Замечтаться с последствиями

    Чем более ты представляешь себя плохой, тем больше хочешь стать хорошей, спать с хорошими... И чтобы, когда ты калачиком свернешься, во сне оберегали мое дыхание... И каждый новый человек – еще один мой не «ты», потому что обязательно кто-то кого-то бросит.  Мама в детстве говорила, что быть чувственной – это плохо, желают обнять коленями друг друга только плохие девочки. А я сама не зная, развивала свою чувственность и болезненный эротизм горечью. Наверное, поэтому я любила оставаться одна, придумывала, как буду базировать на грани скромности и пошлости. Как будто бывает такая грань? Еще в 6 лет мне показали, как трогать себя. Я пришла домой, запуганная, напряженная. Маме так и не смогла сказать толком, в чем дело.

    Везде, где мне становилось скучно, я уходила в свое тело с душой. Скучная лекция, что-то наговаривают бесцветным голосом. Маленькая душная аудитория – очень много студентов. Я сижу на предпоследней скамье, прижавшись к стене, нас трое рядом. На мне бесформенный папин свитер (почему-то важно отметить, что свитер отца), простые джинсы. Я закрываю глаза и делаю вид, что сплю. Голову кладу на стенку, ротик приоткрываю, чтобы не выдать свое дыхание, зкидываю ногу на ногу и крепко свожу бедра. Я не вымеряю по времени, сколько осталось до конца лекции. Правой рукой заползаю в свитер и аккуратно едва (легкое стаккато) трогаю сосок.

По стене медленно ползут капли, хочется их слизать.Тихий голос во мне: иди сюда. Я не могу сдвинуться с места, медленно душа вылетает из тела – смотрит на меня свысока. И я вспоминаю, как легко соблазнить человека в горе. В моей комнате на соседнем диване лежит человек, и от него передается нечто запредельное. Даже говорить тяжело, так сковывает. Можно я лягу рядом? Нет. Нет. Нет. Не слушается, ложится рядом. Берет меня за руку, и я понимаю, что не смогу остановиться, вытекает из меня сопротивление. В голове болезненные мысли: отчаянно скачут зайки, выпрыгивают из окон-колодцев и медленно летят в небо. Ложь – это не любовь. Страсть тела... Мокрым платочком проводит там. Зачем он это делает? Приговаривает вкрадчиво, что я забуду все обиды, перестану плакать по ушедшему, все будет хорошо. Чувствую себя Аксиньей, когда ее соблазнили после смерти дочери.

*-У тебя умерла дочушка? – целует слезы на ее лице.
-Да, – беззвучно плачет, но не отстраняет его.
-Тебе трудно сейчас? – медленно снимает ночнушку и гладит по открытой груди.
-Да, - и беззаветно отдается ему.*

Извиваюсь, не то прижимаясь, не то пытаясь вырваться. Тело сливается с душой, душа выталкивает тело. Еще и еще парю над аудиоторией. Не получается контролировать... Замираю, потому что сердце бешено колотиться, понимаю, что кто-то может догадаться, может вырваться хрип. Приостанавливаюсь. Дышать не получается, дышит кто-то за меня. И медленно еще раз свожу бедра и по телу растекается оргазм, не пикообразный, а такой легкой паутинкой разрастается по всему телу. Время замирает. Как только появляется свет, снова чувствую себя плохой. Опять замечталась с последствиями. А меня будят. Потому что лекция закончилась. Пришлось врать, что просто заснула. Никто ничего не заметил.

Много лет спустя живу детсткими воспоминаниями. Где-то внутри приказала себе перестать мечтать о последствиях (пусть это так называется). И все же, наверное, случилась внутренняя возможность нового. Если он расчетлив, то расставил капкан правильно, все, как я люблю. Уметь увидеть мир моими глазами, моими образами, захотеть пойти со мной в розовый домик, не побояться увидеть мое прошлое. Тянет, манит, чем больше говорю себе нельзя, тем более влечет решительность, нежность, утонченность. Проникать в сознание другого человека страшно, но без этого невозможно проникнуть в тело. Просто дыши... Дыхание снова неправильное. Наказываю себя за попытку уйти... Страшно смотреть в глаза, потому что боюсь. А вдруг совсем попаду в сети и будет не выпутаться. При этом дыхание рядом правильное. Меньше боли. Люблю неожиданности. Просто дыши. Незапланированная встреча. Ничего не жду. Он как будто понимает,что я боюсь смотреть в глаза и обнимает меня сзади. Нежно прижимает меня к себе. Настойчив ( с ухмылкой отмечаю про себя), нежен, но тоже меня боится. Непривычно. Хочется зарыться в нем, чтобы не видел моих глаз и при этом я чувствую его запах. Сильный, трепетный, нежный. Вспоминается еще одно впечатление детства, по-настоящему порнографический рассказ про Галчонка. Девочка-нимфоманка со скромным взглядом. И слышу воображаемый диалог:

*-Хочешь меня? – прижимается к ней и чувствует, какая она мокрая внутри.
-Нет, - потупив голову, отвечает она.
-Говори, хочешь или нет, а то сейчас отпущу! – при это слегка вводит головку в нее, она начинает вся содрогаться и пытается всячески сама насадиться. Он ее держит, не разрешает, - ну же, говори!
-Да, - едва слышно одними губами говорит за нее похоть. Он чувствует, как узко у нее внутри и дальше продолжает задавать ей всяческие пошлые вопросы, которые его сильно волнуют, возбуждают.*

     Прихожу домой. Я надеялась, что наваждение пройдет. Куда там... все только усилилось. Вечером ложусь спать и представляю его... «Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали? Стыд когда-нибудь терзал вашу душу?» Не помогает. Представляю нашу встречу, но уже по-другому. Обнимает за плечи. Едва целует в шею. Чертит линию пальчиком по позвоночнику, словно проводит мокрым платочком там. Электрический ток. Касается бедер. Стой, Лисенок, не поворачивайся. Знаю, что не хочешь смотреть в глаза. Гладит живот, медленно опускается рука ниже. Стоп. У тебя что нет трусиков? Молчу, опустив глаза. Отвечай. Улыбаюсь и прячу глаза. Последний бастион пал. Глажу губами губы. Забрасываю обломки больного сознания, которые могут удерживать. Целует в волосы. Нежно. Долго. Кажется, будто сильные руки слились со мной, меня держат и накажут за малейшее желание убежать. Каплет во мне. Сознание покидает. Снова душа вылетает из тела. И смотрит ревниво со стороны. «Ох, и непристойная же вы женщина», - как бы говорит она. Но меня здесь уже нет, я не присутствую, я замечаталась с последствиями.