Глава двадцать четвёртая. Счастье Вельмола

   Приятного чтения)


   Рано утром Вельмол проснулся приободрённый воспоминаниями о вчерашнем прекрасном дне, когда он смог добиться многого и уделить должное внимание каждому члену семьи. Он встал с кровати, потянулся в разные стороны, оделся в проверенные временем одежды, но кожаную куртку со стальными защитными пластинами оставил на стуле вместе с топором.

   Вельмол тихой поступью спустился на первый этаж, вышел на веранду, вдохнул утренний бодрящий воздух, и, стукнув себя по лбу, вернулся в дом, на кухню. Он спустился в подвал, достал из мешка связку с морковью, и остановился, думая: всё ли он сделал?

   Накормив лошадей, он залез в повозку и тронулся к деревушке Докри. Спустя пол часа он прибыл, остановил коней рядом с кормушкой. Он шёл по улице деревни неторопливой поступью, осматривая людей и строения. Его взору встречался люд улыбчивый и приветливый, со своими заботами и делами. Чернобородый дошёл до кузни, отпёр её на ключ, вошёл и вновь обрадовался увиденному, понимая, что это всё его.

   Он начал осматривать комнату слева направо. Нельзя было не заметить могучие, высокие меха рядом с пока ещё не раскалённой жаровней, около которой стояла тёмная, высокая наковальня до пояса. На стенах висели разного рода инструменты, а именно щипцы, молоты, тиски, клещи.

   Вельмол просиял улыбкой. Он деловито прошёлся по кузне, провёл ладонью по холодной наковальне, вздохнул и сказал вслух:
   – Ну, что ж, проверим, не забыл ли я...

   Не успел он договорить, как в кузню вошёл человек престарелого вида, в соломенной шляпе набок. Он извинился за вмешательство, но строго-настрого высказался, что ему к этому вечеру нужно побольше длинных гвоздей, и не лишь бы лишь бы, не кривых, а с ровными и широкими шляпками.

   Вельмол ещё сильнее просиял улыбкой, понимая, что сегодня ему будет чем заняться. Он намекнул, что всё это дело влетит в некоторую скромную сумму, на что пожилой человек ответил довольно, мол, не обидим.

   Чернобородый остался наедине с кузней и принялся за работу. Он разжёг костёр под жаровней и приступил к делу.

   Спустя несколько часов к нему, вспотевшему, вошёл новый человек, одетый по-простому, в тёмно-зелёную холщовую рубашку и синие заплатанные штаны. Он высказался, что ему необходима длинная цепь для колодца, чтобы поднимать и опускать вёдра. Услышав это, Вельмол уверил, что постарается как сможет выполнить поручение к этому вечеру.

--------------------------------------------

   Так в заботах и трудах пролетали дни. Каждодневно в кузницу к Вельмолу заходил народ с поломками хозяйственных инструментов, с просьбами смастерить ту или иную стальную поделку для помощи в хозяйстве. Вечером, после рабочего дня, он возвращался к ждавшей его семье несколько вымотанным, но довольным собой и при деньгах. Иногда к нему в кузню заглядывала семья, гулявшая по деревне и возле набережной, спрашивала о успехах.

   Однажды к чернобородому зашёл средних лет человек, приодетый в строгий деловой костюм, назвавшийся посланником королевы Солацины. Он строго-настрого указал, что к такому-то дню потребуется столько-то мечей и доспех, на что Вельмол ответил, что без дополнительного железа и без предоплаты он даже не возьмётся за работу. Некоторое время они спорили в кузне, пока чернобородый ковал мясницкий молот, затем посланник сдал позицию, согласился предоставить столько железа, сколько сможет выторговать у купцов.

   Вельмол не задумывался о том, в кого будет направленно выкованное им оружие, кто пострадает от стали, добрых ли людей защитят его доспехи. Он жил ради блага семьи; теперь, воссоединившись с роднёй, его не особо интересовала участь других, незнакомых ему людей. Он понимал, что, скорее всего, нейтралитет готовится к войне с кем-то, вот и прислали посланника к нему с приказом. Но он твёрдо внушил себе: то, что творится за пределами его дома и деревушки Докри – не его забота.

   За работой миновал месяц. Вельмол последний раз переложил меч на другую сторону, аккуратно постучал по горячей стали молотом, выправил её, поднял к свету, улыбнулся, и окунул оружие в воду, которое яростно зашипело. Чуть погодя он положил меч к остальным, лежащим возле выкованных доспех. Чернобородый снял рукавицы, вытер тыльной стороной руки вспотевший лоб, снял фартук и вышел на улицу, заперев за собой дверь.

