Стихия Балтика

Журнал "Балтика" №3, 2015 г.

Бывают дни, когда к морю влечет с непреодолимой силой. Я не откладываю, а повинуюсь его притяжению и при первой возможности устремляюсь на побережье. Балтика! Люблю твой простор, где мыслям свободно и легко мечтается. Стою над кромкой высокого песчаного утеса среди серебристых берез, трепетных осин и кустов рыжей облепихи. Здесь рождаются смелые образы. Как вдруг мысленно слетаю с этой вершины и, кружась вместе с чайками, заглядываю за горизонт. Или ныряю в таинственные глубины, где косяки рыб стерегут секреты вечной жизни.
Сколько раз я бывал на морском берегу и всякий раз замечал, как изменчива Балтика. И вновь я на мысу над крутым обрывом. Море серое с голубоватыми разводами, желтыми росчерками и сиреневой далью, сплошь покрытое веселыми серебристыми бликами. Западный ветер треплет мои волосы и одежду. Ласково море летом, когда оно едва колеблется и что-то шепчет лениво среди гранитных валунов под пение теплого континенталя. И купальщики нежатся в маленьких волнах, находя в них спасение от знойного дыхания дюн. А вода такая прозрачная, что видно ребристое дно, и бредешь по мелководью далеко-далеко, уверенный, что достигнешь иных земель. Осенние шторма коварны. Мутные стены одна за другой надвигаются, пенятся и с грохотом обрушиваются на валуны, пляж и унылые склоны. Они размывают берег, и тогда с утесов падают деревья, и волны обгладывают их. Море поедает пляж и щедро платит янтарем, который собирают старатели. В зимнюю пору характер моря изменчив: то дремлет оно, лениво облизывая синие глыбы ледяного припая среди каменьев, покрытых белесой глазурью, то бурлит в смятении, и тогда волны вытачивают изо льда фигуры мифических существ, скрывающихся где-то в темных глубинах. В золотых лучах солнца они светятся, играют радужными красками и со звоном роняют застывшие капли.
Сколько тайн у тебя, море? Так хочется знать! И слышу гулкий ответ: «Много, настолько много, насколько богата многовековая история человека с окружающих меня земель. Бреду по пляжу и размышляю. Что-то неспокойно теперь. Штормит. Море трагически черное. Оно вспоминает легенды, сны и были. Вновь слышится история о разбитой любви юного рыбака Коститиса и морской принцессы Юрате, чьи слезы застыли прозрачными желтыми камешками. Вдруг оглушают треском автоматные очереди у шахты «Анна», и ветром разносятся стенания гибнущих в ледяных волнах узников концлагерей. Раздаются взрывы торпед, топящих лайнер с беженцами на борту. И грохот подводных мин, посылающих на дно вражеские субмарины. Но и это не все. Вот доносятся тревожные гудки тонущего сухогруза, над которым за считанные минуты смыкаются черные лапы мазута и нефти, а после море выплевывает перемазанные трупы тюленей, рыб и птиц. Не напрасно Балтику называют «морем слез». Невинные жертвы судьбы растворяются в ее прохладных объятиях. Но и это проходит. Морской царь свидетель. И вновь море спокойно. Стою на горбатой дюне, покрытой весенними цветами, и дышится мне вольно. Озорной ветерок гуляет над волнистым простором, веет в лицо и уносится куда-то на луга, в леса и рощи.