Коммунистический тупик. Комедия о личных драмах

               
Действующие лица:               

Иван Смирнов – учёный. Повзрослевший ботан. 55 лет.               

Ольга – его жена. Журналист. Неувядающая красавица. 50 лет.               

Лиза – их дочь. Студентка-дипломница. 23 года. Вылитая мать.               

Андрей – друг Смирновых. Эмигрант со стажем. 55 лет.               

Мурат – водитель Андрея. 27 лет.               

Илья – сосед по даче. Генерал в отставке. 55 лет.               

Вера – соседка по даче.  50 лет.               

Нина Дмитриевна – мать Андрея. Профессор. 80 лет.               

Таджики, молдаванин, армянин, грузин, литовец.               

Начало второго десятилетия ХХI века. Подмосковье. Старое дачное место. Середина мая.
                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.               

Сцену перекрывает добротный забор-занавес. За ним виден верхний этаж дачного дома. На балконе работает за ноутбуком Иван, одет по-домашнему. На калитке видна табличка с адресом: КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ТУПИК, № 7. Рядом приклеен листок-объявление. По краям забора тянутся густые кусты. Через зрительный зал к сцене идут двое таджиков.               

БРИГАДИР ТАДЖИКОВ. (призывно) Умеим стройка! Хорош евроремонт делаем очен отлично! Можим капат, убират, грузыт, уборный чистить! Берём лубой работ! Умеим стройка…( видит объявление, читает) Дооор. Дорогииие!  Бы. Быв?  (упирается в незнакомое слово, ищет знакомые)  Ра-бо-ты. Работы!!! (давит на кнопку звонка).               

ИВАН. (не отрываясь от компьютера) Кто там?!               

БРИГАДИР.  Ми-и-и!               

ИВАН. Кто это «мы»?!                               

БРИГАДИР. Лю-ю-ю-ди!               

ИВАН. Чего надо?!                               

БРИГАДИР. По де-е-е-лу!               

ИВАН. Ждите! Сейчас выйду!               

Таджики суетятся и замирают в стойке «смирно». Иван распахивает калитку.               

ИВАН. Здрасти, деловые люди.               


БРИГАДИР. Здравствуй, хазян!               

ИВАН.  Таджики?               

БРИГАДИР. Ага. Я таджик и он таджи-и-и-к. Арийцы мы. Древний народ.               

ИВАН. Ваши земляки, господа арийцы, сегодня уже два раза приходили. Просто день
Таджикистана в Московской области.               

МОЛОДОЙ ТАДЖИК. Тоджокстон, Росий – дружба-дружба!!!               

ТАДЖИКИ. (скандируют) Дружба-дружба!!! Дружба-дружба!!! Дружба-дружба!!!

ИВАН. (перекрикивает непрошенных друзей) Нечего у меня делать! Понимаете? Не-че-го. Я для таких, как вы, объявление написал. Читали?               

БРИГАДИР. Читали. (с вожделением) Рабооооты!               

ИВАН. Тут написано: «Дорогие бывшие соотечественники! Работы для вас здесь не имеется». Понятно?               

БРИГАДИР. Нет понятно. Руск изык – трудн. Рабооооты надо. Понятно?               

ИВАН. Ясно. По-русски вы не читаете.  А по-таджикски писать умеете?               

БРИГАДИР. Таджикски и писат, и читат умет очен хорошо даже Наби. (хлопает по плечу молодого таджика). Красивый стых. Фирдоуси.               

Наби декламирует по-таджикски. Иван останавливает чтеца аплодисментами.               

БРИГАДИР. Артизд. Стых читаит, песнь поет, танц танцуит, дутар играит, дурака валяит, людям смех делаит сильно. Рабоооооты! Артизд надо?               

ИВАН. Не надо. Писать надо. По-таджикски. (срывает объявление, переворачивает листок, достаёт из-за уха карандаш) Пишите: «В э-том до-ме  ра-бо-ты нет».

БРИГАДИР. Писат – эта рабоооооты! Двести рублей дай!               

ИВАН. Двести?! За пять слов перевода?! Таких гонораров даже Фирдоуси не получал!               

БРИГАДИР. (с достоинством) Да свидань, хазян. Пиши таджикски сам…               

ИВАН.  Погодите. Пусть будет двести рублей. Сейчас принесу.               

Иван уходит за калитку. Бригадир подставляет спину. Молодой таджик расправляет на ней листок, старательно пишет. Иван возвращается.                               

БРИГАДИР. Написал! Красиво совсем написал! На тибе, хазян.               

ИВАН. (отдаёт бригадиру деньги) Большое спасибо, господа арийцы.               
БРИГАДИР. Болшой пожалуст. (таджики уходят)               

Иван пришпиливает объявление, возвращается во двор. Забор-занавес поднимается. На сцене – цветущий сад. На переднем плане –  новый дом с террасой и балконом. Напротив него – старый. На мансарду старого дома ведёт открытая лестница. В стороне поленница дров, садовый кран. Двор огорожен высоким забором. За ним -  густые заросли. К забору приставлена лестница.  Ольга обихаживает цветник. Одета в рабочий комбинезон, голова покрыта косынкой.               

ИВАН. Наш Коммунистический тупик превратился в проходной двор. Невозможно работать. Когда всё это кончится?               

ОЛЬГА. Зимой, Ванечка, зимой. А сейчас – весна. Перелётные люди потянулись с юга, вить гнёзда оседлым людям. Сезонная миграция – закон природы. Успокойся.               

ИВАН. Успокоился. Мигрирую на балкон и веду оседлый образ жизни у компа. Полчаса работаю и перелетаю в Домодедово встречать Лизавету.               

Иван уходит, мурлыча «Летят перелётные птицы». В тупик зашёл молдаванин и нажал на кнопку звонка. Ольга идёт к калитке.               

МОЛДАВАНИН. (с лёгким акцентом) Здравствуйте. Я проходил мимо и……         

ОЛЬГА. (доброжелательно) Молодой человек, мимо нас пройти нельзя. Мы живём в тупике, в нас можно только упереться.               

МОЛДАВАНИН. Извините. Я ищу работу. Увидел объявление на незнакомом языке, подумал: может, Вам нужен работник-иностранец?               

ОЛЬГА. Здесь по таджикски написано: «Работы нет».               

МОЛДАВАНИН.  А я как раз не таджик, а молдаванин. Дипломированный агроном.

ОЛЬГА. Дело не в национальности. Семь лет назад мы достроили дом, провели газ и воду, всё вскопали и посадили.               

МОЛДАВАНИН. Могу быть садовником.               

ОЛЬГА. Я  люблю работать в саду сама. Нам не нужны ни  работники, ни  садовники.

МОЛДАВАНИН. Простите за беспокойство. (уходит)               

ИВАН. (выходит на балкон, садится за компьютер) Кто приходил?               

ОЛЬГА. Молдаванин. Я  немного поработала переводчиком с таджикского.             

ИВАН. Фокус не удался. Надо расклеить объявления на всех языках народов СССР.   

Слышен телефонный звонок.               

ОЛЬГА. (удивлённо) Телефон звонит.               

ИВАН. Мой молчит. Это твой.               

ОЛЬГА. Да не мобильник. (идёт в новый дом) Домашний.               

ИВАН. Странно. На него  лет пять никто не звонил. Я уж и забыл, что он есть в доме.  (работает, напевает «Перелётных птиц») Вот привязались. Кыш, пернатые!               

ОЛЬГА. (влетая на балкон с телефоном) Это Андрей!               

ИВАН.  Случилось что-то?! Он же  утром звонил, сказал, что до осени…               

ОЛЬГА. (перебивает) Да не сын. Сосед! Американец! (суёт Ивану трубку) На. Поговори с другом.               

ИВАН. Привет, Андрюха!!! (слушает) Рад, что ты в Москве и при делах. Когда увидимся? (слушает, опускает трубку) Он приедет минут через двадцать, двадцать пять. Не прошло и четверти века. Вот это сюрпризище!               

ОЛЬГА. Иду приводить себя в порядок. И ты переоденься.               

ИВАН. Слушаюсь. Ради такого случая работа может постоять. И комп пусть отдохнёт. Вкалывал, как Стаханов. (сохраняет файл, импровизирует на мотив  «Перелётных птиц»)  Андрей, лучший друг и товарищ / Ко мне невзначай прилетел. / Гуляка и дамский угодник,/ Весёлый и добрый пострел.               

Слышен шум подъехавшей  машины. Иван закрывает ноутбук, напевая, уходит.                В тупике появился Мурат – прилично одетый молодой человек восточной внешности. Останавливается у калитки. Читает объявление. Проходит во двор.               

МУРАТ. Здравствуйте. (ждёт, здоровается громче) Здравствуйте!               

Из дома выходит Иван,  одет в джинсы и рубашку свободного покроя.               

ИВАН. Нет у нас работы, нет, нет, нет!               

МУРАТ. Разрешите…               

ИВАН. Категорически не разрешаю!               

МУРАТ. Послушайте….               

ИВАН. И слушать не хочу! Некогда мне, некогда, некогда.               

МУРАТ. Минуточку…               

ИВАН. Через двадцать минут - гости у нас!  Дорогие гости! Там, (указывает на калитку)  на чистом таджикском языке написано: «Работы нет!». Читать не умеешь?               

МУРАТ. Умею. В объявлении две грамматические ошибки.               

ИВАН. И для того, чтобы сообщить это, ты ввалился во двор? Истинный ариец, подлинный таджик, Аллахом прошу, покинь пределы моей  частной собственности!               

МУРАТ. (пятится к калитке) Я не таджик, я гагауз!               

ИВАН. (неуверенно) Молдаванин что ли?               

МУРАТ. (уже из-за калитки) Гагауз. Гагаузия является автономией в составе Молдовы, однако гагаузы  и молдаване принадлежат к разным этносам. Молдавский язык входит в  романскую группу, а гагаузский - в тюркскую.               

ИВАН. Не заговаривай мне зубы, басурманин.               

МУРАТ. Я не басурманин. Гагаузы исповедуют православное христианство.            

ИВАН. Иди ты… (в смысле «неужели»)               

МУРАТ. Иду! (возвращается во двор)  Разрешите представиться. Я – Мурат. (отдаёт визитную карточку)  Водитель персонального автомобиля Андрея Ивановича.               

ИВАН. Здравствуйте, Мурат. А где Андрей? Где мой блудный друг?               

МУРАТ. Блудный друг Андрей Иванович вышел из машины на въезде в посёлок и решил пройтись. Сказал: «Хочу взглянуть на места игрищ и забав молодости».               

ИВАН. Пусть поностальгирует, а  я займусь столом.               

МУРАТ. Еду мы привезли. В ресторане всё расфасовали и красиво оформили.      

ИВАН. Ай да американец! Приехал в гости со своим самоваром!               

МУРАТ. Я – к машине. Принесу продукты и мигом накрою стол. (уходит)               

ИВАН. А самовар, я  все-таки растоплю свой. (выносит с террасы самовар, ставит под садовый кран и наполняет водой) Откуда у него в Америке самовару взяться!               

Из дома выходит Ольга в нарядном платье и стильной причёске.               

ОЛЬГА.  Где он? Я слышала голоса.               

ИВАН. Барин прогуливается, а голос подал его покорный слуга и водитель Мурат. Сейчас он создаст обстановочку для торжества. Неси посуду.               

В калитку входит увешанный пакетами Мурат.               

МУРАТ.   Ничего не надо! Есть одноразовая посуда, салфетки и скатерть.               

ОЛЬГА. И  многоразовую посуду мыть не придётся! Виновник торжества ещё не появился, а предстоящий праздник мне уже нравится! Мурат, проходите на террасу.               

Иван колет лучину, растапливает самовар. Ольга и Мурат накрывают на стол.               

ОЛЬГА. Давайте Вашу одноразовую скатерть-самобранку.  Давно Андрей в Москве?               

МУРАТ. Неделю  назад Андрей Иванович взял в аренду «Мерседес» с водителем, то есть со мной. Но приехал он раньше.               

ОЛЬГА. Чем занимается?               

МУРАТ. Покупает недвижимость. Мы ездим по офисам, банкам. На Рублёвке были.

ОЛЬГА.  Ванечка, ты слышал, Андрей покупает недвижимость на Рублёвке!            

ИВАН. Он что, в Россию возвращается?               

МУРАТ. Не знаю.               

ОЛЬГА. А остановился он где?               

МУРАТ. На Арбате. В Денежном переулке. У матери.               

ОЛЬГА. Нина Дмитриевна жива?! Она в Москве?!               

МУРАТ.  Ещё как жива. Вчера её возил. Бодрая старушка!               

ОЛЬГА.  Они были нашими соседями. Жили вот за тем забором. (у Ольги звонит телефон) Анечка, слушаю. (слушает) Горите? (слушает, Ивану) Это Аня из редакции. Первая полоса не закрыта. Срочно нужна передовица. (уходя в дом) Аня! Сажусь за компьютер. Управлюсь быстро. Ставь материал в номер.               

ИВАН. (идёт на террасу) Самовар я раскочегарил. Пусть закипает.(осматривает стол) Вот это поляна! Слюнки потекли!  Нам предстоит пир горой Джомолунгмой!               

В тупике появляются знакомые таджики. Бригадир заходит во двор.         

БРИГАДИР. Добр хазян, мы мишат никак, забор минутку ку-у-ушат.               

ИВАН. (Мурату) Вот, наглец! Опять свалился на мою голову! (Бригадиру)  Из твоего лепета я ничего не понял! (Мурату)  Ну как с ними говорить?               

Мурат задаёт вопрос на таджикском языке Бригадиру. Тот отвечает.       

МУРАТ. (переводит) Он просит разрешения присесть у забора и покушать. Здесь, в тупике, их никто не обидит, а главное, не увидит милиция. Что ответить?               

ИВАН.  Пусть едят. Но только быстро, тихо и чисто. Иначе я сам вызову полицию!

Мурат переводит. Бригадир расплывается в улыбке и отвечает.               

МУРАТ. (переводит) Вы, многоуважаемый и достопочтенный хозяин, можете не волноваться. Они не будут утомлять Вас своим долгим присутствием. Вы скорее услышите, как падает лист с дерева, чем их недостойные голоса. Покидая тупик, они уберут за собой даже пыль с земли. Да вознаградит Аллах  Вашу доброту и радушие.   

ИВАН. Ритор! Вот прямо так и сказал?               

МУРАТ. Слово в слово. (продолжает сервировку стола)               

ИВАН. (Бригадиру – доброжелательно) Приятного аппетита.               

Бригадир кланяется и прикрывает калитку. Таджики тихо перекусывают.               

ИВАН.  Мурат, а разве Ваш родной язык схож с таджикским? Я думал, это две большие разницы, как говорят в Одессе.               

МУРАТ. Правильно говорят. Однако именно в Одессе я выучил таджикский язык.

ИВАН. (с одесским говором) А что, Одесса уже-таки вошла в состав Таджикистана?

МУРАТ. (шутя)  Нет-таки, всё ещё ютится на задворках Украины. (серьёзно) Я  закончил востоковедческое отделение  Высшей школы экономики в Одессе. Одесскую вышку. Специализировался на  Иране. Выучил фарси. А когда появилась база, одолел и родственные языки, в том числе таджикский.               

ИВАН. И Ваши знания, как нельзя, кстати, пришлись ко двору, забору и тупику. А на родном языке, Вы  говорите?               

МУРАТ. И говорю, и пишу.               

ИВАН. Похвально, похвально. Так, нужно подбросить шишек в самовар. (идёт к самовару) А вдали от родины, без практики, язык не забывается?               

МУРАТ. Практики с избытком.  Гагаузский язык  идентичен с турецким, азербайджанским и туркменским.  Кроме того я легко понимаю другие тюркские языки: узбекский, казахский, киргизский и так далее. Конечно, сегодня для меня основной язык – русский, но тюркским я пользуюсь не меньше. На третьем месте – иранские языки, на четвёртом – английский.               

ИВАН.  Да Вы полиглот! Это весь арсенал?               

МУРАТ. Ещё молдавский, украинский, белорусский. Учу китайский.…  Кстати, без языков, я не смог бы в Москве устроиться на такую хорошую работу.               

ИВАН.   Вам следует не баранку крутить, а использовать знания с большей пользой!               
МУРАТ. Я пытаюсь. Учусь в аспирантуре Московской вышки. Но на жизнь и учёбу надо зарабатывать. Чужая страна, чужой город...               

ИВАН. Извините за нравоучение, коллега. Поверьте бывалому профессору: страна и город ещё услышат о Вас и призовут. Только не опускайте руки.               

МУРАТ. Спасибо. Не опущу.               

ИВАН. А сейчас, прошу  откликнуться на мой призыв! Вы знаете дюжину эсенгешных языков. Сотворите на сих языках объявление…               

МУРАТ. Содержание мне знакомо: «В этом доме –  работы нет!». Я нарисую плакат, а не банальное объявление. Нужны краски и лист ватмана.               

ИВАН. Ватмана нет. Зато есть здоровенный кусок строительного картона в Лизиной комнате! Пойдёмте. (поднимаются в мансарду старого дома ) И там же куча маркеров всех цветов радуги!               

Иван заходит в комнату. Мурат – в дверях. Таджики поели и покидают тупик.               

ГОЛОС ИВАНА. Мы к приезду дочери сделали здесь лёгкий ремонтец. Весной Лиза всегда перелетает в этот скворечник. Традиция. (вышел) Прошу: картон, маркеры, молоток и гвозди.  Творите. Не буду мешать. (идёт на террасу)               

В тупик на велосипеде въезжает Андрей. Он в деловом костюме, однако, брюки подвёрнуты. На багажнике - грузин. Андрей останавливает велосипед.         

АНДРЕЙ. Спасибо, гиноцвали, за транспорт. Держи обещанную сотню.               

ГРУЗИН. (с акцентом) Батоно, у Вас в доме работы не найдётся?               

АДРЕЙ. Найдётся. Если хочешь у меня поработать, приезжай в Лос-Анджелес.               

ГРУЗИН. Ни за что! Я уже ездил. Год промучился и сбежал. Там же шагу сделать невозможно. Куда ни плюнь - везде мексиканская мафия. (уезжает)               

Андрей приводит брюки в порядок, заходит во двор.               

ИВАН. (срывается навстречу другу) Здорово, бродяга! Ну что? Нагулялся?               

АНДРЕЙ. Да нет! Ещё погуляем, Иван Андреевич?               

ИВАН. Конечно, Андрей Иванович. У нас же вся жизнь впереди!               

АНДРЕЙ. Есть ещё порох в пороховницах!  Ты совсем не изменился. Седину закрасить и никакой ты не дядя Ваня, а студент Иван Царевич!

ИВАН. А тебя не узнать! Выглядишь франтом! В молодости ходил в джинсах и ковбойках, а тут какой-то Юдашкин невообразимый.               

АНДРЕЙ. Версаче. Я же к вам с переговоров. Это мы исправим. На ночлег пустишь?

ИВАН. Дурацкий вопрос. Без ночлега не отпущу!               

