согласие.
- Хорошо, вашу просьбу я удовлетворяю только на два месяца.
- Спасибо вам.
Они ушли. Я поддерживала ее решение, а своего мужа ждала день и ночь. В конце марта, ночью приехали ко мне два воина. Один говорит:
- Ваш муж Шавкат ранен, - сказал один из них, - он лежит в городской больнице. Мы служили вместе с ним. Он хороший воин.
- Спасибо, братья, я немного успокоилась.
- Хотите, завтра мы отвезем вас к нему.
- Очень хочу.
- Завтра утром мы приедем за вами.
- Хорошо, я буду ждать.
Они не зашли в дом. Законы не позволяют зайти в дом к одинокой женщине, и мы разговаривали на улице.
Я была благодарна им за весть, полученную от мужа. Потом я долго не могла уснуть. Утром сообщила радостную весть своей соседке.
- Возьмите меня с собой, - попросила она.
За нами приехали, и мы поехали в больницу к моему мужу. По дороге они рассказывали, как воевали, как делились последним куском хлеба.
- Мы уважаем вашего мужа, он вынес с поля боя нашего раненого друга.
- А как сам получил ранение?
- Во время авиаудара. Мы не успели добежать до укрытия.
Вскоре мы приехали в госпиталь. Он охранялся воинами ИГИЛ. Были слышны крики раненых.  Шавкат лежал на первом этаже в огромном холле, уставленном топчанами. Я сразу узнала мужа. Провожатые вышли, оставив нас.
- Извините меня, я не смог себя уберечь. Врачи говорят, что мне лежать месяца два, а потом меня спишут.
- Ну и пусть, зато вы будете рядом со мной.
- Как вы сами, как дочь?
- Все нормально. Меня поддерживает соседка. Ее мужа так и не нашли, а ее  хотят снова выдать замуж.
- С ними лучше не спорить, выходите, а через два месяца я сам приду домой.
Мы еще долго разговаривали. Муж дал мне денег, и во время, у меня они давно закончились. Его друзья отвезли меня обратно домой. Я купила продукты на месяц.
Муж Фариды так и не вернулся. Она была в раздумье. Мой муж выздоровел и вернулся домой, но теперь он инвалид, ходит на костылях.
Мулла выдал Фариду замуж. В июле воины ИГИЛ ушли из нашей деревни. Мужа арестовали, мне был запрещен выезд из страны. Меня обуревали разные мысли.
Второй муж Фариды сбежал. В деревне наступил мир. Русские солдаты нам раздавали продукты. Мой муж сидел в тюрьме. Я ходила к нему на свидание.
В августе вернулся первый муж Фариды, он был в плену, потом воевал против ИГИЛ. За это его простили. Она рассказала мужу все, что произошло с ней. Он понял и простил ее. Теперь они живут вместе, а муж служит в Сирийской Армии.
Что будет с моим мужем, я не знаю. Говорят, что его накажут за совершенное им преступление.
Все эти годы я была женою боевика. Я его люблю и буду его ждать – такая моя женская доля на чужой земле. Судьбу свою мы сами сотворили, теперь нам за это и отвечать.
 
