Альбинос

(Фрагмент из романа «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ»)


 Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.
 
(Аркадий и Борис Стругацкие. «ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ»)



Пойми, кто ты есть, и не изменяй себе.

( Долли Партон)



… Перебираться с платформы на платформу среди машин было и вправду опасно да и страшно, - состав болтало на раздолбанных путях. Казалось, что упившийся машинист поезда, наплевав на ограничения, давил на всю железку, отчаянно куражась. Вадим и не рад был, что не нашел повода отказаться. Но когда отворенная дверь КУНГа дохнула теплом и чем-то по-домашнему вкусным, настроение сменилось на мажорный лад. Внутри фургон был, как комната: две лежанки по бокам и привинченный столик между ними. На столике стояла сковородка с еще горячей жареной картошкой. На газете лежали нарезанный хлеб и колбаса, а также пара луковиц.

- Ну, вот мы и дома. – Савчук снял полушубок. – Раздевайся, располагайся, сейчас будем ужинать.

- Откуда картошка, дядь Паша?! – спросил удивленный Вадим, снимая бушлат.

Савчук хитро прищурил глаз:

- Все расскажу и покажу начинающему дальнобойщику, но позже. Сейчас давай к столу. Вот только ложка у нас одна на двоих, но ничего, – есть еще нож.

Вадим чувствовал, как разгорается аппетит. Он сто лет не ел жареной картошки. Ну, сто не сто, а последний раз – перед армией, дома это было. Бабушка готовила ее очень вкусно - в печи, на большой черной сковороде. И пахла картошка по-особенному – дымком сосновых поленьев. Нет уже ее - бабушки. И могилы ее еще не видел Вадим. «Может, надо было, все-таки, заехать домой?» - заныло в голове.

- Ну, бери ложку, ешь, не стесняйся, - прервал грустные мысли голос Савчука. Он булькнул из солдатской фляжки в алюминиевую кружку с водой. Запахло спиртом.

- Кружка у нас тоже одна на двоих, но ничего, поделимся, правда, Вадим? – Он посмотрел ласково на жадно жующего парня. – Твое здоровье, будущий дальнобойщик, – улыбнулся и отхлебнул из кружки.

- Выпей, Вадик. Это не «камазовский», - медицинский, чистый. Всегда вози его с собой, как НЗ – «неприкосновенный запас», - Пал Палыч подсунул кружку к Вадиму и подцепил ножом кружок картошки.

Вадим отхлебнул глоток и поперхнулся.

- Ничего, ничего, солдат. Этому быстро учатся на «северах». Но, мой тебе совет, - Пал Палыч внимательно посмотрел в залитые от кашля слезами глаза Бута, - бойся попасть в зависимость от этого, - указал ножом на фляжку со спиртом. – И вообще, в зависимость от чего или кого-нибудь. Любая зависимость – это несвобода, дружок, - неволя. – Отвел взгляд, вздохнув тяжело. – Ну, ты ешь, ешь.

Разведенная спиртом, не превратившаяся в водку вода слегка ударила в голову и расслабила. Вадим налег на картошку, вприкуску с колбасой.

Савчук еще отхлебнул с кружки,  бросил в рот ломтик хлеба и продолжил задумчиво:

- Но не всем, Вадик, свобода нужна. Я бы так сказал: не всем претит неволя, то бишь, - зависимость. Кто-то там сказал: «Свобода – это осознанная необходимость». Намекнул, - мол, и без нее можно. Можно, наверне, почему нет. Но, без свободы, без стремления к ней, ты - не личность, Вадим. Хотя и это многим не важно. Выпьешь еще? – спросил молча жующего Бута.

Тот покачал головой. Савчук допил из кружки, налил в нее чай из термоса и подсунул к Вадиму.

- А знаешь, Вадик, в чем главная прелесть работы дальнобойщиком? В том, что ты имеешь возможность, иногда целыми неделями, не пересекаться с людьми. И ты не в безлюдной степи, не в тюремной камере и не на необитаемом острове. Вот они – люди. Идут по тротуару, едут навстречу в автобусе, переходят дорогу по пешеходному переходу, но ты в своей кабине облагодетельствован не общаться с ними, когда нет надобности, понимаешь? И ты свободен в этом выборе. Свободен! Это как то, что мы вот с тобой здесь, а остальные – в теплушке. Хотя, это уж точно их осознанный выбор. Не нашлось желающих ехать по кабинам, разве я бы запретил. Человек, увы, - животное стадное и там – в теплушке той, тому подтверждение, Вадим. Но есть и «альбиносы», выделяющиеся из  общей массы другим восприятием мира, человеческих ценностей, другими жизненными приоритетами. В природе альбиносы – изгои, да и среди людей, в большинстве случаев, - тоже. А вот ремесло дальнобойщика, друг ты мой, дает возможность такому «альбиносу» выжить и состояться, как личности, понимаешь? Во всех иных профессиях тебя подравняют, построят и впаяют в коллектив, где ты будешь обязан тянуть слабых или идти по их головам. Здесь же предоставляется возможность избежать этого. При желании, естественно. Вот такое ты себе ремесло выбираешь, друг ты мой Вадим! …

http://proza.ru/2019/04/21/645

Роман Владимира Брянцева  «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ» - на ресурсах электронных книг: ЛитРес, Андронум и др.