АНДРЕЙ. Мудрый ответ. Мурат, вылезай из скворечника! Принеси сумку из машины!               

МУРАТ. Птичкой лечу (убегает).               

АНДРЕЙ. А где Оленёнок? Почему не встречает меня хлебом, солью и водкой?          

ИВАН. Олечка пишет статью в горящий номер. Скоро освободится.               

АНДРЕЙ. Значит, работает. Это хорошо. А ты?               

ИВАН.  В лаборатории, слава Богу и Оборонпрому, работы непочатый край. В новом веке наши доблестные военные спохватились и завалили институт заказами.            

АНДРЕЙ. Над чем трудишься? Если это не военная тайна.               

ИВАН. А чего скрывать, ты ж ни бельмеса не поймёшь. Учу летать Бэ Пэ эЛь А.             

АНДРЕЙ.  Ни бельмеса не понял.               

ИВАН. Беспилотные летательные аппараты.  Дроны по вашему, по-американски.

АНДРЕЙ. А-а-а. Про это я читал. По-вашему, по-русски статья называлась: «Дроны – будущее авиации». И как платят в настоящем за будущее? Не бедствуете?               

ИВАН. Грех жаловаться. Видишь, дом построили!               

АНДРЕЙ. Знатный терем. Дом новый, а самовар старый. В юности мы из него чаи гоняли?               

ИВАН. Из него родимого. Прадедовский самовар.               

АНДРЕЙ. (идёт по участку) Эх, благодать! Как же хорошо у нас в Коммунистическом тупике! (подходит к забору) Иван, а эту Великую Китайскую стену ты соорудил?               

ИВАН. Нет, конечно. Она стОит дороже нашего дома. Новый сосед постарался. 

МУРАТ. (вернулся) Андрей Иванович, вот Ваша сумка.               

Мурат передаёт Андрею сумку, поднимается в скворечник, рисует.               

АНДРЕЙ. Вань, где прикажешь расположиться?               

ИВАН. Где угодно. Хочешь – в новом доме. Хочешь – в старом…               

АНДРЕЙ. В старом, только в старом. (уходя) Вспомню молодость в старом доме! 

ИВАН. (вдогонку) Устраивайся в каморке за печкой!               

АНДРЕЙ. Как всегда!               

ИВАН. «Как всегда», спустя двадцать пять лет. Время остановилось и пошло вспять. (Мурату) Ну как Ваши творческие успехи?               

МУРАТ. Осталось чуть-чуть. Если хотите посмотреть, - поднимайтесь.               

Иван поднимается, рассматривает рисунок, смеётся.               

ИВАН. Содержательно и убедительно! Вы настоящий художник! Креативный парень!               

МУРАТ. Спасибо. Но слово «креатив» мне не по душе. Лучше – «творчество».       

ИВАН. Извините за грубое слово, творите дальше без всякого креатива.               

Иван спускается во двор. Из старого дома выходит Андрей. На нём  джинсы и толстовка с надписью:  «I love Los Angeles».               

АНДРЕЙ. Ванька, в доме даже запахи те же. Из юности! А печку топить будем?               

ИВАН. Обязательно. Ночью ещё прохладно.               

АНДРЕЙ. Тридцать три удовольствия сразу! Ну, спасибо, ну удружил, ну уважил!               

ИВАН. Пользуйся на здоровье. Чем богаты, тем и рады.               

АНДРЕЙ. А я рад, что ты родительский дом сохранил, новый построил, и даже прадедовский самовар под парами! Очень рад! Вань, а что там, за Китайской стеной, в моём родовом поместье? Версаль?               

ИВАН. Да нет…               

АНДРЕЙ. Тадж-Махал?               

ИВАН.  Тайга. Пойдем, посмотрим. (поднимается по лестнице)  Предупреждаю: зрелище не для слабонервных. (садится верхом на стену)               

АНДРЕЙ. (устраивается рядом)  Ой, как всё заросло, даже дома не видно.               

ИВАН. Новый хозяин снёс. Чинуша. Место для дворца расчистил, забор воздвиг, а потом проворовался и сбежал за границу. Тут никто не появляется пятнадцать лет.

АНДРЕЙ.  Действительно тайга… (смотрит вниз) А лестница чья?               

ИВАН. Я поставил. Каждый день обхожу с дозором владенья твои. Бывшие. Иначе в тайге могут поселиться дикие люди:  бомжи, наркоманы или гастарбайтеры.   

АНДРЕЙ. Я спущусь, похожу по родной землице.               

Андрей исчезает за стеной. Иван вернулся  во двор. Мурат спускается с балкона.               

МУРАТ. Иван Андреевич, я закончил.               

ИВАН. Прекрасно. Вешайте. Я помогу.               

Мурат выходит за калитку и пристраивает плакат к забору.               

ИВАН. (командует) Правый угол чуть выше. Ещё немного. Стоп! Я прибиваю.               

В тупике появляется армянин и кидается помогать Ивану.               

АРМЯНИН. (с акцентом) Давайте помогу. Гвоздики подержу.               

Иван орудует молотком. На плакате –  стилизация герба СССР, внутри земного шара крупно  написано: «Коммунистический тупик».               

АРМЯНИН.  А почему здесь (показывает на плакат) по-русски написано: «В этом доме работы нет», по-азербайджански – написано, на других языках тоже, а по-армянски – нет? Вы что, армян на работу берёте?!               

ИВАН. Никого не берём, просто не знаем армянского языка. Можете написать.

АРМЯНИН. (узнаваемо потирает пальцы) Сколько?               
ИВАН. (роется в карманах) Вот. Тридцать два рубля мелочью…               

АРМЯНИН. (выхватывает деньги и маркер) Согласен. (подходит к плакату, пишет) У меня здесь знакомый грузин есть. Я его приведу, пусть тоже напишет. Без грузин, плакат неполноценный какой-то.               

ИВАН. Ведите, коль неполноценный.               

АРМЯНИН. (возвращает маркер и уходит)  Договорились, разыщу и приведу.          

АНДРЕЙ. (появился над стеной) Ничего  не осталось: ни дома, ни бани, ни волейбольной площадки. Только сортир. Всё родное и любимое порушили, а дерьмо оставили. Жестоко... (идёт к калитке) А вы, я смотрю, советскую власть  восстанавливаете?               

МУРАТ. Это оберег от мигрантов. (показывает) Вот адрес Ивана Андреевича. Внизу,  вместо «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», написано: «В этом доме – работы нет». А здесь тот же текст на языках народов СССР. Увидев  плакат, каждый гастарбайтер поймёт: тут не нуждается в его услугах, и не будет тревожить хозяина.               

АНДРЕЙ. Это что ж получается? Советский Союз развалился и по частям перебрался в Коммунистический тупик?               

ИВАН. В полном составе. Мне дом строили украинцы. Вот тот – киргизы. А готический замок напротив - работа латышей. И так далее.               

МУРАТ. (эмоционально)  А что нам делать?  В Гагаузии для молодёжи ни работы, ни денег. И так по всей Молдавии. Будущего нет. Понимаете? Все и бегут либо в Россию, либо в Европу. Но больше – в Россию. Только здесь мы нужны.               

ИВАН. Мурат, Вы, лично, действительно нам нужны. И про украинцев, что построили мне дом,  ничего дурного сказать не могу. Большущее им спасибо. Но сюда едут все, кому не лень. Тесно стало,  непривычно, неуютно. Опасно и заразно, в конце концов.               

МУРАТ. Понимаю и от всего СНГ прошу прощения за неудобства.               

ИВАН. (протягивает руку) И вы нас простите, ежели, что не так.               

АНДРЕЙ. (достал айфон)  Какая трогательная сцена! Примирение братских народов в Коммунистическом тупике на фоне герба несуществующей страны! Снимаю! Снимаю для Истории! Мотор! Начали! (поёт) Будет людям счастье, счастье на века!               

ИВАН и МУРАТ. (подхватывают) У советской власти сила велика. Сегодня мы не на параде – мы к коммунизму на пути. И т. д.               

Из дома выходит Ольга. Андрей увлечён съемкой и не замечает её. Иван и Мурат поют, дурачатся перед камерой. Хохочут.                               

ОЛЬГА. Товарищ оператор! (Андрей не слышит) Мистер камермен!!! (Андрей оборачивается) Здравствуй, Андрюша!               

Андрей бежит  навстречу Ольге. Объятия. Троекратный поцелуй.               

АНДРЕЙ. Оленёнок! (рассматривает Ольгу)  Оленёнок! (любуется)  Оленёнок!  Прошло двадцать пять лет, а тебе всё ещё двадцать пять лет!               

ОЛЬГА. Знаю. Все так говорят и считают мою дочь моей сестрой. Близнецом.    

АНДРЕЙ.  Ну, вы здесь без меня расплодились! Стоило ненадолго отлучиться, они    дочь завели! И сына, небось, уже вырастили!? Где девочка-малышка? Где сын, мой тёзка? Представьте сию минуту молодое поколение Смирновых!               

ОЛЬГА. Девочка-малышка летит из Владивостока с преддипломной практики. Скоро с ней познакомишься. А тёзку мы представим  ближе к осени. Он в Эвенкии.               

АНДРЕЙ. Едрёна мешалка! Это кто ж сослал мальчика на край света?               

ИВАН. Ошибаешься, Андрей. Наш сын работает в самом, что ни на есть центре. 

ОЛЬГА. В Эвенкии находится географический центр России. Там и знак установлен…

ИВАН. ….у озера Виви. Кругом – никакой цивилизации. Сплошная лесотундра.               

ОЛЬНА. И в этой глуши -  20 геологов. А наш сын - самый-самый главный по центру России! Начальник экспедиции!               

ИВАН. А в Ханты-Мансийске у нас  несметное богатство! Внуки: Васёк и Ванюшка!    

ОЛЬГА. Пошли к столу. (на ходу) А как твои семейные дела? Жена, дети есть? 

АНДРЕЙ. Жён полно, и дети где-то наверняка имеются. Но пока я с ними не знаком.

ОЛЬГА. Андрюша, ты неисправим.               

АНДРЕЙ. И не хочу исправляться, Оленёнок.  Дорогие мои, давайте выпьем за встречу!  Я мечтал оказаться с вами за одним столом все эти годы!               

Андрей открывает шампанское, наливает Ольге и тянется к бокалу Ивана.       

ИВАН.  Мы тоже об этом мечтали, Андрей! Но я выпью за встречу водички. Мне с минуты на минуту нужно сесть в машину и мчаться в Домодедово за дочерью.

АНДРЕЙ. Расслабься и пей. Мурат съездит. (Мурату) Отправляйся. (Мурат уходит)               

ИВАН. (вдогонку) Ваш номер телефона я отправлю Лизе эсемэской!               

АНДРЕЙ. Итак, за встречу!               

ОЛЬГА. За встречу через двадцать пять лет!               

ИВАН. За нашу дружбу! (чокаются и выпивают)               

АНДРЕЙ. (ликуя) Мечта сбылась! Я с вами! Я здесь! Я есьмь! (разлил  и выбросил пустую бутылку с террасы) За  Коммунистический тупичок и его обитателей!  За вас, ребята! (выпивают) А скажите мне, братцы, кто из аборигенов остался в тупике?               

ИВАН. (закусывает) В девяностые все дачи вокруг скупила свежеиспечённая буржуазия. Ты, надеюсь, помнишь: наше дачное товарищество, называлось «Наука», а ученым в те годы тяжко было. Жить не на что, жрать нечего. Продавали всё за гроши. Из старожилов в тупике остались только Илья Гордин и Вера.               

АНДРЕЙ. Вера из угловой дачи?! Очаровательная барышня!  Ухаживал за ней в студенчестве, только ничего не вышло.  Но она же раньше меня на Запад уехала. За француза, кажется, замуж выскочила. Почему вернулась?               

ОЛЬГА. Расспрашивать почему, да отчего как-то неудобно.               

АНДРЕЙ.  Любопытно на неё взглянуть. Может, пригласим?               

ОЛЬГА. Давай. Но имей в виду: тебе придётся осуществить студенческие намеренья. Вера, когда выпьет, начинает яростно кокетничать со всеми особями мужского пола. (смеётся) На днях Ванечку пыталась обольстить. Он еле отбился.               

АНДРЕЙ. Время бежит, барышни становятся тётеньками.… Не приглашаем. Дамы столь зрелого возраста не в моём вкусе. А Гордина надо позвать.               

ИВАН. Обязательно позовём! (достаёт телефон) Какая ж пирушка без гусара!   

АНДРЕЙ. (протягивает айфон)  Погоди. Набери с моего. Устроим сюрприз Илюхе.
Иван набирает номер и отдаёт трубку Андрею.               

АНДРЕЙ. Здравствуйте, Илья Георгиевич. (слушает) Не узнаёте?! Это не делает Вам чести. Грешно забывать старых друзей. (слушает) Извини, Илюш, не знал, что ты занят. Это Андрей. (слушает) Какой-какой!? Американский! Я в гостях у Смирновых. Хотелось бы увидеться. (слушает) Ждём. (убрал айфон) Придёт, как освободится, но я ничего  не понял. Илья принимает  каких-то детей в какие-то пионеры. Бред какой-то.               

ИВАН. Не бред. Нынче девятнадцатое мая, день рождения пионерской организации.               

НДРЕЙ. Какой организации?               

ОЛЬГА. Пионерской. Имени Ленина.  Мне тоже в этот день красный галстук повязали. (неожиданно вскинула руку) Андрюша, будь готов!               

АНДРЕЙ. (машинально салютует в ответ) Всегда готов!               

ОЛЬГА. (сквозь смех) Ну что, старый юный пионер, вспомнил детство?               

АНДРЕЙ. Неужели пионерия до сих пор существует, а Илюха подался в вожатые?

ИВАН. Не в вожатые, а в вожди! Пока районного масштаба, но лиха беда начало. Илья служил на Камчатке. В звании генерал-майора вышел в отставку….               

АНДРЕЙ. Илья – генерал!?  А помнишь,  мы его майорские погоны обмывали?               

ИВАН. Помню. Столы накрыли прямо в тупике.  Горбачёвский сухой закон был в самом разгаре, но ты канистру спирта где-то надыбал! Вся «Наука» гуляла!               

АНДРЕЙ. Илья мечтал: закончу академию и стану генералом, до заветных звёзд  мне осталось всего два звания. Пролетели, значит, годы-звания. Ну, продолжай.         

ИВАН. И развил Илья в посёлке бурную деятельность. Создал ячейку компартии, комсомол и пионерию.               

АНДРЕЙ. Едрёна мешалка! Он же  ярым демократом был. Что случилось?               

ИВАН. Всё течёт, всё изменяется…                     

АНДРЕЙ.  … старческий маразм развивается. Седина в бороду – Маркс в ребро?               

ИВАН. Илья не старик, а молодой политик! Избрался в районные депутаты. Блогером заделался! Активничает в соцсетях,  рубит правду-матку и качает народные права.               

ОЛЬГА. (перебивает) Ванечка, хватит политики! Наш генерал очаровал комсомолку Леночку и женился на ней! Двадцать три года девочке! Представляешь?            

АНДРЕЙ.  Едрёна мешалка! А куда старшую жену дел? Людмилу?               

ИВАН. Она давно бросила Илью. Не  захотела жить во глубине камчатских стуж.             

ОЛЬГА. Дайте договорить! В 55 лет Илья впервые стал отцом! Комсомолка Леночка  осенью родила ему октябрёнка! Владимира Ильича! И снова беременна!!!         

АНДРЕЙ. Едрёна мешалка! (разливает) За это нужно выпить, не дожидаясь Ильи. (выпивают) Ну, хватит пить. Пора напиться! Чаю!! Иван, тащи свой античный самовар!               

ИВАН. Не античный, но антикварный. Тащу. (подбегает к самовару) Заглох! Ну, ничего. Мигом реанимирую!               

Иван извлекает из дворовых недр старый сапог, нахлобучивает  на самовар. Несколько движений и  дым заволакивает двор. Ивана уже не видно. В этом нереальном пространстве прозвучит рассказ Ольги. Можно использовать видеопроекцию на дым, иллюстрирующую  повествование.               

АНДРЕЙ. Благолепие у вас, Оленёнок: дом-терем, сад райский, самовар античный и даже старый сапог при деле. Просто русская народная сказка!               

ОЛЬГА. Да, Андрюша. Самой не верится.               

АНДРЕЙ. Но это же явь!!! (эмоциональный взрыв) Все эти годы в России творился хаос, он, что, обошёл вас стороной?! И сейчас в стране – бардак, вас это не касается?! Вы, словно, дети. (передразнивает) Ванечка, Олечка. Олечка, Ванечка. И время вас не берёт. Свежи, как майский сад! Объясни: как вы умудрились выжить и сохраниться? Не опустились, не спились? Как?!!!               

ОЛЬГА. Ну, как это объяснить, Андрюша? Не знаю…               

АНДРЕЙ.  Просто расскажи: как вы прожили все эти годы?               

ОЛЬГА. Попробую. С чего начать?               

АНДРЕЙ. Начни так: ты уехал в Америку…               
ОЛЬГА. Ты нежданно-негаданно уехал в Америку. Зачем? Почему? Непонятно. У тебя
был успех, награды. Полно работы, куча денег….               

АНДРЕЙ. Разве это куча, разве это деньги…               

ОЛЬГА.  И главное, тогда казалось, что всё самое важное и интересное происходит здесь, у нас. Перестройка, гласность. Запрещённые книги печатают. Полочное кино показывают. Журнал «Огонёк»,  телепрограмма «Взгляд», газета «Московские новости». И я –  начинающая журналистка, оказалась в гуще этой стихии. Была репортёром журнала «Советский Союз». Его читали во всём мире на двадцати языках! И в каждом номере – мой материал.               

АНДРЕЙ. Знаю. Я выписывал «Советский Союз» в Лос-Анжелесе, читал все твои опусы и восхищался: ярко, сочно, вкусно! Прекрасный стиль, лёгкое перо.               

ОЛЬГА. Спасибо. Я работала, как заведённая. Из командировок – не вылезала. И всё мне было мало: хотелось добраться до края земли, подняться на самую высокую гору, пройтись по Северному полюсу.…               

АНДРЕЙ. И что, Иван безропотно терпел  твои  командировки?               

ОЛЬГА.  Ванечка первым  уехал  на испытания в Казахстан, безвылазно работал на полигоне над диссертацией.  И я не могла сидеть без дела. Пришлось отвезти маленького Андрюшку к родителям в Ивановскую область. С Ванечкиного согласия, разумеется. Между командировками я моталась к мужу на полигон или к сыну в деревню. Так и жили два года.               

АНДРЕЙ. А потом?  Мотаться устала?               

ОЛЬГА. Не устала. Я  ждала ребенка, и  от поездок пришлось отказаться.  А у Ивана
закончились испытания. Он вернулся домой счастливый, вдохновлённый, с потрясающим материалом для докторской. Мы всей семьёй стали готовиться к встрече с нашей девочкой. И Лиза сделала нам подарок. Появилась на свет в мой день рождения, 3 февраля 91 года.               