Муж не хотел воевать

Я выросла рядом с соседским пацаном, мы вместе играли во дворе, и жили через дорогу. Вместе ходили в садик, потом пошли в школу. В девятом классе он начал по-взрослому ухаживать за мной. Вместе сидели за одной партой, вместе делали уроки.
Он высокого роста и красив лицом. Много и красиво говорил, интересно рассказывал. Знал много смешных случаев.
Я хорошо ощущала его доброту и тепло. У него был мягкий характер. После окончания школы мы вместе поступили в педагогический институт. Жили дома. По дороге из института он всегда покупал мне шоколад или мороженое. Тайком мы уже целовались, но об этом никто не знал. Так прошло четыре года нашей учебы.
- Дочь, - однажды сказала мама, - мы решили выдать тебя замуж.
- Я не хочу. За кого замуж? У меня уже есть жених. Я его люблю!
- Кто этот твой таинственный жених? Мы не слышали про вас ничего плохого?
- Это наш сосед Махмуд.
- Значит, я правильно догадалась. Пригласи его, нам будет, о чем поговорить.
- Хорошо, он придет в субботу после обеда.
- Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
- Я поняла тебя, мама.
Утром я рассказала ему, что родители хотят меня отдать замуж. Мама сказала, чтобы в субботу вы пришли.
- После уроков что ли?
- Хорошо приду.
- Я уже волнуюсь.
- Я тоже. Отец у меня строгий. Мы его слушаем.
- Теперь и я буду его слушать.
После уроков в субботу, я привела домой Мухмуда. Мои  родители были дома. Мама накрывала стол, я пошла, ей помогать. Махмуд беседовал с отцом. Все было готово, и мы сели за стол. Отец выпил немного красного домашнего вина, который сам приготовил в прошлом году.
- Когда собираетесь жениться, - спросил отец.
- Когда окончим учебу.
- Пусть завтра придут твои родители к нам, мы должны решить некоторые вопросы, касающиеся вас.
- Хорошо, передам.
Родители Махмуда пришли поговорить с моими. Все вопросы были решены. Мы окончили институт и устроились в школу, где раньше сами учились. В 2010 году, в декабре месяце мы поженились. Наша любовь была крепка. Через год у нас родилась дочь. Назвали ее Алиса. Мама занималась дочкой, а я вышла на работу, отменив декретный отпуск. Так прошел еще один год нашей совместной жизни. Однажды весной, муж пришел с работы поздно.  Я готовила ужин.
- Что с вами? - спросила я.
- Мои друзья уехали в Сирию, зарабатывать деньги. Я тоже хочу. Они уехали семьями. Звонили, что у них все хорошо. На месте им сразу выделили дом.
- Вы тоже решили ехать?
- Да, мы поедем все вместе только на год. Если все будет хорошо, останемся, чтобы заработать побольше денег.
- А что там будете делать? Чем заниматься?
- Обучать их детей.
- По телевизору показывают, что там идет война.
- Я не буду воевать, я учить детей буду.
Одного мужа я не могла отпустить. Однажды вечером он пришел домой не один. Они разговаривали в комнате, а я была на кухне, но слышала их разговор. Он был о Сирии. После ухода гостя, муж подошел ко мне.
- Я поеду один, - сказал он.
- Но там же война!
- Этот человек приехал оттуда. Там есть для меня место. Я буду учить их детей.
- Хорошо, тогда я поеду с вами.
- Я об этом только мечтал.
Мужу заплатили три тысячи долларов. Две тысячи мы оставили родителям. На остальные купили билет на корабль. Через Каспийское море, в Махачкалу, портовый город. В сентябре попрощались с родителями и друзьями и поплыли. Я ни разу не плавала на корабле. Морской воздух мне понравился. Мы с дочкой с утра до позднего вечера сидели на палубе. Муж спал в каюте. Плыли мы сутки. На границе прошли паспортный контроль и прибыли в Ришт. Там мы пробыли два дня. Погуляли по старинному портовому городу, который нам понравился своей архитектурой. 23 сентября, автобусом поехали  в сторону Урмия. Это приграничный город с Турцией. А оттуда, как туристы автобусом в Мардин. Там пробыли день, потом поехали в сторону границы. Там вооруженные люди спросили цель нашего приезда:
- Мы приехали учить детей.
Они отвезли нас в Эль-Камышлы.
- Дорогая Матафа, мы с вами находимся на Сирийской земле. Мы будем здесь несколько лет жить и работать.
- Хорошо, я согласна с вами.
Сейчас сентябрь месяц, но погода стоит летняя. Днем температура поднимается до сорока градусов. Постоянно хочется пить, а воды с собой не было. Потом за нами приехала иномарка, внутри было прохладно, и нас напоили водой. Из окна машины мы рассматривали здания, природу, наблюдали за женщинами, идущими в паранджах. Я тогда подумала:
- На дворе двадцать первый век, а люди носят паранджу.
Нас привезли в частный дом. Дом был большой. Он охранялся вооруженными людьми.
- Подождите, - сказал наш провожатый.
Мы обвели дом взглядом. По двору гуляли павлины. В стороне небольшой виноградник, под ним стоит железная кровать, невдалеке виден небольшой родник.
Вышел воин и пригласил войти нас в дом. Мы зашли. В большой комнате сидел старик. Нас познакомили.
- Главный судья и мула нашей области Эль-Расул.
- Здравствуйте, - поздоровались мы с ним.
- Молодцы, - сказал мула по-русски. Что пришли к нам обучать детей. Мы нуждаемся в таких, как вы. Выделим вам дом, устроим на работу. А пока несколько дней отдохните, познакомьтесь с людьми, с нашим городом. И обустройтесь.
Нас привезли в дом. Он был одноэтажный. Нам сообщили, что хозяева в бегах. Заброшенный дом казался страшным. На полу валялась грязная одежда. Посуда и детские игрушки почему-то тоже были на полу. Целый день я занималась уборкой. А муж готовил ужин.
После уборки дом стал уютным, а самое главное, колодец находился во дворе дома, и рядом стояла баня. К вечеру была затоплена баня водой, мы вымылись и чувствовали себя совсем комфортно.
Утром приехал мужчина в штатском.
- Я от судьи. Меня зовут Шариф. Я преподаватель физики. Вас просит зайти наш директор Аль-Расул Масул.
- Хорошо, сейчас приду. А я Махмуд.
- О вашем приезде мы узнали еще вчера. Поторопитесь, директор не любит ждать.
Они ушли вдвоем. Дочь играла во дворе. Наших соседей я еще не видела. Вокруг дома была тишина. Люди редко ходили по улице. Муж вернулся домой вечером и рассказал:
- Познакомился с составом учителей. Среди них есть женщины. Мне предложи преподавать математику в младших классах. Я согласился. В школе учатся одни дети воинов ИГИЛ.
- А у местных жителей детей нет что ли?
- Директор школы сказал нет.
- Кто воюет, тех они уважают.
Муж преподавал, я работала по дому и занималась дочкой. Магазин находился недалеко от нас. В ходу были доллары, турецкие деньги и местные.  100 долларов были хорошими деньгами, на них можно было прокормить семью.
До конца октября была связь, и мы звонили домой, потом связь пропала. Власти ИГИЛ отключили ее. Свет давали ночью на два-три часа. За это время мы успевали делать всю домашнюю работу.
Наступил декабрь. Погода стоит замечательная, как наша весна.
3 декабря в соседний дом поселили семью из Дагестана, я пошла познакомиться с ними. Открыла дверь моя землячка. Ей 23 года. Мы поздоровались по-русски. Она пригласила меня в дом. На кухне сидел муж.
- Я Матафа, ваша соседка, - представилась я.
- Я Хатича, а это мой муж Кадир.
- Вы, кажется наша землячка, - спросил Кадир.
- Я из Махачкалы.
- Я так и подумал. А где ваш муж?
- На работе.
- Работает. Странно. Сюда едут воевать.
- Не все воюют, он преподаватель.
- Дай Бог ему здоровья.
- Спасибо, вечером приходите к нам в гости.
- Придем.
Они угостили меня чаем. Жена вела себя скромно. Разговаривала мало.
Когда мужья дома, многие женщины на моей Родине не разговаривают. Они слушают своих мужей. У них я пробыла минут двадцать и пошла домой.
Придя домой, я начала готовить ужин. Вечером муж пришел уставший. Я рассказала, что у нас появились соседи и вечером они придут в гости.
- Хорошо, пусть идут, поговорим.
- Хатича грустная была.
- Конечно, мы ведь на чужой земле.
- Ее муж воевать приехал.
- Да, очень много людей приезжают сюда воевать.
Вечером познакомились с соседями. Вместе поужинали. Хатича снова была грустна. Мужчины остались беседовать на кухне, а мы пошли в другую комнату. Она рассказала о себе.
- Я не хотела сюда ехать, муж силой привез. Я хочу домой!
- Теперь отсюда вряд ли уйдем. Воины ИГИЛ не пустят. Мы останемся здесь надолго.
- Матафа, мне плохо.
- Это пройдет. Будем общаться, и нам вдвоем будет легче. Некогда будет тосковать.
- Спасибо, Матафа. Муж скоро уедет воевать. Я боюсь дома одна находиться.
- Переночуете у нас. Места всем хватит.
Около одиннадцати часов ушли, поблагодарив за ужин. Через день муж Хатичи уехал воевать. Она жила у нас. С одной стороны нам было весело.
2014 год мы встречали вместе. Муж Хатичи приезжал домой раз в месяц. Однажды я спросила у нее.
- Почему у вас нет детей?
- Не получается забеременеть.
- А вы давно женаты?
- Уже пять лет.
Я успокоила ее, что у них должно быть все хорошо.
Весна пришла сюда с дождями. Она была теплая. Я, как и все женщины посадила огород, поливала его водой из колодца. Мне помогала дочка и Хатича. Так прошел наш первый год жизни на чужбине.
В мае 2015 года, муж соседки получил тяжелое ранение. Он долго лежал в госпитале и только в сентябре она забрала его домой. Ходить он не мог. Оби его ноги были раздроблены осколками. Ему выплачивали пенсию. В декабре  моего мужа перевели служить ИГИЛ. Он вынужден был подчиниться им. Отказ приравнивался к расстрелу. Теперь он отсутствовал дома по месяцам. Воевал далеко в другом городе. В последнее время нас ИГИЛ гоняло на стадион смотреть публичные казни. Убивали женщин и детей, которые хотели бежать в сторону Сирийской Армии.
В 2016 году в феврале, муж пришел домой, вся его одежда и тело пропахли порохом. После ужина он рассказал мне.
- С нами воюют дети убийцы. Они ничего не боятся. Взрывают себя вместе с другими людьми.
- Этому их обучали?
- Конечно, это дети специалисты. Девушки иностранцы тоже не плохо воюют, мне жаль их, лучше бы сидели у себя дома. Сирийские девушки-снайперы отлично стреляют. Они многих наших положили солдат. Знаете, дорогая, я стреляю вверх, не могу целиться в человека. Только прошу, не говорите об этом никому.
- Знаю что нельзя. Не скажу. Я умею хранить тайны.
Мы разговаривали допоздна.
 - Я очень жалею, что мы приехали сюда.
Я понимала его и жалела. Утром за ним пришла машина, и увезла. Я даже не знала, когда смогу увидеть его в следующий раз.
В июле он приехал в последний раз и пропал. От него не поступало никаких известий. Я была в глубокой тоске. Хорошо, что рядом были соседи, с которыми можно было разделить свое горе и посочувствовать их горю. Ее муж по-прежнему не ходил, она гуляла с ним на коляске.
В августе ко мне пришли воины ИГИЛ и сказала, что мужа перевели в Иракский город Мосул и он приедет не скоро и передали мне немного денег. Я успокоилась, что он жив.
Живя здесь, мы старались соблюдать их обычаи. Мы одевались так же, как и их женщины, хотя мне это было не по душе.
Постепенно в деревне жизнь ухудшалось, тяжело было купить хлеб и другие продукты первой необходимости. Мы выживали за счет своего огорода, на котором мы сами работали.
Новый 2017 год я встретила с дочкой. Хатича с мужем не пришли. В феврале вернулся инвалидом мой муж. Левая рука его не работала. Но я была рада, что он вернулся живым. В сентябре наша деревня была освобождена. ИГИЛ ушли со своими семьями, но мы не пошли с ними. Наших мужей арестовали, но через два дня отпустили и сказали, чтобы семья никуда не выезжала. Теперь мы живем под страхом. В конце сентября мужа снова позвали в школу работать. В октябре его амнистировали и мужа Хатичи тоже. В октябре, я тоже пошла работать в школу. Я преподаю Сирийским детям русский язык. Думаю, теперь нам обратного хода домой, нет. Что будет дальше с нами? Я не знаю, но пока на земле настал мир, и я обучаю детей.
 
