Внешний и средний церковный человек. p109-114

Одно из самых заметных проявлений внешнего человека,
это его ревность о внешнем благочестии. Он тщательно сле-
дит, чтобы крошки святой просфоры на пол не падали, чтобы
в постные дни не есть булочки, которые выпекли на против-
нях, смазанных животным жиром, тем более булочки с добав-
кой сухого молока. Чтобы не встать на колени во время служ-
бы в воскресные дни или в неположенное время службы. Что-
бы акафист всегда читать стоя. Чтобы в алтаре священникам
всегда стоять вокруг престола согласно с хиротонией. Чтобы
священнический возглас подавать звонко и громко. Чтобы
ничто из современной психологии и тем более психиатрии не
вкралось в церковную жизнь. Чтобы все сказанное и писан-
ное было только святоотеческим и согласованно со святыми
отцами. А для чего? Что из того, что все будет согласно? В ин-
тернете сегодня выложены почти все святые отцы. От этого с
интернетом ничего не происходит. Интернет остается интер-
нетом – со всеми его соблазнами и пакостями. То же и с че-
ловеком. Если он не трудится над переходом во внутреннего
нравственного человека, какая польза ему от святоотеческого
содержания?
При том, что внешнему благочестию уделяется столько стро-
гости, усилий и ревности, реальная церковная жизнь внешнего
и среднего человека могут быть в глубоком, но бессознатель-
ном противоречии всему заявленному. Так, например:

110
1. Радея о булочках, на которых по его ревности даже сле-
дов жира не должно быть в постные дни, человек в эти же дни
может грешить раздражением, ругаться худыми словами на
детей, супруга, может весь вечер провести перед телевизором
или в интернете, может грешить объедением постной пищей,
гордостью, тщеславием, блудом. При том, что, находясь в ис-
кренней ревности о внешнем благочестии, он еще не видит
своего реального внутреннего состояния. Перечисленные здесь
грехи он относит к чему-то общепринятому, в лучшем случае
это у него предмет исповеди, но не перемен жизни в дни пост-
ные. В то же время перечисленные грехи, рядом с булочкой со
следами жира или рядом с акафистом, прочитанным сидя, про-
сто вопиют Небу. Но покров беспечности к своему спасению,
который лежит на сердце, не дает это увидеть. Поэтому
нет об
этом покаяния и плача тоже нет. Нет дела до заповеди «блажен-
ны плачущие». Да и как-то некуда ее приложить.
2. Радея о том, чтобы все было по святым отцам, внешний
человек у себя на приходе с легкостью сократит службы –
вечернюю до полутора часов, проскомидию и литургию до од-
ного часа. Хотя именно святые отцы эти службы составляли.
То же сделают и его прихожане. Если служба по времени будет
идти дольше, они ради своего удобства либо придут с опозда-
нием или уйдут пораньше. То же с еще большей вольностью
и потаканием себе делается с домашними молитвами, при-
готовлениями к таинствам, с хождением и нехождением на
праздничные, постовые службы. При этом, то, о чем он радеет,
чтобы было по святым отцам, человек будет отслеживать с на-
стойчивостью, по святым ли отцам все делают. Но вот жизнь
святых отцов, их уклад и порядок жизни он с легкостью будет
подминать под свои нравы.
3. В то же время проявление в ком-либо внутреннего благо-
честия будет его раздражать, сердить.

111
4. Внешнему и среднему человеку свойственно совсем уж
безотчетно для себя сближаться, сбиваться в кучки себепо-
такателей, за чаем, за едой пересуживать людей, в алтаре во
время службы заниматься этими разговорами, где-нибудь
встретив друг друга, с цинизмом отзываться о тех, кто хранит
внутреннее благочестие.
5. Учение о сектах и обзывательство в сектантстве приме-
няют направо и налево ко всем, кто поведением и церковным
образом жизни не похожи на них. Вполне искренно при этом
радея о том, чтобы их самих не записали в сектанты. Если же
кто выскажет на их счет подозрения о том, в страхе вздрагива-
ют в глубине сердца и открещиваются от вступивших на путь
благочестия.
6. Не подозревают, что в этих надуманных отношениях к
другим или даже друг к другу и в ложных страхах о себе са-
мих постепенно скатываются в категорическое неприятие
сколь-нибудь строгой церковной жизни, которую большин-
ство их окружения не принимают. Из подозрительности на
якобы неправославие, только потому, что так кто-то сказал,
легко впадают в гнушение, отторжение реальной жизни по
святым отцам.
7. В этой вражде с внутренним благочестием имеют в себе
помысел оправдания – все так, как мы, а они, малое число, не
так. Поэтому нам не по пути с ними.
8. Живут в церкви слухами обо всех и друг о друге, опира-
ются на взгляды и мнения не столько духовных, сколько авто-
ритетных людей, которых «по своим прихотям будут избирать
тех, которые льстили бы слуху» (2 Петр. 4, 3), часто опираются
на собственные впечатления, которыми дорожат сугубо, не по-
дозревая, что «от истины отвращают слух» (2 Тим. 4, 3–4), жи-
вут сплетнями и баснями, собственными домыслами и посто-
янным творением их. Не подозревают, что такая повседневная

