Везунчик ч. 3 Соседи и сон

В деревне со смешным названием вместо родного полка мы нашли  четыре  подводы с раненными и всего роту бойцов.
Пока мы прикрывали фланг полка, основные силы подразделения успели отступить. Раненые были не наши, а из соседней дивизии. Потыкавшись в разных направлениях, они везде нарывались на немцев. По их рассказам вырисовывалась такая картинка.
 Фронт вообще практически безостановочно откатывается под немец-кими ударами: то в одном, то в другом месте небольшой бронированный кулак штурмовой группы рвёт жиденькую оборону. В эту брешь тут же устремляются моторизованные части, развивающие прорыв.
 И всё. Наши войска, располагающиеся рядом, начинают немедленно отступать. Чуть зазевался или упёрся в обороне – и ты в котле. Сколько бы ни было в твоём распоряжении техники и людей, но без боеприпасов, провизии, топлива и медикаментов долго не продержишься. Так было и на этот раз. Некоторые части соседней дивизии оказались в полосе ответственности нашей, но не налаживать связь, тем более согласовывать действия штабные не собирались.
Мост не то, что даже второстепенный – так, хилый деревянный мостик, абсолютно неспособный выдержать даже грузовую машину. И дорога – грунтовка, заросшая колея. Одним словом, не самое перспективное место для прорыва.
 Так что расположившаяся для его прикрытия стрелковая рота скорого нападения не ожидала. Красноармейцы, измученные скоростными маршами, бомбёжками, обстрелами, решили, что им дали отдохнуть, поставив на второстепенное направление. А значит, можно порадоваться осеннему солнышку, постираться, самим помыться, просто полежать на травке.  Стрелковые ячейки были выкопаны наполовину или даже на четверть, пулемётные гнёзда для одного станкового «максима» и одного ручного как следует, не организованы, а ротный расположил на ночёвку свой "штаб" и один взвод в селе неподалёку. Немцы же по ночам не воюют, а для наступления предпочитают хорошие дороги…
 Нельзя недооценивать противника. Всего одно мотоциклетное отделение под утро, сумело прорваться через мост и занять оборону. Часовых сняла немецкая разведка ножами.
 Поднялся шум, наши попробовали сходу контратаковать.  Куда там! Немцы тут же запустили сигнальные ракеты и встретили бросившихся в ата-ку красноармейцев кинжальным огнём 2-х снятых с мотоциклов пулемётов. Немцы били из полосы утреннего речного тумана. Злые смертоносные огни перемещались и ошалевшим бойцам,  казалось, что весь германский вермахт на берегу этой речки-вонючки. Под ураганным огнём скорострельных пулемётов и частыми разрывами мелких миномётных мин, наши попятились. Кому нужен этот мост, чтоб жизни за него класть.
Командир роты, недавно повышенный в должности и звании старший лейтенант, рассчитывал провести в тишине недельку, другую и полночи пивший самогон с хозяином избы, бросил в атаку резерв – ночевавший в селе взвод. Сам бежал впереди всех, бешено крича, так сказать, «личным примером», поднимая роту. Наверное, они бы всё-таки выбили дерзкое отделение.
Но немцы, имеющие радиосвязь, вовремя вызвали подкрепление. И в момент второй атаки с противоположного берега ударила автоматическая 20-мм пушка, буквально смахнувшая старлея и бежавших впереди бойцов.
Подкрепление – лёгкий бронеавтомобиль и два бронетранспортёра с германским десантом прибыли как раз вовремя. Огнём пушки и четырёх пулемётов они сорвали атаку, а устремившийся по мосту десант нанёс крепкий ответный удар. В отличие от обычной пехоты, где пистолеты-пулемёты были только у младших и средних командиров, экипажи бронетранспортёров и бойцы мотоциклетных рот имеют значительно больше автоматического оружия. На ближней дистанции оно дало немцам огромное преимущество.
 Остатки роты в панике стали разбегаться, а немцы к мосту подтянули сапёров. Имея на руках  заранее подготовленный материал, они в кратчайшие сроки укрепили переправу, по которой тут же пошли лёгкие 9-тонные танки. К рассвету немцы были уже глубоко в нашем тылу.
О прорыве в полку узнали об этом уже после того, как выдвинули наш взвод для прикрытия фланга. Когда же началась стрельба, командование попросту оставило нас: фланг стал тылом, где уже шёл бой. 