Я была на войне

Моя мама англичанка, а отец араб. Родом они из Саудовской Аравии. Они вместе учились в медицинском университете города Лондона. Между ними появилась любовь и в 1982 году родилась я.
В 2013 году я вышла замуж за бизнесмена Артура. Через полгода его бизнес развалился. Мы остались без денег и без жилья. Достойную работу я не нашла. Работала в больнице санитаркой, а муж таксистом. Однажды муж пришел домой в хорошем настроении. Я не знала причину его настроения.
- У меня есть новости,  с порога заявил он.
- Какие?
- Поедем работать в Сирию.
- Там идет война, ты, что хочешь воевать?
- Угадала. Я буду воевать.
- А если тебя убьют, или ты попадешь в плен?
- Значит, у меня такая судьба.
Я долго думала о его сообщении.
- Обещают хорошие деньги, - подтолкнул он мое решение. За три года можно будет купить дом.
Через день я дала согласие. Я проходила военную подготовку в школе, а муж служил в морской пехоте. Знает военное дело.
- Нам заплатят по две тысячи долларов сейчас, а когда приедем, будем получать больше.
Родителям мы не стали сообщать цель нашего отъезда, а сказали, что едем отдыхать в Турцию.
 Они поверили нам.
Седьмого октября 2014 года мы купили билеты на самолет Лондон-Турция. Вечером муж пригласил меня в ресторан, чтоб отметить наш отъезд. Почти до утра мы танцевали, веселились.
- У нас скоро будет дом, и мы заведем детей.
- Артур, может, не поедем, мне что-то тревожно.
- Это пройдет, милая Элизабет.
- Я беспокоюсь.
- Знаю, милая.
До отлета оставалось еще два дня, но мы были уже готовы. Целый день мы проходили по городу, вечером отдыхали. Седьмого октября в десять утра мы прошли регистрацию, а в одиннадцать мы сидели в салоне самолета. Наш полет продолжался несколько часов, из них два часа я проспала. Мы приземлились в городе Анкаре. Из аэропорта мы направились в гостиницу.
- Лиза, в этом городе мы пробудем три дня, посмотрим его, потом на автобусе поедем в другой город. Хочу путешествовать.
- Я согласна с вами. Покажите мне мир.
- Обязательно.
Мы поехали в центр города. Заселились в гостиницу Турист. Ужинали в ресторане, гуляли по городу, общались с людьми. Нам было весело. Я забыла тревогу. Здесь был другой мир, о котором я мечтала. Эта страна отличалась от Европы своей красотой. Через три дня поехали автобусом в Элязыч – это в 400 километрах от Анкары. Из окна, я наблюдала за природой, домами, людьми. Ехали пять часов. Потом опять устроились в гостинице, их было всего две в городе. Здесь много памятников архитектуры. Пробыв здесь два дня, мы поехали в Ширнак. Это приграничный город. Здесь мы пробыли тоже два дня и потом пошли в сторону границы.  Здесь мы увидели много людей, которые бежали в сторону границы. Мы пересекли границу и вот мы в Ираке. Нас встретили воины ИГИЛ. Они поговорили с нами и предложили поехать в Мосул. Нас посадили в иномарку.
Воин ИГИЛ, который нас сопровождал, был двадцатилетним парнем, он спросил:
- Вы надолго к нам?.
- Надолго.
- Это хорошо, что вы приехали помогать, я лично рад. Мы хорошо вас устроим, вы не будете ни в чем нуждаться.
- Хорошо бы.
- Не переживайте, все будет хорошо. У нас в армии много европейцев и мы благодарны им за это. Они не плохо воюют и обучают наших бойцов.
Он много говорил, и хорошо говорил по-английски. Я спросила:
- Откуда вы знаете язык?
Но вопрос остался без ответа. До Мосула мы ехали час. Город, как бы негласно, поделен на две части: старый Масул и новый.
Нас привезли в штаб. Мы долго беседовали с начальником батальона, проходили курс молодого бойца. Здесь была казарма Иракской Армии. Командиры готовят снайперов, диверсантов, стрелков, минеров и так далее.
- Вы будете жить здесь, сказал командир батальона, мы обеспечим вас всем необходимым.
- А где будет жить моя жена?
- Что-нибудь придумаем.
- А пока оформим необходимые документы.
Нам выписали удостоверение личности. Меня определили в женскую роту и жила я в женском общежитии, а вечерами встречалась с мужем. Научилась стрелять из снайперской винтовки. Нашим учителем был Шульс Гансберг из Германии. Он служил офицером немецкой армии, затем приехал сюда. Обучение длилось больше месяца. Экзамены будет принимать сам комбат на поле боя, в одиночку. После экзаменов нас посадили в КАМАЗ и увезли куда-то далеко. Приехали вечером, с нами был комбат и Шульс.
- Здесь линия фронта, завтра будете сдавать экзамены. Кто не сдаст, того переведу рядовым стрелком.
- Где мы будем ночевать? - спросили девушки.
- В окопе или землянке.
Нам нашли место для ночевки в подвале. Здесь было спокойней, чем на улице. Нам выдали продукты, и мы сами приготовили ужин. После завтрака нас собрали в окопе и сказали подходить по списку. Через полчаса подошла наша очередь. Я была двадцать первой.
- Вы должны выбирать цель и уничтожать ее, - сказал он, - это будет ваш экзамен.
Это был солдат из Сирийской Армии. Я не хотела его убивать, но экзамен надо было сдавать.  Что делать? Я целилась в его плечо и выстрелила. Моя цель упала.
- Вы сдали экзамен.
- Спасибо, господин комбат.
- Сегодня переночуете здесь, не все успели сдать экзамен, буду принимать завтра с утра. Отдыхайте.
В группе тридцать две девчонки. Все они из Европы, из них одна я замужем.
Многие из них служили в армии. Я нет, но проходила военные курсы дома. Все мы хорошо научились стрелять. Утром комбат продолжил прием экзаменов.
- Нельзя на одном и том же участке стрелять – сказал нам комбат. Около трех часов закончился прием экзаменов. И он поздравил нас с успешной сдачей. Мы вернулись в казарму около часа ночи. На следующий день нас не беспокоили. Вечером собрали в клубе, были все преподаватели курса молодого бойца. Комбат долго толкал речь против Сирийского правительства. Мне было все равно, о чем он говорил. В душе я жалела, что приехала убивать людей. Комбат всем девочкам раздал направление по их войскам. Я с мужем попала в Дайр-ЗЗ-Заур. Нам дали два дня на отдых. Это как отпуск и выплатили месячное жалование. Мы перевели деньги домой и два дня провели в объятиях друг друга. Во время учебы, мы почти не видели друг друга. Вместе с нами еще две девчонки из Германии попали воевать в наш батальон.