ИВАН. (выныривая из дыма) Андрей, дым не мешает?               

АНДРЕЙ.  Дым Отечества мне сладок и приятен. Поддай ещё, кочегар!               

ИВАН. Рад стараться! (исчезает в дыму) Потерпите, скоро закипит!               

ОЛЬГА. И вдруг всё закипело. А я даже не заметила, как это произошло.  Занималась семьёй, пелёнками-распашонками.  Варила варенье, солила соленья. Август. Дача.  Пора отпусков. И вдруг, как гром среди ясного неба «Лебединое озеро» по телевизору. Путч! Я давай  голосить: «Надо ехать в Москву! Защищать завоевания перестройки! Езжай, Ванечка, спасай демократию!». Иван мне: «И поеду! Не посрамлю честь советской интеллигенции!». Я ему: «Ты  герой, горжусь тобой, любимый!». Сейчас - то понимаю:  какая ж я была дура! Но не идиотка, соображала, что мужа под пули и танки отправила. Трое суток не спала. Одновременно смотрела телевизор и слушала радио: выглядывала и выслушивала мужа, вдруг, где появится. Молилась.               

АНДРЕЙ.  Я  тоже тогда не отходил от телевизора, смотрел CNN и благодарил Бога, что сподобил вовремя свалить.               

ОЛЬГА. Через три дня Ванечка вернулся победителем. Гордый и пьяненький.  Все радовались и веселились: «Хунту – к ответу!  Грядут счастливые времена! Скоро наступит настоящая свобода!». И свобода наступила. Прямо на горло. Дышать стало нечем.…. Советский Союз похоронили под смех и улюлюканье.  Мы визжали и хлопали в ладоши, глядя, как в Кремле спускают красный флаг. А буквально на следующий день журнал «Советский Союз» закрыли, и я стала безработной. Потом  младореформаторы из правительства  урезали бюджет науки, и Ванечкина тема осталась без денег. А вскоре и зарплату платить перестали. Иван по ночам разгружал вагоны, а днём ездил в институт.  Доводил свой беспилотник, работал над диссертацией. Между тем лаборатория опустела. Коллеги нашли заработки на стороне и разбежались. Ванечке пришлось тянуть проект в одиночку.               

АНДРЕЙ. Узнаю Ваньку. Он с детства – ботан и энтузиаст.               

ОЛЬГА. Институтское начальство сдало помещения в аренду, и секретный «почтовый ящик» превратился в проходной двор. Ванечка испугался, что в этом бедламе  пропадёт документация проекта  и перевёз всё до листочка домой. В кладовках, на антресолях, в шкафах,  на шкафах и даже на полу лежали бумаги с грифом: «Для служебного пользования», «Секретно» и «Совершенно секретно».               

АНДРЕЙ. Погоди, погоди. Но это ж уголовное преступление! Его ж посадить могли!!!       

ОЛЬГА.  Никому до этого дела не было. Ванечка стал работать дома. Но ему не хватало мощного компьютера. У нас были сбережения, ещё тогда мечтали о новом доме и успели кое-что накопить. Мы расстались с мечтой, купили компьютер. И правильно сделали! Инфляция понеслась галопом и через год тех денег не то, что на компьютер, на батон колбасы не хватило бы!               

Из дыма материализуется  Иван.               

ИВАН. Эсемэска от Лизы: « Приземлилась благополучно. С Муратом созвонилась».

ОЛЬГА. Слава богу.               

АНДРЕЙ. Мне сегодня чаю дадут?! Сгинь, Ванька! И без самовара не возвращайся!    

ИВАН. Растворяюсь! А вы пофилософствуйте! (растворяется в дыму)               

АНДРЕЙ.  Так что деньги?               

ОЛЬГА. Денег не хватало даже на еду. Мы сдали московскую квартиру тамбовскому кооператору и перебрались на дачу. Разложили в скворечнике бумаги, получился замечательный кабинет, и Ванечка смог спокойно работать. Коммунистический тупик спас нас от нищеты. Всё наладилось.               

АНДРЕЙ.  А как же зимой? Здесь никаких условий не было. А у вас - маленькие дети.               

ОЛЬГА. Да были у нас условия. Топили печку, за дровами Иван в лес ходил, воду
носили из колодца. Я ж деревенская, привычная. Мои родители до сих пор так живут. И у Ванечки золотые руки. Какие рядом с ним могут быть трудности?               

АНДРЕЙ. (подтрунивает) Рай в шалаше. Просто образцово-показательная семья. Про вас роман писать нужно. В духе соцреализма.               

ОЛЬГА. (в тон) Спасибо за совет. Обязательно напишу.               

АНДРЕЙ. Верю. Извини, что перебил.               

ОЛЬГА. Иван дописал докторскую и защитился. Учёный совет поставил галочку, и  диссертация отправилась пылиться в архив. В производство запускать Ванин проект никто не собирался. Десятилетний труд закончился ничем. Иван жутко страдал. Чтобы  избавиться от депрессии и хоть что-то зарабатывать пошёл преподавать. Возился со студентами с утра до вечера. А ребята поскребли по сусекам, полазили по свалкам, натащили электроники, механики, проводов, болтов-гаек и собрали Ванечкин беспилотник. Он полетел!               

АНДРЕЙ. Хэппи-энд! Ванька рождён, чтоб сказку сделать былью!               

ОЛЬГА. Ещё не энд. И уж тем более не хэппи. Началась война на Кавказе, Армии срочно понадобились беспилотники для разведки. Только тут выяснилось: есть один- единственный образец, собранный студентами из металлолома. И ложка оказалась к обеду. Но такой ложкой надо уметь пользоваться.  Это ж – беспилотник, ему нужны не лётчики, а операторы. А их никто никогда не готовил. Ванечка поехал на Кавказ. Работал операторам и в боевых условиях учил военных.               

АНДРЕЙ. Ванька был на войне?!               

ОЛЬГА.   И даже форму с погонами носил. Я извелась без него. Выпросила у знакомого редактора командировку, поехала к мужу. Своими глазами увидела: под ружьём он не ходит, в атаку не бегает, а занимается своим делом; и успокоилась. Три месяца проработала военным корреспондентом и вернулась в журналистику.               

АНДРЕЙ. Ну, и времена вам достались: разруха, нищета и даже война. А Иван долго был на Кавказе?               

ОЛЬГА. Дольше года. Орден заслужил, но не это главное. На войне он отстоял своё право на место под солнцем. Вернулся с Кавказа и с тех пор ни дня не сидит без работы, признание Академии наук получил. В общем, жизнь кипит!               

ИВАН. (вбегает с самоваром) Кипит! Кипит!               

Дым рассеивается. Ольга достаёт из шкафчика сервиз, заваривает чай.               

АНДРЕЙ. Ванька, так ты что ж, академик теперь?               

ИВАН. Да нет. Рано мне ещё. Не заслужил. Членкор покамест.               
АНДРЕЙ.  Едрёна мешалка! Господин член-корреспондент Иван Андреевич, позвольте передать нижайшую просьбу профессора Нины Дмитриевны. Примите её, Христа ради. Мать грезит тупиком. Мечтает, хотя бы на денёк приехать сюда. Можно?               

ИВАН. И ты спрашиваешь! Пусть приезжает хоть на месяц. Будем рады!            

АНДРЕЙ. Вот и отлично! Завтра с утра пораньше Мурат её привезёт, а я уеду в Москву на важную встречу по бизнесу.               

ОЛЬГА. А мы и не знали, что  Нина Дмитриевна в Москве. Она же, как продала дачу, к тебе уехала. Говорила, что навсегда.               

АНДРЕЙ. В Лос-Анжелесе её ностальгия загрызла. Не смогла жить без своей кафедры, без студентов. Вернулась и до сих пор преподаёт.               

ИВАН. А ты не собираешься возвращаться? Мурат сказал, недвижимость покупаешь.               

АНДРЕЙ. Болтун.               

ОЛЬГА. Давай, Андрюша, хвастайся. Не скромничай! Мы всё знаем!               

АНДРЕЙ. Да, я купил однокомнатную квартиру в Капотне.               

ИВАН. Это самый грязный район Москвы! Сплошная  нефтехимия! Зачем тебе это?               

АНДРЕЙ. А Мурат не говорил?               

ОЛЬГА. Нет. Сказал только, что недвижимость покупаешь. И всё.               

АНДРЕЙ.   Мне нужен офис в Капотне. Хочу начать нефтяной бизнес в России. Надо же куда-то вкладывать деньги.               

ИВАН. Значит, возвращаешься?               

На последних фразах в тупик въезжает на велосипеде грузин, на багажнике восседает  армянин. Он вламывается в калитку. Грузин читает объявление.                               

АРМЯНИН. А вот и я, хозяин! Слово держу! Грузина привёз! Будьте любезны, сто рублей и маркер!               

АНДРЕЙ.  Я расплачусь. За что платим?               

ИВАН. (поднимается из-за стола) За строчку на грузинском языке в объявлении.

АНДРЕЙ. (идёт за Иваном)  Неплохо зарабатывают грузинские писатели. (видит грузина) Гамарджобу, гинацвали! Видишь, и для тебя работа нашлась.               

ГРУЗИН. Вах! Это разве работа! Обидно и противно! Вот вы: взрослые, умные, интеллигентные люди, объясните (тычет пальцем в плакат): почему в этом доме – работы нет, в этой стране - работы                нет, и в этой республике тоже? Почему в Грузии работы нет? А ведь была. Мне отец рассказывал: и деньги были, и счастье, и вино, и песни, и красивые женщины. Куда всё делось, когда вернётся?!               

АНДРЕЙ.  Успокойся и займись делом! Будь мужчиной!               

ГРУЗИН. Ты сказал: «Я не мужчина»!? Сейчас напишу. Не хочу, но напишу. Потому что обещал этому армянину. Мужчина должен держать слово. (написал) Готово!               

АНДРЕЙ. Молодец! Получай свой писательский гонорар.               

ГРУЗИН. Денег не надо!               

АНДРЕЙ. С чего это вдруг?               

ГРУЗИН. (хватает Андрея за толстовку, тычет в надпись) Потому что я не люблю Лос-Анджелес! Не нужны мне твои американские рубли!               

АРМЯНИН. Гиви, только без драки! Они хорошие люди! Наши, советские!             

ИВАН. (встаёт между Андреем и грузином) Депортирую, Гиви!               

ГРУЗИН. Ни один американец не смел говорить мне: ты не мужчина! Я этого не позволял даже мексиканской мафии! Честь имею.               

Грузин вскакивает на велосипед и уезжает. Армянин суетится вокруг Андрея.   

АРМЯНИН. Простите его за горячность. Нужны рубли! Очень нужны!               

АНДРЕЙ.  Вах! Как красиво он сказал: «Денег не надо, честь имею», как талантливо вскочил на железного коня и ускакал! Мы с товарищем Вано словно побывали в тбилисском театре имени Шота Руставели.  Передайте эти деньги, товарищ….?               

АРМЯНИН.  …товарищ Рубик, Рубен Джинанян…               

АНДРЕЙ. …товарищ Джинанян грузинскому писателю от товарища Вано. А эти (достаёт купюру) грузинскому актёру от товарища Андро.  Вы меня поняли?             

АРМЯНИН. Понял, понял, понял! А хотите я Вам армянскую песню спою? Народную.

АНДРЕЙ. Спасибо, не надо. В следующий раз.               

АРМЯНИН. Понял, понял, понял. Товарищ Андро! Товарищ Вано! До следующих встреч! (убегает, напевая) Ой, Серум, Серум, инчемо теца…               

АНДРЕЙ. (идёт к террасе) Оленёнок, братья по разуму цирк устроили! Ваши клоуны просто ненавидят Америку.                               

ОЛЬГА. А мы твою Америку любим. Давай за неё выпьем. Ванечка, разлей. За  Америку и нашего любимого американца, джентльмена, сэра и эсквайра Андрюшу!               

ИВАН. Алаверды, Олечка! За нашего любимого РУССКОГО американца, гениального кинооператора, (пафосно-иронично) лауреата премии Ленинского Комсомола Андрея Ивановича! Счастья тебе и твоей Америке!               

АНДРЕЙ. Сэнк ю, леди энд джентльмен от имени президента США, сената, конгресса, госдепа,  всего американского народа и от меня лично. Ну, вздрогнули за Америку!               

ИВАН. (пригубил) А  Голливуд покорился  лауреату  премии Ленинского комсомола?    

АНДРЕЙ.(выпил до дна) Покорился-покорился.               

ИВАН. Я и не сомневался! Ай да Андрюха! Ай да сукин сын!  Какое кино снимаешь? Как в молодости – документальное, или блокбастеры какие-нибудь, со звёздами?

АНДРЕЙ. Всякое-разное: голубое, зелёное, красное. И продюсирую.… А давайте,  ещё по одной! За Голливуд и штат Калифорния! (пьёт один) Догоняйте, ребята!               

ОЛЬГА. За тобой не угнаться. Закуси хорошенько и расскажи про своё житьё-бытьё.               

Ольга подкладывает в тарелку Андрея, тот молча ест, повисла пауза.               

ОЛЬГА.  Андрюша, что же ты молчишь? Рассказывай.               

АНДРЕЙ. Когда я ем, я глух и нем.               

ИВАН. А когда пьёшь?               

АНДРЕЙ. Когда я пью, я говорю. Стоп! Такой поговорки нет в русском фольклоре. Едрёна мешалка, сам сочинил!  Это Родина меня будоражит. Коммунистический тупик вдохновляет! Давайте выпьем за вдохновение!!! (наливает и выбрасывает пустую бутылку, пьёт)  Где мой айфон? Так, вот он! Туточки. Показывай картинки, железяка… Ванька, Оленёнок, смотрите: вот мой дом, вот бассейн, это пальмы с  баобабами в натуральную величину. Вот океан, а на берегу мой «Порш» цвета тела юной мулатки. Вот я за рулём. Талантливый, красивый и успешный! Владелец киностудии и актёрского агентства! Так и живу!               

ИВАН. Да ты – магнат, Андрей Иванович!               

ОЛЬГА.  А что за  девушка рядом с тобой в машине? Похожа на какую-то американскую актрису…               

АНДРЕЙ. И ты заметила!? На Мэри Пикфорд! Это моя Катя-Котёнок. Училась в Красноярском театральном институте. Увидела в учебнике, что похожа на Пикфорд, ничтоже сумняшись собрала чемоданчик и прибыла в Голливуд. Без языка, без связей, почти без денег. Пришла в агентство и покорила моё сердце. Я оплачиваю ей педагога по английскому языку, учёбу в престижной актёрской школе, вожу по Штатам. Делаю всё, чтоб девочка стала звездой! Давайте выпьем за  Котёнка!               

ОЛЬГА. Андрюша, а может чайку?               

АНДРЕЙ. За котят чай не пьют! За Котёнка мы выпьем вискарика. (откупоривает бутылку)  Наша киска предпочитает виски!               

ОЛЬГА. Я пью только сухое вино! Даже за котят.               

АНДРЕЙ. Наливаю тебе чёрствого вина. (разливает) А сейчас, друзья мои, внимание! В настоящий момент  Екатерина Прекрасная пребывает в родных пенатах. Я вскоре завершаю московские дела и перелетаю в Красноярск. Знакомлюсь с родителями и прошу руки их дочери! Чем я хуже Ильи?!               

ИВАН. Дозрел-таки, старый холостяк!               

ОЛЬГА. Неужели, Андрюша?!               

АНДРЕЙ. А посему предлагаю выпить не просто за Котёнка -  очередную пассию вашего друга. А за мою не-вес-ту! Совет нам да любовь!               

ИВАН. С нетерпением будем ждать свадьбы! (пригубил)               

АНДРЕЙ. (пьёт до дна) Иван, ты будешь свидетелем со стороны жениха. А ты, Оленёнок, подружкой невесты.               

ОЛЬГА. Как это трогательно. Я сто лет в подружках не ходила. В последнее время мы больше бываем на серебренных и золотых свадьбах, иногда…               

АНДРЕЙ. Стоп, Оленёнок! Стоп. Не смей напоминать мне и забудь сама о возрасте! А то, не дай бог, о хворях и болячках рассказывать начнёшь. Праздник испортишь.

ОЛЬГА. (растерянно) Да мы вроде здоровы. Нет ни болячек, ни хворей. А как твоё…         

АНДРЕЙ. (перебивает) За ваше здоровье! (пьёт) Знаете, что меня мучает? Не могу
представить, как буду просить благословения у Катиных родителей. Её отец… (смеётся)… её  отец намного моложе меня. А мать…. (смех усиливается) мне в дочери… (хохочет)…в дочери годится. Родители Котёнка – это дети. А я, получается, жених дочери детей!               

Смех переходит в рыдания. Андрей выбегает со двора, утирает слёзы.               

ИВАН.  (идёт к калитке) Андрей, ты в порядке?               

АНДРЕЙ. В полном. Извините, друзья-товарищи. Каждый раз, как представлю своё сватовство, начинаю хохотать.  Сегодня до слёз посмеялся.               

ИВАН. Тебе надо посоветоваться с Ильёй. Он через это уже прошёл. Опыт имеет!               

АНДРЕЙ. Светлая у тебя голова, Ванька! Ну, где же наш генерал - советчик?               

ОЛЬГА. Скоро придёт. А пока, давай я тебе новый дом покажу. А заодно душ примешь, протрезвеешь. Скоро Илья придёт, Лиза приедет. Ты же не хочешь предстать перед ними в пьяном беспамятстве?               

АНДРЕЙ. Не хочу. Умеешь ты убеждать, Оленёнок! Пойдём! (Андрей и Ольга уходят)               

ИВАН. (вдогонку)  А я пока растоплю печку в старом доме! (набирает охапку дров)               

В тупик входят армянин и литовец. Армянин  подводит попутчика к плакату.         

АРМЯНИН. Вот. Любуйтесь!               

ЛИТОВЕЦ. (с акцентом)  Да! Любопытно! Плодотворная идея и прекрасное исполнение! Я бы хотел познакомиться с автором.               

АРМЯНИН. Сейчас всё будет, Альгимантас Казиевич!               

Армянин проходит во двор.               

ИВАН. Товарищ Джинанян?! Вы светитесь от счастья. Работу нашли?               

АРМЯНИН. Почти. Но дело не в этом. Я Вам отличного литовца достал!!!... На плакате Прибалтики-то совсем нет – непорядок!               

ИВАН. (обречённо) Иду за деньгами.               

АРМЯНИН. Альгимантасу  Казиевичу  Ваши деньги  не нужны. Он специалист высокой квалификации, делает одному толстосуму витражи и кладёт мозаику в бассейне. А сюда  пришёл из любви к искусству. Я рассказал про плакат, и он хочет принять участие в коллективном творчестве. Идёмте знакомиться. (выходят)               

ЛИТОВЕЦ. Рад встрече, коллега! Альгис.               

ИВАН. Очень приятно. Иван.               

