С точностью до тысячных

В эту ловушку он попал случайно. Он не мог винить себя за бессмысленное сострадание. Сострадания не было.
Он просто увидел мутное пластмассовое ведёрко с грязной мелочью и машинально проверил карман на наличие мелочи.
Он улыбнулся. Ведь он давно повзрослел, и мелочь теперь находится всегда в нужном отделении кошелька.
Он не видел лица просящего. Зачем ему смотреть в лицо? Эта картонка и ведёрко попали в его обзор для глаз, а мысль, хоть и доведённая до автоматизма, привела к тому, что в руке был открытый кошелёк.
Он размышлял, какую из бумажных купюр положить в ведёрко, и именно для этого вновь поймал взгляд просящего, чтобы оценить и определить сумму помощи.
Ненависть во взгляде в упор сбила мысль с накатанной.
Для того, чтобы скрыть удивление, он ещё раз перебрал купюры в кошельке в поиске мелкой.
А мысль шла. С таким лицом бросают подаваемое в ответ.
"Возвращение мелочи в этом случае будет болезненной", - подумал он и улыбнулся, представляя, как он обиженно собирает отвергнутое на грязном цементе.
"Детство какое-то", - опять подумал он и посмотрел в глаза просящего.
Как ты просишь и просишь ли?
Он огляделся.
Может, злополучное ведёрко имеет другого хозяина, а этот злой и колючий человек просто стоит рядом?
Скандала ему не хотелось. Не хотелось, чтобы эти руки с грязными ногтями тронули его за рукав.
Закрыть кошель и продолжить свой путь он тоже не мог. Плевок в спину для него тоже был весьма нежелателен.
Он огляделся в поиске выхода из щекотливого положения.
Как назло никого рядом не было, чтобы отвлечься.
Он посмотрел дальше и изумился. Городская улица враз словно состарилась.
Рекламные щиты потеряли освещение, потрескались покрытия, некогда призывающие к себе блеском.
Страх зародился в душе. "Где я?" - подумал он.
И услышал знакомый щелчок.
В руках просящего был его кошелёк. Старый, потертый, зияющий пустотой во чреве.
Наказанием за что он находил знакомые черты там, кто испепеляюще смотрел на него?
С точностью до тысячных он мог предсказать, в какое тряпьё превратится так тщательно подобранная одежда на нём.
Взгляд своего отражения через годы не отпускал его.
Протянутый к нему смрадно попахивающий кошелек был для него выходом из положения.
Он подчинился и принял подарок.
А затем вложил в грязную ладонь свой кошелёк, которому только предстояло потерять шик и блеск в будущем.
Лишь тогда, когда он крепко зажал в руке изменённую временем вещь, окружающее его стало приобретать первоначальный вид.
Рекламные вывески вновь радостно кричали о чем-то, а люди - много людей - появились вновь.
Они шли по своим делам, задевая его, растерянного.
В поиске ответа он искал глаза инициатора обмена, но человек опустил заметно лысеющую голову со всклоченными прядями волос.
И он пошёл, постукивая по ровной плитке каблуками новых ботинок, а кошелёк, на который он обменял свой, жёг руку в кармане плаща.
Запах гнили навсегда поместился в кармане.
Так хотелось выбросить в ближайший мусорный бак, но ему казалось, что взгляд злых глаз сверлит спину.
И документы были в этом кошелке. Старые и потёртые, но куда он без них?
Покой ушёл из его души. Он отчётливо знал своё будущее и лихорадочно искал причину своих будущих бед. Бед, заставивших просить милостыню.
Потеря наличности не пугала его. Пугало то, что с каждом шагом он приближал будущее.
Будущее, что злобным и сверлящим взглядом смотрит ему вслед.