 Короче, вместо полка мы нашли неполную стрелковую роту. Немолодой старший лейтенант довёл довольно жёсткий приказ уже от самого комбата…
- Бойцы, отдых отменяется! Видите перелесок в метрах 300-х от дороги? Выдвигаемся туда, окапываемся на опушке, зарываем орудия, маскируем их, чистим стволы. Спать после. Завтра остаёмся здесь. Задача: «Не пропустить не одну фашистскую гадину в течение дня. Ночью отходим на соединение с частями дивизии. Вопросы?
- Снаряды и кухня?
- По БК на ствол, ящик с бутылками КС, гранаты. Раненых осмотрит санинструктор. К ночи будет горячая пища. Сейчас можете получить сухари.
«У матросов нет вопросов», невесело подумалось мне.
После недолгого перекура, расчёт занялся загрузкой снарядов в пере-док. Сайдулаева я отправил занять очередь к санинструктору. Если рана в таком месте воспалится, он ни ходить, ни сидеть не сможет.
Приказ, - Командиров орудий, к командиру роты, – был ожидаем и с некоторой опаской, как прореагирует на меня, немолодой старлей, мы с командиром второго орудия, побежали к группе военных. Двое выделялись синими командирскими бриджами. Командир роты и младший политрук.
Политрук был смутно знаком, где-то я его видел.
Среди старшин и старших сержантов, командиров взводов, я один был рядовым. У старлея поднялась бровь, но взглянув на Николенко, вопросов задавать не стал. Ну и правильно, у меня, скажем, тоже есть вопрос, чего это в таких годах и до сих пор старший лейтенант. В биографии пятно или с начальством ладить не умеет? А может то и другое? Тем не менее, то, как командир, спланировал оборону, выглядело толково. Два направления перекрывали гарантированно, если пойдут с третьей стороны, можно быстро перегруппироваться. Во всяком случае, так выглядело на карте.
Двинулись смотреть на местности.
Роща оказалась густо заросшая, ни отойти через неё, ни сманеврировать в ней, с нашим хозяйством, не получиться. Одно преимущество давало это лесонасаждение. В ней можно было спрятаться от авиации.
Огневые решили не рыть. Во-первых, ни понятно куда стрелять, во вторых, без сетей надёжно огневую сверху не прикроешь. Снаряды укроем, для себя щель выкопаем, орудия пробаним и отдыхать.
 Для прикрытия, в ста пятидесяти метрах впереди, окапывалось три десятка пехотинцев.
Если бы утром они были с нами, ни пришлось бы драпать, а может даже смогли атаковать.
В глубоких сумерках, на позицию пришёл политрук. Отвёл в сторонку. Представившись комсоргом полка, стал расспрашивать. Сколько лет, как попал в армию, про отца и брата, как жили и чему учились. За день я так устал, что моментами выпадал из разговора, наверное, засыпал. Гимнастёрка, сперва, мокрая от пота, потом густо присыпанная землёй, сейчас от ночной влаги плотно облепила тело холодной тяжестью.
- Что он не видит, что засыпаю. Чего привязался, завтра нельзя поболтать, небось, если б сегодня был с нами, давно бы дрых. Пользуется, что рядовой послать его не может.
- Почему не в комсомоле?
- 17-ти пока нет.
- Это в мирное время были ограничения. Соединимся с полком, пиши заявление. Старшина ваш, прям, чудеса про тебя рассказывал.
- Никаких особых подвигов я не совершал, товарищ младший полит-рук, а стрелять я умею и люблю.
-  Вот и замечательно, значит договорились. Желаю завтра не опло-шать.
- Вопрос разрешите.
- Валяй.
- Завтра, если придётся быстро отходить, вместе с раненными не уйдём.
- Молодец, что не только о своих пушкарях думаешь, без приказа про отход забудь, а раненных мы уже отправили, в сторону полка. За ночь доберутся, если ещё куда не свернут. Они к эвакопункту должны были выйти. Толи видели немцев, то ли кто-то из местных сказал, что видел мотоциклистов, вот они и крутились пока к нам не вышли.
Только комиссар ушёл. Натянул пилотку на самые уши, завернулся вместе с карабином, в шинель мгновенно провалился в темноту.
Уважаемые читатели,оставляйте свои Коментарии, суждения не стесняйтесь. Это очень важно!