Картофельный бандит. из поэмы Анатолия Лютенко зав

КАРТОФЕЛЬНЫЙ БАНДИТ
( Из поэмы Анатолия Лютенко " Завтрак в АДУ")
«Нищета и невежество порождают собственную истину»
Пьер Буаст (1800г.)
– Что-то я не вижу, кто тут у нас? – Дьявол уставился своими красными глазами в полумрак зала.
За столом сидел коротко подстриженный сутулый молодой человек в простенькой поношенной одежде.
– Это я… – отозвался сутулый юноша.
– Это что ещё за такое «я»? – как-то издевательски переспросил Дьявол. Он устал: хотелось водки с мухоморами и спать – но должность обязывала!
– Я, Семёнов Иван Моисеевич. Тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения. Урождённый города Пензы..
– Стоп, стоп! – оборвал его Князь Тьмы. – Вот, сразу видно, что сидел…
– Так точно, гражданин начальник.
– Ну и сколько отсидел?
– Пять по малолетке. И ещё семь дали, как мне 27 исполнилось…
– А за что дали семь?
– Украл картошки на мешок, что на полях после уборки оставалась. Побежал, как за мной погнался участковый, что мимо проезжал. А я испугался – и ему кулаком прямо в лоб. До синяка…
– Что? И это всё? – удивился Главный Чёрт.
– Всё. Этого хватило. – отозвался Иван. – У нас за ментов большие срока дают!
– Подожди, я ничего не понял – давай сначала! Значит, ты – он ткнул лохматой когтистой лапой в Ивана – насобирал мешок картошки? И за тобой потом погнался мент, ты дал ему в лоб… и схлопотал семь лет!?
– Точно так!
– А на хрен тебе сдалась эта картошка?
– Да я в Москву приехал из-под Пензы: денег нет, жить негде. Есть очень хотел…
– А у тебя семья была?
– Да. Жена, сын шести лет…

– А родители?
– Нет, я вырос в интернате. Родителей не знаю.
Чёрт задумался.
– Что же у вас там за страна, где за мешок картошки семь лет дают?!
– Да меня больше за участкового посадили: я ему же в лоб двинул!
– Да хоть бы и в лоб, велико дело! Нужно наказать, конечно. Но семь лет?! Это как-то много по меркам человеческой жизни… Ко мне вот тут в 1917 году, в октябре, за два дня аж пять тысяч шестьсот городовых из одного только Питера привезли. Их народ вылавливал по всему Невскому и на фонарях вешал. Потом ещё столько же из Москвы.
– А вы что с ними делали? – заинтересованно спросил коротко стриженый парень.
– А что с ними можно сделать? Ни на что не годны… – пожал мохнатыми плечами Чёрт. – Ну, отправил всех в котел. До сих пор стонут и визжат, как поросята. Не люблю я их, вроде и мерзавцы, конечно… Но все как-то мелковаты. Профессия у них гнусная – это да!
Дьявол снова задумался…
– Нет! Не подходишь ты мне. Верни тебя наверх, какое зло ты своими куриными мозгами посеять сможешь? Курей украсть? Нет, не позорь меня. В котёл его – в номер шесть, к дуракам.
… Из тьмы выскочили мелкие черти и утащили Ивана в длинный чёрный коридор.
Повелитель Преисподней вытянул перед собой копыта. «Вот закавыка: что же это за страна? Здоровые молодые лбы сидят годами по тюрьмам – за мешок картошки да разбитый лоб? Врал. Определённо всё наврал эпилептик Достоевский. Страна, мол, глубокого смысла, таинства души?! Что-то мелковато всё. Пустовато… Ладно, перерыв!»
И хлопнул в ладоши. Выбежавшие черти подхватили трон своего Повелителя (вместе с ним самим) и потащили в глубь преисподней, где располагались рабочие апартаменты...

ТЮРЬМА МОЙ ДОМ

Куда бы ты не бежал, стены своей тюрьмы ты возьмешь с собой.
( Тюремная мудрость)

Страна моя: какая есть – так есть!
Мы – дети лагерей и интернатов,
нам не указ в погонах эта власть
да скопище ворующих магнатов.

Мы шли из деревень, где не спалось,
районов заводских, где дух испитый.
Где бедность с злостью
в жуткое сплелось:
на весь квартал –
один фонарь разбитый.

Мы для казарм и для заводов – часть:
награда нам – лишь жалкая зарплата.
Но я с тобою и в горе остаюсь,
хотя ты вся, как бл..дь,
в кустах помята!

Продолжение следует..