Братья их бо льшие

Рядом с нами живут звери и птицы. Мы считаем их неразумными тварями, снисходительно величая «братья наши меньшие». Но всегда ли это верно?Или находились люди, опровергавшие это?


                Русские «мистеры Икс»

Дворянский род Дуровых упоминался в гербовых книгах Разрядного приказа с середины XVI века. На их гербе летящий в золотом поле чёрный орёл сжимал в лапах и клюве змея с красными крыльями. Т.е. Дуровы были связаны с животным миром уже тогда, но как – история умалчивает.
Прапрадед наших героев был флотским офицером при Елизавете Петровне. Прадед служил в нижегородском суде, стал надворным советником, получил «Владимира» четвёртой степени. Дед и отец тоже были чиновниками. Нормальные дворяне средней руки.
Мать близнецов Володи и Толи умерла рано. Отец стал пить «мёртвой чашей» и тоже на этом свете не задержался. Мальчиков усыновил крёстный отец, известный московский стряпчий Захаров,  обуреваемый другой пагубной страстью – он не вылезал из-за карточного стола. Детьми он не умел и не желал заниматься, лишь снабжая их карманными деньгами. А навещавшая их бабушка однажды взяла внуков в цирк… и маленькие Дуровы, увидев клоунов, гимнастов и дрессированных зверей, навсегда потеряли покой.
Учились братья – сперва Владимир, затем младший Анатолий – в военной гимназии, знались с Александром Куприным, тоже кадетом. На экзамен по Закону Божьему Володя однажды… пришёл на руках. Увидев болтающиеся в воздухе ноги юного вольнодумца, директор и попечитель округа без лишних слов исключили его из гимназии.
Не удержался там и Толя, устраивавший «цирк» не хуже: он превратил в гимнастов кадетов своего класса и части параллельного. Его сажали в карцер, но он ухитрялся тренироваться и там.
С «волчьим билетом» братья могли учиться только в частном порядке, приглашая на дом учителей. Один из педагогов, Анджело Бриатори, ранее был артистом цирка Гинне на Воздвиженке.
Однажды крёстный Захаров увидел в дворовом сарае братьев, висящих на трапеции вниз головами, подобно летучим мышам, а рядом – гувернёра с хлыстом… Бриатори мгновенно указали на дверь. Но мальчики не сдавались, пригласив в качестве учителя некоего Отто… также когда-то служившего в цирке на Девичьем поле. Он умел действовать более скрытно.
В 1879 году в балагане Отто Дуров-младший дебютировал в качестве зазывалы. В клоунском балахоне, с лицом, измазанным белилами, Толя вдохновенно зазывал почтеннейшую публику на необычайное представление. И вдруг… в первых рядах он увидел крёстного Захарова… Сказать, что у стряпчего была недовольная физиономия – значит, ничего не сказать!
Дома «представление» продолжилось.
-Ты же дворянин!! Какие клоуны?! – бушевал приёмный отец.
-Если не буду клоуном, так хоть ковёр расстилать для них! – не дрогнув, отвечал вчерашний кадет.
Братья втихомолку сбежали из столицы в Тверь, где устроились гимнастами на трапеции в балаган Вальштока, получая по 10 рублей в неделю – весьма приличные деньги для подростков в те времена! А крёстный вскоре проигрался в прах и принял яд… Теперь мальчики могли рассчитывать только на себя, на свои таланты.

