Альбагастиром прозываюсь. ведаю тайное

АЛЬБАГАСТИРОМ ПРОЗЫВАЮСЬ. ВЕДАЮ ТАЙНОЕ

(Вотертаун, Массачусетс, США, 1996 г. – Олстон, там же, 1997 г.)
(Watertown-Allston, M.A., USA)

Пролог к началу рассказа о кельто-германцах

Во времена Великого Переселения народов случилась эта история. Когда первые отряды людей рассеивались по всей территории девственной еще земли, тогда уже их пути разделились. Одних манил неизведанный Восток с его бурной зеленью, душной жарой и лазоревым небом. Другие же упорно продвигались вослед заходящему Солнцу, постепенно все более углубляясь в неизмеримые дебри древних лесов, буки, дубы, вязы и сосны которых, поднялись ввысь, наверное, вместе с появлением звезд на ночном небосклоне. И как люди, так и ветвистые исполины изучали друг друга в немом изумлении. И после жарких пустынь Юга люди чувствовали неизъяснимый трепет и благоговенье в прохладной тени под пологом оживающей листвы, прожорливые обитатели чащ научили их сторониться глухих лесных уголков, а волчий вой с наступлением сумерек вынуждал людей искать безопасных, до восхода, убежищ.

Но был там еще некто, который принудил их бояться беззвездного мрака и тихой первозданной ночи. Тот, кто явил избранным им смертным выгоды сокрытых искусств[1] и попытался рассорить их с Сияющим народом – Перворожденными детьми Земли[2], коим до смертных в начале начал было, ох, как мало дела. И в таких перипетиях долгого марша людям казалось, что не будет ему конца, как и новым, разворачивающимся перед ними, землям.       

Но впереди ожидало их последнее чудо – необъятный, устрашающий Западный Океан, внезапно обрывающий все подступы к ночному укрывищу Солнца. И эти несмолкающие океанские просторы навсегда определили характер и занятия поселившихся на его берегах людей.

Часть I

… И ночью Грима ушла от нас. И вокруг горели огни, и сверкали вольчи глаза. Звезд  не было. Нам было плохо. Альбагунда металась во сне. К утру она умерла. Сияющий народ больше не появлялся. К вечеру второго дня вернулась Грима. Она держалась высокомерно и не была с нами. С собой она принесла небольшой кожаный мешочек, расшитый чудными нитками и в полдень эти нитки были маленькими лучиками солнца.

Опять ночь. У Кольфинны родился ребенок. Мы решились двигаться дальше, ибо волков стало слишком много и наши дети не могут спать ночью из-за их воя. Грима хочет остаться. Мы думаем – это безумие, но из-за чудесных ниток она совсем потеряла голову. Бьярт пытался сегодня нарисовать на стене пещеры, где мы обычно скрываемся до утра, Сияющий народ. Он думает, что этим призовет их к нам вновь. Грима была весь день раздражена и зла. Прямо перед рассветом многие видели, что над тем местом, где пропадает Даритель Света и Тепла, восстало маленькое светило. Гримы опять не было с нами. С ней ушла Льот. Пропал один из наших. Мы думаем в этом полвины волки…

… Странный недуг Альбагунды (умершей во сне) поразил нынешней ночью ее дочь Руну. Весь день после она молчала, но была жива. Как заметили люди, в предрассветных сумерках она удалилась от нас в глушь и вернулась затем с пучком какой-то пряной травы.

День Солнца. Страх смерти вернулся. Звезды молчат. Ночное солнце исчезло, и Грима опять пропадала до утра. Утром умер ребенок Кольфинны. Волки этой ночью не приходили.

В сумерки Грима привела к нам матерого волка. Всех охватил ужас, и она была необычайно довольна. Она сказала, что люди по природе своей неравны и должны жить порознь в соответствии со своим значением, и выпустила волка на волю.

