Картина 3, щемящая. Дубинушка. Моя Россия

Наступило лето. Тоска по рано ушедшему отцу не проходила. Как-то утром Миша бесцельно слонялся по двору, и никто не обращал на него внимания, все были заняты по хозяйству. Солнышко не грело, птички не радовали, невыносимая тяжесть легла на маленькое сердечко. Вот и Митрофана напрасно обидел, надо будет попросить прощения. По улице застучали колёса. Миша зажмурился и резко открыл глаза – нет, и в этот раз отец не появился. Непонятное состояние (слова “тоска” он ещё не знал) не покидало его.
Он вышел на улицу – тоже ничего интересного.

Миша направился к Волге, но никто не заметил его ухода. И действительно, что могло случиться с ребёнком в городе?!
«Матушка Волга, она, как и его мама. Она даёт жизнь, кормит и поит бесчисленные народы, живущие по её берегам. Она соединяет их и перевозит их товары. Люди говорят, что вода в Волге серебряная – если у тебя заболел живот, выпей кружку волжской воды, и всё пройдёт. Вода такая холодная, что челюсти сводит. Всё устроено так чудесно. И возможно ли представить себе жизнь без воды?» С такими примерно мыслями Миша вышел на берег Волги. Птички чирикали без устали, солнечные лучи играли и переливались на поверхности воды.
Вдали Миша заметил лодку, шедшую вверх по течению, и побежал в ту сторону, чтобы рассмотреть её поближе. И тут он увидел группу бедняков, идущих по берегу и тянувших верёвку, закреплённую на мачте баржи. Как, как они могли двигать такую невероятно тяжёлую махину? Их тела были вписаны в единое слаженное движение: отталкивая землю ногами, наваливаться грудью каждый на свою лямку на верёвке – бечеве. Передний запевал: «Эй, дубинушка, ухнем!» Вся группа на слове “ухнем!” дружно дёргала верёвку. Действие повторялось вновь и вновь. В этой песне было что-то, что полностью захватывало и поднимало всё внутри Миши. Люди шли не видели, не замечали ничего вокруг. Мише показалось, что на следующем шаге они обязательно разорвутся пополам.

Потом Миша увидел в стороне, поодаль, ещё одного человека, который сидел на корточках у места, где у них был ночной привал. Он был долговяз и бледен, борода торчала во все стороны длинными клочьями. И вдруг он прохрипел своим ужасным, скрипучим голосом: «Эй, паря, я тоже мог бы тянуть, если бы не моё плечо. Но сейчас мне лучше бы сдохнуть». И хотя не было никакого сходства, но Мише почудилось, что это – призрак его отца. Истошный крик вырвался из его маленькой груди, в то время как ноги уже несли его домой что есть мочи. Дома он подбежал к маме и минут пять, задыхаясь от рыданий, не мог сказать ничего внятного. Мама гладила его по голове, кое-что сумела понять и успокоила его: «Да это бурлаки. Ничего страшного. Они не похожи на нас, они крестьяне, крепостные. Я уверена, что у них всё будет хорошо. С нами такого никогда не случится, мы свободные люди». Принесли чаю, и после нескольких глотков живительной жидкости рыдания прекратились, душевное равновесие его восстановилось.
Но с того дня он редко выходил со двора и не играл с соседскими мальчишками.

На иллюстрации:
Бурлаки на Волге
художник Илья Репин
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Оглавление        http://www.proza.ru/2019/06/12/820
Картина 2, скорбная. Смерть отца.            http://www.proza.ru/2019/06/12/902
Картина 4, чёрная, пронзительная. Вера.  http://www.proza.ru/2019/06/12/1056