   На дворе темнело. На повозке он, как и обычно, вернулся обратно домой и присоединился к ужинающей семье. За столом он рассказал, что сегодня выковал последний меч для её величества королевы Солацины, на что родня ответила радостно, понимая, какая это ответственная и тяжёлая работа.

   После ужина семья любила посидеть перед камином. Филити и сёстры учили Сэндри вязать и шить в то время, когда они сами подлатывали рубашки и шили свитера. Вельмол сидел за столом в кругу семьи, не спеша переписывал светоч на родной язык, иногда прерываясь, чтобы поговорить с Самоном. Чернобородый и дальше продолжал обучать сына тонкостям жизни, объясняя, как в той или иной тяжёлой жизненной ситуации стоит поступить мужчине. Сын слушал охотно, временами кивал и переспрашивал о непонятных ему словах. Поговорив и вдоволь написав за сегодняшний день, Вельмол закрыл светоч со всем почтением и, кивнув Филити, они ушли на третий этаж отдыхать.

   Поднявшись к себе в спальню, чернобородый закрыл за собой дверь, разделся и присел на кровать.

   Он со всей серьёзностью произнёс следующие слова:
   – Завтра со мной расплатятся по достойному, и я планирую потратить деньги с умом.

   – Как именно? – спросила Филити, улыбаясь.

   – Я куплю досок, накую гвоздей и смастерю амбар для скота. Я давно хочу держать для общей пользы зверей, чтобы было мясо, яйца и шерсть вам для пряжи. Мне очень хочется, чтобы мы, даже в трудную минуту, не знали что такое холод и голод.

   – Кого ты собираешься завести? Может быть кур?

   – Несомненно кур, баранов, и, возможно, коз.

   – А парочку свиней? – спросила она ласковым голосом, – Они такие миленькие, да и к тому же это будет выгодно...

   – Ты настаиваешь? – спросил он с улыбкой на лице.

   – Да, настаиваю.

   – Тогда решено.

   Перед сном поцеловавшись, муж и жена заснули в обнимку, лицом друг к другу. В эту ночь Вельмолу снился сон о том, что он вместе с Грони выживал в лесу, но там он не только боролся за жизнь с непогодицей, с трудом добывая пропитание, но также и отстаивал яростные атаки на хиленькие чумы морских «демонов», узнавших, что он выкрал у них драгоценный опал.

   Чернобородый проснулся по среди ночи в холодном, липком поту. Он огляделся на рядом лежащую Филити, погладил её по щеке, снял с себя вспотевшую рубашку, вытерся полотенцем и обратно улёгся спать.

   Проснувшись утром, Вельмол позавтракал с семьёй, накормил лошадей и наскоро выехал к деревушке Докри на повозке.

   Добравшись, он увидел, что его с нетерпением ожидает раздосадованный посланник рядом с которым стояла повозка, отрицательно покачивающий головой, мол, куда запропастился? Рядом с ним стояли трое мужественных воинов, переговаривающихся между собой. Эти люди были очень похожи на ветеранов королевы Солацины в её личном шатре, где когда-то давно у чернобородого была первая встреча с Её величеством.

   Вельмол отпёр кузню и изящным мановением руки пригласил войти посланника внутрь. Средних лет человек был немало удивлён тому, что всё к его приходу было готово. На полу кучей лежали отменного вида доспехи, а рядом с ними располагались ровные, блестящие на солнце мечи.

   – Услужил! – радостно сказал посланник.

   – Я и вправду старался, – гаркнул Вельмол не без гордости. – И думаю, что я заслужил достойную плату за хорошее обмундирование вашей армии.

   – Мне нравится то, что ты, как другие кузнецы, не задаёшь лишних вопросов о том, для чего столько оружия, с кем предстоит война и так далее.

   – Это мне не интересно. – просто ответил Вельмол.

   Посланник залез в карманы и вынул оттуда два мешочка с неизвестным содержимым. Он передал их чернобородому не без тоски, сочувствуя, что это не ему полагается.

   Вельмол высыпал содержимое мешочков на наковальню, и перед ним заблестели золотые монеты разной чеканки и разных форм, начиная от квадратных лерильских, заканчивая круглых горбриевских.

   – Всё по честному, я доволен. Мои услуги вам ещё понадобятся?

   – Вместе с другими кузнецами мы собрали вполне себе достаточно количество оружия.

   – Хорошо, – отозвался Вельмол.

   В кузню прошли сурового вида мужчины, принялись таскать доспехи и мечи, складывать в повозку. Когда дело было сделано, и посланник с Вельмолом попрощались на доброй ноте, кузнец потратил пол дня на то, чтобы смастерить для своих нужд достаточное количество гвоздей.

   Закончив, он закрыл дверь на ключ, и, запихнув один мешочек в карман, прошёлся по деревне.