21 ноября 2014 года нас, вместе с другими воинами ИГИЛ посадили в автобус и повезли в Дайр-ЗЗ-Заур. Мы ехали больше семи часов и многие из нас уснули в дороге. Нас разбудили на обед, в частной столовой и снова в путь. К вечеру приехали в город. Он был разрушен. Местные жители редко ходили по улицам. Вечером не было освещения. Нас привезли в батальон ИГИЛ. Разместили в подвальное помещение пятиэтажного здания. Мужа увезли в другое место, и назначили в 17 роту стрелком. Командир батальона представился: Ан-Хамрой, бывшим офицером Сирийской Армии (СА), воевал против своего народа. Таких людей я ненавидела.
- Вы должны показать себя умелыми мастерами в бою, но будьте осторожны, среди противников тоже есть хорошие снайперы, они положили много моих солдат. Желаю вам успехов в бою.
- Спасибо, - ответили мы дружно.
С мужем мы встречались у меня. Он приходил ночью часа на два.
Мои подруги в бою ликвидировали несколько офицеров Сирийской Армии, а я нет. Меня поставили на ночную охоту.  Однажды ночью я увидела девушку снайпера на пятом этаже. Дом находился от меня в 700 метрах. Она приняла огневое положение. Я долго за ней следила. Что делать? Решила ее предупредить и тем показать свою работу. Выстрелила в стену, где она лежала, потом в другую стену и так я закончила охоту. Она ушла. Снайперы друг друга понимают, если даешь предупреждение. Это целая наука. Девушка поняла, что противник не хочет ее убивать, но больше я ее не видела. За три месяца более 47 солдатам и офицерам Сирийской Армии, я спасла жизнь. Стреляла с предупреждением. Они мне ответа не давали. Из наших девчонок одна получила тяжелое ранение и уехала в госпиталь. Другая охотилась днем за бойцами. Нам дан приказ стрелять беженцев, которые бежали в сторону правительственных войск.
В феврале 2015 года, ночью я увидела группу людей. Среди них были дети. Это были мирные жители этого города. Они бежали в сторону Сирийской Армии. Я радовалась за то, что они бегут от ужасов войны.
Нам платили лучше, чем простым воинам ИГИЛ. Обо мне никто не догадался, что я не убиваю противника. Мой муж воевал по-настоящему. Но мне хотелось, чтобы он перестал это делать. В мае, наш батальон перебросили в сторону Пальмира. Здесь шли ожесточенные бои. Пустынная жара действовала на нас сильно. Моему организму было очень тяжело. Мы пили больше пяти литров воды в день. Воду нам привозили. Когда была возможность, днем мы прятались от жары в землянке, там было прохладно.
Начиная с октября 2015 года, усилились налеты авиации. Потом нам сообщили, что это была Российская авиация. Уже тогда я стала понимать, что Сирийцы победят солдат ИГИЛ. Редко в плен попадали Сирийские солдаты и их сразу казнили палачи в показательной казни.  Они были действительно палачами. От имени Корана и Бога, творили чудовищные преступления, хотя сами никогда не читали Корана и не изучали его. Им нужны были только деньги и больше ничего.
За полгода авиация уничтожила почти все наши группировки. К нам приходили все новые и новые бойцы. И они тоже часто погибали.
Мирных жителей заставляли копать траншеи, хода, укрытия и они работали на нас, как рабы. За отказ сразу же убивали на месте. Мне очень хотелось их всех отравить, но я была одна. Одна из них стреляла мимо цели. Я виновата, что стала убийцей, неважно, что я еще никого не убила. Я была на войне. Я считалась преступницей, террористкой.
С мужем мы по-прежнему виделись мимоходом. Я очень скучала по нему и его ласкам, но об этом стоило позабыть. В мае он получил ранение в левое плечо. Рука отказалась работать. Его уволили, ему заплатили страховку, с ним попрощались бойцы, а меня не отпускали, сказали, что я должна отработать контракт. Муж уехал домой. А я стала усиленно думать, как перейти на сторону Сирийской Армии. Пока у меня не было такой возможности.
В конце мая, моя подруга Аня в тяжелом бою получила ранение в руку и ногу, и ее отправили в полевой госпиталь. Теперь я днем выходила на охоту. Иногда комбат находился рядом со мной. Он следил за передвижениями противника. Иногда давал мне команду, выбирая цель. Я стреляли в руку или ногу. Когда солдат падал, комбат хвалил меня, говорил ободряюще - молодец Елизавета, так их надо наказывать!  Когда я была одна, я стреляла по пустым домам, чтобы бойцы ИГИЛ не говорили, что я перестала охотиться. Я хорошо изучила военную тактику бойцов ИГИЛ и его психологическое настроение.
Авиация продолжала нас бомбить, мы уже привыкли к ее ударам. Благодаря авиации погибло много бойцов ИГИЛ.
Осенью наш батальон перебросили на реку Еворрат, недалеко от границы Ирака. Иракский город Кусайба находился недалеко от нас. Сюда редко прилетала авиация. До 2017 года мы не воевали. С января вновь начались сражения, я продолжала думать о переходе в армию противника.
В деревнях люди жили очень бедно. Все голодали. Бойцы ИГИЛ не давали им еды. Они работали на них бесплатно.
В начале марта, во время налета авиации, я бежала по деревне в сторону Сирийской Армии. Мне не повезло. Деревня находилась под охраной ИГИЛ.
В июле 2017года была команда отойти в сторону   Дайр-ЗЗ-Заур. Я спряталась в подземном ходе. Батальон ушел. Через день пришла в деревню без винтовки. Люди меня приняли. Я научилась немного говорить по-арабски. Вместе с некоторыми жителями деревни, я перешла на сторону Сирийцев. Меня долго допрашивали. Я честно им все рассказала. Они проверили мои слова и поверили мне.
- Что вы хотите от нас?
- Воевать за власть Сирийского народа. Я видела, как ИГИЛ убивают мирных жителей и пленных. Это неправильно. Они от имени Корана и Бога творили ужасные преступления. Раньше я не знала, что они звери. Я не убивала ваших солдат.
- Мы знаем о вас. Наша разведка доложила, что среди бойцов ИГИЛ есть женщина снайпер, которая не убивает наших солдат.
- У вас будет возможность показать себя в бою.
- Я покажу.
Я воевала против ИГИЛ. За месяц ликвидировала много бойцов, и за мной стали охотиться ИГИЛ. Я увидела Анну. Два раза стреляла предупреждающим выстрелом. Анна поняла, в чем дело, но после этого она пропала. Я не знаю, что с ней произошло.
От мужа не поступало никаких известий: ни писем, ни звонков. Но я была уверена, что он жив и здоров.
Сейчас сентябрь. Идут бои за освобождение Дайр-ЗЗ-Заур. Я рада, что хоть немного помогла Сирийскому народу в разгроме ИГИЛ. Мы все знаем, что еще немного и закончится война на земле Сирии. Когда я перешла на Сирийскую сторону, я воевала бесплатно, чтобы загладить свою вину. Покупка дома осталась в моей мечте.
Мы с мужем выбрали не правильную тропинку. Когда-нибудь я вернусь к мужу. Я очень по нему скучаю.
 
