Жека Любимов

   На нашем курсе он считался переростком. Нам было по 18-19 лет, ему – целых 24. Высокий, под 2 метра, сутуловатый, плечистый, голубоглазый брюнет сразу покорил девочек-однокурсниц. Вел себя раскованно, включался в любую дискуссию и считал себя победителем.

   Отец и мать были врачами. Отец работал врачом-невропатологом, мать – ортопедом. Был у него еще и брат, моложе лет на 10, переболевший полиомиелитом и потому прихрамывавший, в отличие от старшего брата весьма средних способностей.

   Любопытна его родословная. Дед за его рост и статность был зачислен в Семеновский полк, где служил по 1918 год, когда часть была переименована в Петроградский полк городской охраны. 25 мая 1919 года полк перешел на сторону белых, а в октябре 1920 года под названием "Семеновский полк Русской Армии Врангеля" сдался в плен Кавалерийской дивизии красных под городом Мелитополем. Какими-то судьбами дед оказался в Крыму и осел в Судаке, в скромном домике из ракушечника. Его 3 сына участвовали в Великой отечественной войне: старший, едва помещавшийся из-за роста больше 2 метров в танке, сгорел в сражении по Курском и посмертно стал Героем СССР, средний (отец Жеки) был тяжело ранен в боях под Киевом и был комисован, младший чудом не пострадал и заканчивал службу на Черноморском флота в Севастополе.

   Не простым был путь Жеки в медицинский институт. Заканчивал он школу, когда поступить без стажа могли лишь 5% набора, в основном медалисты. Да и им часто ставили четверку по ведущему предмету (в случае отличной оценки они бы зачислялись на учебу), заставляя сдавать еще и оставшиеся предметы. В этом случае набрать проходной балл было практически не реально. Поэтому Жека, попробовав дважды поступить, не имея положенного стажа, пошел работать на «скорую помощь» санитаром. По его рассказам, это были лучшие годы в его жизни. Люди, с их болезнями, добрыми и дурными характерами, невероятные жизненные ситуации стали бесценным материалом для будущего врача. В период эпидемии гриппа на «скорой» не хватало персонала. В духе почерпнутых из литературы примеров самоотверженности врачей, Жека решил проверить себя – сколько суток он может работать без отдыха? По его словам, на третьи сутки он засыпал стоя, пока врач осматривала пациента. Больше повторить подобный «эксперимент» ему не разрешили.

   Спустя два года, располагая необходимым стажем, Жека, по совету друзей отца, подал документы в Т-й мединститут и был зачислен на лечебный факультет. Первого сентября счастливый Жека сидел с однокурсниками на балконе театра, где ректор поздравлял студентов-первокурсников. Высокопарные слова ректора, лицемерная благодарность Партии и Правительству так возмутили Жеку, что он не сдержался и, раскачавшись, плюнул в сторону президиума, попав в ректорскую лысину. Бросившиеся на балкон деканы вычислили хулигана, и в тот же день Жека был исключен из института. Пришлось Жеке отработать на «скорой» еще год, после чего он был зачислен на педиатрический факультет Л-го мединститута.

   Судьба ректора тоже оказалась незавидной. В 1972 году евреи добились права на эмиграцию. Кто-то расторопный из правительства предложил требовать с уезжающих возвращать деньги, потраченные страной на их высшее образование. Выпускница Т-го мединститута написала заявление в прокуратуру о том, что дважды за учебу она платить не будет. Когда у нее стали выяснять, почему ДВАЖДЫ, она сообщила, что деньги за поступление были вложены ее отцом в подкладку шубы, врученную ректору для супруги. Ректора посадили на 14 лет.

   Жека был невероятно начитанным, так и сыпал цитатами. Его любимыми шутливыми выражениями из книг классиков были: «Подтолкни падающего» и «Боливар не вынесет двоих», что совершенно не совпадало с его природным благородством. На литературные новинки он тратил всю стипендию, безрассудно переплачивая спекулянтам. Подворовывал он понравившиеся книги и в библиотеках города. Взяв для видимости одну книгу по абонементу, других пару он накрывал наброшенным на руку пиджаком и отправлялся счастливый домой. Когда я его пытался пристыдить, он оправдывался тем, что большинство людей книг не читает. Такое поведение его закрепило за ним поговорку «Плечистый, речистый, на руку нечистый».