   Он пришёл к столяру и заказал на свой выбор крепких досок, сказав, что это ему нужно для амбара. Вместе с работящем парнем, чья услужливость ему понравилась, он погрузил на повозку доски и, доехав до дому, вместе с ним выгрузил их поодаль от здания на ровной поляне. Работящий парень предложил свои услуги помощи в постройке амбара, на что тот отмахнулся, сказав, что не может же он каждую проблему решать с чужих рук, – зачастую нужно и самому попотеть.


-----------------------------------------------   

   У Вельмола ушла неделя на то, чтобы смастерить крепкого вида амбар, который не бросался в глаза как нечто ненадёжное. Смахнув пот с лица, он прибрался за собой, и, похваставшись перед роднёй, перекусил и отправился в деревню.

   Для начала чернобородый прикупил для хозяйства восемь кур и одного петуха, тройку свиней, одну козу и шесть овец, а после и корм для них. Ему напомнили, что для того, чтобы удачно следить за овцами в поле, не обойтись без пастушьей собаки. Из всех предложенных он выбрал ту, что смотрела на него со стойким, спокойным взглядом, ту, которая не чуралась ему ласковых рук. Он дал ей кусок вяленого мяса, а затем погладил, кивая головой, мол, пошли, ты мне ещё пригодишься.

   Собака, именуемая Лумой, встала на четыре лапы, отряхнулась и послушно принялась следовать за новым хозяином. Сама по себе собака были тёмно-рыжеватого оттенка, но её лапы, хвост и воротничок были исключительно в белой, отливающей на солнце серебряной шерсти.

   Вельмол перевязал ноги последней крупной свиньи, взвалил к себе на спину и водрузил на повозку. Лума расположилась в задней части повозки, Вельмол указал пальцем себе на глаза, затем повёл рукой в сторону каждого животного, затем указал на собаку, которая ответила дружелюбным лаем.

   Спустя пол часа чернобородый доехал до своего дома, расположенного на краю утёса. Он вылез с повозки и принялся аккуратно перетаскивать животных в стойла и загоны в амбаре.

   И на этот раз Вельмола расхвалила родня так, что он ненароком раскраснелся и расплылся в улыбке. Именно такие искренние похвалы после ответственной работы и поддерживают его, да и, наверное, каждого мужчину.

--------------------------------------------

   Около месяца чернобородый отсутствовал в своей кузне. Это время он потратил на обучения сына по управлению пастбища и контролем за пасущимися на полянах овцами. В эту утреннюю пору Вельмол и Самон гуляли по полю, где им по колено доставала золотистая трава, особо любимая скотом.

   Самон свистнул собаке, помахал в другую сторону округи, и кабель Лума, навостривший уши, обратил на него внимание, наконец-то его послушался, начал гнать овец в ту сторону, когда он махнул рукой.

   – Молодчина, – сказал Вельмол сыну, теребя его за тёмные волосы, – Из тебя выйдет прекрасный пастух, если, конечно, ты сам того захочешь.

   – Мне нравится, что собака меня слушается. – наскоро пролепетал тот в ответ, – Дело не сложное, гулять да следить за животными.

   – Но самое главное, это сделать всё возможное, чтобы овцы не разбежались. Но может произойти и более худшая из бед.

   – Это какая? – спросил Самон, хитро прищурив тёмно-зелёные глазки.

   – Волки. Мне однажды довелось от них отбиваться. И, сказать по правде, мне повезло, что я был в доспехах и при оружии. И всё же они меня обкусали, и только целительная мазь спасла меня от заражения.

   – Что мне делать, если нагрянут волки и начнут кусать овец?

   – Такое вряд ли случится, здесь места людные, а волки побиваются человека и его присутствия. Но, да, всё может произойти, и потому я рекомендую бежать и звать меня. Ты ещё мал, никак не сможет устоять и перед одним. Но знай: они боятся огня.

   – Я это запомню.

   Мало-помалу день сдавал свои позиции, уступая вечерним сумеркам. Ещё некоторое время отец и сын гуляли, вслушивались в серебристую песнь соловея, болтали, следили за скотом и спокойным поведением Лумой. Овцы достаточно нагулялись и наелись, и потому, по намёку отца, Самон с силой свистнул Луме, и замахал рукой в сторону дома с амбаром, находящемуся высоко на уклоне, посреди утёса.

   Когда пёс деловито, со старанием распределил овец по загонам, Самон закрыл стальной забор на защёлку и улыбнулся отцу, мол, ответственный день позади. Вместе они отправили к дому, думая, что их уже ожидают за столом.