ЛИТОВЕЦ. Прекрасный арт-объект для выставки концептуального искусства самого высокого уровня. Выставлять нужно вместе с забором. Интерпретация советского наследия –  тренд года. Позвольте сделать надпись по-литовски. (пишет)               

ИВАН.  Знаете, Альгис, я впервые встречаю литовца-гастарбайтера. Латыши когда-то работали здесь, а литовцы ни разу.               

ЛИТОВЕЦ. Я не гастарбайтер, а художник и архитектор, приехал в Россию по приглашению. ПлачУ здесь налоги. А литовские гастарбайтеры едут в Европу. Это ближе и проще – Литва же в Шенгенской зоне. (дописал, достал айфон)  Посмотрим в Интернете, как пишется фраза «В этом доме – работы нет!» по-латышски.

АРМЯНИН. А почему Вы-то в Европу не уехали? Это же ближе и проще.            

ЛИТОВЕЦ.  У меня пока нет громкого имени. А подённым трудом, без имени, на Западе много не заработаешь. (пишет) Так повелось, что литовские интеллектуалы и люди искусства сначала обретали славу в России и лишь затем получали мировое признание. Вспомните Чюрлениса, Межелайтиса, наших актёров и режиссёров…               

ИАВН. Вспомнил! Вспомнил старую байку: «Три русских богатыря советского кино  –  Адамайтис, Будрайтис и Банионис!»               

ЛИТОВЕЦ.  Байка подтверждает мои слова. (написал)  И с латышской грамматикой я разобрался. Попытаемся одолеть эстонскую словесность. (делает  запрос, пишет)

АРМЯНИН. Товарищ Вано, а я ведь тоже художник и скульптор. Памятники делал. На кладбище. Но в Армении сейчас на жизнь даже на смерти не заработаешь.               

ИВАН. Погодите. Вы обмолвились, что нашли работу. По специальности?       

АРМЯНИН. Нашёл! Чтобы угодить Вам, искал какого-нибудь прибалта. Набрёл на Альгимантаса Казиевича. Разговорились, и он пригласил меня в ассистенты. Так что, если бы не Вы, не найти мне такой работы! По специальности!               

ЛИТОВЕЦ. Коллеги, я закончил. Иван, позвольте сделать  несколько снимков?      

ИВАН. Пожалуйста-пожалуйста.               

ЛИТОВЕЦ. (фотографирует) Я покажу фотографии жене моего хозяина. Она – известный в Москве галерист. Иван, как Вас представить?  Где выставлялись?      

ИВАН. (достаёт визитную карточку)  Плакат рисовал один молодой гагауз. Вот его визитка. Свяжитесь с ним.               

ЛИТОВЕЦ. Непременно и сегодня же. Российский арт-рынок перегрет и жаждет свежих лиц, новых имён, талантливых гагаузов. (протягивает руку) Всего доброго.

ИВАН. Приятно было познакомиться.               

ЛИТОВЕЦ. До утра, Рубен. Посмотрим, что Вы умеете, и определимся с зарплатой и местом проживания. Не опаздывайте.(уходит)               

АРМЯНИН. (вслед) Я буду дежурить у Ваших ворот с рассвета! (кидается обнимать Ивана) Товарищ Вано, дорогой! Я – Ваш должник. С меня – армянский коньяк! А на плакате то – ни одного белого пятнышка! Красота! (убегает)                               

Иван возвращается во двор, набирает дрова. На балкон выходит Ольга.          

ОЛЬГА. Илья не появился?               

ИВАН. Нет ещё. Как Андрей?               

ОЛЬГА. Хмель выгоняет под холодным душем.               

ИВАН. Молодец.               

Иван уходит в старый дом. На балконе появляется Андрей.               

АНДРЕЙ. Я ваше семейное фото на камине нашёл. Может, подарите?               

ОЛЬГА. Конечно! Бери на добрую память!               

АНДРЕЙ. Спасибо. (рассматривает фото) Дочь действительно – вылитая ты. Один рост, фигура. А вот сын…               

Андрей  то отодвигает, то приближает фотографию, пытаясь поймать фокус.               

ОЛЬГА. Что сын?               

АНДРЕЙ. Мне показалось….               

Снова пауза. Над старым домом появился дымок из печной трубы.               

ОЛЬГА. Что показалось?               

АНДРЕЙ. (растерянно) Показалось, что ваш сын, похож на меня….               

ОЛЬГА. (крестится) Матерь божья, царица небесная!               

АНДРЕЙ. (убегая в комнаты) Не может быть!               

ИВАН. (выходит, смотрит на дым)  Отличная тяга. Дымоход чист.               

ОЛЬГА. Что?               

ИВАН. Чист, говорю, дымоход. Первый раз с прошлого года топим. Пустовал дом-то! Пробный пуск прошёл успешно! Долго ж Андрей грех пьянства смывает.               

ОЛЬГА. Смыл уже. Протрезвел.               

ИВАН. Снова чист и невинен! Ну и хорошо! Пойду ещё дров подброшу.               

Иван уходит. На балконе появляется Андрей в очках. Рассматривает фото.               

АНДРЕЙ. Ну, вылитый я в молодости! Джинсы, ковбойка! А вот лица без очков я не разглядел. Теперь вижу: Ванькин сын.               

ОЛЬГА. Так ты оказывается, слепой. А я решила: до сих пор - пьяный. Бред несёшь.

АНДРЕЙ. Не слепой – дальнозоркий.               

ОЛЬГА. А ещё у тебя – склероз! Неужели ничего не помнишь?               

АНДРЕЙ. Смутно, Оленёнок. Смутно. Прошло больше тридцати лет! Я тогда так ярко, интересно и весело жил, столько было событий, что всё в голове перепуталось: съёмки, командировки, фестивали, встречи, пирушки…..               

ОЛЬГА. (в тон)….. интрижки: студентки, актриски. А также дамы света и полусвета.

АНДРЕЙ. (мечтательно) Да-а-а! Есть, что вспомнить!               

ОЛЬГА. А говоришь, всё забыл.               

АНДРЕЙ. Ну, кое-что помню.               

ОЛЬГА. А я помню всё! (кидается к Андрею и осыпает поцелуями) Андрей!  Андрюша! Андрюшенька! Ты – мой ангел-хранитель! Дорогой мой человек!               

АНДРЕЙ. (устраняясь от поцелуев) Ни к чему это, ей богу. Что за страсти-мордасти.               

ОЛЬГА. (страстно) Спасибо случаю, что свел нас. Если бы не ты…….               

АНДРЕЙ. (пулей вылетает с балкона) Безумная баба!               

ОЛЬГА. (пауза) Ну, что ж ты за недоразумение, Андрюша! Сбежал. Недослушал….      

На крыльцо влетает Андрей.               

ОЛЬГА. Хам! Не дал излить душу!               

АНДРЕЙ. (шёпотом) Тише. Тише. Не делай глупости. Иван услышит. Скандал будет.               

ОЛЬГА. Молчать! Огромное спасибо тебе за судьбу! За счастье! За Ванечку!            

АНДРЕЙ. Огромное пожалуйста. Так бы сразу и сказала.  А то начала: ангел-хранитель, дорогой мой человек, Андрюшенька! Ни слова в простоте.               

ОЛЬГА. (уходя в комнаты) Дурачок ты.               

В тупик зашёл Илья в парадной форме. Видит плакат, козыряет. Заходит во двор.               

ИЛЬЯ. Здравия желаю!               

АНДРЕЙ. Ванька! Оленёнок! Выходи строиться! Их превосходительство прибыли! (вскидывает руку к голове, идёт навстречу Илье) Здравия желаю, товарищ генерал!               

ИЛЬЯ. Здорово, американец!

АНДРЕЙ.  Долго же ты  добирался, генерал-вожатый!               

ИЛЬЯ. Извини. Раньше никак не мог. Прямо с мероприятия прибыл к вам.               

АНДРЕЙ. Ну, красавец! Ну, герой! (обходит Илью кругом) Грудь в орденах!  Всё блестит, переливается! Мундир сидит, как влитой!               

ИЛЬЯ. В человеке всё должно быть прекрасно.               

ОЛЬГА. (выходит из дома) Здравствуй, Илья! Заждались мы тебя!               

ИЛЬЯ. Извиняй, Ольга Васильевна, служба.               

ИВАН.  (выходя) Наконец-то сподобился.               

ОЛЬГА. Все к столу!               

ИЛЬЯ. Никакого стола здесь. Пошли ко мне! У нас званый ужин!  Владимиру Ильичу  семь месяцев стукнуло! (Андрею) Это ж мой первенец. Я теперь каждый месяц праздную, навёрстываю упущенное. Пошли!               

ОЛЬГА. Мы не можем. Лиза из аэропорта едет, два месяца с ребёнком не виделись.

АНДРЕЙ. А мне завтра рано вставать. Дела. Лучше ты посиди с нами хоть  немного.

ИЛЬЯ. Уговорил. Но потом ты зайдёшь на минутку. Сына покажу,  жену представлю.

ОЛЬГА. Идёмте пить чай.               

ИЛЬЯ. (на ходу) Чай не водка, много не выпьешь. (садится) Андрей, налей за встречу.

АНДРЕЙ. За встречу мы уже пили. Давай выпьем за тебя! Я ж твои генеральские звёзды не обмывал.               

ИЛЬЯ. Спасибо. Лучше поздно, чем ни разу.               

АНДРЕЙ.  Илья, ты настоящий мужик! В детстве решил: «Буду генералом»  и добился своего. Уважаю. (чокается и пьёт) Но почему ты в отставке? Молодой ещё, мог  бы и маршалом стать!               

ИЛЬЯ. Потом как-нибудь, расскажу. Это долгая история.               

АНДРЕЙ. А ты коротенько. Я ж ничего не знаю. Одичал на диком западе.               

ОЛЬГА. Рассказывай, Илья, он не отстанет.               

ИЛЬЯ. Есть, командир! Приказ начальства, есть закон для подчинённого! Коротенько докладываю. После академии, принял я полк на Камчатке. Тысяча восемьсот душ личного состава. А ещё жёны и дети офицеров, вольнонаёмная обслуга, гарнизонный посёлок вдали от городов и весей. И я - за всё в ответе. Только освоился на новом месте, Советский Союз приказал долго жить. И про мой полк  забыли. Представь: зима, на улице – минус 40, а в гарнизон не завезли топливо. Пришлось ближайший лесок на дрова вырубить. Экологи меня чуть не засудили. Потом новая напасть:  солдатам жрать нечего стало. Я по всей Камчатке носился, макароны в долг выпрашивал. У оленеводов мясо, у рыбаков рыбу клянчил. Побирался, как нищий.  И зарплата нищенской была, но и ту задерживали. Семьи офицеров месяцами без копейки денег сидели. Некоторые на присягу плюнули, уехали на материк. А от меня жена сбежала…. Лет семь полк жил, как в осаде. И знаешь, трудности нас объединили. Я с людьми по пуду соли съел и сроднился. Ну и офицеры, конечно, молодцы. Всё выдюжили, не сломались. Боевую технику в идеальном порядке содержали. Занятия и учения проводили согласно уставу. И солдат любили, но не баловали. Гарнизон выжил. А когда дела пошли на поправку, нагрянула свора чиновников, чтобы полк расформировать! Дорого, говорят. Экономически не целесообразно. Получается, я столько лет держал плацдарм, жену потерял, отказывал себе во всём – зря? Перечеркни, Илья, годы жизни, полк стране не нужен!..... Но это не так!  Мы дислоцировались в стратегической точке, это раз. Второе: вокруг на сто вёрст никого, кроме военных. Без армии целый район одичает и превратится в снежную пустыню. А значит, и это – в третьих, труд поколений,  вложенный в освоение восточной окраины, потрачен впустую. Это головотяпство, а не экономика. Я пытался сохранить полк: писал, доказывал. А меня сочли бунтарём и решили убрать, чтоб под ногами не мешался. (пауза) Дали генеральские погоны и отправили на материк заместителем командира корпуса. Но я решил: хватит. Послужил и перестройке, и демократам, и реформаторам, пора Родине служить. Подал рапорт о выходе на пенсию и подался в политики. Доклад окончен.               

АНДРЕЙ.  Друзья мои, есть тост!  Пока я прохлаждался в Америке,  вы  с честью жили на родине. Вы – настоящие герои нашего смутного времени! За вас! За звезду журналистики Ольгу! За член-корреспондента Российской Академии наук Ваньку!  За тебя, мой генерал!               

Выпивают. Слышен звук подъехавшей машины. В тупик влетает Лиза.               

ЛИЗА. Родители! Родители! (вбегает во двор) Я дома, родители! Ура-а-а!!!          

ИВАН. (идёт навстречу, раскинув руки для объятия) С приездом, владычица морей!       

Лиза вешается на шею отцу. Подбегает Ольга, обнимает обоих. Кружатся втроём. Смех, возгласы, поцелуи. Во двор заходит Мурат с чемоданом.               

ЛИЗА. Мурат, тащи чемодан в скворечник. Теперь я расскажу о своей дипломной работе. Покажу фотографии. (родителям) Снимала под водой длиннофокусной оптикой! На факультете таких фоток нет! Эксклюзив!               

ОЛЬГА. Ты бы поздоровалась! Гости у нас.               

ЛИЗА. (выглядывает из-за плеча отца) Здравствуйте, дядя Илья. Я Вас не заметила.               

ИВАН. (отходит в сторону) А это – Андрей Иванович, наш  самый лучший друг юности! Ныне – голливудский продюсер!               

АНДРЕЙ. Рад знакомству. Очень рад! (обнимает и целует Лизу)  Она действительно твоя сестра-близнец, Оленёнок!               

ЛИЗА. (Андрею) Кто – Оленёнок? (догадалась) Мать, ты что ль? (прыснула от смеха) Я и не знала, что ты – парнокопытное.               

АНДРЕЙ. (журит по-доброму) Ай-яяй-яяй-яяй! Разве тебя не учили, что негоже барышням смеяться над старшими.               

ОЛЬГА. Извини, Андрюша. Лизу  учат биологии в МГУ. Как профессионал, она права. Оленёнок – парнокопытное. С этим не поспоришь.               

ЛИЗА.  Если мама не против, пусть будет Оленёнком. А я тогда – кто?               

АНДРЕЙ. Лиза-Лисёнок! Согласна?!               

ЛИЗА. Почти. Зовите меня  Raja clavata – Морская Лисица на  латыни. Мне, как специалисту по морской фауне, это больше нравится, чем какой-то лисёнок из семейства псовых. А я буду звать Вас: Андром.               

АНДРЕЙ. Адрон? Согласен.               

ЛИЗА. Ан-дром. «М» на конце. Андромами называют мигрирующих рыб. Вам подходит. Вы же – эмигрант.               

АНДРЕЙ. (с иронией) Какой разговорчивый Лисёнок! Мурат, небось, она в дороге заболтала тебя!               

ЛИЗА. В дороге я молчала и слушала рассказ Мурата о китайско-иранских экономических отношениях.               

МУРАТ. (словно оправдываясь) Это тема моей будущей диссертации.               

ЛИЗА. Мурат - потрясающий рассказчик.               

АНДРЕЙ. А что, маленьким девочкам так интересны китайско-иранские отношения? 

ЛИЗА. Маленькая девочка два месяца была на практике в Дальневосточном институте биологии моря. Во Владивостоке Китай интересен каждому. Ближайший сосед! Страна будущего! А если кого-то будущее не интересует, значит, его у него - нет! Это либо душевнобольные, либо глубокие старики! Вы такой старый, Андром?  Или дурачок? Пошли ко мне, Мурат!               

АНДРЕЙ. (зло и резко) Мурат никуда не пойдёт! Он работает на меня, и будет выполнять мою волю! Мурат, сию же минуту отправляйся в Москву и ложись спать! А на рассвете заберёшь мать и привезёшь сюда! Исполняй!               

ОЛЬГА. Дай хотя бы перекусить парню. Он по твоей воле мотался весь день.               

АНДРЕЙ. (строго) Хорошо. Мурат, быстро ешь и отправляйся. Илья, пошли знакомиться с твоим чадом и домочадицей.               

Андрей стремительно выходит за калитку. Мурат идёт на террасу и садится к столу. Илья прощается с Иваном за руку, целует Ольгу и Лизу.               

ИЛЬЯ.  Разбушевался голливудский продюсер. Обиделся. Лиз, ты не права. Нашего лучшего друга, при первой встрече дураком выставила. Стариком обозвала.         

ЛИЗА. Исправлюсь, дядя Илья.               

ИЛЬЯ. Пойду, проведу миротворческую операцию. (уходит)               

ЛИЗА. Родители, пошли смотреть  обновлённый скворечник!               

Лиза бежит в мансарду. Ольга идёт следом. Иван несёт чемодан.               

ИЛЬЯ. (Андрею) Пошли.               

АНДРЕЙ. (раздражённо) Подожди! Посмотри на меня! Внимательно посмотри!      

Илья достаёт очки и внимательно смотрит на Андрея.               

ЛИЗА. (в дверях мансарды) Красота! Спасибо, родители! Скворечник помолодел!

АНДРЕЙ. Я постарел? Говори, я действительно выгляжу глубоким стариком?            

Лиза проходит в мансарду, следом родители.               

ИЛЬЯ. Да брось, Андрюха! Не заморачивайся! Откуда у тебя бабьи комплексы? 

АНДРЕЙ. Меня сегодня все называют стариком. А Ольга слепым склеротиком обозвала! Говори, как на духу! Руби правду-матку! Я постарел?               

ИЛЬЯ.   Ты не постарел, а повзрослел. Вступил в пору зрелости. Вся жизнь впереди!               

АНДРЕЙ. И Ванька так говорит. Братцы, ну заразите меня своим оптимизмом! Не хочу стареть, не могу, не буду!               

ИЛЬЯ. Вот и молодец!               

АНДРЕЙ.  Но чувствую, что старею и боюсь этого…..               

ИЛЬЯ.  Ну и зря. Ты, небось, в родном тупике, молодой кураж поймать хотел? И не поймал. Что-то не так пошло, как представлялось. Кто-то не то сказал, что услышать хотел, вот и захандрил. Это пройдёт. Пообживёшься, пообвыкнешь и помолодеешь. Мы тебя ещё в юные пионеры примем!               

АНДРЕЙ. Ты просто Фрейд в погонах. Психоаналитик. Твоими бы устами водочки выпить и огурчиком закусить!               

ИЛЬЯ. Своими устами выпьешь. Сейчас организуем. (уходят)               

Мурат ест, Иван спускается с мансарды.               

ИВАН. У меня для Вас новость, Мурат! Один художник хочет взять плакат на выставку!

МУРАТ. Он звонил. Просил выслать другие работы. Я отправил. (достал айфон) Смотрите: СМС от него.                               

ИВАН. (читает) «Прекрасная живопись, отличная графика. Готовим зал под персональную выставку. Вернисаж через месяц». Поздравляю!               

МУРАТ. Коммунистический тупик – это тупик удачи! Здесь мечты сбываются!               

ИВАН. Так приезжайте к нам почаще: помечтать, отдохнуть и поработать. Здесь прекрасно работается. Коммунистический тупик – самое лучшее место на земле.             

