Главка нового романа 069 - 11. 06. 2011 Чернь

      «По большому счету все живущие - умирающие, только одни быстро, другие – медленно, одни – явно, другие – скрытно, третьи – в перспективе»
      Нину Ивановну, Лидину маму и мою тещу, скрутила старость и болезни. Восемьдесят три года, многодесятилетний сахарный диабет, артрит суставов, да еще и уложивший ее на постель перелом шейки бедра, так поразительно мистически совпавший с тем мартовским днем, когда меня чуть не поймали менты. Она видит, то пришедших к ней бабушек, которых просит Лиду принять, как гостей, и рассадить, то розовое одеяло, которое лезет из стены, то несуществующую в реальности девочку, бегающую по квартире. Но это все ерунда по сравнению с ее деятельными причудами…
     Китайский мудрец Ли Чжи (1527-1602) попал в тюрьму в преклонном возрасте. Наказание ему грозило умеренное за его свободно мысленные писательские труды. Однако мудрец перерезал себе горло. «Зачем ты это сделал?», - спросил прибежавший стражник. «А что еще остается после семидесяти?», - написал кровью умирающий мудрец. Насильственные прекращения жизни у людей преклонного возраста, чтобы не знать худшего состояния, случаются. Они описаны в книге «Писатель и самоубийство» Григория Чхартишвили. Да и само общество в ранние времена избавлялось от стариков, достаточно вспомнить японский фильм «Легенда о Нараяме», где живых стариков, которые не могли работать, отправляли на кладбище в горах, где те умирали в одиночестве.
      «Кто много живет, испытывает много дурного», - говорится в испанской пословице. «Желать очень долгой жизни – во всяком случае желание очень смелое», - пишет Артур Шопенгауэр в главе «О различии между возрастами» своего труда «Афоризмы житейской мудрости». Нина Ивановна шла к своему возрасту, превознемогая боли и болезни, шла и пришла по-цицероновски: «Все желают достигнуть старости, и все обвиняют ее, когда достигают», потому что, дополнил римского государственного деятеля Цицерона римский же философ Сенека: «Старость – неизлечимая болезнь», вроде онкологии только абсолютно летальнее.
      Медицина в России, как и все остальные реакции власти и самих людей, - кризисного свойства: и в смысле реакции почти исключительно на кризис, как будто ни у кого нет мозгов, чтобы предположить итог своих действий, и в смысле того, что сама реакция в кризисе, то есть запоздалая.
      У относительно здорового человека врачи хорошо лечат только те болезни, которые проходят сами собой, массовая терапия взрослого населения нацелена на простейшую выдачу больничных листов, а в случаях, когда больничный лист не нужен, врач, частенько не только не в силах помочь, но и не хочет. Это происходит, на мой взгляд, потому, что врач, особенно в тех сферах, где лечение не сиюминутно, получает деньги не за результат своего труда, а за время работы или за количество принятых пациентов, а что будет с принятыми пациентами дальше – никак не отражается на заработной плате, да и никак не оценивается. Выписывают из стационара, как вылеченного, потому что срок пребывания окончился, и до свидания. В медицине можно получать деньги и гнать брак, за который в других производственных сферах выгнали бы с работы.
      А если к таким врачам попадает больной неизлечимым заболеванием, а еще хуже – старостью, в которой этих неизлечимых заболеваний змеиный клубок? Я видел, как инвалидность дают, словно издевательство, перед смертью, как надо выпрашивать, да что выпрашивать? – вымаливать обезболивающие для онкологического больного, а потом отчитываться за каждую ампулу. Редкий врач будет лечить человека, пережившего средний возраст, как и любой хозяин в большинстве случаев выкинет старый телевизор, откажется от его ремонта и купит новый. Врачи в безнадежных ситуациях старости, например, ремонтируют человека только, когда «гром грянет», то возникнут очевидные обстоятельства опасные для жизни. По скорой помощи. А там часто уже поздно и врачи, образно говоря, опускают руки, или по-пилатовски их «умывают».
      К старикам в России вообще наплевательское отношение, как и ко всем умирающим. Для перинатальных и новорожденных граждан создаются родильные дома, где специализированный медперсонал их выхаживает. Для детей существуют детские больницы опять же со специализированными врачами – педиатрами. Для взрослого населения существуют взрослые больницы. Все эти люди нужны государству для защиты, для роста населения, для производства…, но люди преклонного возраста – это особая группа, со своими особенностями, и нет в России больниц для них, потому что они государству не нужны по сути: рожать не способны, а для армии и производства слабы… Государственное отношение к людям в России исключительно потребительское, как к приборам и машинам.
      Вот в такой ситуации очутилась и моя теща Нина Ивановна. Врачи приходили, рассказывали, что есть больные и хуже нее, рекомендовали известные лекарства и уходили.
«Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя!»
      Цитатой из пушкинского «Евгения Онегина» и хочется окончить этот день. 

Фотография сделана в поселке Чернь тульской области по пути на садовые участки. На фото местная одноименная река - Чернь.