                Убил быка и заговаривал крыс

 Сменив несколько цирков, в том числе – московский на Цветном бульваре, Анатолий Дуров стал ковёрным клоуном в цирке Труцци в Воронеже… и уже на третьем выступлении сорвал овации всего зала. С того дня его фамилия не сходила с афиш.
Первым из братьев он нашёл свою, никем ещё не занятую, «нишу», став клоуном-сатириком, подняв это амплуа на уровень, неведомый прежде.
Он начинал в консервативное время Александра III и обер-прокурора Синода Победоносцева, когда злободневная сатира с намёками на власти была в загоне. Но для цирка норм цензуры не разрабатывалось, поскольку слова клоунов с арены никто всерьёз не принимал. Анатолий Дуров решил этим воспользоваться.
Одетый не в клоунский балахон, а в хороший костюм с воротником-жабо, молодой артист обращался к шпрех-шталмейстеру: «Я посадил на балконе лук, репу, брюкву, капусту и морковь. Угадайте, кто первым взошёл?»
Хозяин манежа медлил с ответом.
-Первым,-выдержав паузу, говорил Дуров,-взошёл околоточный и сказал: «Убрать всё к чёртовой матери!».
В дни войны с Японией его монолог вызвал «нежелательные разговоры» во всём городе:
-Почему в Маньчжурии не хватало пулемётов?-И сам же отвечал: -Своя рубашка ближе к телу. Зачем чужим отдавать, когда для своих пригодится?
Он ездил на свинье, запряжённой в тележку, по городу. Его забирали в участок, а он отказывался платить штраф: статьи, запрещающей  езду на свиньях, нет, а правила дорожного движения он соблюдает.
Анатолий не чуждался жёстких методов дрессуры. Он ставил курицу, облачённую в женское платье, в клетку с горячим полом. Курица,обжигаясь, поднимала то одну, то другую лапу… и номер «Айседора Дункан» был готов!
Он выводил свинью на арену, та направлялась к партеру, занятому местным высшим обществом, и становилась передними ногами на барьер.
-Ах ты, скверное животное,-плачущим голосом восклицал Анатолий Дуров.-Покидаешь меня? К своим потянуло?!
Его собака ловила собственный хвост, а клоун назидательно говорил: «Лови – не оторви, а то будешь куцая, как наша конституция» (Только что вышел царский манифест о гражданских правах).
Зал «лежал вповалку»…
Вроде бы шут, паяц, но власти уже не терпели его… Приехав в Одессу, Дуров сел обедать в вокзальном буфете. Тут вошёл градоначальник, адмирал Зелёный, и все вокруг встали, кроме артиста. Адмирал недовольно приказал: «Передайте этому олуху, что я – Зелёный». «Ах, Зелёный?-переспросил Дуров.-Вот когда дозреешь, тогда и встану».
Градоначальник велел ему убираться из города, но лишь после представления, дабы цирк не терял хороший сбор. Пропадать, так с музыкой… Дуров нашёл зелёную краску и покрасил свою свинью от пятачка до копыт.
Одесситов трудно чем-либо изумить, но тут публика буквально неистовствовала, аплодируя! Пристав вбежал на арену, стал бить визжавшую свинью ножнами от шашки… и заслужил такие крики «браво», что и тенору Собинову впору.
Дуров делал акцент на природных качествах животных, которые усиливал и направлял в нужное русло, брал для номера таких зверей и птиц, которых до него дрессировать никто и не думал. В номере «Хорёк-мельник» хорёк (считавшийся абсолютно необучаемым зверем) таскал с мельницы муку, а мельницу поджигал, чтобы получить страховку. Его (хорька) жена во время пожара набирала из колодца воду.