Оправдать вину

В 2008 году я поступила в Марсельский технический университет. Жила дома. Мои родители преподаватели ВУЗов. В семье я единственный ребенок. Здесь я встретила молодого красивого парня. Его зовут Гафур. Родился он в городе Марселе. Родители его из Афганистана. Гафур открытый парень. Он начал за мной ухаживать. При встрече он интересовался: были ли раньше у меня романы, с кем я встречалась? И я честно отвечала, что были. Мы, французские девчонки рано взрослеем, и я от него не скрывала, что раньше у меня были отношения с юношами. А Гафура я полюбила по-настоящему.
После занятий мы встречались у меня дома, так как родители поздно приходили с работы. Через год родители узнало про нас. Состоялся откровенный разговор, родители выяснили, что это у нас взаимно и дали согласие на гражданский брак. Мы были счастливы.
После окончания университета в 2012 году, мы устроились в частную компанию программистами. Мы зарабатывали не плохо.
В 2013 году летом мы поженились. Мы жить  и дышать не могли друг без друга. Мы жили у него. Дом у них был большой двухэтажный, и его родители хорошо относились ко мне. Осенью мы поехали отдыхать в Германию. Путешествовали по крупным городам. Вернулись домой с хорошими воспоминаниями.
В январе 2014 года Гафур часто стал приходить поздно домой. Настроение у него быстро портилось. Я была вынуждена спросить причину этого.
- Что с вами происходит?
- Мария, мне предложили работу в Сирии.
- Кем?
- Естественно программистом.
- И вы хотите ехать?
- Я еще не решил, все думаю и думаю.
- Там же идет война. На войне всякое может случиться.
- Один я не поеду, если ехать, то только вместе. Будем вместе работать.
- Но меня устраивает эта работа. Я не хочу никуда ехать.
- Чего вы боитесь, мы же едем работать, а не воевать.
- А если нас заставят?
- Эти люди держат свое слово.
- Это здесь, а что будет с нами там?
Гафур продолжал ходить в раздумье. Потом я узнала, что он посещает клуб, где собираются исламцы. Из клуба желающие получали направление в Сирию. Гафур все-таки меня уговорил. К поездке мы готовились в тайне от наших родителей. На работе тоже никто не знал. В начале февраля Гафур принес деньги из клуба. Ему выплатили за двоих. Эти деньги мы положили в банк. Купили билеты через Берлин в Турцию. 15 февраля, после обеда, мы были в аэропорту. Дома сказали, что едем отдыхать. Меня обуревали разные чувства. С одной стороны я была довольна, что мы будем путешествовать, а с другой стороны мне было страшно.
Через два часа мы были в воздухе. И вскоре мы приземлились в Стамбуле. Это очень красивый портовый город. Мы долго бродили по городу, любуясь его красотами, были в музее, пробовали национальную кухню.
20 февраля, мы перелетели в город Газиантеп. В этом городе мы тоже осмотрели его достопримечательности. Три дня мы прожили в раю.
- Завтра на такси поедем до границы. Думаю, там нас встретят.
- А что, они уже знают о нас?
- Человек, который предложил мне работу сказал, что нас встретят на границы Сирии.
- Будем на это надеяться.
Утром поехали в приграничный город Урфа. Мы быстро прошли границу и увидели толпу вооруженных людей. Они хозяйничали на границе.
Один из них подошел к нам и сказал:
- Вы куда?
- Мы едем на работу по приглашению Исламского государства.
- Кем вы собираетесь работать?
- Программистами.
- Мы отвезем вас в штаб, а пока подождите.
Он ушел кому-то сообщать о нашем прибытии. Мимо нас шли беженцы. Они направлялись в сторону Турции. Через несколько минут вернулся воин ИГИЛ.
- Вот вам боец и машина. Он отвезет вас в штаб ИГИЛ. Добро пожаловать в новое ИГИЛ.
- Спасибо, - поблагодарили мы.
Мы сели в иномарку и поехали. Мы не знали, куда нас везут. Мы проезжали мимо высотных домов, школ, больниц. Боец всю дорогу молчал и мы тоже. Вскоре машина остановилась возле трехэтажного кирпичного здания, я сразу поняла, что раньше здесь была школа, так как на стенах были рисунки детей.
- Это город Манбидж, мы приехали. Идемте, - он говорил красиво по-английски.
Мы зашли в здание. Штаб охранялся бойцами ИГИЛ. Мы прошли в конец длинного коридора
- Вы подождите, сейчас я все узнаю и позову вас.
По коридору ходили люди в военных формах. Среди них мы видели молодую красивую девушку. Она была из Европы. Вскоре вышел наш провожатый и пригласил нас в кабинет.
- Вас ожидают,- коротко сообщил он.
 Мы зашли в кабинет. Среднего роста военный сидел в кресле. Мы поздоровались.
- Я рад, что вы приехали помогать нам, я начальник штаба, подполковник Свободной Сирийской Армии (ССА) Аль-Фархад.
- Я Гафур, это моя жена Мария.
- Мне звонили о вас наши люди из Франции. Будете работать здесь в штабе под моим руководством. У вас будет свой начальник, который будет подчиняться мне. Мы еще с вами поговорим. А сейчас вас, мой помощник, определит на квартиру. Она находится здесь, в двух шагах. Завтра с утра жду на работу, а пока отдыхайте.
Он взял наши документы для оформления. Позвонил куда-то по телефону. Вскоре зашел к нам молодой офицер ССА, проводил нас до квартиры. В квартире был беспорядок. Все, что там находилось, было разбросано по полу и столу.
За несколько часов, мы навели в комнате порядок. Стало довольно-таки уютно. Мы открыли консервы и поужинали.
- Если жить в таких условиях, то здесь можно долго проработать, как ты думаешь?
- А если нас куда-нибудь отправят? Тогда что?
- Поживем, увидим и узнаем.
Утром мы вновь позавтракали консервами и в восемь часов были в штабе.
- Как обжились на новом месте? – спросил подполковник.
- Привыкаем, - ответила я.
- Хорошо. Идемте, есть дело.
Аль-Фарид выделил нам комнату, поставил армейскую кровать для отдыха, дал чайник, посуду. Мы благоустроили и эту комнату и приступили к работе.
Наша главная задача была в установке связи между батальонами ИГИЛ и передачи шифровки.
Когда у нас не было возможности уходить домой, мы ночевали прямо в этой комнате, зато мы были по-прежнему вместе. Кормили нас прямо в штабе. Для работников штаба готовили отдельно. К нам на службу прибывали люди разных специальностей.
Была у них служба, которая следила за порядком в городе. Их называли полицейскими ИГИЛ. Мы не видели, что происходит в городе. Узнавали только через бойцов ИГИЛ. Имели представление о войне.
Платили нам во время и регулярно. Мы с мужем переводили зарплату во Францию на счет. В течение года скопилось не плохое состояние.
Аль-Фарид был доволен нашей работой. Мы знали много секретных фактов: Откуда поступает финансирование для бойцов ИГИЛ, откуда снабжение боеприпасов и продовольствия, медикаментов. И так далее. Мы работали и жили под контролем службы безопасности ССА.
В 2015 году, осенью, мы узнали, что Российская авиация начала бомбить ИГИЛ. В январе 2016 года я заметила у подполковника плохое настроение. Он вызвал мужа на беседу, а вечером Гафур говорит мне:
- Мария, я уеду с бойцами ИГИЛ в Турцию.
- Зачем?
- Мы должны кое-что оттуда вывезти.
- А что именно?
- Я не могу вам это сказать.
- Я понимаю. Как долго вы там пробудете?
- Командировка на пять дней.
Утром он уехал с бойцами ИГИЛ. Я, конечно, переживала. Домой не ходила. Ночевала на рабочем месте. Так мне было безопасней. Выходных у нас не было. Работали круглосуточно. Мы получали письма из разных городов через Интернет. Эти письма специалисты потом расшифровывали. В чем их суть, мы не понимали.
Муж приехал на седьмой день. Был молчалив. Я, примерно, догадалась, что он помог привезти денег для армии ИГИЛ. В 2016 году обстановка на боевых позициях ИГИЛ резко ухудшилась.  Стали появляться дезертиры. Сдавались роты и батальоны в Сирийскую Армию, особенно после того, как президент Сирии издал указ о мести бойцам ИГИЛ, сдавшимся добровольно. Действительно, они получали свободу и возвращались к семьям. У подполковника Аль-Фарида не было желания продолжать служить в ИГИЛ. Я так поняла, потому что начиная с осени 2016 года, он стал уклоняться от своих обязанностей. Приходил на службу поздно, уходил рано. Многие его дела выполняли помощники.
За два года Сирийская Армия подошла ближе к городу Дайр-ЗЗ-Зайр. Скорее всего, он понял, что еще год и войну ИГИЛ поиграет. Мы тоже думали об этом, хотя мы с мужем не воевали и не убивали никого. В 2017 году в начале лета Сирия была освобождена на 75%. Вот тогда мы задумались. Кому охота попасть в плен?
Однажды вечером Аль-Фарид позвал меня к себе.
- Мария, я человек военный, я бы сказал, потомственный военный, но я не думал, что однажды на моей Родине родится ИГИЛ. Я вынужден был подчиниться им. Теперь я жалею об этом, что не погиб, а служил им.
- Вы не боитесь говорить мне так о себе?
- Нет, теперь не боюсь. Вы с мужем не воевали, но вы тоже враги, как и я, враг моего Сирийского народа.
- Что вы предлагаете?
- Переходить на сторону Сирийской Армии и воевать против ИГИЛ.
Я должна поговорить с мужем.
- Да. Конечно. Жду вас вечером с ответом.
Я поговорила с мужем, он был в восторге, услышав из моих уст эти слова. Он заволновался, заходил из стороны в сторону, и все думал и думал о предложении подполковника. Остановился и закурил. Хотя дома он никогда не курил. Потом говорит:
- Мария, а если мы попадем в плен, что тогда будет с нами?
- Нас просто расстреляют, так как мы являемся боевиками.
- Но мы не воевали и не убивали их!
- Какая разница: убивали или нет, мы поддерживали и поддерживаем до сих пор ИГИЛ.
- Честно говоря, я не думал, что в ИГИЛ будут головорезы. Они режут своих и чужих.
- Я знаю об этом, хотя сама не видела.
Мы еще долго спорили, что же нам делать. Вечером зашли к подполковнику.
- Что вы решили?
- Мы с вами!
- Я другого ответа и не ждал.
- План я составил, а исполним его чуть позже.
В это время Курдистанские ополченцы освободили свою территорию от бойцов ИГИЛ. Они держали границу на замке.
В 2017 году, в конце июля Аль-Фарид, со своими людьми, включая нас, утром прорвал оборону бойцов батальона ИГИЛ в районе Манбиджа и направились в сторону Алеппо. Мы присоединились к правительственной армии. Служба безопасности нас долго допрашивала и проверяла.
Я с мужем продолжала служить в Сирийской Армии, теперь мы воевали с оружием в руках. Подполковника назначили командиром батальона. Он целовал Сирийскую землю, просил прощения у раненых бойцов, признавал свою вину.
- Теперь и умереть не страшно,- говорил он.
- Мы тоже поняли свою ошибку, хотя никого и не убивали.
- Вы можете ехать домой, президент вас простил.
- Мы решили до конца войны быть здесь.
- Спасибо вам и вашему мужу.
Еще немного и будет освобожден город Дайр-ЗЗ-Зайр полностью. А мы пока готовился к очередной атаке за этот город.
Вот появилась в воздухе ракета, значит, скоро последует команда: «В атаку!». Рядом со мной сражаются девушки-бойцы. Мне не страшно рядом с ними. В конце августа Гафур получил ранение в ногу. Я с девушками продолжала воевать.
После войны мы решили остаться в Сирии и оказать народу помощь в восстановлении городов. Мы много чего умеем, а чего не умеем, тому научимся. И тем самым загладим свою вину перед народом.
 
