За зайцами

Давным-давно, в беззаботном детстве, когда жил на Дальнем востоке, услышал я от местного охотника историю. Правда это или выдумка рассказчика - не знаю, но рассказал её настоящий охотник. Не любитель какой-нибудь, а человек, профессия которого - охота. Промысловик.
  Кому рассказал-то? Да, уж, не мне лично, конечно. Я эту историю и услышал-то случайно. Да, это и неважно. А, вот и история...

   ...В конце ноября это было, мужики, от Селихинского кордона недалече. Я когда тайгую, завсегда у Селихинского обитаю. Места там знатные, и шкурку добыть, и пуха набить - всё есть. А в речке, если захочешь, то и тайменя взять можно. Если, конечно, льда ещё нет. У нас в ноябре, сами знаете, зима уж вовсю распоряжается. И снега хватат, и лёд на реках, озёрах.

 Собрался я, значит, на зайцев. С конторой договор был, зайцы им чёй-то понадобились. А мне всё одно, зайцы, так, зайцы.
  Снарядился соответственно. Ружьё, патроны. Встал на лыжи и пошёл. Места знаю, где "косые" водятся. Правда, туда от кордона версты четыре по тайге будет. Ну, да это ерунда. Так, вот и пошёл я с уверенностью, что с добычей буду.
  Пару вёрст отмахал, как, вдруг, слышу - визги, рычание. Что такое? Что за напасть? Остановился. И странное дело, мужики, как остановился, так и стихло всё. "Нет", - думаю, - подожду. Может быть снова звуки появятся. Ну, не померещилось же мне"?
  Минут пять слушал, но было тихо. Но только собрался я идти дальше, как визги и рычание возобнавились! Истошные такие! Снял ружьё с плеча, зарядил оба ствола и пошёл на звуки. По таёжным сугробам пробирался я к заинтересовавшим меня звукам, а когда, казалось, что почти добрался до места, звуки прекратились. Но меня это не смутило, я уже точно знал, куда надо идти.
  В скором времени выбрался на просторную елань. От того, что я там  увидел, дрожь пробежала по спине и пробил холодный пот. Вся поляна оказалась истоптана и забрызгана свежей кровью, а посреди неё лежал большущий амба. С опаской подошёл я к полосатому, понимая, что если он жив, и кинется на меня, то ружьё не поможет. Я ж патроны на зайцев снаряжал, а не на тигров.
  Страшно, конечно, однако,  любопытство пересилило. Амба оказался мёртвым
Но, то , от чего он умер, меня потрясло. Подойдя вплотную, увидел я, что брюхо у тигра распорото от грудной клетки до его тигриных причендалов, а розово-сизые, ещё дымящиеся на морозце, кишки,  грудой вывалились наружу.
  "Так, - думаю, - тот, кто рычал, сейчас рядом лежит. А, где тот, который визжал"?
  Внимательно осмотрев поляну, заметил я след, уходивший за деревья. Кровавый след. Словно кто-то  или что-то, теряя кровь, покидал эту негостеприимгую елань.
  Снова взяв ружьё на изготовку (хоть на зайцев патроны, но всё-таки...), пошёл по кровавому следу. Того, кто оставил этот след я увидел метров, эдак, в пятидесяти от елани. Здоровенный секач, безжизненно, волосатым холмом возвышался над снегом. Подойдя вплотную, я убедился, что и он тоже мёртв. Умер от потери крови, наверное. А быть может от ран. Подран тигром он был изрядно! Вот такие дела. Получается, что распорол секач тигру брюхо клыками, а клыки у него были, как хорошие кинжалы, да и сам кончился.
  "Брехня это", - подал голос  Степаныч.
  "Брехня, говоришь"? - прищурился рассказчик. "Будешь в тайге, загляни на Селихинский кордон. Там, во всю стену шкура того амбы висит, а рядом, вместо вешалки клыки кабана пределаны. Так-то. А ты говоришь - брехня".
  "А как же зайцы?" - неунимался Степаныч.
 "В тот день до зайцев я так и не добрался", - улыбнулся охотник.


   Елань - поляна в лесу.

   Амба - тигр на местном наречии.

10.06.2019г.