И, конечно же, знаменитая звериная железная дорога! На арену выезжал по рельсам маленький поезд. Выбегали гуси в фартуках и с бляхами носильщиков. Утка – станционный сторож – звонила в колокол. Обезьяна-машинист выглядывала из паровозной будки. Из вагонов разных классов выходили по-разному одетые пассажиры. Затем принимались грузить новый поезд. «Вот багаж министерства финансов»,-комментировал Дуров, как в вагон вносили рваные, с заплатами, штаны.
Это сильно не понравилось самому министру финансов – он вызвал Дурова на ковёр. «Это что же у вас, милостивый государь, драные штаны – моё министерство? Чтоб этого больше не было!» «Как скажете, Ваше превосходительство,-смиренно отвечал артист,-в следующий раз буду играть без штанов». Министр рассмеялся и махнул рукой…
Гастролируя по Испании, Дуров-младший показал номер «Коррида», где роль быка исполнял козёл. Успех был полнейшим, но артист заявил, что в следующий раз бык будет настоящий. Испанцы снисходительно посмеивались: посмотрим, как  «торо» поднимет на рога этого смешного русского!
Дуров и вправду еле уворачивался от атак разъярённого пикадорами животного. А затем повернулся к публике, крикнул по-испански: «В вашу честь убиваю быка!» И ударил шпагой – наповал! Тренировался он в отеле… на подушках.
Возвращаясь из Испании во Францию, Анатолий Леонидович  вёз с собой передвижной вольер с тремя сотнями дрессированных крыс. Однажды при неаккуратной транспортировке дверца распахнулась, и серые артисты хлынули в буфет и зал ожидания... Вооружившись флейтой, как Гамельнский крысолов, Дуров заставил питомцев вернуться в вольер добровольно. Потрясённые пассажиры упросили начальника станции не штрафовать необыкновенного русского…
Сборов хватило, чтобы купить дом в Париже.
Бывали у него и катастрофы. В Елисаветграде он готовил «номер-бомбу»: университет из журавлей. Студентов было десятка полтора, серой масти. Ректором был аист, а профессором – пеликан. Он поднимался на кафедру, открывал длинным носом книгу и начинал перелистывать её, готовясь читать лекцию. (Между страницами Дуров клал маленьких рыбок, пеликан их ел и искал новых между листами). Аист звонил в колокол, к верёвке которого тоже были привязаны рыбки. А крылатые студенты, сидя за столами, тыкали своими длинными носами в учебники (там были насыпаны просо и овёс). После ухода ректора и профессора они устраивали сходку и начинали прыгать друг на друга. Появлялся Дуров, брал кнут и выгонял бунтовщиков из университета.
Уже прошла с блеском генеральная репетиция. Дуров поручил следить за «общежитием» молодого и неопытного служащего, а сам отправился обедать. Окна незадачливый охранник закрыть забыл. Была уже осень… и весь поток разом улетел!
Дуров научил четырёх журавлей отлично танцевать кадриль. Но из четырёх танцоров трое тоже улетели.
Анатолий Дуров дрессировщиком был от природы неплохим, но  часто «готовил» зверей для сцены довольно поверхностно, а то и покупал уже дрессированных: они ему были нужны лишь как забавный антураж, усиливающий эффект от крамольных шуток и каламбуров.
В разгар столыпинских реформ  он появлялся на арене с горшком земли в руках, брал пригоршнями и сеял вокруг…
-Что вы делаете, господин Дуров?-интересовался шпрех-шталмейстер.
-Это земля для крестьян. Землицей их наделяю.
Любил быть Дуров-младший и мистификатором. Появлялся на улицах городов в сюртуке со звездой эмира Бухарского, в перстнях и бриллиантовой заколке на галстук, в окружении «свиты» из силачей-телохранителей, горбунов и карликов… Граф Феникс, да и только!