Вернулся пропавший Хундор. С собой он привел рыжего зверя, отдаленно похожего на волка. При виде нас зверя объяла как бы дрожь. Он мелко трясся всем телом и норовил лизнуть нас своим красным мягким языком. Хундор сказал, что это наша надежда и оставил животное при себе.

День Луны. Сегодня, когда вошла Грима, рыжее существо всё ощерилось, его шерсть поднялась дыбом, и оно злобно рычало. Затем опять прибежал гримов волк. Рыжее существо мгновенно бросилось на него. Нам было страшно. Два зверя рвали друг друга в клочья. Волк был задушен, но и рыжее существо к утру околело от ран. Хундор кажется рыдал. Грима сказала, что мы коварные, низшие существа и не желаем свободы и недостойны жить, и затем оставила нас. Куда она ушла, мы не знаем. За ней последовала Льот.

День Деревьев. Этим днем мы отправили девятерых наших разведать дорогу в том направлении, где пропадает под землей Дневной Диск. Ночью среди наших опять были смерти. Людей как бы охватывал сон, притом сначала они много говорили, а затем замолкали навсегда.

Прошло два дня. Отправленные нами вперед люди еще не возвращались. В полночь среди нас неожиданно оказалась Льот. Как это произошло мы не знаем. Охраняющие уверяют, что не смыкали глаз, а большая каменная плита, закрывающая вход, до утра оставалась на месте. Льот отговаривала нас двигаться дальше и говорила, что Грима и «тот другой» ждут нас. Затем нас сморила дрема. Утром Льот не было с нами. Некоторые думают, что она приходила из Страны Умерших Предков, а это очень плохой знак. Наших соседей часто посещали умершие и весь их род в конце концов постигла страшная участь. Ночные волки проникли в их укрытие и загрызли всех. Мы боимся.

Прошло три дня. Опять появлялась Льот. Она звала нас к Гриме в лес (но та, как мы думаем, давно уже умерщвлена хищниками тьмы). Некоторые отзываются и ночью, несмотря на наши усилия, вырываются наружу. Кости двоих мы как-то нашли на поляне между сосен. В основном это мужчины.      

Этой ночью Льот была необычайно прекрасна. На ней была одежда тонкой ткани, усеянная мелкими камешками, ослеплявшими нас. При ее появлении разом потухли все огни и факелы. Опять (в темноте) она звала нас к Гриме. (Странно, но когда нас посещает Льот, подлунный волчий вой резко замолкает. Мы на всякий случай прощаемся друг с другом. Наши дети плачут.)

На рассвете мы слышали как кто-то скребся по входной скале. Пока окончательно не рассвело – не решались открыть. Позже оказалось, что это пришли отправленные вперед, но правда только трое [См. Приложение А.] Они обессилены. Дочь Альбагунды удивила нас всех. В разведенный посредь пещеры костер, она бросила некие пряные травы из связки когда-то принесенной ею, и произнесла необычайно приятные тягучие звуки, наподобие волчьего воя, только мягче. Нас словно объяла дрема, но не надолго. Очнулись мы полные сил и бодрости. Пришедшие тож…

Часть II

… И один из пришедших показал в подтверждение своих слов маленький крестообразный значок (+)[3] на ладони. Но где его искать ему не сказали

После падения темноты стало душно, и вдруг наступило затишье. В щели в стенах пещеры рядом со входом мы увидели как далеко, прямо над тем местом, где исчезло Светило Дня, небо резко потемнело, стало гуще и плотнее, поднялся ветер и взметнул с земли все мелкие прутики и травинки. Затем вдали что- то загрохотало. Случился небесный обвал и небесная пелена на мгновенье окрасилась снизу прозрачной кровью. Вдали ударило еще и еще (как обычно бывает перед густым ливнем), но рядом не упало ни капли. Небо тяжелело, двигалось, грохотало. Иногда все вокруг разом резко освещалось. И было сухо. Вдруг Альбагастир радостно закричал, бросился к выходу и стал яростно отталкивать плиту, чтоб попасть наружу. На все наши испуганные вопросы он твердил только, что увидел поданный нам знак. Но где он его заметил, мы не могли взять в толк. Тут проснулись двое других вернувшихся с Альбагастиром. Вместе они дружно освободили вход и выскочили наружу. При очередном далеком раскате грома они…

- Быстрее, быстрее, - кипятился Альбагастир. – Выходите все. Нам дан Знак. Нам дан шанс.      

