Украинское гостеприимство с ямочками на щеках

 
Мы были во Львове, когда муж неожиданно предложил:
— А давай махнём в Ивано-Франковск?

— Там же Ирочка жила, помнишь? — сказала я. — Моя школьная подруга...
Уже десять лет, как её нет. А город остался. Меня вдруг потянуло туда — не из туристического любопытства, а… человеческого.
 Ивано-Франковск встретил нас тихо и ласково.Маленький, утопающий в зелени городок.
Осенняя листва горела золотом, дворики прятались за заборами, а воздух был тот самый — ещё не заблудившийся, провинциальный. На улицах — чисто. Так бывает, когда не убирают, а берегут.
 Проезжая мимо небольшого минимаркета, мы попросили таксиста остановиться.
На входе красовалась надпись: "Найсмачніші пиріжки в світі від Оксани".
Нас встретила румяная, круглолицая продавщица с сияющими зелёными глазами.
— Звідки завітали? — ласково спросила она.
Мой сентиментальный израильтянин был от неё в таком восторге, что, казалось, готов был скупить не только пирожки, но и весь магазинчик. Лишь сигнал нашего таксиста вернул его в реальность. Запал мужик...
  Кстати, таксист наш заслуживает отдельного повествования. Стройный украинский хлопец, местный, разговорился с нами по пути. Узнав, что мы собираемся пообедать где-то в ресторане, вдруг предложил:
— А чого ж ресторан... Поїхали до мами.

— К кому?! — не поняли мы.
— Ну як... додому. Я їй зараз скажу — вона все зробить.

Сказано было без тени притворства, просто и по-настоящему. И мы поехали. Решили — не выпендриваться.
Дом на краю города — белёный, аккуратный, скромный. Нас встретила женщина с добрыми глазами и ямочками на щеках — такими же, как у моей мамы.

— Заходьте, не стійте, — сказала она, снимая передник.

Хата напоминала музей. Настоящий, домашний музей украинской вышивки и кружев.
На стенах — ручная работа, на полочках — сувениры, память, душа.
Хорошо, что мы прихватили на всякий случай пару сувениров из Израиля. Такое добродушие требовало ответного жеста. Я достала серебряный браслет с хамсой и коробку конфет, купленную в минимаркете.
Хозяйка сначала засомневалась — женщина была явно религиозная, богобоязненная.
Но когда мы объяснили, что хамса — это символ защиты, благословения, радости, — она надела браслет и засияла. Так, что и дождь за окном будто стал теплее.
  На столе уже ждали отварной картофель, яйца, несколько кусочков сала, домашняя колбаска — и, конечно, борщ с воздушными пампушками.

— Глад кошер, — прошептал мне Эйтан.
— Ага... особенно — с плавающими шкварками.

Конфеты от Порошенко хозяйка принимать отказалась наотрез.
— Нэ, я цэ не їм.

Семья была небогатой, но с огромным сердцем. Пенсия — на лекарства и коммуналку.
Сын с высшим инженерным образованием работал водителем во Львове. Иначе — не выжить.
Люди жили натуральным хозяйством. Силы держались не на хлебе — на достоинстве.
На обратной дороге наш водитель вдруг спросил:
— А ви колбаску пробували? Домашню?
— А как же.
— Та мамина. Своя.
— Такую бы в Израиль, да с чёрным хлебом...
Он кивнул.
— Завтра вам привезу кишки.

— Простите?
— Ну ж кишки ж для ковбаси. Подарок. Я зараз усе розкажу, як готувати. Треба часнику, перцю, свіжини трохи...

На следующий день он действительно приехал.
В руках — железная баночка из-под печенья, перевязанная бечёвкой.

— Тримайте. Зробите — згадаєте нас.

Муж, открыв баночку, сказал почти торжественно:
— Вот теперь у нас настоящая Украина — в чемодане.

Я люблю эту страну. Не за политику. Не за президентов. И даже не за борщ с роскошными пампушками. А за этих людей.
Трудолюбивых, гостеприимных, светлых. Гордых. Всё у них должно быть хорошо. Просто обязано.

Н.Л. ©