За закрытыми дверями

Здесь в просторных залах с высокими потолками проходили балы с участием членов царской семьи, а теперь нередко организуются дипломатические приемы. Здесь был Бисмарк и граф Орлов, тут отдыхал Черчилль и Чемберлен. Здесь пукнул какой-то поляк из правительства в эмиграции в Лондоне. Эти стены наполнены тайными соглашениями. Если бы только люстры умели говорить, то мы бы узнали великую тайну…
- Все они сволочи! – сказала кочерга. – Видела я таких дипломатов.
- Милая, вам стоило бы остудиться, - сказала картина на стене. – Мы находимся под сводами бывшего Императорского лицея, тут были императоры и короли.
- Тут были одни сволочи и предатели! – хмыкнул старый ковёр. – То-то у меня живот от них болит. И ходют и ходют, чего ходют, не понятно!
- И у меня всё нутро болит, - сказало кресло. – Ваш Черчилль все моё существо оставил в ожогах. А уж сколько я задниц перевидал. Уйма! Некоторые из них так больно ёрзали, что хотелось им чего-нибудь воткнуть.
- И мы хотим, - вскрикнули обои. – Черчилль высморкался на нас в отместку Сталину! Он сделал это исключительно от злости и скрылся!
- Я ничего не видел, - сказал подсвечник.
- И я, - подтвердила люстра.
- Вы никогда ничего не видите! – сказал старый ковёр. – Сколько в меня плевали и обливали кипятком, сколько пепла и грязных башмаков я видел, с ума сойти! А сколько у меня было женщин без трусов, а сколько в трусах я видел, дай бог каждому!
- А сколько я видел их грязные полномочия? - сказал стол. – Они все были нечистыми!
- Да? – удивилась люстра.
- Да! – не вытерпел письменный стол. – Я такое видел! Они все меня только использовали! А кое-кто при этом пытался на меня сесть!
- Ужас! – сказала штора. – Сколько раз об меня вытерали свои грязные и потные лбы с руками, это просто ужас!
- Голубушка, вы немного впечатлительны, - хихикнула хрустальная пепельница. – Я видала всякое. Черчилль, например, всегда ходил с распахнутой ширинкой.
- Он свинья! – воскликнул стол. – Сталин себе этого не позволял, а этот тип вечно меня обливал армянским коньяком!
- Он лорд, - улыбнулась картина.
- Он гад, - сказал ковёр.
- А под меня было запихнуто столько всяких презервативов, - включилось кресло. – И я могу подтвердить это!
- Оставьте ваши подробности при себе, - люстра фыркнула. – Мы же в высшем обществе работаем.
- Да, мы элита, - закудахтали стаканчики. – Некоторых и об стенку!
- Вот! – закричали обои. – Об стенку!
- Банкетный зал всё же, - пискнула дверь. – Это ж сколько здесь мыслей витает в воздухе! Столько мозгов!
- Какие мысли! – сказал гранёный стакан. – Нет тут никаких мыслей!
- Ну, как же? Тут столько раз хлопали великим речам и событиям, - засмеялась дверь.
- Тобой они хлопают, дура! – стакан взмок. – Ты пойми, деревяшка бестолковая, все эти послы только и делают всё ради напряжённой обстановки. Без войны у них не будет денег.
- Ага, - сказал письменный стол. – На мне столько гадостей подписано, что я сам считать устал.
- Ой ли, - прыснула люстра. – Я ничего не видела.
- Всё делается при свечах, ночью, - сказал старый канделябр. – Тайное, оно и в Африке засекречено.
- Ой, а я видела, как они хохотали, - засмеялась полочка. – Подпишут о хохочут, хи-хи.
- А я ничего не видел, кроме трусов, - сказал старый ковёр. – Вот помню у Екатерины второй…
- Одурел старый, - стакан вскипятился. – Мы о России думаем!
- А  что о ней думать? – ковёр ухмыльнулся. – Вон она! Все её грабят, раздевают, а до трусов никак не разденут.
- Вам бы только трусы, - хихикнули стаканчики.
- А человека всегда видно по трусам, - сказал ковёр.
- По морде и усам, - возразил стакан.
- Нет, по трусам, - ковёр сильно потучнел. – Какие у человека трусы, такой и человек. Помню, Мерлин Монро была без трусов и значит, в голове у неё тоже ничего не было. Чистый свисток.
- Ха-ха-ха! - засмеялась кочерга.
- Свисток! Ха-ха-ха! – люстра тоже рассмеялась.
- Вам снизу всё видно, - сказал стакан. – А вот как вы мужчин определяете на наличие нижнего белья, если все они в штанах?
- Очень просто, - улыбнулся ковёр. - Порядочный человек завсегда в трусах ходит, и не плюёт куда ни глядя!
- Свиньи, - согласился стакан. - Но я всё-таки не считаю трусы достоинством мужчин, вот усы и борода, пожалуй.
- Был тут один усатый, - сказал стол, - гений, вождь и корифей всех наук!
- Матёрый человечище, - согласился стакан. - Славное было времечко.
- Время побед и завоеваний, - улыбнулся стол.
- Всё это ложь, - сказала полочка. - А репрессии? Вы забыли куда сослали императорский диван? В Сибирь! А куда увели стулья из банкетного зала?
- Времена были тяжёлые, - сказал ковёр. - Ушла эпоха польки и мазурки, нужны были решительные действия. Зато теперь одни чинарики от мазуриков.
- Чинарик это мелкий чиновник? - спросила люстра.
- Ага, - рассмеялся стакан. - А мазурик водитель МАЗа! Ха-ха!
- Хи-хи-хи!
- Умора!
- Хоть они мелкие чиновники, - смеясь отвечал стол, - зато большие мазурики.
- Точно, - согласился стакан. - Все великие люди были с усами и бородой! Вы посмотрите на нынешних! Одна мелочь пузатая!
- Да, без усов они ни на что не годны, - подтвердил ковёр. - Вот Грудинин мне показался достойным человеком.
- Опять вы с вашими коммунистами! - не выдержала люстра. - Семьдесят лет нас мучили!
- Тебя-то кто мучил? - спросил стакан.
- Мою бабушку сняли с поста в 37 году! - взвизгнула люстра.
- И была за что, - хмыкнул стакан. - Она была английской шпионкой! Зря что ли у неё нашли подслушивающее устройство?
- Это всё неправда! - обиделась люстра.
- Да что вы говорите? - изумился стол. - А кто сюда приехал в 18 году из Лондона в запломбированном эшелоне? Пушкин?
- Если бы не ваши доносы, советская власть кончилась бы в 41 году! - полочка вступилась за люстру.
- А ты, падла курляндская, вообще помалкивай! - стакан грозно на неё посмотрел.
- Должен же быть плюрализм мнений, - сказал подсвечник.
- К Навальному иди со своим плюрализмом! - гаркнул ковёр.
- Господа! Давайте… - начала было люстра, но её вдруг включили.
И тишина.