Наступит мир на моей земле

В 2013 году в июне я отметила в семье свой 25 летний юбилей. Муж Азиз Аме подарил мне дорогое кольцо. У него была своя маленькая фабрика. Наша семья шила мужские костюмы и рубашки.
Около десяти часов утра к нам в дом ворвались вооруженные люди. Один из них сказал моему мужу:
- Теперь вы будете работать на Исламское государство ИГИЛ. Заказы будете получать от нас.
- Какие заказы? - спросил он.
- Военные заказы, для наших бойцов будете шить формы.
- Понятно.
С этого дня мы всей семьей работали на ИГИЛ. Иногда нас снабжали продуктами, но их было мало, и часто голодали. Кто не был согласен с ИГИЛ, те бежали, их ловили и казнили или они работали на них бесплатно, как мы.
Каждый день и ночь были слышны автоматные очереди. Мы жили и спали в постоянном страхе. Дети перестали ходить в школы. Молодых парней ИГИЛ призвали служить. Они стали палачами. В нашем городе появилась своя полиция ИГИЛ. Они были очень жестоки. Издевались над жителями города. Существовал в городе один единственный суд – суд шариата. Судьей был Мулла. Его законы гласили только убивать. И жители все это терпели, жили под постоянным страхом. Часто в городе проводились показательные казни. Собрав толпу людей, убивали или в чем-то провинившегося мирного жителя, или военнопленного. Нам было жалко их, но оказать помощь мы не могли.
В 2014 году в июне месяце вечером зашел к нам старый воин ИГИЛ, мы в это время работали на фабрике. Он отозвал мужа в сторону.
- Теперь будем шить костюмы и рубашки.
- А как с военной формой?
- Будем тоже шить, но не так много. теперь заказ пойдет за границу. Материалы будут хорошие, дорогие, импортные.
- А мы будем работать снова бесплатно?
- Он обещал расплачиваться продуктами.
- Слава Богу, хоть появятся продукты, и перестанем голодать.
Через неделю нам привезли много ткани черного и серого цветов. Шили костюмы разных размеров. Теперь нам пришлось разделиться: одни шили военную одежду, другие парадную. У нас появились продукты, и мы подкармливали ими соседей. Муж взял на работу несколько женщин, так как мы не укладывались в сроки изготовления. Жили работники прямо у нас на фабрике. Старый воин приходил к нам часто и забирал заказы. Он не обижал нас, приносил продукты регулярно.
В 2015 году осенью ворвалась к нам группа воинов ИГИЛ. Остановили работу. Муж объяснил, что мы выполняем их заказ. Они проверили нашу работу и ушли. Мы продолжали работать по той же системе.
В 2016 году, летом наш город был освобожден силами Сирийской Армии. Мы вздохнули радостно и глубоко. Мужа солдаты не трогали. От правительства мы получили новый заказ: шить школьные костюмы. Для детей мы работали бесплатно, и школьники получили свою одежду тоже бесплатно.
Еще немного и наша родная земля будет освобождена от захватчиков и террористов, от палачей.  Я уверена, наступит мир на земле, дети будут учиться под мирным небом, пушки и автоматы перестанут палить. Люди начнут жить новой мирной жизнью.
Прошло уже много лет, но мы часто вспоминаем эти ужасные годы под игом ИГИЛ.
 
Будет мир, о котором мы мечтали

В обед мой сын Али Асман, пришел домой в плохом настроении. Он не стал есть, а лег на диван. Я не стала ему мешать. Через некоторое время он сам подошел ко мне и говорит:
- Знаете, мама.
- Что сынок?
- Возможно, скоро у нас начнется война.
- Не говори так, сынок. Это очень страшно!
Вчера в мечете аксакалы говорили, что люди вооружаются и хотят воевать против своего народа.
- Против своего народа пойдут те, кто не благодарен своей судьбе. Это либо бандиты, либо бывшие заключенные.
- Мама, я уже боюсь!
- Успокойся, работай, как работал и молись дома. Не ходи в мечеть.
- Хорошо, мама.
Муж и сын стали молиться дома. Жизнь продолжалась. Мы ходили на работу, обсуждали сложившиеся проблемы, решали их.
Жили мы в 200 километрах от города, а там началась война за власть, и мы очень боялись этой войны.
- Пока бойцы ИГИЛ не пришли сюда, нам надо бежать в Европу, - сказал муж.
- Тогда надо бросить, хозяйство.
- Дорогая, я слышал, как они убивают людей, им все равно женщина это мужчина или ребенок. Они – палачи!
- Сын, - говорит отец, - я никуда не пойду, здесь мой дом, моя земля.
Посоветовавшись, мы решили остаться. Через полгода Сирийская Армия отступила, город был захвачен бойцами ИГИЛ. Как-то утром пришли они в наш дом. Один из них сказал
- Ваш муж и сын будут служить в нашей армии. За отказ – расстрел.
Муж сказал:
- Я пойду, не трогайте сына.
- Хорошо,- ответил тот.
И так мой муж стал бойцом ИГИЛ. Домой приходил редко. Каждый раз я стирала его грязную одежду всю пропахшую потом и порохом. Тогда я поняла, что он ради нас убивает людей. Я молчала. Наши соседи, еще до начала войны убежали в Европу. Надо было тогда бежать и нам и не слушать разговоры отца..
В 2015 году муж получил тяжелое ранение в ногу. После выздоровления, его отпустили из армии. Выплатили компенсацию за ранение. После возвращения мужа домой, нас больше не трогали.
В 2016 году летом, они призвали сына служить в армии ИГИЛ. Он месяцами не приходил домой. Однажды бойцы ИГИЛ сказали мне, что сын пропал без вести. Это было ударом для меня. Я о нем очень переживала. В декабре наш город был освобожден силами Сирийской Армии. Это был для нас праздник. На улице стали появляться люди, заработали школы, больницы. Мужа, служба безопасности Сирийской Армии спрашивала, где воевал, что делал? Потом отпустили, сказали, что муж попал под амнистию.
Муж был инвалид, но работал на стройке, помогал восстанавливать разрушенные дома.
В 2017 году ночью раздался стук в дверь. Мы испугались, муж открыл дверь. На пороге стоял сын.
- Жена, беги, наш сын вернулся!
Крепко обняв сына, я замерла в оцепенении, боясь выпустить его из объятий, чтобы не потерять опять.
- Мы думали,- ,,что ты погиб’’. Где ты был это время? – посыпались на него вопросы.
- Я с друзьями перешел на сторону Сирийской Армии, нас они простили. С того дня я воюю против ИГИЛ. Сейчас я командую взводом. Я решил остаться в армии.
- Конечно, сын, освободи землю от захватчиков.
- Еще немного и она будет освобождена.
Теперь сын стал приходить домой чаще. Однажды пришел домой с девушкой, она была тоже в форме. Ее зовут Фатимаханим, служит она в его взводе снайпером.
- Мама, Фатимаханим, моя будущая жена. Мы любим, друг друга, после окончания войны мы поженимся.
- Твоя невеста нам понравилась, - ответила я, - мы благословляем вашу любовь!
Пока идет война, я переживаю за сына. Но я уверена, что наша земля будет освобождена от захватчиков. На земле наступит мир, о котором мой народ давно мечтает!
 