Сначала мы подумали о кознях Льот, выманивающей людей ночью наружу, но когда некоторые все-таки выбрались из пещеры, они увидели что в том направлении, где высоко в облаках, небо раскалывалось огнем вослед ушедшему солнцу, между напряженных древесных стволов, то и дело вспыхивал и мгновенно гас маленький значок, в точности как принес Альбагастир. Небесный двойник вспыхивал и тут же расходился по облакам дрожащими огненными ручейками вверх, вниз, влево-вправо. Через несколько мгновений раздавался небесный взрыв, иногда так, что отказывал слух.    

- Нам надо немедля двигаться вперед, к нему, Знак очень настойчив! – возбужденно выкрикивал Альбагастир, и ему вторили его бывшие спутники. – Скорей или мы можем опоздать!

Его возбуждение передалось и прочим. Но. Была ночь. Кажется, собирался грозный ливень. Хоть ночные волки и затихли, по-видимому, напуганные небесным громом, все же при виде легкой добычи они вряд ли станут медлить. Также. Идти с детьми? Сейчас?! Это безумие!

Но тут к пришедшим присоединилась Руна. Она тоже настаивала чтобы идти. Люди были в растерянности. Иногда при новом взрыве грома пламя факелов взметалось и казалось, что нарисованные на стенах фигуры срываются с мест и движутся к выходу, и дальше к пылающему в грозовом небе Знаку. Но часть людей этого не замечала. Тогда к Альбагастиру и Руне присоединился Бьярт, нарисовавший Сияющий народ. Вместе с их близкой родней (и Хундором, приведшим рыжее существо) набралось две трети племени. Детей будили. Поднялся крик. Собиравшиеся паковали скарб, вооружались, как могли. Кто-то прощался с остающимися. Со стороны выглядело, словно в одних вселился какой-то беспокойный дух. Глаза же других потухли. Им хотелось лишь одного – спать. Ноги их и головы отяжелели и отказывались повиноваться. И такое разделение было не в первой, поэтому плакали мало.

… И вот плита задвинута оставшимися, и над и перед Альбагастиром, Руной, Хундором,  Бьяртом, Кольфинной и прочими раскинулось давящее черное небо, видимое сквозь застывших ветвистых великанов, молнии, гром и при всем том сушь. И Знак впереди. И они двинулись. Сначала пути были знакомы и исхожены вдоль и поперек. Потом дорогу преградила Река, за которой они еще никогда не бывали. Вот миновали ее по мшистым валунам в темной воде и продолжением старого оставленного леса их окружил новый: дубы, буки. Тишина. Тут же далекий грохот. И словно что-то застыло в воздухе и медленно собиралось и вот-вот грозило обрушиться вниз.         

Часть III

Они упрямо шли дальше. Хотя звезд и Луны не было – быстрые, частые вспышки освещали им путь, и благодаря кровавым отсветам понизу, вместо ночи была скорее невиданная ими ранее полутьма. Люди двигались вперед, не очень-то разбирая дорогу. Камней было мало. Вокруг только лес стеной. И тут раздался первый тревожный шорох в кустах. Затем небесный грохот над головой. Еще шорох. И загорелись между стволов глаза. Волчьи. И вместе с ними (но несколько выше), чьи-то более осмысленные, с лютой ненавистью, а не голодом в глубине.   