МУРАТ. И живут здесь самые лучшие люди!  Ваша благосклонность – честь для меня, Иван Андреевич. (встаёт) Пора в Москву. Темнеет уже. (в сторону мансарды)  Ольга Васильевна, Лиза! Я уезжаю! До свидания!               

Лиза выходит на балкон, за ней  Ольга с пакетом в руках. Лиза спускается вниз.

ЛИЗА. Я тебя провожу. (берёт Мурата за руку и выводит со двора)               

ОЛЬГА. (вслед) Передайте Нине Дмитриевне: мы соскучились и ждём её! Ванечка, зажги свет во дворе. А я пойду, лизины вещи в стиральную машину брошу.               

Ольга уходит в новый дом. Там осветилось окно. Иван включает фонари, удаляется за Ольгой. Освещение меняется.  Лиза и Мурат идут по тупику.               

ЛИЗА. Я  завтра еду в университет. Освобожусь часов в пять. Подходи. С однокурсниками познакомлю. Посидим где-нибудь. Потанцуем.               

МУРАТ. Не смогу.  Долгий рабочий день намечается. У Андрея Ивановича масса дел в разных концах Москвы.               

ЛИЗА. Как ты у такого противного работаешь? Самодовольный и наглый тип.               

МУРАТ. Не суди и не судима будешь. Андрей Иванович очень хороший человек: лёгкий, общительный, с юмором. Расставаться жаль. Завтра работаю у него последний день. А послезавтра – я свободен. Готов поступить в твоё распоряжение.               

ЛИЗА. Распоряжаюсь. Приезжай к нам с утра. Я собираю друзей и устраиваю читку дипломной работы. Будем репетировать защиту. Потом всей компанией поедем на лесное озеро, научу тебя плавать с аквалангом. А вечером сделаем шашлык.               

МУРАТ. Зачем шашлык. Я приготовлю каурму.               

ЛИЗА. Ни разу не пробовала. Что это?               

МУРАТ. Баранина в белом вине со сладким перцем по-гагаузски. Нет ничего вкуснее.

ЛИЗА. Попробуем.… С тобой – очень интересно, Мурат. А что означает твоё имя?               

МУРАТ. Буквально: цель или стремление, но переводят, как целеустремлённый. 

ЛИЗА. Рада знакомству, Целеустремлённый. (чмокает Мурата в щёку) Тебе пора.               

МУРАТ. С нетерпением буду ждать послезавтра. (целует Лизу) Но и завтра  мельком увидимся, если рано проснёшься. (уходит)               

ЛИЗА. (вслед) Обязательно проснусь, Целеустремлённый!               

ГОЛОС МУРАТА.  Сегодня у меня появилась прекрасная цель!               

Лиза помахала рукой и пошла к даче. Из дома появилась Ольга с подносом, идёт на террасу, включает свет, убирает со стола. Лиза остановилась у плаката.               

ЛИЗА. Замечательно! Художник, полиглот, экономист, кулинар. Да ещё и целеустремлённый! Замечательно!!! ( заходит во двор, видит мать) Давай помогу.

ОЛЬГА. Помоги, помоги. Собери за террасой пустые бутылки. Андрей разбросал.

ЛИЗА. Он ещё и неряха. (собирает бутылки ) Что за друзья у моих родителей! 

ОЛЬГА. Пока мы одни, хочу отругать тебя, Лизавета. Ты вела себя отвратительно. Дерзила взрослому человеку, издевалась над ним. Я сгорала от стыда! Позор!      

ЛИЗА. А он? Бутылки разбросал. Всем клички навесил. На Мурата орал. Целоваться полез, а от самого водкой пахнет. Я просто поставила его на место.               

ОЛЬГА. Не смей перечить матери! Если не Андрей, тебя бы на свете не было!               

ЛИЗА. Ой, мамочки! (падает на стул) Ты, что такое говоришь? Как это: на свете б не было? (испугано) Что это значит?!               

ОЛЬГА. (выдерживает паузу) Угомонилась? То-то же. Ты просто не представляешь, что Андрей значит для меня. Просто не представляешь….  С Ванечкой они росли с пелёнок. Их отцы дружили до самой смерти. Между  прочим Андрей носит имя твоего деда, а Ванечку назвали в честь отца Андрюши. А ты: бутылки разбросал, клички раздал. Подумаешь, преступление. С Ванечкой меня познакомил Андрей. Ты должна расцеловать его и  сто раз сказать «спасибо», за всё, что он сделал для нас.               

ЛИЗА. Я так и поступлю. (встаёт, обнимает мать) Прости дуру стоеросовую.   

ОЛЬГА. Умница!  Что ж мы дело бросили?! Убери спиртное  в чайный шкафчик.               

ЛИЗА. (убирает) С папой тебя познакомил Андрей. А с ним ты, как познакомилась? 

ОЛЬГА. Как в кино. Стреляла лишний билетик у театра на Таганке. Мечтала  «Мастера и Маргариту» посмотреть. Вдруг останавливается машина, из неё выходит незнакомец, берёт меня за руку и ведёт в театр. Я тогда впервые попала на Таганку. Просто задохнулась от восхищения.               

ЛИЗА.  Но это не кино, а мультфильм! (напевает) Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и бесплатно покажет спектакль….               

ОЛЬГА. Не голубой вертолёт, а вишнёвая «Волга».  После спектакля он пригласил меня в ресторан. Я удивилась и говорю: «11 часов! Всё закрыто уже!».               

ЛИЗА. Как это: «всё закрыто»?               

ОЛЬГА. Тогда общепит по ночам не работал.  Мы поехали в Дом актёра. После спектаклей там жизнь только начиналась. В ресторане - полно звёзд и все знают Андрея, целуются с ним. Нас приглашают за стол к артистам, которых  я только что видела на сцене, а до этого - лишь в кино. Деревенская девчонка оказалась  в компании небожителей! На столе - одни деликатесы и вкусное вино. Я о таком мечтать не могла! Представляешь?               

ЛИЗА. Представляю…. А о чем ты мечтала?               

ОЛЬГА. Мечтала хорошо сдать экзамены. Первая в моей жизни сессия началась, и я её жутко боялась.  Ждала каникул, мечтала поехать домой. Я всего полгода назад поступила в МГУ и Москва для меня была желанным, но чужим городом. Непреступным, загадочным. И люди здесь «акали», а я нещадно «окала», даже в тех словах, где и «о» то нет. Трава у меня была «тровой», забор «зобором».               

ЛИЗА. (смеётся) Бабушка с дедушкой так говорят.               

ОЛЬГА. Из-за говора я комплексовала. Была робкой и скромной девочкой. Андрей открыл для меня Москву и избавил от комплексов. Мы бывали в ресторанах, на всех премьерах, фестивалях, вернисажах.  С его подачи я могла взять интервью у любой знаменитости. Уже на первом курсе, по протекции Андрея, начала  печататься. Он проложил мне дорогу в журналистику.               

ЛИЗА. Действительно: волшебник на вишнёвой «Волге». А откуда у него такие возможности?               

ОЛЬГА. Андрей - везунчик и, безусловно – талант. Закончил ВГИК, снял первый фильм о Байкало-Амурской Магистрали и объездил с ним фестивали по всему миру. Набрал призов, получил премию Ленинского комсомола и стал знаменитостью. Всё ему давалось легко: связи, деньги. Играючи купил машину, без труда квартиру. Самый завидный жених Москвы…..               

ЛИЗА. (робко) Мам, этот Андрей – твой первый мужчина, да?               

ОЛЬГА. (делает вид, что не услышала)  Вроде всё убрали. Ступай, вынеси мусор.

ЛИЗА. По вечерам мусор никто не выбрасывает. Примета плохая. Утром вынесу.

ОЛЬГА. Не забудь. Пошли в дом.               

ЛИЗА. Ты же самого главного не рассказала: как Андрей познакомил вас с папой? 

ОЛЬГА. Спать пора. Завтра рано вставать.               

ЛИЗА. Ну, мамочка. Я ж не засну, если не расскажешь.               

ОЛЬГА. Ладно. Слушай вместо колыбельной. После первого курса я уехала в стройотряд. А когда вернулась, Андрей стал избегать встреч. Врал что-то про  командировки. Я верила, но, как-то раз, случайно увидела, как он целуется в машине с одной популярной актрисой, и поняла: меня бросили, жизнь кончилась. В сердцах позвонила и стала угрожать автоответчику. Требовала встречи. Клялась, что покончу с собой, если свидание не состоится. Андрей испугался. Однако, сам прийти не решился и отправил расхлёбывать эту кашу лучшего друга - Ванечку.               

ЛИЗА. Ну, надо же. И так вы познакомились?               

ОЛЬГА. Познакомились мы раньше. Но тогда я была «девушкой друга» и Ванечка в мою сторону даже смотреть не решался. Да и я к нему не приглядывалась.… Когда он   появился вместо Андрея, со мной истерика случилась. Я вылила на бедного поток отчаянья. А он внимательно слушал, успокаивал. Никто на свете не умеет так слушать, как твой отец. Я не могла с ним расстаться. Боялась: останусь одна, и вновь начнётся истерика. Ванечка пригласил меня сюда, в наш тупик. Там, у печки, мы просидели всю ночь. Подбрасывали дровишки, пили чай, разговаривали. Просто разговаривали…. А через год поженились.               

ЛИЗА.  Слава богу! И ты после замужества не отказала этому Андрому  от дома?!            

ОЛЬГА. Нет. Андрей был свидетелем на нашей свадьбе. В ЗАГС явился аж с двумя поклонницами! Ему нужны все женщины сразу. Сколько их было - не счесть:  Гали, Тани, Маши, Вали. Галчата, Топтыжки, Мышата, Волчата. Целый зоопарк красавиц.               

ЛИЗА. Да сам он - кролик! Плейбой-зоолог!               

ОЛЬГА. Лизавета! Опять за своё!? Хватит! Бери поднос и пошли! (идут в дом)  Очень прошу, сделай так, чтобы Андрей чувствовал себя, как дома и видел: ты ему - рада.  Будь любезна, постарайся ради меня и отца.               

ЛИЗА. Ради вас постараюсь. И как дома себя почувствует, и радость увидит. (уходят)               

В тупике появляются Андрей и переодевшийся в партикулярное Илья.               

АНДРЕЙ. (в запале продолжает спор)…… прежде чем разойдёмся, скажи прямо: ты хочешь, чтоб  было, как при Сталине?               

ИЛЬЯ. А разве Советский Союз – это только Сталин?  Я родился при Хрущёве. И уже не было ни ГУЛАГа, ни репрессий. Мои родители при Никите квартиру получили и эту дачу. Бесплатно, заметь. А  рос я, учился, служить начал при Брежневе. И был счастлив! И у всех вокруг: счастья - полные штаны были.               

АНДРЕЙ.  С чего ты взял?               

ИЛЬЯ. Это научно установленный факт. Ушлые социологи опрос провели. Большинство считает эпоху Брежнева – золотым веком.               

АНДРЕЙ. Ну, народ! Ну, страна! Совком была, Совком осталась и тоскует по брежневскому застою!               

ИЛЬЯ. Застой наступил при Горбачёве! При нём мы все дела бросили, занялись болтовнёй, экономика встала и Союз рухнул! А при Брежневе страна развивалась. Вспомни, ты же кино про БАМ снимал. А нефть и газ Сибири! А заводы-гиганты! Города с нуля строились! Какой же это застой? Созидание, движение, жизнь.               

АНДРЕЙ. Созидание до седьмого пота ему подавай. Да ты посмотри, как люди на Западе живут, неужели тебе такой жизни не хочется?               

ИЛЬЯ.  На каком-таком западе? В Брянской области? Или Курской?               

АНДРЕЙ. Ну что ты дурака валяешь?! В Соединённых Штатах Америки, например!

ИЛЬЯ.  Я служил на Камчатке и США были моим соседом и потенциальным противником. Хочу открыть тебе военную тайну: Соединённые Штаты Америки находятся на востоке. На очень дальнем востоке.               

АНДРЕЙ.  Зачем же так буквально, генерал-географ?! Но Европа то, несомненно – Запад. Колыбель демократии.               

ИЛЬЯ. Очень маленькая колыбель, которую запросто можно поставить на территории Восточной Сибири. Европа слишком мала и стара, чтобы служить для нас образцом. Да и жизнь у старушки  давно уже «не сахар».   Для России  Запад это химера, а западничество – фетишизм, сектантство. Наши либерал-сектанты уже   двадцать пять лет, вдумайся только, ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА молятся своему божку, лоб расшибли, страну этому идолу в жертву принесли,  а толку нет!               

АНДРЕЙ. Как это: «толку нет»? А свобода? Либерализм – это Свобода.               

ИЛЬЯ. Если ЭТО свобода, то пусть проваливает. Как я «свободно» жил на Камчатке, ты уже слышал! И у Ваньки спроси: как он  в этой свободе по уши увяз. Еле выбрался. Поинтересуйся насчёт свободы у врачей, учителей, инженеров, работяг. Всех и не перечислишь.               

АНДРЕЙ. Свободы не достоин тот, кто не умеет её пользоваться. Могли бы бизнесом заняться. Сами виноваты.               

ИЛЬЯ. В чём их вина?! В том,  что любят и знают своё дело, продолжают лечить, учить, шевелить мозгами и работать руками?               

АНДРЕЙ. Всё, Илья, прекращаем спор. Мне спать пора. Я пошёл.               

ИЛЬЯ. А может, останешься? Сейчас гости придут. Кутнём, как в молодости. Вера из угловой дачи мечтает с тобой повидаться. Веру то помнишь?               

АНДРЕЙ.  Вспоминал сегодня… Не уговаривай, генерал-кутила. Мне вставать спозаранку.               

Друзья прощаются и расходятся. На первом этаже нового дома осветилось матовое окно. За ним - силуэт Лизы, принимающей душ. Андрей заходит во двор.                               

АНДРЕЙ. Едрёна мешалка! Это что за кино показывают на ночь глядя!?               
На втором этаже Ольга распахивает окно спальни.               

ОЛЬГА. Уже вернулся? Я поставила радио на шесть часов. Не поздно?               

АНДРЕЙ. Нормально. Раньше мать не приедет.               

ОЛЬГА. Ложись спать. Спокойной ночи.               

Ольга задёргивает занавеску. Виден её силуэт. К Ольге подходит Иван. Целует. Падает халат. Взлетает вверх пеньюар. Ласки продолжаются.               

АНДРЕЙ. Спокойной ночи, как же! Попробуй засни, когда эротику крутят по всем каналам....(достаёт айфон, пока Андрей говорит в доме погаснут все окна) Добрый вечер, Котёнок! (слушает) Почему ночь? Десятый час всего. (слушает) Ой, прости, в Сибири ж другое время. Я только хотел сказать, что готов лететь к тебе по первому зову. Спи. Целую.(убрал трубку) И даже по телефону  секс временно не доступен. Придётся лечь голодным. А так хочется вкусненького. (поднимается на крыльцо нового дома, скребётся в дверь) Мечты, мечты, где ваша сладость?               

Дверь распахивается, бьёт по лбу Андрея. Он теряет равновесие. Выходит Лиза,  хватает Андрея за толстовку, но тот всё-таки падает. Рукав остаётся у Лизы.

АНДРЕЙ. А вот это уже двереприкладство. (поднимается, трёт лоб) Нанесение увечья, морального и материального ущерба.               

ЛИЗА. Я пришью рукав, и материальный ущерб будет компенсирован. Простите, и, пожалуйста, не говорите маме, что я Вас ударила. (берёт за руку) Идёмте ко мне.      

АНДРЕЙ. (на ходу) А моральный ущерб, как будешь возмещать?               

ЛИЗА. Найдём способ.               

Поднимаются в скворечник. Лиза проходит в комнату. Андрей стоит в дверях.

АНДРЕЙ. Да это теперь не скворечник, а уютное гнёздышко!               

ГОЛОС ЛИЗЫ. Всё сделано по Фэн-шуй. Я люблю восточный стиль.               

АНДРЕЙ. Просто будуар гейши!               

Лиза возвращается с иголкой, снимает с Андрея толстовку, садится шить.               

ЛИЗА. Повезло Вам! Попали в гости к гейше! Чем не моральная компенсация?

АНДРЕЙ. Ущерб возмещён полностью. Отныне только мир, дружба и любовь.      

ЛИЗА. Да. Мир, дружба и любовь. Теперь Вы чувствуете себя, как дома?            

АНДРЕЙ.  Теперь, когда мы наладили отношения, только так и чувствую. В этом доме мне всегда было хорошо.               

ЛИЗА. А как Вам новый дом?               

АНДРЕЙ. Потрясающе! Дворянское гнездо в Коммунистическом тупике!  Сейчас представил свой дом в Лос-Анджелесе, так воображению зацепиться не за что. Безлико.               

ЛИЗА. Как это: безлико?               

АНДРЕЙ. В Америке дома-сэндвичи.               

ЛИЗА. Бутерброды?               

АНДРЕЙ. В США –  сэндвичи кругом. Есть даже люди-сэндвичи. Ходит человек по улице, а на пузе и спине у него реклама. И все обращаются к нему: эй, сэндвич! А в  домах-сэндвичах живёт, наверное, пол Калифорнии. Вроде и модно, и практично, но однообразно и уныло, как в колумбарии. И моя американская мечта покоится на этом бутербродном кладбище. Завидую я Ваньке. Нет у меня в Лос-Анджелесе  Коммунистического тупика, а вместо дома – фаст фуд. Съедобно, но невкусно.               

ЛИЗА. Неужели наш тупик  достоин зависти? Это Вам все завидуют: снимаете кино в Голливуде, живёте на берегу океана.               

АНДРЕЙ. Знаешь что, а приезжай ко мне.               

ЛИЗА. Спасибо. (подходит к Андрею) Вы очень хороший человек: лёгкий, общительный, с юмором. Я рада Вам. (целует Андрея) Сто раз огромное спасибо.               

АНДРЕЙ. (притягивает Лизу к себе, целует) Ну вылитая мать! Вылитая! У меня сердце колотится, как у невинного юнца! Надо чего-нибудь выпить! (срывается с места, бежит на террасу)  А где же наши запасы?               

ЛИЗА. В чайном шкафчике.               

АНДРЕЙ. (кидается к шкафчику) Ты что будешь: водку, виски, коньяк, вино?               

ЛИЗА. Глоток вина.               

Андрей хватает стаканы, бутылки с виски и вином, несётся наверх.             

АНДРЕЙ.  Давай выпьем за тебя!               

ЛИЗА. И за Вас.               

АНДРЕЙ. Тогда уж за нас!               

ЛИЗА. (делает глоток и отставляет стакан) Вкусное вино.               

АНДРЕЙ. Калифорнийское. Ты приедешь ко мне и сможешь пить его галлонами. Я повожу тебя по Штатам, устрою в самую престижную актёрскую школу и на курсы английского языка.               

ЛИЗА. I speak English quite perfectly.  Just like it’s my native language. (Я свободно говорю по-английски. Это мой второй родной язык.)  Так что курсы мне не нужны.               