Мы, Сирийцы

Мой муж служил полицейским в городе Эль-Ракки и мы тоже жили в этом городе. Однажды в городе появились вооруженные люди, и они захватили полицейское управление, больницы, школы, госучреждения и так далее. Тогда мы еще не знали, что они являются воинами Исламского Государства. Были арестованы все госслужащие, некоторых убивали сразу на месте, некоторых заставляли переходить на службу ИГИЛ. Среди них был мой муж. Его оставили продолжать служить в городе. Полицейские стали жестокими. Они не жалели никого. Все мужики читали Коран, ходили в мечеть.
Мужчин ИГИЛ призывало на службу, а кто отказывался, обивали по закону шариата. У них закон был один – убивать! Все девчонки и женщины надели паранджи, они были вынуждены это сделать по закону шариата. Замуж отдавали их рано, и кому попало.
Муж уставал, приходил домой редко, чтобы выспаться. Он продолжал служить без выходного дня. За столом все время молчал. Я знала, что он много знает, но я его не тревожила со своими вопросами.
Весной 2014 года, я впервые увидела на площади публичную казнь. Палачи убили молодых солдат Сирийской Армии. На этот ужас, они заставили смотреть и детей.
Однажды на этой же площади продали молодых девчонок, которых они привезли из захваченных ими городов.
Сегодня, 5 июня с утра муж был дома. После того, как он выспался, он впервые заговорил со мной.
- Знаешь, милая у меня нет желания служить им, но если я откажусь, они убьют не только меня, но и вас. Что делать? Я устал смотреть, как они убивают молодых парней.
- Пока мы бессильны что-либо сделать. Мы вынуждены подчиняться им. Дорогой, вам придется продолжать службу, ради детей.
- В полицейском управлении полно задержанных молодых парней. За что их задержали, я пока не знаю, возможно, завтра их убьют. Хочу помочь, но не знаю как.
Муж приходил постоянно грустный, я его как могла, поддерживала. Наши дети были еще маленькими и находились возле меня.
В 2015 году в наш город пришло много ИГИЛ. Они не щадили никого. У каждого воина был свой закон. Среди них было Европейцы, из Средней Азии, из России. Они убивали наших людей за деньги.
Нам сказали, что Россия пришла к нам на помощь, она поможет освободить нашу территорию. Они бомбят бензоколонны, объекты ИГИЛ, боевую технику и живые силы.
- Слава Богу, нашу молитву услышал Всевышний. Спасибо ему и Российскому народу – сказала я.
- Некоторые мои друзья теперь задумались. Но пока мы еще бессильны.
- Терпите пока.
Он терпел и служил. В городе все жители подчинялись главному судье, Мулле. Бойцов ИГИЛ  его закон не касался.
Самолеты летали над нашими городами. Нам был хорошо слышен их гул. Иногда мы думали, что они вот-вот бросят бомбы на наши головы, но этого не происходило.
Часто ИГИЛ заставляли стариков копать траншеи, окопы, подземные хода и выполнять другие земляные работы. За это они кормили их.
Я слышала от мужа, что солдаты Сирийской Арии начали освобождать города, села, деревни – это была радость, но муж продолжал служить.
В начале февраля 2016 года ИГИЛ арестовали нашего соседа-старика. Его жена просила помощи у мужа. Он ей сказал:
- Я попробую, но не обещаю.
Он был простым полицейским. Вскоре муж соседки вернулся домой, а арестован он был за отказ выполнять земляные работы.
- Хорошо, что его не убили, - сказал мой муж. Я за него отдал выкуп 600 долларов.
Это были большие для нас деньги, но них можно было долго прожить.
Мы все жили под страхом ИГИЛ, а они творили ужасные преступления от имени Корана и Аллаха. В декабре стали отчетливо слышны частые пушечные выстрелы. Мы поняли, что еще немного и наш город будет освобожден. Сирия – это наша земля. Ее берегли наши предки для нас, а мы должны ее сберечь для будущего поколения. Мы, Сирийцы любим мир, уважаем соседей, помогаем друг другу. Вам, убийцам, нечего делать на нашей земле. Вы ИГИЛ-цы прочь с нашей земли и от наших семей.
 
Долгожданный мир

Мы жили в деревне, которая находилась в 120 километрах от города Эль-Ракки. Мы выращивали овощи и фрукты на своей земле и продавали их на рынке. С соседями жили дружно.
В 2013 году ночью услышали шум двигателей танков. Я вышла на улицу и увидела их. Это были танки Сирийской Армии, за танками шли содаты и офицеры. Я спросила одного солдата:
- Что случилось?
- Война началась в городе Эль-Ракки. Бегите, скоро здесь будут боевики.
- Куда бежать?
- Подальше отсюда.
Они ушли, я с детьми зашла в дом. Муж лежал, но не спалю.
- Что там случилось.
- Солдат сказал, что в городе Эль-Ракки началась война, боевики захватили город. Они посоветовали нам бежать отсюда.
- Никуда не побежим. Будем жить здесь.
И через два дня в нашей деревне появились боевики. Они считали себя воинами ИГИЛ. Они собрали людей в здании школы. Один из них говорил:
-  Мы, военные ИГИЛ, теперь вы тоже принадлежите ИГИЛ, соблюдайте его законы. Мужчинам необходимо служить и защищать от врагов ИГИЛ.
Они хозяйничали в деревни. Один из них был главным. По его приказу продукты и урожай сдавали  для армии ИГИЛ. Молодых парней и мужчин призывали на службу, кто отказывался, их арестовывали и куда-то увозили. Мужа тоже призвали. Сначала он служил в нашей деревне, потом его перевели в Алеппо.
Со дня появления боевиков в деревне была отключена сотовая связь. С мужем связь была прервана.
Воины ИГИЛ насильно брали в жены молодых девушек из нашей деревни. Нас заставляли работать бесплатно, и мы остались без средства существования. Прошел месяц.
В 2015 год в январе месяце в первый раз появился дома мой любимый. Мы, обняв друг друга, долго стояли у входа. Я от радости разрыдалась навзрыд. Мои маленькие детишки, обняв отца за шею, не хотели его отпускать от себя.
- Вы надолго приехали?
- На два дня.
- Вы тоже, как все воины убиваете наших земляков?
- Я нет. Я работаю на хлебопекарном заводе. Моя служба заключается в своевременной выпечки хлеба и отправки его по назначению. За мою работу мне платят. Я привез вам деньги.  Это правда, милая. А еще я работаю без выходных и сильно устаю. Со мной работают местные парни. Их тоже силой привели на эту работу.
- Я очень счастлива, увидев вас вновь!
- И я, милая.
Мы в то время сильно нуждались в деньгах. Два дня я была счастлива и радостна. Дети бегали вокруг отца, их лица не покидала улыбка радости. На третий день утром муж уехал, мы провожали его со слезами.
В феврале началась работа на поле. Сельчане дружно вышли на поля садить урожай под руководством ИГИЛ. Мы были их рабами и подчинялись беспрекословно. Им было все равно, кто перед ними: старик или больной – всех гнали на работу.
На поле, мы, женщины откровенно беседовали между собой. И там я узнала, что Российская авиация начала бомбить ИГИЛ, чему мы были несказанно рады.
Весной собрали первый урожай овощей и фруктов. Старший по деревне сразу же отправил его по своим воинским частям.
В конце декабря 2015 года муж приехал на два дня домой, он принес новости и поделился ими со мной.
- Еще год или два и наша земля будет освобождена!
- Как все этого хотим!
- Придется еще немного потерпеть.
- Будем терпеть.
Два дня муж не выходил из дома. Мы были возле него все это время. Это были короткие, но счастливые минуты нашей жизни. Они были просто необходимы для нас.
Новый 2016 год я с детьми встретила скромно. На столе стояла картошка, салат и хлеб. В тот день дети были сыты, а моя душа была тревожна. Я думала о муже. Была бы связь, было бы легче, мы бы общались.
До начала посевной мы сидели дома, а в феврале – снова на поля. В последнее время появилось много самолетов, летающих над нашими городами и деревнями. Мы думали, что это Российские самолеты, которые выполнили свое задание и возвращались в Дамаск.
Весной мы узнали, что был освобожден Памир. Эта была огромная радость, но мы радовались тихо, чтобы не злить ИГИЛ. В ночное время боевики охраняли деревню. Строго следили за чужими, появившимися в деревне. Однажды пришли из года беженцы, женщины и дети. Охранники куда-то их забрали. О дальнейшей их судьбе мы не знаем.
В марте утром приехал муж. Он был сильно уставший, я постелила ему постель, он проспал больше суток, и все это время дети просидели возле него.
- Я не спал много суток, - сказал он после пробуждения. Воинам ИГИЛ нужен хлеб.
- Мы слушали об освобождении Памира.
- Солдаты Сирийской Армии освободили много городов и деревень. Воины, перешедшие на их сторону, получают амнистию. Честно говоря, я жду их с нетерпением. Я тоже хочу перейти на их сторону.
- Только будьте осторожны.
- Буду, милая, обязательно буду!
Через два дня уж снова уехал. Несколько воинов из нашей деревни погибли и на их женах женились другие воины ИГИЛ из охранников нашей деревни. Мулла говорит, что женщине нужен муж, так просил Коран.
 Хотя эти люди не изучали Корана, и не знали, о чем говорится в книге. Моя семья его прочитала и хранила дома. Я знаю, о чем написано в книге.
Стали близко и отчетливо слышны разрывы снарядов. Шли бои за Аллепо. Боевики дрожали, беспокоились. После освобождения, муж и его друзья перешли на сторону ССА, поэтому он до конца года к нам не приезжал.
Боевики ушли из нашей деревни. Некоторые забрали с собой жен и детей.
Многие мужики тоже перешли на сторону ССА, и они продолжили освобождать землю от террористов и убийц, а мы выращивали зерно, овощи и фрукты. Кормили ими своих соотечественников. Дети пошли в школу, в деревне появилось электричество, заработала телефонная связь. Появились учителя, врачи, местная администрация. Одна молодая учительница жила у меня дома. Ее зовут Гулихан, она стала моей сестрой и рядом с ней я стала забывать ужасы войны.
Она рассказывала о себе. Ее отец был военным, он погиб при освобождении Памира. Мать тоже учительница. Она жива и здорова.
Однажды вечером муж привел в гости одного молодого офицера. Звали его Эль-Садирдин. Он влюбился в мою названную сестру. Они общались, встречались, а потом поженились.
В нашей деревне жизнь налаживалась, ССА охраняли наш покой.
На земле восстановился долгожданный мир. Над нами светит и яркое солнце на чистом небе, а улыбки детей светятся счастьем!
 