Впереди показалась то ли прогалина, то ли равнины. Люди почти бегом устремились туда. Злобные глаза остались на месте. Наблюдали. Испуганные люди выскочили на равнину и увидели там вдалеке следующую чернеющую кромку леса. Обладатели глаз почему-то не спешили. Наверное, были остановлены громом. Идущие в нощи уже оказались на середине равнины, и с тревогой раздумывали, нет ли и там, впереди, в неизвестном лесу, других, но таких же лютых ночных хищников. В нерешительности встали. Вглядывались. Пытались разглядеть, не пылают ли и там зловещие огоньки, как в небе, только прямо над ними, опять ярко вспыхнуло, через мгновенье догнал громкий хлопок и внезапно потоками с небес хлынул дождь. Тут же из кромки оставленного людьми леса, отрывисто прозвучал странный гортанный звук-вой и волки бросились за людьми. Те в панике ринулись вперед. Несчастные, которые на бегу оборачивались, тихо вскрикивали и застывали на месте. И было отчего. Немало терзали волки этих людей на протяжении их бесконечно долгого пути прежде (и не было ночью от них на дороге защиты), но теперь даже этого было мало. Нынешней ночью волки пришли не одни. Каждую пружинящую серую фигуру венчала еще одна – человеческая. Вернее нечто среднее между беглецами и ночными хищниками. Полу призрачные ведьмы, сверкая огненными очами, правили волками. Вечерние наездницы. Растрепанные волосы. Дикими воплями подстегивали они своих скакунов и в то же время издавали крики торжества, глумясь над обездвиженными людьми. Гром, вой, вопли, шум дождя. Вот вырвавшиеся вперед нагнали Альбуэру. Волк напрягся, и, качнув своего седока, стрелой прыгнул вперед. Но. Почти что слетев с далекого огненного Знака, шустрая молния-змейка мелькнула по небу. Грянул гром. Содрогнулась ночь и волк с призраком безжизненно повалились на землю. Затем вспыхивало еще и еще. Ниточки молний вспарывали облачную мглу и дождевые струи с ошеломляющей быстротой. И один за другим сшибали волков и наездниц. Но не задели ни одного смертного. И дождь с ветром приносили шепот «Спешите»!               

Вороновый Лес. Добежав, они остановились чтоб отдышаться – огляделись. Здесь между деревьев царил прежний полумрак. Дождь почти не пробивался сквозь нависший полог из листьев. Заметившие пришлых большие черные в;роны снялись с запоздалым граем с ветвей, пометались некоторое время, а затем исчезли в глубине леса.    

А на покинутой недавно равнине разившие с неба молнии ограждали ушедших – вынуждали ночных оборотней поворачивать вспять, неистово скулить, поджав хвосты уноситься назад в лес (на той стороне), из которого они появились.

–  Айя! – воскликнул при виде вражеского бессилия Альбагастир. За ним подхватили другие. 

И тут им ответил, прерываемый небесным грохотом, дикий злобный хохот, и из деревьев появилась Грима. Она хохотала, но глаза ее оставались мертвенно-серьезны. Будто кто-то другой внимательно рассматривал через ее красные в темноте зрачки убегающих людей. Несмотря на игру пылающих молний, она вышагнула вперед и воздела руки. И беглецы отчетливо видели, что они не принадлежат Гриме. Тень легла на низкие тучи. Молнии с шипением уходили в землю – пропадали. Кровавый отсвет потух, гром задушила густая черная гарь. Невдалеке, справа от застывшей Гримы, полыхали несколько подожженных небесным огнем дубов. Медленно колдунья опустила руки ладонями к телу и опять стала пытливо рассматривать убегающих, но не как себе подобных, а словно охотник, обдумывающий способ поудачнее загнать в силки пугливую дичь. На мгновенье глаза прежней Гримы ожили, но быстро вновь исчезли и уступили место чужим – пытливым и внимательным.

–  Вам никуда не скрыться! Вы нужны мне, мои РАБЫ, –  неожиданно низким мужским голосом произнесла она. – Возвращайтесь ко мне!      

Люди не двигались. Устремляясь за черными клубами дыма от горящих деревьев, фигура Гримы вдруг простерлась до пределов тяжелых, под редким дождем, облаков, качнулась вперед змеей, протянула руки и тут, разлетевшись клочками по полю, обернулась приближающимися с невероятной скоростью оборотнями на волках. Как-то незаметно, перенесенные через центр равнины, они очутились уже у самой кромки леса, где скрывались убегающие люди. Число нападающих заметно увеличилось.   