АНДРЕЙ. Вот и отлично! (рассмеялся) Сэкономим кучу денег и купим на все калифорнийского вина! И всё-таки я буду звать тебя Лисёнком! (жадно целует Лизу)               

ЛИЗА. Об актёрской карьере я никогда не думала. У меня другие планы. (встаёт)                Позвольте попрощаться. Во Владивостоке уже утро, вставать пора, а я  не ложилась.               

АНДРЕЙ. А в Лос-Анжелесе всего лишь полдень. Давай посидим ещё. Иди сюда, Лисёнок. Расскажи о своих планах.               

ЛИЗА. (не двигается, говорит из вежливости) Получить диплом, работать в Институте биологии моря, походить по Тихому океану, написать диссертацию.

АНДРЕЙ.  На какую тему?               

ЛИЗА. «Среда обитания волосатого краба».               

АНДРЕЙ. Неужели волосатый краб интереснее, чем фабрика грёз Голливуд?          

ЛИЗА. Для меня интереснее. (сухо) Забирайте Вашу толстовку. Она как новая.                Материальный ущерб я возместила, больше ничем угодить не могу.  Спокойной ночи.               

Лиза уходит. Андрей хватает толстовку. Спускается вниз. Одевается.               

АНДРЕЙ.  Все девушки сегодня живут по чужому времени. А моё, что, кончилось?  Ну уж дудки. (достаёт айфон) Илья, твои гости не расходятся ещё? (слушает) Уже разошлись? Жаль. (слушает) Ах, разошлись, в смысле – разгулялись. Замечательно! Я чувствую, что помолодел! Кровь просто кипит! Хочу, чтоб ты немедленно принял меня в пионеры! (слушает и салютует) Всегда готов!               

Андрей идёт к даче Ильи. Забор-занавес опускается. 
               
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.               

Та же декорация. Рассвет. Гомон птиц. Из кустов появились босые ноги. Сверху  рука льёт воду из пластиковой бутылки. Вторая рука моет ноги. Рядом возникает ещё пара ног, то же омовение. Из кустов вылезает Бригадир таджиков, следом появляется Молодой таджик и расстилает молитвенные коврики. Бригадир читает молитву. Из кустов возник Молдаванин, крестится, молится на родном языке. Армянин и Грузин с велосипедом выбрались из листвы, присоединились к остальным.  Звучит многоязыкая молитва. Перед богомольцами, словно икона - плакат. На авансцену выходит Бригадир, его голос звучит отчётливее других.               

БРИГАДИР.  (синхронный перевод "Войдите в этот город и ешьте вволю, где пожелаете. Войдите во врата, поклонившись, и скажите: “Прости нас!”               
Голос Бригадира сливается с общей молитвой. На первый план выходит Армянин.               

АРМЯНИН. (перевод) Господи, как друга тебя прошу. Сделай так, чтоб я получил эту работу. А я тебе поставлю самую большую и самую толстую свечку. Ты же знаешь: я всегда слово держу. Постарайся, господи.               

Голос Армянина растворяется. Теперь на первом плане грузин.               

ГРУЗИН. (перевод) Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.               

На первом плане Молодой таджик и Молдаванин.               

МОЛОДОЙ ТАДЖИК. (перевод) О, Аллах! В кино сниматься хочу. Террористов, экстремистов и фанатиков  могу играть очень талантливо. Помоги, а?               

МОЛДОВАНИН. (перевод) Господи,  Христа ради, дай мне жену-россиянку. Трудно здесь без женщины и без гражданства.
 
БРИГАДИР. (перевод) Аллах, не оставь нас и сегодня без куска хлеба.               

Громко врываются сигналы точного времени и позывные «Маяка». Богомольцы  прячась, жмутся к забору-занавесу, образуя живописный барельеф.                Ольга отдёргивает занавеску.               

ОЛЬГА. Вставай, Ванечка! С добрым утром! (громче) Поднимайся, соня, погаси свет во дворе и разбуди Лизу с Андреем! Я иду готовить завтрак! (уходит)               

Гастарбайтеры, собрав пожитки, разбегаются. Забор-занавес поднимается. Во дворе                Иван выключает фонари и идёт  в скворечник.               

ИВАН. Лиза, подъём! (заходит в комнату и тут же выскакивает назад) Лиза-а-а!!!  (видит на столе бутылки и стаканы, стремглав спускается, яростно стучит в дверь)  Открой, Андрей! Открой, слышишь?! (дверь неприступна, Иван бежит к окну, колотит в стекло) Развратник! Соблазнитель! Голливудский стервятник! Растлитель!               

Андрей распахивает окно. Он голый. На груди – пионерский галстук.               

АНДРЕЙ. Ты садист, Ванька! Нельзя же так жестоко долбить в похмельную голову!               

Иван отстраняет Андрея, заглядывает в комнату и меняется в лице.            

ИВАН. Да как ты посмел?! Как смог?!               

АНДРЕЙ. Как смог, как смог. По пьяному делу.               

Иван хватает Андрея за галстук и вытаскивает на улицу.  Андрей то подтягивает трусы, то пытается избавить шею от рук Ивана.               

ИВАН.  Говори, как ты затащил её в постель?! Что ты ей подсыпал!?               

АНДРЕЙ.  Задушишь! Больно, едрёна мешалка! Она сама в постель прыгнула!               

ИВАН. Врёшь! (заносит кулак для удара) Изувечу, похотливый ублюдок!               

В окне появилась завёрнутая в простыню Вера. 

ВЕРА. (истошно) Прекрати-и-и-ить  мордобо-о-о-ой!               

Иван замер от удивления. Андрей залезает в окно и прячется за Веру, выглядывает из-за её плеча. В тупике появилась Лиза в наушниках. Бежит к даче.               

ВЕРА. (взволновано) Иван, что происходит?!               

АНДРЕЙ. (поддакивает) Да, Верблюжонок, вот именно, что происходит, Ванька?

ЛИЗА. Что здесь происходит?               

Иван онемел.  Жестами пытается что-то объяснить. Затем обретает дар речи.               

ИВАН. Где ты шлялась ночью?!!!               

ЛИЗА. (невозмутимо) Ночью спала. А с утра мусор вынесла. Мама велела. И бегала.

ИВАН. (радостно) Молодец! Спорт укрепляет здоровье! (Андрею и Вере) У нас очень спортивная дочь. (мягко, примиренчески) Доброе утро, Андрей. Здравствуй, Вера.

ВЕРА. (скрываясь в комнате) Извините, я не совсем одета.               

АНДРЕЙ. (уходит следом)  Я тоже. (из глубины дома) Извини, Лисёнок.               

ЛИЗА.  А как он тётю Веру кличет?               

ИВАН. Верблюжонком.               

ЛИЗА. Полку парнокопытных прибыло.               

ИВАН. (замял тему)  Пойдём  завтракать. Мама уже приготовила.               

Иван и Лиза уходят. Из старого дома выходит Андрей (оделся), семенит на террасу. Распахивает дверцы шкафчика, хватает бутылку  вина, жадно пьёт. Переводит дух. Садится. Пьёт смакуя. В окне старого дома появилась Вера. (оделась) Раскладывает на подоконнике косметичку, красится.               

АНДРЕЙ. Может, пойдёшь  к себе домой и там накрасишься?               

ВЕРА. Не могу выйти на улицу без макияжа. Уважающая себя француженка никогда так не поступит.               

АНДРЕЙ. Это надолго?               

ВЕРА. Не быстро. А что?               

АНДРЕЙ. Скоро приедет моя мать и….               

ВЕРА. (перебивает) Вот и прекрасно. Представишь меня в новом качестве.      

АНДРЕЙ. В каком?               
ВЕРА.  Невесты.               

АНДРЕЙ. Чьей?!               

ВЕРА. Ты сделал мне предложение. Илья и все его гости – свидетели.               

АНДРЕЙ. (растерянно)  Не помню.               

ВЕРА. Умолял. Стоял на коленях. Обещал свадебное путешествие по Штатам.               

АНДРЕЙ. (почему-то уточняет) Штатам Соединённым? Америки?               

ВЕРА. По всем пятидесяти  штатам, островам и округу Колумбия!               

АНДРЕЙ. (обречённо) Что я ещё обещал?               

ВЕРА. Сделать из меня звезду Голливуда. Определить в самую престижную актёрскую школу и на курсы английского языка. Я не смогла устоять перед таким соблазном и приняла предложение!               

АНДРЕЙ. И первая брачная ночь уже состоялась…..Ничего не помню.               

Из нового дома выходит Ольга.               

ОЛЬГА. Всем доброе утро! Проходите в дом завтракать!               

ВЕРА. Доброе. Спасибо, Оля, но я, пожалуй, домой пойду. Мой визит носит неофициальный характер. Забудь о нём и прости. Только позволь  докраситься.               

ОЛЬГА. Верочка, ты в гостях у Андрея, а его гости – наши гости. Так что всё нормально. Да, Андрюша?               

АНДРЕЙ. Нормально, нормально. Оленёнок, вынеси сюда чего-нибудь и кофейку.               

ОЛЬГА. (уходя) Как скажешь.               

ВЕРА. (собирая косметику)  Неудобно перед Ольгой получилось,  и её девочка всё видела. Ой, стыдоба.               

Вера уходит в комнаты. Андрей идёт в старый дом. Встречаются на крыльце. Вера - с сумочкой на руке.               

АНДРЕЙ. Уже уходишь?! Умница! (целует в лоб) Я буду скучать по тебе, невестушка!               

ВЕРА. (с иронией) Ночью ты не так целовался, женишок!               

Вера обнимает Андрея. Продолжительный поцелуй. Оба вошли во вкус. Андрей на мгновение отрывается, глотает воздух.               

АНДРЕЙ. Ну почему я ничего не помню?! Обидно! Хорошая, наверное, была ночь!

ВЕРА. Прекрасная!               

Повторный поцелуй.  Из нового дома выходит Лиза с подносом, на цыпочках подходит к крыльцу старого дома, ставит завтрак на балюстраду, крадучись уходит. Дверь хлопает, и звук прерывает поцелуй.               

ВЕРА. Ой, стыдоба-а-а-а!               

АНДРЕЙ. Всё нормально, Верблюжонок. (наливает Вере кофе) Давай позавтракаем.               

ВЕРА. А! Гулять, так гулять от ужина до завтрака! (берёт чашку, уходит вглубь сада)   Майское утро, райское утро! Смирновы сотворили для себя Эдем. Мы возьмём с них пример и создадим свой рай, да женишок?               

АНДРЕЙ. (ирония) А не рановато ли нам жениться, барышня? Мы ещё так молоды!

ВЕРА. (в тон) Я пошутила, юноша. Замуж за иностранца больше не пойду никогда в жизни. Загранице отдала лучшие годы. С меня хватит. Так что Вы снова свободны, месье Американец.               

АНДРЕЙ. Мерси, мадам! А чем тебе заграница не нравится?               

ВЕРА. (продолжая прогулку по саду) Я себе там не нравлюсь. Тридцать лет прожила во Франции, и каждый день задавалась вопросом: зачем я здесь?               

АНДРЕЙ. Во как! И что, нашла ответ?               

ВЕРА. Не надо было уезжать – вот и весь ответ.  Моё замужество – это наваждение. Детская жажда неизвестного. Авантюра, за которую пришлось расплачиваться.

АНДРЕЙ. Чем?               

ВЕРА.  Судьбой. Призванием, если угодно. Прости за пафос, но иначе не скажешь.               

АНДРЕЙ. (наливает кофе, с удовольствием ест) Не извиняйся. Я всё понимаю. Многие русские женщины, вышедшие за американцев, говорят то же самое: муж оказался ничтожеством, бедность одолела, жизнь беспросветная.               

ВЕРА. Я не бедствовала. И муж мой не американское ничтожество, а французский супермен! Красавец, скалолаз, горнолыжник! Владелец гостиницы в Альпах.    

АНДРЕЙ.  И что ж тебя не устраивало?               

ВЕРА. Помнишь, все с младенчества считали меня уникальным ребёнком?

АНДРЕЙ. Помню. Мой отец, тебя, маленькую девочку, ставил мне, перезрелому подростку, в пример и называл новой Софьей Ковалевской. Ты побеждала на всех олимпиадах по математике: от районных до международных. И не мудрено: у тебя ж родители – блестящие математики.               

ВЕРА. И родители, и дед, и прадед. Пять поколений. Династия. В моей жизни всё было предопределено: спецшкола, университет, впереди – научная карьера. И вдруг на студенческом форуме математиков я получаю приз – стажировку в Париже. Французская сказка наяву. Встреча с Полем. Безумный, как сон, роман.               

АНДРЕЙ. (с пониманием) Учёбу, конечно, по боку!               

ВЕРА. Ну, что ты. Гранит науки я грызла исправно, пока не поняла, что беременна.

АНДРЕЙ.  И французик попался! Верблюжонок поймала галльского петушка!          

ВЕРА. Какой же ты пошляк! Поль хотел, чтобы я стала его женой, и настоял на помолвке. Я вернулась домой, взяла академический отпуск. Как оказалось, бессрочный. Простилась с родителями и впервые очутилась в горах.               

АНДРЕЙ.  Завидую. В Альпах, говорят, красота неземная!               

ВЕРА. Говорят…. Я  не переношу высоты. Акрофобия. Самолётов боюсь, аттракционов в парке, даже лифтов.….И угораздило же меня выйти  замуж за горца! Гостиница Поля стоит на краю ущелья. Под ней – зияющая пропасть. А чтобы добраться туда, нужно подняться по горному серпантину. Я, когда впервые по этой дороге ехала, несколько раз сознание теряла.               

АНДРЕЙ. Не пугай меня! Лучше расскажи про французскую свадьбу.               

ВЕРА. Мать Поля болела, и свадьбу мы решили не устраивать. С первого дня мне пришлось впрягаться в дела. Гостиница маленькая – всего три десятка номеров. Наёмный персонал - шесть человек: повар с поварёнком,  мальчик на дверях,  две горничные и шофёр. А всё остальное делают сами хозяева. Семейный бизнес. Я и за стойкой стояла, и бухгалтерию вела, и горничным помогала, и поручения клиентов исполняла. Все закупки на мне были, а ещё домашнее хозяйство.               

АНДРЕЙ. Что ж муж столько на тебя навалил? А сам-то он, что делал?               

ВЕРА. Бизнес. У нас не было отбоя от постояльцев, потому что Поль любого мог поставить на лыжи. А экстрималы ехали к нему за адреналином. Поль знал, как преодолеть самые опасные спуски, работал на грани риска и это нравилось клиентам.  А летом к нам съезжались альпинисты.               

АНДРЕЙ. Как там, у Пушкина: они сошлись - вода и камень…               

ВЕРА. Вначале была взаимная страсть и мысль о том, что мы волна и камень, лёд и пламень в голову не приходила. Поль меня баловал, возил по Европе….  Родилась дочь, через год умерла свекровь. И было уже не до Европы. Муж с утра до вечера пропадал с клиентами, а я, как белка в колесе, крутилась в гостинице. Перед глазами мелькали лица беспечных, счастливых людей, оторвавшихся от повседневной рутины, а я на их  празднике была прислугой. Постояльцы стали раздражать меня, а горы по-прежнему пугали.               

АНДРЕЙ. Но потом-то привыкла?               

ВЕРА. К роли служанки привыкла, к горам – нет. Так и жила, не поднимая глаз от земли. Я так уставала, что страсть прошла, и отношения с мужем стали унылой обязанностью. А спустя время – повинностью.  По ночам мне снились родители, университет, тупик, наши дачные вечера. Ты несколько раз приснился.               

АНДРЕЙ. До сих пор помнишь старые сны!? (игриво)  Что ж я такого в твоём видении натворил, что забыть невозможно?               

ВЕРА. Приснилось, что я смогла доказать теорему Ферма. Ты приехал во Францию снимать обо мне кино  и увёз в Москву. Ещё был сон: Поль приковал нас с дочкой к скале, а ты примчался и разбил оковы.               

АНДРЕЙ. Ну, какой же я герой, оказывается!               

ВЕРА. Ты с юности был героем моих фантазий и грёз.               

АНДРЕЙ.  Вот это новость!!! Почему же ты отвергла меня? Тогда, в юности?            

ВЕРА. Ты мне казался таким взрослым, бывалым мужчиной…..               

АНДРЕЙ. Скажи ещё: стариком! Двадцать два года мне было! Мальчишка!               

ВЕРА. А мне семнадцать. Я школьница, ты студент ВГИКа! Молодой гений! Я есть не могла, сна лишилась, когда узнала, что нравлюсь тебе. А ты вдруг резко охладел. 

АНДРЕЙ. Ну, ты ж прикоснуться к себе не позволяла!               

ВЕРА. Маленькая была. Испугалась. А потом корила себя за трусость нещадно. Хотела всё исправить. Но ты перестал появляться в тупике.               

АНДРЕЙ. Окончил институт и уехал на съёмки. Почти год по БАМу колесил. Ни о чём не жалей вдогонку, Верблюжонок.               

ВЕРА. А я жалела! Особенно там – в Альпах. Поедом себя ела.               

АНДРЕЙ. (перестал жевать) Что, так худо было?               

ВЕРА. Буднично, тоскливо, но терпимо. А потом дочка подросла, и Поль занялся её воспитанием. Поставил на лыжи и стал таскать в горы. У нас началась борьба за ребёнка: я мечтала приобщить дочь к математике, а муж растил продолжательницу семейного бизнеса. И стало худо: выяснения отношений, ссоры, скандалы. Мы ребёнка издёргали, сами извелись, и Поль решил взять перемирие. Оставил дела, и мы впервые спустились с гор всей семьёй. Поехали в Ниццу. (идёт с протянутой чашкой)  Налей кофе, в горле пересохло.               

АНДРЕЙ. (наливает) Верблюжонок,  хватит мемуаров! На тебе лица нет.               

ВЕРА. (сделав большой глоток) В первую же ночь мы поссорились, муж хлопнул дверью,  ушёл и не вернулся. Утром в море спасатели нашли тело. Поль разбился о подводные камни.  (сдерживая слёзы) Волна и камень, лёд и пламень. (выдохнула, совладала с собой) Стихи и проза.               

АНДРЕЙ. Самоубийство?               

ВЕРА. Следствием не установлено: в крови обнаружили избыточное содержание алкоголя. Я не знала, как жить дальше, хотела вернуться в Россию. Но по Москве носились толпы разъярённых людей: громили мэрию, жгли телецентр, избивали милиционеров. В город вошла армия, танки стреляли по парламенту. Вести дочь в обезумевшею страну я не имела права. Ради ребёнка заточила себя в горах и стала альпийской пленницей. (пьёт кофе) Клиенты Поля забыли нашу гостиницу. Бизнес рушился. Я уволила половину персонала,  взяла их обязанности на себя и наняла опытного инструктора. Дела пошли в гору, но времени на жизнь совсем не осталось. Я даже на похороны отца не смогла поехать.               

АНДРЕЙ. А хотя бы раз ты была в России?               