Мы соскучились по миру

 Я жила в деревне, недалеко от города Хапа. Растет у меня сын Фархад, ему пять лет. Муж служил офицером Сирийской Армии. В 2014 году он погиб, защищая город Аллепо. Осенью боевики захватили мою деревню, и все жители подчинились им. Из деревни они нам никуда не отпускали.
Однажды ночью разделся стук в окно. Мы с сыном испугались. Я открыла дверь. Истекая кровью, на земле сидел раненый солдат.
-  Сестра, - попросил он, - помогите день-два отлежаться у вас, потом я уйду.
- Заходите в дом.
Я помогла ему подняться и войти в дом.
- Вы одна, без мужа?
- Он был офицером, погиб.
- Я лейтенант Эль-Насирдин из Сирийской Армии. Мой взвод, защищая город Хамас, разбит. Несколько часов я пролежал без сознания. Теперь я считаюсь дезертиром.
- Почему?
- Потому что я вышел с поля боя один, это против военного закона.
- Вы же ранены.
- Это меня не спасет.
В ту ночь небо было ясное, хорошо было видно его лицо. Освещение нельзя было включать, чтобы не увидали воины ИГИЛ. Его рану я обработала чистой водой и завязала платком. У него были раны на руку, ноге, груди и мелкие ссадины на теле. Потом накормила его, напоила. Постелила ему в подвале. Два дня он проспал, я его не будила. Когда сын засыпал, я спускалась к нему и кормила.
- Сколько вам лет?
- Через день исполнится 23.
- Откуда вы родом?
- Из города Хамас, там осталась моя семья. Три года я служу, я окончил военное училище в городе. Судьбу своих близких я не знаю.
- Может, вы знали моего мужа?
- Как его фамилия?
- Капитан Фахридден, он был высокого роста.
- Нет, не знаю. Я служил три года в одной и той же части. Его точно не знаю.
Через день я поздравила его с днем рождения. Через месяц лейтенант выздоровел, встал на ногу. У него с собой было несколько гранат и пистолет. Каждый вечер мы разговаривали с ним о войне, о Сирии, он рассказывал мне про ИГИЛ.
- Завтра ночью я уйду, а когда закончится война, если останусь жив, я обязательно найду вас.
- Я буду ждать.
Я собрала ему в дорогу еду. В последнюю ночь мы почти не спали. Проговорили, как старые верные друзья. Лейтенант оставил мне адрес, где жили его родители, я запомнила его. В два часа ночи я его поводила. Погода была теплая, на небе светила молодая луна. На прощание он поцеловал меня и еще раз пообещал вернуться.
Несколько дней я провела в плохом настроении. Я скучала по нему. Не знаю, может быть, я влюбилась?
Спустя два месяца ко мне пожаловал главный Мулла деревни. Он был не один. С ним был молодой красивый воин ИГИЛ. Я напоила их чаем, затем был разговор:
- Сестра, говорит Мулла, - мы знаем, что ваш муж был офицером, он воевал против ИГИЛ.
- Он погиб, как и все воины на поле боя.
- Знаем, поэтому мы не трогаем его семью.
- Тогда что вы хотите от меня?
- Сестра, вы давно нравитесь вот этому молодому человеку, он хочет на вас жениться.
- А если я не хочу, что тогда будет со мной?
- Возможно, расстреляем.
- Я должна подумать.
- Думайте, мы придем через неделю.
Они ушли. Я думала,-,,что будет со мной и главное, с моим сыном, если я откажусь’’. Я знаю, что воины ИГИЛ брали себе жен силой. Но я очень хотела дождаться лейтенанта. Бежать не получится, моя деревня охраняется. Что же делать? Этот вопрос не выходил из моей головы.
Как и обещал Мулла, они пришли через неделю. Молодого человека звали Аслам Али, он родом из Эль-Ракка, отец его инженер, он перешел на сторону ИГ. Выхода не было, и я дала согласие. Через два дня сыграли маленькую свадьбу. Были воины ИГИЛ. Муж оказался ласковым мягким человеком. Наша брачная ночь продолжалась до утра, он не давал мне спать. Он был голодным, как волк в лесу. После моего первого мужа у меня не было мужчин, и я тоже соскучилась по мужской ласки. Жили мы дружно. Новый муж заботился о нас, играл с сыном. Через месяц, я почувствовала себя плохо и поняла, что я в положении. Я рассказала об этом мужу, и он обрадовался. В июле 2016 года у нас родился мальчик. Для него это была большая радость. Этим же летом, город был освобожден.
- Дорогая, возьмите детей, завтра мы пойдем в сторону Дайр-ЗЗ-Заир.
- Я никуда не пойду. Буду жить здесь.
- Вы жена воина ИГИЛ. ССА вас арестует.
- Пусть что будет, то и будет.
- Я люблю вас и детей тоже. Как мне жить без вас?
- У вас нет будущего. Воины ИГИЛ убивают детей, стариков, женщин. Разве вы не боитесь Бога?
- Я никого не убивал.
- Прикажут – убьете, возможно, и меня тоже.
- Что же тогда мне делать?
- Переходите на сторону ССА.
- Я этого боюсь.
Муж уехал один со своими друзьями, но обещал вернуться. В нашей деревне наступил мир и тишина. Теперь нас охраняли ССА. Был порядок. Появилась работа. Заработала школа. Осенью люди вышли на поля.
В феврале 2017 года раздался стук в мою дверь. Я открыла и не поверила своим глазам. На пороге стоял лейтенант Эль-Насирдин. Он обнял меня и поцеловал. Я заплакала и пригласила его в дом. Он увидел моего младшего сына. Я рассказала, что случилось со мной, потом он рассказал о себе.
- Я сейчас служу капитаном. Уйдя от вас, я один шел в сторону ССА. К частью, я не подорвался на минном поле и попал к своим. Месяц меня проверяли, потом назначили командиром роты и вот я жив и здоров. Я постоянно думаю о вас.
- Я тоже часто вас вспоминаю.
Эль-Нисирдин позвал меня замуж. И в этот раз я дала согласие от всего сердца. Мы уехали из этой деревни к нему в Хама. Его родители меня и моих детей приняли тепло. Моя семейная жизнь наладилась. Муж воевал, я занималась детьми и помогала его родителям по хозяйству.
В 2017 году меня разыскал мой второй муж Аслам Али. Я испугалась, увидев его. Но родители моего мужа пригласили его в дом, напоили чаем.
- Я долго вас разыскивал, ваши соседи рассказали мне о капитане Эль-Насердина, за которого вы вышли замуж.
- Вы были хорошим мужем, но я вас не любила.
- Знаю, за то я полюбил вас с первого взгляда.
Он держал сына на руках.
- Я вам мешать не буду. Я давно воюю против ИГИЛ, почти год, как я перешел на сторону ССА.
- За это вам спасибо.
Он обнял на прощание сына и уехал.
Когда приехал мой настоящий муж, я рассказала ему о визите второго мужа.
- Его тоже можно понять. Тогда он делал свой выбор с переходом к нам. Я желаю ему удачи.
- Мне было его жалко, ведь он любит меня.
- Я вас тоже люблю. До сих пор думаю о вас и скучаю, когда мы в разлуке.
Капитан Эль-Насирдин усыновил моих детей. Старший сын Махмуд пошел в первый класс, а я жду третьего ребенка. Думаю, что будет тоже сын.
Еще немного и на нашей земле наступит мир. ССА освободит нашу землю от дьявола, и наши дети будут засыпать под материнскую сказку, а не под свист пуль. Будут прилетать птицы, и петь свои мирные песни.
Каждый день я молюсь за мужа, за детей, за нашу землю, за то, чтобы у нас на земле был мир! Мы женщины, дети, старики соскучились по чистому мирному небу.