–  Они вернулись из наших пещер, – пронзило Альбагастира, –  после того, как они зарезали спавших там. Они нашли потайной лаз. Или Грима сама указала его им (или тому другому, который внутри нее). Где же вы, Сияющий народ!?

Демоны ночи ворвались под дубы и буки, хватая самых ближних к ним. Огненный значок в небе уже давно застлал черный дым. Было темно. Людей ловили. Пойманных же волокли назад не терзая. Жутко было, что при всем этом действе не раздавалось ни звука и лишь низринутые с небес капли шуршали по нависающему лиственному крову.   

В этот самый миг Альбагастир вспомнил – как проснулся: «Мы не можем подойти к вам непрошенные, без приглашения!», всплыли слова Сияющих у него в памяти, - «Так позови нас!»

–  Tharomma Eldar! –  закричал он что есть сил. – Взойдите к нам иэльвы, на то наша воля!

Мгновенье действо продолжалось как и прежде. Горели волчьи глаза. Оборотни выхватывали и тащили оцепеневших. Лил дождь. Еще миг – целая вечность в безверии, отчаянье, разочаровании, и тут разом, справа, слева вспыхнули мириады огней. И снова полетели в призраков молнии. Но только короткие, белые, не огненные; из-за деревьев, а не с неба. Тучей взвивались они из-за стволов и без шипения впивались в волчьи горла, скользили сквозь наездников, вызывали у них быстрые судороги, после чего они валились наземь. Вслед за тем, на сбитых с толку, разъяренных, подкошенных внезапной атакой демонов, стремительно выступили высокие, сияющие фигуры. Большинство их держало в руках большие изящные дуги с натянутыми тетивами и положенными на них холодными молниями. Остальные же были вооружены длинными копьями, с острыми, блестевшими в свете факелов, наконечниками, которыми они разили не желающих отступать, отгоняли их от беззащитных людей.

- Услышали нас. Пришли. Избавили, - пронеслось в сознании Бьярта. – Жалко не захватил я с собою красок! Такую битву необходимо запечатлеть! Была бы подходящая поверхность!

Так древний народ (эльфов) отбил один из первых отрядов людей, идущих на Запад, получив за это память в частых приставкаx имен «alb-, alp-, ;lf-, alv-, el(f)-» среди людей Северо-запада близ Океана, а позже первобытный художник исполнил свое намеренье и запечатлел-таки Сияющих как умел, выходящими из-за древесных стволов. И каждый из спасителей был вооружен длинным изящнейшим луком и стрелами…

[1] Т. е. черной ворожбы, колдовства и т.д.
[2] Т. е. эльфами.
[3] Свастика, солярный знак.

Приложение А. Они поведали о том, что в трех днях ходьбы от нашей стоянки, среди деревьев, они неожиданно наткнулись на большую поляну. Там  они увидели, как живая Грима возвела себе помост и неистово кружилась над мертвым телом Льот. Вокруг нее кольцом сидели волки и выли. Но что-то неуловимо странное было в них: если, неотрывно не мигая смотреть на любого из них, казалось, что его волчье обличье начинало судорожно растворяться в воздухе и тогда виднелся лишь обнаженный человек.

***
               
Имена:
Альбагастир – «Эльфийский гость» [AlbagastiR, Albagastiz]
Альбагунда – «Эльфийская битва» ? [Albagunda]
Альбуэра – «Защищенная эльфами» [Albuera]
Бьярт – «Яркий» [Bjartr]
Грима – «Колдовская маска-грима» [Gr;ma]
Кольфинна– «Финка с черными волосами» ? [Kolfinna]
Льот – «Безобразная» [Lj;tr]
Руна – «Тайный совет, шепот, таинство» [R;na]
Хундор – «Пёс, собака» [Hundor]