ВЕРА. Нет. Время – деньги! Проклятые деньги, несчастное время, бедные люди!  Молодость прошла и каждая минута теперь бесценна. Время дороже денег!  (эмоциональный взрыв) Волна и камень, лёд  и пламень, время – деньги, сумма квадратов катетов  равна квадрату  гипотенузы! Пифагоровы штаны!  Архимедов рычаг! Дайте точку опоры, и мир не обрушится на мою бедную голову!  Андрей, спаси меня от одиночества!               

АНДРЕЙ. Но разве ты одинока?! У тебя  дочь есть!               

ВЕРА. Дочь я потеряла навсегда.               

АНДРЕЙ. (траурное молчание) Бедный Верблюжонок.               

ВЕРА. (рассмеялась) Она жива и здорова. А ты что подумал?               

АНДРЕЙ.  Ты сказала: «потеряла навсегда». И что можно было подумать?               

ВЕРА. На ребёнка не было ни сил, ни времени. Я отвезла девочку в Париж и отдала в  частную школу. Виделись мы редко, и дочка выросла абсолютно самостоятельным человеком. Окончив школу, приехала с молодым арабом, круглым животиком и в чадре.               

АНДРЕЙ. Ислам приняла?!               

ВЕРА. Замуж собралась. В этой ситуации брак был неизбежен, и араб увёз мою девочку в Эмираты. У них уже трое детей, а скоро будет четверо.               

АНДРЕЙ. Так почему: «потеряла навсегда»? Вы не видитесь?               

ВЕРА. Когда рождается очередной внук, она приглашает меня.  Но больше недели я ни разу не гостила. Быт и традиции семьи зятя меня тяготят. Арабский мир – это другая цивилизация, другая религия, другой климат. А дочь там счастлива, и я ей, к сожалению, не нужна.               

АНДРЕЙ. На тебя не угодишь. Горы не полюбились, пустыня тоже. И ты решила вернуться поближе к русским берёзкам, в умеренный климат средней полосы….               

ВЕРА. Решила вернуться домой! Дома даже стены помогают и вся жизнь впереди!               

АНДРЕЙ. Да вы что, сговорились? Ванька с Ильёй тоже твердят: «Вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди!» За  молодостью, значит, приехала?               

ВЕРА. Приехала по скорбному поводу: этой зимой умерла мама. А осталась спонтанно. На похороны собрались  мамины друзья, соратники, ученики. Столько прекрасных слов о родителях было сказано! Пока я прозябала во Франции, они создали целое направление в математике! Вспоминали и мои  успехи. Сожалели, что закопала талант, не состоялась. И вдруг декан предложил мне восстановиться в университете!               

АНДРЕЙ. (скептически) Это он спьяну, что - ли?               

ВЕРА. (роется в сумочке) Вот, смотри! Студенческий билет! Вчера получила! (целует книжечку, передаёт Андрею) Мой самый главный документ на ближайшие годы!               

АНДРЕЙ. (рассматривает билет)  Верблюжонок, ты фетишистка.               

ВЕРА. Академический отпуск закончился! (забирает билет, осыпает поцелуями) Я снова студентка! Всё вернулось на круги своя!               

АНДРЕЙ. (скепсис – через край) Вернись с небес на землю! В пятьдесят лет собираешься жить на стипендию?!               

ВЕРА. Проживу! (убирает билет) Я сдала гостиницу в долгосрочную аренду за шестьдесят тысяч!               

АНДРЕЙ. Рублей?               

ВЕРА. Евро.               

АНДРЕЙ. (скепсис исчез) В месяц?               

ВЕРА. В год. И деньги я уже получаю.                               

АНДРЕЙ. (считает в уме) Это ж почти семь тысяч долларов в месяц!               

ВЕРА. Плюс  – стипендия! Итого: почти три миллиона рублей годового дохода! Я математик, сумею просчитать конъектуру рынка ценных бумаг и с выгодой вложу деньги! В студенчестве  намерена зарабатывать не меньше десяти миллионов в год! Андрей, милости прошу ко мне на содержание!               

АНДРЕЙ. (ирония) Это деловое предложение? Надо подумать.               

ВЕРА. Я устала от одиночества! А все мои ровесники при жёнах! Первого мая, чтобы не потерять форму, слегка пококетничала с Иваном. Так Ольга грудью мужа закрыла! Скандал вышел! Не искать же спутника среди двадцатилетних однокурсников! Подумай над моим предложением! Безбедно встретишь старость в объятиях красивой женщины! Подумай до вечера и приходи в гости! Можно без цветов! (уходит)               

АНДРЕЙ. (вслед)  Не смей называть меня стариком! (достаёт айфон, включает калькулятор) Десять миллионов, триста шестьдесят пять дней в году. Получается двадцать семь тысяч рублей в день! И это минимум!  (звонит айфон) Да, Мурат. (слушает) Уже подъезжаете? Пусть мама идёт сюда, а ты жди в машине. Я моюсь-бреюсь и стартуем. (уходит в старый дом)               

В тупик влетает Армянин с бутылкой коньяка.               

РМЯНИН. Товарищ Вано! Сбылось! Состоялось! Свершилось!               

Из дома выходит Иван.                  
АРМЯНИН. Примите от всей души коньяк!  Я побежал: работа ждёт.               
ИВАН. Альгис Вас взял?               

АРМЯНИН. И дал нары в вагончике! А ещё - электроплитку! Хаш можно  готовить!               

ИВАН. Поздравляю!               

АРМЯНИН.  Я теперь начальник. Альгимантас Казиевич поручил бригаду собрать! У толстосума, оказывается, не бассейн, а целый аквапарк! Там специалисты нужны. Грузина Гиви я уже пристроил! Он инженер насосных станций по образованию. И молдаванина возьму, и таджиков!               

ИВАН. А они, разве специалисты?  Таджики с работой могут не справиться.   

АРМЯНИН. Мои справятся. Ночевал с ними и убедился: надёжные ребята! У себя в республике арыки прокладывали. Настоящие гидростроители. С ними Братскую ГЭС отгрохать можно! Товарищ Вано, а Вы с президентом России, случайно, не знакомы?               

ИВАН. Встречались. Он к нам в институт приезжал.               

АРМЯНИН. Сведите нас, пожалуйста, я ему одну умную вещь скажу.               

ИВАН. Президенту?               

АРМЯНИН. Так больше некому! Я скажу: «Господин президент, что ж у Вас по Москве,  Подмосковью и большим городам столько мигрантов околачивается!? Некрасиво это! Болтаются, как ослиный хвост. Соберите их и отправьте в Сибирь!».               

ИВАН. Сослать всех, что ли?               

АРМЯНИН. Зачем сослать? Нанять. Пусть территории осваивают! В Сибири народу мало живёт, а работы там немерено. Мы с радостью поедем. Это лучше, чем здесь ночевать под забором и терпеть унижения. Да мы из Сибири конфетку сделаем! Вы только относитесь к нам по человечески и платите нормально.               

ИВАН. Здравая мысль. (протягивает руку) Спасибо за коньяк. Заходите, как-нибудь после работы. Вместе выпьем. (уходит в дом)               

АРМЯНИН.  (вслед) И угощу Вас хашем! До новых встреч! (убегает)                               
Выходит Лиза, собирает на поднос чашки и кофейник. Слышен шум машины.               

ЛИЗА. Приехал!  (бежит со двора и сталкивается с Ниной Дмитриевной)                               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Здравствуй, красавица! А ты всё молодеешь, Оля!               

ЛИЗА. Я не Оля, я Лиза!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Лиза!?  Как ты повзрослела!   А меня то помнишь?               

ЛИЗА. Конечно, помню. Когда Вы уезжали, мне пять лет было. Проходите в дом.  (выбегает из тупика, слышен её голос) С добрым утром, Целеустремлённый!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. (остановилась у плаката) Какая прелесть! Коммунистический тупик встречает меня флагами и транспарантами!(зашла во двор)               

Из нового дома выходят Ольга и Иван.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Вот и свиделись! (целует Смирновых) Здравствуйте, ребятки.

ОЛЬГА. Что же Вы раньше к нам не выбрались? Почему?               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Тревожить вас не хотела и себя бередить.               

АНДРЕЙ. (выходя из старого дома) Я помчался. (целует мать) А ты развлекайся.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. (умоляюще) Сыночек, я тебя очень прошу, сделай….         

АНДРЕЙ. Мама! Не канючь! Всё сделаю, как договорились!  (уходит со двора)               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Не груби матери, паршивец!               

АНДРЕЙ. (из тупика) Угомонись! Иван, займи её чем-нибудь!               

ИВАН. Тётя Нина, проходите в дом.               

ОЛЬГА. Отдохните с дороги. Почаёвничаем.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Дайте сначала осмотреться. Какая  красота! Сад весь в цвету! Клумбы нарядные! Молодцы! Мичуринцы!               

ИВАН. Главный Мичурин у нас Олечка! А я лишь грубая подсобная сила.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. (идёт к  стене) Безобразник ты, Ваня! Зачем такую стену нагородил?! Просто железный занавес! А я мечтала  на свой сад наглядеться!               

ИВАН. Всё в наших силах! Лестница к Вашим услугам! (предлагает руку) Позвольте сопроводить и оказать посильную помощь.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Не надо помощи! Я дама спортивная. Весь Арбат по утрам туда-обратно трусцой пробегаю. Пожалуйста, оставьте меня наедине с прошлым.               

ОЛЬГА.  Боюсь, Вы огорчитесь. Там от прошлого почти ничего не осталось.             

НИНА ДМИТРИЕВНА. Меня  может огорчить только отношение, как к немощной старухе. (легко поднимается по лестнице) Я вменяема и дееспособна.               

ОЛЬГА. Тогда я пошла печь Ваши любимые блинчики с клубничным вареньем.

НИНА ДМИТРИЕВНА. Чудесно. И не забудь поставить на стол графинчик со своей фирменной вишнёвой наливкой. (исчезает за забором)               

Ольга уходит в дом. Слышен шум уехавшей машины. Во двор возвращается Лиза.               

ЛИЗА.  Пап, пойдем, выйдем. (берёт отца под руку) Поговорим без свидетелей.               

ИВАН. (покорно идёт) Мужской разговор?               

ЛИЗА. (выводит со двора) Мужской и секретный. Хочу взять тебя в союзники.                Только не кричи, а выслушай и пойми.               

ИВАН. Пугающая прелюдия. Говори, не томи.               

ЛИЗА. Через три недели я выхожу…..               

ИВАН. (перебивает очень громко) Замуж?!               

ЛИЗА. Тише. Мама ничего не должна знать, пока мы не поговорим по-мужски. Через три недели я выхожу в экспедицию по Тихому океану.               

ИВАН. Какая экспедиция через три недели? У тебя защита диплома через месяц!

ЛИЗА. Сейчас поеду в университет и перенесу дату. Диплом у меня уже написан. Могу защищаться хоть завтра.               

ИВАН. Перенести дату не так просто. Поверь, я знаю, что говорю.               

ЛИЗА. Мне пойдут на встречу, как только узнают, ради чего перенос. Экспедиция международная и очень престижная. Мне представился шанс попасть в элиту мировой океанологии!               

ИВАН. Веский аргумент. А это надолго?               

ЛИЗА. До зимы.               

ИВАН. Всего то?! Считай, что я твой союзник.               

ЛИЗА. Дослушай до конца. Квота выделяется Дальневосточному институту биологии моря. Чтобы попасть в экспедицию я должна стать штатным сотрудником и подписать контракт на три года.               

ИВАН. Хочешь бросить родителей в одиночестве на старости лет?!               

ЛИЗА. Пап, не прибедняйся. Во первых, до старости вам ещё ой, как далеко. Во вторых, про одиночество ты загнул. У вас есть работа, куча друзей. Осенью брат привезёт всю семью аж до марта. Вы вволю нанянчитесь с внуками. В третьих: я буду прилетать или вы ко мне. От Владивостока до Москвы всего-то восемь часов.               

ИВАН. Так-то оно так. Но тебе придётся жить на краю света.               

ЛИЗА. Ну, какой край света? Земля круглая! На Дальнем Востоке жизнь бурлит, как океан. Рядом Япония, Корея, Китай. Перекрёсток цивилизаций!               

ИВАН. А  как же Мурат? Я заметил: у вас складываются отношения.               

ЛИЗА. Папа! Не бей по больному! Этот Целеустремлённый появился, как чёрт из табакерки и смешал мои планы!               

ИВАН. (торжествующе)  Вот видишь!               

ЛИЗА. Сложатся отношения или нет, ещё не известно, а профессия у меня уже есть. Любимая профессия. Тихий океан мой и точка. Никому  не отдам.               

ИВАН. Фу! Как это не по-женски. В твоём возрасте девушки обязаны мечтать о любви, а не карьеру делать. Ты не романтик.                               

ЛИЗА. Мы сейчас не об этом. Ты меня отпускаешь или нет?               

ИВАН. А я об этом. Очень хочу, чтобы рядом с тобой был достойный человек. Настоящий мужик. Каменная стена.  И желательно талантливый.               

ЛИЗА. Скоро Мурат надолго приедет в Китай собирать материал для диссертации. Нас будут разделять несколько часов пути! Мы сможем видеться каждые выходные!               

ИВАН. Романтическая дурь! Ты представляешь себе эту дорогу, границу? Посчитай: сколько стОит каждая поездка! Вы устанете жить на колёсах и забудете друг о друге! 

ЛИЗА. Поживём – увидим! Вспомни молодость. Сколько лет вы с мамой ездили по стране и месяцами не виделись? Устали? Забыли друг друга? Чем мы с Муратом хуже?  Я во всём беру пример с родителей. И брата постоянно манит в дальние дали, потому что у нас генетический код такой!               

ИВАН. Яблочки от яблоньки…               

ЛИЗА. …недалеко падают!  Ну, что, тятенька, отпускаешь меня на Дальний Восток?               

ИВАН. Не гони волну, владычица морей. Дай привыкнуть к этой мысли.               

ЛИЗА. Но ты привыкнешь?               

ИВАН. Не вей из меня верёвки. Я сам это сделаю. Думаю, Олечка нас поймёт.               

ЛИЗА. (кидается на шею) Ну как же я люблю говорить с тобой по-мужски, отче!  (звонко целует отца в щёку) Спасибо, папочка. В университет поеду с лёгким сердцем. Пошла собираться.               

Лиза стремительно поднимается в скворечник. Иван возвращается во двор. Из-за забора ловко спускается по лестнице Нина Дмитриевна.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Наш двор превратился в непроходимую чащу. (идёт к дому, садится на крыльцо) Всё это поправимо. Главное, сад сохранился! Ни одно дерево не погибло! Я, признаться, этого боялась, а теперь счастлива!  От радости в жар бросило. Ваня, дай воды.               

ИВАН. (кричит) Олечка, вынеси тёте Нине стакан воды. (Нине Дмитриевне) Какая же Вы – молодец! Я думал: увидев эту тайгу, заплачете. А Вы радуетесь.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Сбить меня с катушек не так просто. (ирония) Советского человека в любых обстоятельствах не покидает чувство глубокого удовлетворения.   

Из дома выходит Ольга. Отдаёт воду Нине Дмитриевне.               

ОЛЬГА. Блинчики с пылу, с жару. А наливочка из подвала. Холодная. Прошу в дом.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Попозже.  Помните, как мы жили: между дачами невысокая изгородь, калитка никогда не закрывалась. А теперь придётся лазить туда-сюда. Ребятки, выдайте мне лопату, грабли и лейку. Хочу навести в саду порядок.         

ОЛЬГА. Перекусите сначала, Нина Дмитриевна. А потом все вместе поработаем.   

НИНА ДМИТРИЕВНА. Сначала поработаем, а после перекусим. Пока не окопаю хотя бы одну яблоню, мне кусок в горло не полезет. Задушили её дикоросы и сорняки. Болеет. Лишайником покрылась.               

ОЛЬГА. Да подождёт Ваше дерево полчаса. Блинчики стынут!               

На последней фразе из скворечника спускается Лиза в деловом костюме.             

НИНА ДМИТРИЕВНА.  Это, как ты говоришь дерево, мы посадили в день, когда сын впервые здесь появился. Пока я лежала в роддоме, муж специально ездил за саженцем в мичуринский питомник. Немедля хочу окопать и полить яблоньку.               

ЛИЗА. Это вряд ли поможет. В нашем климате яблони живут  пятьдесят-шестьдесят лет. Надо было дуб сажать. Он живёт тысячу лет.               

ОЛЬГА. Вырастили биолога на свою голову! (мягко) Помолчи, юный натуралист.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Выходит, муж выбрал для сына негодный талисман?               

ИВАН. Не слушайте её, тётя Нина. (Лизе) Отправляйся в университет, коли собралась!               

ЛИЗА. Извините, я что-то перепутала! Фруктовые деревья не моя специализация.               

ОЛЬГА. Двоечница. Сгинь с глаз, пока на электричку не опоздала.               

ЛИЗА. Вспомнила! (словно цитируя учебник) Продолжительность жизни яблонь некоторых сортов более ста лет! (выбегает из тупика)               

ИВАН. (торжествующе) Вот видите?! Более ста лет!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Дай то Бог. Только жить долго и страдать  - это ужасно. Чахнет Андрюшина яблоня, и поэтому у него всё так плохо.               

ОЛЬГА. У Андрюши прекрасно сложилась жизнь в Америке.  Вы обижены, что  уехал, и поэтому не замечаете его успехов?               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Обижаться – удел горничных. Это не обида – беда. Андрей обанкротился. Мой сын – нищий и у него огромные долги.               

ИВАН. Не может быть….               

НИНА ДМИТРИЕВНА. К сожалению, так оно и есть. Не велел он об этом говорить, но я решила: лучшие друзья должны знать правду. Кроме меня да вас у него никого нет. А я уже старая и сколько мне отпущено, один Бог ведает. Поддержите его, ежели что. И  хорошенько прочистите оболтусу мозги.               

ОЛЬГА.  Андрюша – нищий? Не могу поверить. Он вчера богатый стол накрыл.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. За мой счёт гуляет. Чтобы Андрей смог расплатиться с долгами, я продала квартиру. Иначе сидеть ему в американской каталажке.               

ОЛЬГА. Вы же родились в этой квартире и всю жизнь прожили на Арбате!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. А помру в Капотне. Какая разница, где помирать. Да и тяжело мне порядок в четырёх комнатах наводить. Одиноким старикам хоромы ни к чему.               

ИВАН. Так он, что? Опять уезжает и бросает Вас?               

НИНА ДМИТРИЕВНА.  Актёрское агентство в Голливуде открыть хочет. Вот только на какие шиши? Раздал долги и денег осталось с гулькин нос.               

ИВАН. А Андрей этого не понимает?               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Понимает. Но деваться ему некуда. В Москве накупил Версач всяких, взял Мерседес на прокат и объехал ребят, с которыми учился и работал. Тех, кто успеха добился. Пригласил их в ресторан.               

ОЛЬГА. Последние деньги спускает! Мальчишество!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. У него расчёт был: увидят друзья, какой он крутой американец и захотят с ним работать. Предложат кино снимать, контракт подпишут. Так и вышло. Запудрил мозги ребятам. Поверили они ему.               