   С похищениями были связаны еще две громкие истории. Так, он категорически отказывался сидеть вечерами в музее кафедры анатомии и зубрить строение костей. Вместе с приятелем, учившимся на подготовительном отделении, они вскрыли ночью дверь кафедры, вынули из стеклянного шкафа скелет человека и унесли его в мешке на квартиру соучастника преступления. Утром следующего дня хозяйка, у которой снимал квартиру приятель, мыла пол в комнате и обнаружила мешок с костями. Угрожая вызвать милицию, она выгнала квартиранта вместе со злополучным мешком. Жека забрать скелет к себе домой не решился. Пришлось похищенное вернуть. Для этого Жека позвонил по телефону заведующему кафедрой и, прикрыв носовым платком микрофон, как поступают герои в американских детективах, вежливо спросил: «Профессор, не хотите ли Вы забрать Ваш скелет?». Профессор спросил, кому он обязан такой любезностью, на что Жека ответил: «Это не важно. Скелет лежит у порога Вашего дома». Начавшееся было расследование кражи, затеянное милицией, было по просьбе профессора прекращено.

   Подобным образом с кафедры гистологии Жекой был похищен микроскоп с набором гистологических препаратов. Жека считал, что только в домашней обстановке, не торопясь, можно надежно усвоить трудный материал. Микроскоп, насколько мне известно, навсегда остался у него дома, и использовался хозяином как доказательство серьезных занятий медициной.
 
   В других жизненных ситуациях он был щедрым, отзывчивым человеком, часто выручал коллег, одалживая деньги до получения ими стипендии. Больше в всего меня поразил факт, когда на государственных экзаменах выпускники в сговоре с секретарем комиссии организовали «раскладку билетов по системе»  с тем, чтобы готовиться лишь по одному билету,  Жека участвовать в афере наотрез отказался.

   Почему к нему прилипла кличка «речистый»? Начитанный, умный, он часто затевал на занятиях перепалку с преподавателями, задавая им нестандартные вопросы, пытаясь поймать их в некомпетентности. С первого курса он страдал манией «нобелевского лауреата». На одной из лекций преподаватель рассказал нам о Нобелевской премии, полученной американским врачом за создание метода катетеризации сердца. Жека никак не мог успокоиться – как это ввести в полость сердца через локтевую вену трубку и стать лауреатом?
Однако все его попытки во время учебы в институте придумать что-либо простое, как катетер, и нужное для практической медицины были безуспешными.

   Сдавал экзамены Жека по-своему плану. Перед входом в экзаменационный зал он выпивал стакан крепленного вина и смело садился отвечать без подготовки. Такая решительность сразу создавала у экзаменатора впечатление о твердых знаниях студента. Если в процессе ответов навеянный нахалом «туман» рассеивался, задавались дополнительные вопросы. Однако экзальтированный под влиянием выпитого вина Жека ловко уводил преподавателя от конкретного предмета, заменяя ответы «рассуждениями о жизни», навеянные прочитанной художественной литературой.
Надо сказать, что не всегда такой прием ему удавался. Сдавал Жека экзамен по общей хирургии доценту А., пожилому армянину, который из-за маленького роста должен был к операционному столу приставлять табуреточку и злобно пинал операционных сестер за нерасторопность. Доцент, не дав Жеке пуститься в философствование, начал «выписывать» ему тройку. Жека пытался выхватить зачетку из рук доцента, но преподаватель обозвал Жеку говном и выбросил книжку в коридор. Разгневанный Жека записался на прием к ректору и поведал о «вопиющей несправедливости». Ректор, участник Великой отечественной войны, стал на сторону доцента, а Жеку призвал «уважать ветеранов войны».

   Рассказ о Жеке будет неполным, если не представить лирическую сторону его характера. На третьем курсе он по уши влюбился в Ольгу, высокую голубоглазую брюнетку. Бурный их роман стоил Ольге заваленной сессии, а Жеке - перевода на следующий курс с «пригоршней» троек. В старой, заброшенной деревянной церкве они поклялись в вечной верности, изложили это в записке, помещенной в бутылку из-под выпитого ими шампанского, забросили ее на хоры и там же отдались.

   Тем не менее, Жека и Ольга стали прекрасными врачами: она – известным в городе педиатром, он – ведущим специалистом в лучшем офтальмологическом центре страны.