   Так оно и было, женщины уже накрывали на стол. Сегодня было предложено отведать пирожки со своими, недавно добытыми от несушек, яйцами и луком, купленным в деревне. Также к столу был подан кисло-сладкий квас и земляничное варенье с творожниками. Вельмол и Самон умыли руки и присели за стол.

   – Сказать по правде, – начал Вельмол со всей серьёзностью, – Я стал очень ценить каждый проведённый день с вами. Я буквально чувствую, что я вами желанный муж, брат, и отец. То, хорошее, что происходит со мной благодаря вашей поддержке, я не принимаю как должное, и потому ценю. Спасибо вам за то, что вы есть.

   – Вельмол, это прекрасные слова, – ответила Филити, – Ты очень изменился, стал смотреть на вещи как-то по-другому... Ценить то, что у тебя есть – это прекрасное качество.

   – Мы очень рады такое слышать, – сказала присевшая за стол Нифия.

   – Так и есть, мы тебя, такого доброго хозяйственного добытчика, тоже ценим, – согласилась Ляда.

   – Мне приятно это слышать особенно потому, что я понимаю – всё это взаправду. – сказал Вельмол, откусывая сладко-кислый сырник, – Когда я мёрз и голодал, я очень надеялся, что доживу до момента, когда смогу в спокойствии в кругу с семьёй вот так просто насладиться едой.

   – Мы правда рады, что ты с нами, – пролепетала Сэндри с дрогнувшим подбородком.

   – Спасибо вам, родные.

   Некоторое время семья всласть наедалась, приятно болтала и обменивалась идеями о будущем. Теперь было решено, что Самон будет приглядывать за скотом; он сам вызвался гулять, пасти овец и следить за ними. Вельмолом было предложено продавать лишний скот, а именно свиней и кур.

   Отужинав, семья некоторое время посидела за камином в прихожей на мягких креслах. Чернобородый сидел вольно откинувшись, не спеша переписывая светоч. Женщины вязали носочки, штопали, чинили пуговицы на рубашках. Сэндри уделила Самону время, они играли по дому в прятки.

   Когда на улице совсем потемнело Вельмол встал, потянулся, погладил жену по кудрявой голове и кивнул, мол, пора и спать ложиться. Филити задержалась, сказав, что ей нужно довязать.

   Чернобородый поднялся на третий этаж, вошёл в спальню, зажёг свечу и уложил светоч в ящичек резного стола. Его взгляд мимолётно обошёл комнату и остановился на овальном зеркале на стене, откуда на него глядела наполовину человечья, наполовину змеиная морда с вертикальными зрачками.

   По телу чернобородого пробежали мурашки, он почувствовал потаённый, нарастающий страх перед неизвестными, могущественными и таинственными силами. Он вспомнил имя духа – Хадий.

   Существо медленно закивало глядя ему в багровые глаза и прошипело нараспев:
   – С-с-ко-о-ро...

   – Пошёл прочь! – выкрикнул Вельмол, – Никаких скоро, так и знай!

   Чернобородый кинулся к топору, зажал его в руках, но сдержался, необдуманно не вспылил. Он снял зеркало со стены и накрыл простынёй. На его яростный крик прибежала родня, спросила, что случилось. Вельмол ответил уклончиво, мол, что-то непонятное почудилось в зеркале.

   Все разошлись по своим комнатам. Роднёй не было не замечено то, что взгляд Вельмола посуровел и стал более тревожен после выкрика.

   Муж и жена разделись и улеглись спать. Филити спросила со всей серьёзность, что ему там почудилось. Вельмол глубоко вздохнул и выдохнул, и тихим голосом выложил всё как есть:
   – Как ты помнишь, уже тогда, когда я тебя встретил, я был не молод. Обстоятельства на других неизведанных землях сложились так, что мне выпал шанс сменить тело с помощью сложного ритуала, из-за которого пришлось пожертвовать жизнями двух человек. Ритуал не состоялся, если бы колдунья Аларада не вызвала некую сущность, именуемое Хадием, которое мне сейчас привиделось и высказалось: «Скоро».

   – И что это для нас означает? – спросила Филити шёпотом.

   – Я плохо помню его слова перед ритуалом, но он что-то упоминал о том, что мне придётся не раз заплатить и то, что за просто так он не дарует обман судьбы.

   – Давай не будем думать о плохом, ладно? Может, тебе действительно привиделось? Каждый день работаешь под солнцем, вот и мерещиться всякое непонятное.

   – Хорошо бы, если оно так и было... Спи крепко, любимая.

   Филити, обнявшая Вельмола, заснула быстро, а вот чернобородый долгое время с взволнованным лицом вглядывался в лицо любимой, надеясь, что то самое «скоро» никак не отразится на его семье.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 18.05.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)