ИВАН. Значит, всё не так плохо! Молодец Андрюха! Выкрутился!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Поверили, но проверили. Пробили, как сейчас говорят, всю подноготную Андрея. И никто не захотел с неудачником якшаться. Куда ему деваться?               

ИВАН. Тётя Нина, я уверен, Андрей что-нибудь придумает. Он рук не опускает, сейчас на важную встречу по бизнесу поехал.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. На встречу с грузчиками. Он поехал вещи перевозить с Арбата в Капотню. А я не хочу видеть, как окружавший меня всю жизнь мир разрушают чужие люди. Вот и приехала к вам. Спасибо, что приютили.               

ОЛЬГА.  Нина Дмитриевна, можете жить у нас сколько угодно.               

ИВАН. Милости просим.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Спасибо, ребятки. Приглашение принято. Подышу свежим воздухом. Сад вычищу, выбелю, подкормлю, и будет он краше прежнего. Несите орудия труда, пойдём спасать семейную реликвию!               

ИВАН. (уходя за дом) Несу!               

НИНА ДМИТРИЕВНА. В восемьдесят лет, я, закоренелая материалистка, стала уповать на чудо. Сейчас подлечим яблоньку, и дела у Андрея сразу наладятся. Пойдём, Оля, сотворим чудо!               

Нина Дмитриевна  встаёт, делает несколько шагов и хватается за сердце.               

НИНА ДМИТРИЕВНА.  Не успела. Оля, обещай сделать чудо даже без меня.               

ОЛЬГА. (подставляя плечо) Обещаю.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Умоляю! Свершится чудо, и я сразу поправлюсь. Сыну нужна  помощь. Я ещё не имею право умереть. Всему своё время.               

«Всему своё  время, всему своё время» - вторит эхо. Нина Дмитриевна – в забытьи.               

ОЛЬГА. Ванечка, вызывай «скорую»! Реанимацию!!!               

Резко врывается звук сирены. Свет синей мигалки заполняет всё пространство. Сирена                становится тревожной музыкой. Сцена погружается в темноту.  Видны лишь заросли за стеной. На кромке стены  - Ольга и Иван.  В контровом свете читаются их силуэты, а голоса звучат, словно в видении Нины Дмитриевны.               

ОЛЬГА.  Какая же из яблонь Андрюшин талисман?               

ИВАН. Мне не ведомо. Андрей о ней ни разу, словом не обмолвился.               

ОЛЬГА.  Приведём в порядок весь сад.  Дерево за деревом. Другого выхода нет.               

ИВАН. Нам нужна помощь. Иначе и за неделю не управимся.               

Невесть откуда на стене возникает Илья в полевой форме.               

ИЛЬЯ. Будем работать без перекуров хоть круглые сутки. Сейчас бы моих однополчан сюда. Вмиг бы всё сделали.               

Так же неведомо рядом оказывается армянин.               

АРМЯНИН. Здравия желаю, товарищ командир.               

ИЛЬЯ. Сержант Джинанян?               

АРМЯНИН. Так точно. Я служил под Вашим началом на Камчатке. Чем могу помочь?               

ИЛЬЯ. Надо привести в порядок соседний сад.               

АРМЯНИН. А нас не привлекут? Это же чужая территория.               

ИЛЬЯ. Вся Россия наш сад. Приступаем к работе, и ничего не бойся, сержант.               

АРМЯНИН. Есть! Отделение, слушай мою команду! Разобрать инвентарь!               

В тупик строем  входят все гастарбайтеры с лопатами, граблями, пилами. Проходят во двор и красиво штурмуют стену. Полная темнота. «Всему свое время» - рассыпается эхом  голос Нины Дмитриевны. Она появляется в зрительном зале в сопровождении луча света.               

НИНА ДМИТРИЕВНА. Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить. Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни. Время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. (удаляясь из зала) Всему своё время….               

Сцена озаряется  светом. За стеной в солнечных лучах красуется стройная цветущая яблоня. От зарослей не осталось и следа. На фоне синего неба - густое весеннее цветение. На стене устроился Илья с телефоном.               

ИЛЬЯ. Алло, реанимация? (слушает) Здравствуйте, дежурный врач  Суркова. Будьте добры, передайте больной Нине Дмитриевне….. (слушает) Понимаю: она без сознания, но Вы можете подойти к ней, и …… (слушает) Это не прихоть. Для неё, то что я скажу, важней всего на свете. (слушает и распаляется) Тогда позвольте представиться и мне, дежурный врач Суркова. С Вами говорит депутат, генерал Гордин. (слушает) Да не пугайтесь, доктор. Прошу без чинов и званий, по-человечески. Скажите Нине Дмитриевне: «Сад расчищен. Все яблони обихожены». (слушает) Спасибо. Жду.               

Илья, не выключая телефона, достаёт платок,  вытирает пот. Из-за стены появляются Ольга и Иван, спускаются во двор.               

ИВАН. (снимает рабочие перчатки, смеётся)  С непривычки мозоли натёр.               

ОЛЬГА.  По работе - результат. Ты же часов двенадцать лопату из рук не выпускал.               

ИВАН. Я так не пахал со времён, когда вагоны по ночам разгружал.               

ОЛЬГА. (дует на руки мужа) Мозоли рук не опозорят.               

ИЛЬЯ. (в трубку) Да, доктор. (слушает)  Спасибо за верность клятве Гиппократа! Я всегда к Вашим услугам! (Смирновым) Пришла в себя! (спрыгивает со стены и приплясывает)  Благодарит за сад и улыбается!               

Ольга и Иван присоединяются к танцу.               

ИЛЬЯ, ОЛЬГА, ИВАН. Пришла в себя! Пришла в себя! Пришла в себя!               

Вступает музыка. Из-за стены появляются гастарбайтеры и включаются в общее ликование. Все – в стихии танца. Во двор вбегает Андрей.               

АНДРЕЙ. (взвинчен) Как вы можете веселиться!? Я - из больницы, врачи сказали: «Готовьтесь к худшему». Мама умирает, а они балаган устроили. (пинками выталкивает гастарбайтеров со двора) Пошли вон! Пошли вон отсюда, чурки! (друзьям) Ещё утром мать была абсолютно здорова. Что здесь без меня произошло?               

ИВАН.  Остынь, Андрей! Выпей воды!               

ИЛЬЯ. Лучше водки! Сними стресс!               

АНДРЕЙ. (заходится)  Напоить хотите? Концы в воду спрятать?  Отвечайте, как вы  довели её до могилы?               

ОЛЬГА. (устремляется к Андрею, обнимает его)  Только что произошло чудо….               

АНДРЕЙ. (срывается в истерику) Не прикасайся ко мне, убийца!               

Андрей яростно отшвыривает Ольгу. Иван успевает её подхватить.               

ИЛЬЯ. (подскочил к Андрею) Уймись, иначе я успокою тебя по-солдатски.               

АНДРЕЙ. Не затыкай мне рот, генерал-солдафон! Или я тебе врежу!               

Илья по-боксерски бьёт Андрея, тот падает. Ольга и Иван кидаются к нему.               

ИЛЬЯ. Не паникуйте. Это всего лишь нокаут. Секунд через десять он очнётся,  будет тих и безмятежен. (идёт на террасу, считает) Раз, два, три, четыре, пять. (берёт из шкафчика коньяк, возвращается) Шесть, семь, восемь, девять. (Андрей садится на траву)  Десять. Принуждение к миру состоялось.                               

ОЛЬГА. (как ни в чём ни бывало) Вот я и говорю: только что произошло чудо. Кризис миновал! Нина Дмитриевна разговаривает и улыбается!               

ИЛЬЯ. (Андрею) Я ж просил: выпей, сними стресс. А ты не послушался. Пришлось применить радикальное средство.  (протягивает бутылку) Держи. Исполняй приказ старшего по званию.               

АНДРЕЙ. (выпив) Спасибо, Илья, что привёл меня в чувства. (встаёт) Спасибо, ребята. Мозги, кажется, встали на место.               

ИВАН. Очень хорошо. Тётя Нина, как раз и просила, прочистить тебе мозги.         

ОЛЬГА. Она рассказала о твоей беде. Андрюша, чем тебе помочь?               

АНДРЕЙ. Ну что она лезет не в своё дело! Позорит меня!               

ИЛЬЯ.  Сними стресс! (Андрей пьёт)  Задаю вопрос повторно: чем тебе помочь?               

АНДРЕЙ.  Не знаю! Мне снятся кошмары, скачет давление, гнетёт депрессия, грядёт старость! Работы нет, денег нет! Я калифорнийский бомж! Чем вы поможете!? Чем!?                               

ОЛЬГА. Андрюша, расскажи, что случилось!? Легче станет.               

ИВАН. И постарайся не врать ни нам, ни себе.

АНДРЕЙ. Попробую. С чего начать?               

ОЛЬГА. Начни так: «Я уехал в Америку».               

АНДРЕЙ. Я уехал в Америку от обиды.               

ИЛЬЯ. На кого? Ты был обласкан со всех сторон. Коллеги тебя ценили, власть жаловала, женщины на руках носили. Не понимаю.               

АНДРЕЙ. И не поймёшь! Я гений! Меня гением признали ещё в студенчестве!  А какое кино пришлось снимать?  БАМ, Каракумский канал, Северный морской путь, шахты Кузбасса. Я гробил талант на  людей в ушанках и ватниках, тюбетейках и халатах, с  отбойными молотками и совковыми лопатами! Разве в этом смысл творчества?               

ОЛЬГА. И в этом тоже. Знаешь, Андрюша, поездки по стране - лучшая пора в моей журналисткой карьере. Сколько я всего видела, с какими интересными людьми познакомилась, сколько нового узнала.               

АНДРЕЙ. О вкусах не спорят, Оленёнок.  Я совковым кино был сыт по горло и ездить в медвежьи углы отказался. Начальство сослало меня в детский киножурнал. Я – лауреат премии Ленинского Комсомола был вынужден снимать пионерские утренники!               

ИВАН.  А что с тобой делать, если  ездить по стране отказываешься?               

АНДРЕЙ. (не услышал Ивана) И тогда я решил: надо сваливать. Вышел на независимого продюсера в Голливуде, получил приглашение. Собрал по-тихому документы, продал квартиру, машину, гараж и был таков.               

ОЛЬГА. Для нас твой отъезд был полной неожиданностью.               

АНДРЕЙ. А я сознательно никому ничего не говорил. Не хотел «ахов» и «охов», обсуждений, осуждений и кривотолков. Даже мать всё узнала за неделю до вылета.               

ИВАН. А  мы - в Шереметьево. Когда провожали тебя.               

АНДРЕЙ. Вылетел я из Шереметьево и пролетел со свистом.  (присвистнул, выпил и сменил тон на иронию) Размечтался, что попаду на фабрику грёз, а оказался на задворках. В Голливуде вокруг крупных студий отирается масса киноконторок, которые питаются крохами с барского стола. В такой конторке я и очутился. Снимал документальный фильм о производстве текилы, и меня не покидало чувство дежавю. Всё, как на родине, только вместо тайги, кактусы, а вместо сибиряков с бензопилой «Дружба», мексиканцы с мачете. И сам я вкалывал под палящим солнцем, как мексиканец. Продюсер каждый цент на людях и технике экономил, каждую минуту считал. Сплошная гонка и никакого творчества. Однажды я вспылил и съездил этому кинодеятелю по физиономии. Он стерпел. А когда съёмки закончились, лишил гонорара и выгнал.               

ОЛЬГА.  Бедный Андрюша.… А на что же ты жил?               

АНДРЕЙ. Деньги были. Из Москвы приличную сумму привёз. Хуже другое. Гад продюсер ославил на весь Голливуд, и я ни в одну контору сунуться не мог. Спасибо землякам-эмигрантам. Пригласили свои междусобойчики снимать: корпоративы, юбилеи, крестины-обрезания, помолвки-свадьбы. Ох и насмотрелся же я этих свадеб! У кого только не снимал. Русские свадьбы, украинские свадьбы. Грузинские, армянские и азербайджанские. Еврейские и узбекские. Татарские и башкирские. Чеченские, и даже  чукотские. Уезжал из Москвы в Америку, а попал в советскую провинцию. Тысячи семей из Совка добрались до тёплого океана, отщипнули кусочек американского пирога, хавают его и живут, как овощи.               

ИЛЬЯ. А ты-то чем лучше? Или ты – фрукт, а не овощ?                  

ИВАН. Ну, зачем же так, Илья? (Андрею) А ты не пытался вернуться в большое кино?               

АНДРЕЙ. Пытался, но ничего не вышло. Если честно, я, как оператор, уже и веру в себя потерял. Годы халтуры на свадьбах мастерства не прибавили. Илья прав. Я с той же овощной грядки, что и большинство наших эмигрантов. Американцы их боятся и не понимают, а наши в ответ презирают настоящих янки. Водят дружбу, делают бизнес, создают семьи только со своими.  Много работают, но не богатеют и передают по наследству свою американскую мечту. На каждой свадьбе звучит тост главы семейства: «Я приехал в Штаты ради детей. Пусть они здесь добьются успеха».  Такие свадьбы я и снимал за гроши.               

ОЛЬГА. Андрюша, но ты же показывал фотографии: дом с бассейном, дорогая машина. Если  всё это в Америке можно заработать свадьбами, на что жаловаться?               

АНДРЕЙ. На всё это я заработал, когда икру метал. В Лос-Анджелес приехал один  бизнесмен из России торговать чёрной икрой. Искал партнёра среди эмигрантов, даже кастинг устроил. Выбрал меня, но поставил условие: вложить в дело девяносто тысяч долларов. Я уговорил мать продать дачу и стал икорным бароном.               

ИЛЬЯ. Продать вашу дачу за девяносто штук баксов – это, считай даром! Она стоит - девятьсот тысяч минимум, а то и миллион!               

ИВАН. Это сейчас, а тогда совсем другие цены были.               

АНДРЕЙ. Компаньон обеспечивал поставки и вёл бухгалтерию, а я занимался рекламой, работал с покупателями, искал новые рынки.  Появились нормальные деньги, я купил «Порш» и взял по ипотеке дом в Беверли Хиллз. Выпить и закусить икрой ко мне повадились кинозвёзды-соседи. Замаячил шанс вернуться в кино.               

ИЛЬЯ. Русская чёрная икра сделала тебя американским белым человеком. Ты хоть   сказал: «Спасибо, Родина»?               

АНДРЕЙ. Хотел сказать, но американское правительство вдруг запретило  продажу русской икры на всей территории Штатов. И мой компаньон бесследно исчез. (пьёт) Я оказался единоличным хозяином идущей ко дну фирмы. Выяснилось, что партнёр крутил через неё чужие деньги, брал кредиты, бегал от налогов, оставил огромные долги. И всё это повисло на мне.               

ИЛЬЯ. А ты о его махинациях ничего не знал?               

АНДРЕЙ. Повторяю: финансами занимался он. Для меня бухгалтерия – лес тёмный.               

ИЛЬЯ. Как можно заниматься бизнесом, не вникая в финансы? Сам подставился.

АНДРЕЙ. Ты опять прав, генерал-бухгалтер. Деньги с моих счетов списали за долги. И снова пришлось снимать свадьбы. Не посадили только потому, что я исправно треть заработка отдавал по иску. А ещё выплачивал ипотеку. Иначе б выселили. Чтобы избавиться от долгов, отказал себе во всём. И тут в моём доме появилась Котёнок.               

ИЛЬЯ. Что за зверь?               

ОЛЬГА. Русская девочка. Актриса.               

АНДРЕЙ. Я был ослеплён красотой и молодостью. А когда, услышал, как она читает стихи и поет, понял: это уникальный талант. Все силы и деньги вложил в Котёнка. Появилась надежда: девочка выучит английский, закончит актёрскую школу,  мы покорим Голливуд, и я, наконец, вернусь в кино. Не успел. Пришли судебные приставы. Вывезли вещи, забрали машину, съёмочную аппаратуру и ключи от дома. Я, Христа ради, поселился у знакомых, а Котёнок меня бросила. Правда, через месяц  вернулась. Усталая, потухшая. Умоляла купить ей билет в Россию. Я взял в долг и отправил девочку к родителям….. Сегодня днём она позвонила и распрощалась навсегда: выходит замуж. (пьёт и отбрасывает пустую бутылку) А долг за тот билет  пришлось отрабатывать сэндвичем. Рекламу на себе таскать. Дальше вы всё знаете: мать спасла меня от  тюрьмы и позора.               

ИЛЬЯ.  Теперь всё ясно. Ставлю вопрос в третий раз. Ребром. Чем тебе помочь?               

АНДРЕЙ. Ничем. В молодости я проклинал страну и систему, которые не дают свободно жить и творить. А в Америке моя гениальность так никому и не понадобилась. Я устал. Потерял вкус к жизни. Мне уже никто и ничто не поможет.               

ИЛЬЯ. Хватит всё валить с больной головы на страну и систему!  У меня деловое  предложение. Нашей парторганизации нужен кинооператор. Мероприятия снимать,  всякие там митинги, собрания, совещания. Можешь приступать к работе хоть завтра.               

АНДРЕЙ. Спасибо, генерал-товарищ. А зарплата какая?               

ИЛЬЯ. Среднестатистическая российская зарплата.               

АНДРЕЙ. (разочаровано) Работать за такие деньги на коммунистов я не могу. Это противоречит моим политическим взглядам.               

ИВАН. Андрюха! Иди работать ко мне в лабораторию! Научные эксперименты снимать, испытания, учебные фильмы! Работы полно и жалованье достойное!               

ОЛЬГА. Соглашайся, Андрюша, не раздумывая!               

ИЛЬЯ. Возвращайся на родину, пока не поздно. В Америку ты вложил  всё семейное состояние, а взамен приобрёл разбитое корыто.               

АНДРЕЙ. Даю официальное согласие, Ванька! Я загнан в тупик и у меня нет выхода. 

ИВАН. Ошибаешься, Андрей. Иди сюда! (все выходят со двора) Смотри: вот тупик.  Я  здесь прожил жизнь и знаю, где выход. Чтоб выйти из тупика нужно вернуться назад!               

ИЛЬЯ. Так точно! Выйти из тупика проще простого!               

АНДРЕЙ.  Неужели, всё так просто и выход из безвыходной ситуации нашёлся? (идёт к плакату, пишет) На этом интернациональном творении не хватает английских слов! Коммунистический тупик – the best! (сорвался с места) Я пошёл!               

ОЛЬГА. Куда же ты?!               

АНДРЕЙ.  К выходу из тупика! Назад на тридцать  лет! К Вере! Меня Вера ждёт! У нас вся жизнь впереди!               

Андрей уходит. Ольга, Иван и Илья смотрят  вслед.               

ОЛЬГА. Нина Дмитриевна, как в воду глядела, чудо свершилось! Всему своё время…               

Все уходят за калитку. Занавес.

ВАСИЛИЙ АНТИПОВ. 19 мая 2014 – 27 марта 2018 гг. Подмосковье.                8-903-772-58-48,  via-1958@ yandex.ru