112
жизнь не может оправдываться видимым благочестием, но
этим же благочестием будет обличаться после смерти.
9. Имеют суеверные страхи, в том числе перед последни-
ми временами, суетной верой мечутся между разными собы-
тиями в Церкви, произошедшими за последние годы, между
разнящимися взглядами священников, удивляясь дисципли-
нированному молчанию епископов, нигде не имеют опоры. И
так до тех пор, пока не выберут то, что стабильно, официаль-
но и имеет поддержку государства. Такое время придет. Оно
называется «мир и безопасность». Как только сделают свой
выбор, тогда и успокоятся у них все страхи – животные (как
не умереть), душевные (что люди скажут), мистические (сны,
ужасы видений, вражьих нападений). Оставаясь внешними,
они не разумеют, что всякий раз выбор делают в сторону га-
рантий земной жизни, но не в сторону благодати спасающей,
восполняющей, склоняются в сторону мирских ценностей, но
не в сторону заповедей блаженств. Мысль о том, что «тогда
внезапно настигнет их пагуба» (1 Фес. 5, 3) они отодвигают от
себя в небытие, как не существующую.
10. Состояние внешних и средних людей в Церкви, т. е. поч-
ти всех нас с вами, обнаженно описывает апостол Петр: «Они
прельщают неутвержденные души (многими послаблениями
в посте, молитве, постоянном сокращении богослужений),
сердце их приучено к любостяжанию, это сыны проклятия
(т. е. легко находят друг друга и, находя взаимную поддержку
в расслаблении обычаев и подмене духа православия внеш-
ним великолепием, собираются в обширные братства соглас-
ных между собою сестер и братьев одного прихода, одного
монастыря, одного благочиния...). Оставив прямой путь, они
заблудились, обещают (подопечным) свободу от плотских по-
хотей, будучи сами рабы тления, избегнув скверн мира, опять
запутываются в них и побеждаются ими. С ними случается по

113
верной пословице: «пес возвращается на свою блевотину» и
«вымытая свинья идет валяться в грязи». Путь истины у них
будет – в поношении. Будут говорить: «Где обетования прише-
ствия Его (Христа)? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от
начала творения, все остается так же». Думающие так не зна-
ют, «что долготерпит Господь, чтобы все пришли к покаянию»
(2 Петр.2, 2,14–15, 19–22; 3, 9).
11. В них и через них в Церкви сегодня разливается обшир-
ный либерализм, который, оставляя традиционное, скатыва-
ется в общепринятое и через то в совмещение себя с демокра-
тическим обществом. (Читай замечательную статью Н. А. Ло-
бастова в журнале «Покров» № 3 за 2018 г. С. 36–39). «Главный
принцип либерализма, – пишет Н. А. Лобастов, – приоритет
общечеловеческих ценностей. Во «Всеобщей декларации прав
человека» статья 2-я гласит: «Каждый человек должен обла-
дать всеми правами и всеми свободами без какого бы то ни
было различия… религии». Этот закон вышел из конкретной
сферы – религии протестантизма, но пошел дальше, отвергнув
христианство и приняв за основу экуменическую картину
мира. Причем, приняв это за основной мировой закон, декла-
рация обязывает все государства подчиниться ему. В итоге по-
явился новый бог – «общечеловеческие ценности». (И сугубо
утверждается государственная система, которая этого бога
внедряет, – демократия.)
В антропологическом смысле демократия – это власть
большинства... в человеке. Христианство же утверждает, что
большинство в человеке – это грех, грязь. Князь мира сего –
диавол. Добро есть – «малое стадо». Это духовный закон.
Теперь путь греха объявляется за истинный по причине,
что он... широкий (вместо узких врат), общечеловеческий.
(И народ Божий историческим ходом падения подменяется
новым народом – либеральным.)

114
Либералы, раскрепощая, как говорит апостол Павел, «за-
кон греховный в членах моих» (Рим. 7, 23), объявляют его
всеобщим, первичным, общечеловеческим, распространен-
ным, массовым. Либерализм защищает права большинства в
человеке, то есть право падшей природы в человечестве быть
первой и главенствующей. (Право падшей природы!)
Либералам-православным нужна и государственная систе-
ма – демократия, которая давно уже не власть народа, а диктат
всеобщности над святостью, количества над качеством, низ-
менного над светлым.
Этот союз либералов с демократией узаконивает в созна-
нии людей толерантность, которая есть не просто терпимость
ко злу, но признание его прав, как более сильной и более мас-
совой части в человеке. Зло становится сущностью, новой
религией.
В этих условиях, – заканчивает свою статью Н. А. Лобастов, –
вся надежда на подлинную Россию».