Выражаюсь я по-русски
И не раз сидел в кутузке,
Но не брошу никогда
Резать правду, господа!


                Старший брат

Если Дуров-младший заслужил амплуа циркового Салтыкова-Щедрина, то старший брат, Владимир, претендовал на лавры циркача-учёного, Эйнштейна дрессуры. Он посвятил жизнь тому, чтобы вывести на новые уровни искусство обучения животных и показать его скрытые возможности.
Владимир Леонидович отвергал механический метод – муштру, основанную на боли и страхе ни в чём не повинного существа. «Мой метод – в изучении и понимании психики животного»-говорил Дуров-старший. Он разработал способ «закрепления эмоций» путём поощрения стремления животного совершать природные движения для целей дрессировщика.
До него животных дрессировали кто во что горазд, преимущественно бичами и палками, начиная с совсем маленьких детёнышей, накрепко усваивающих: выполняй приказы человека, иначе будет больно! Находились «умельцы», «обучавшие» лягушек танцевать электротоком, коловшие скрытыми в футлярах иглами кошек, заставляя их петь дуэтами и трио…
Дуров же направлял животное на определённый навык-элемент не болью и страхом, а «вкусопоощрением», когда собака, конь или слон после выполнения нужного движения получают лакомство, их гладят, подбадривают ласковыми словами. Животное, ожидая его, в радостном настроении вступает в психический контакт с человеком. И происходит волшебство: зверь начинает понимать человека, а тот – бессловесное создание!
Вкусопоощрение давало невиданные прежде плоды. Однажды Дуров надел на свинью обшитые войлоком ремни и стал осторожно поднимать её на блоке. Висеть в воздухе ей очень не понравилось, но Дуров угостил её морковкой с сахаром. Постепенно свинья стала есть, болтаясь в воздухе на ремнях. Привыкла к подъёму и спуску – свиньи храбрее, чем мы о них думаем. Затем дрессировщик поставил затянутую ремнями свинью на площадку с будильником и поднёс к ней чашку с пищей. Когда хавронья потянулась к еде, он отвёл руку с чашкой. Свинья потянулась за ней, соскочила с площадки и повисла на ремнях. И тут зазвонил будильник.
Постепенно артистка привыкла: когда звенит будильник, спрыгни с площадки и получишь обед, пусть и на ремнях при этом висеть.
В те годы, незадолго до Первой Мировой, русский изобретатель Котельников подарил лётчикам парашют; сперва из прорезиненной ткани, а затем – шёлковый. Не успели авиаторы освоить это средство спасения, как Владимир Дуров уже задумал кидать из поднебесья на парашюте свинью!
Аэростат наполнили горячим воздухом. В гондолу с невысокими бортами поставили хрюшку. Парашют крепился к верхушке шара тонкими бечёвками – лишь бы не оторвался раньше времени. В гондоле был также и будильник, готовый сработать минуты через две.
Канаты отпустили, шар поднялся в воздух. Когда он был уже на приличной высоте, зазвенел будильник. Свинья, привыкшая прыгать по звонку, сиганула через борт гондолы. Над ней, хлопнув, раскрылся парашют. Город ахнул…
Но, как иные начинающие десантники, хавронья «надела купол» на водосточную трубу гимназии и повисла за окнами, неистово хрюкая и брыкаясь. Пришлось вызывать пожарную команду. Вы представляете, какой был праздник у гимназистов, скучавших над учебниками?
С номером «Свинья в облаках» Дуров объездил всю Россию. Ещё как-то раз хрюшка приземлилась во дворе саратовской колбасной фабрики – еле её отбили… Но, в основном, всё хорошо кончалось.
Владимир Дуров был убеждён, что на животных, как и на человека, можно воздействовать внушением путём восстановления «нити взаимного понимания» между психологией животного и человека. Эту точку зрения он положил в основу своего метода. Он дрессировал не насилием, не страхом, а пониманием их психологии, лаской и угощением. Он любил животных, а они чувствуют, когда их любят, тонко и безошибочно.
Дуров добивался от животных и птиц самых сложных действий с помощью вкусопоощрения – угощая лакомством за правильно выполненное движение, трюк, лаская и подбадривая.
Исследователь его творчества, И. Уразов, писал, что на арене будто бы выступал не клоун-дрессировщик, а профессор, читавший лекцию.
«Между человеком и животным вечное недоразумение,-считал Владимир Дуров.-Человек, царь земли, слишком горд, чтобы снизойти к зверям и птицам, заставить себя хоть немного понять их. А ведь понимание животных возможно. И после этого взаимоотношения с ними можно поднять на принципиально новый уровень». Дуров хорошо понимал, что животные пытаются ему сказать.
Если собака отрывисто лает один раз, приподняв одно ухо, значит, она задаёт человеку вопрос.
Несколько раз повторённый ноющий звук «мм-мм-мм» - просьба.
Особый оскал зубов, похожий на человеческую улыбку – радость, благорасположение к хозяину.
Переступание с лапы на лапу – нетерпение (мой пёс так часто  просил есть). Зевота с визгом у собак – тоска.
Чем больше человек разговаривает с собакой, тем лучше он будет её понимать, поскольку она подстраивается под хозяина, подражая даже его привычкам.
Кстати, именно Владимир Леонидович подобрал и выдрессировал потерявшуюся собачонку Каштанку, о чём рассказал Чехову. И удрала она от него точно так же.
Дуров разрабатывал методы гипноза, позволяющие управлять животным без применения боли и насилия. Когда ему было 14, он на пари с товарищами вошёл в клетку громадного дога, одним взглядом заставив собаку отступить. Однажды конкуренты уже взрослого Дурова напоили его медведя кровью голубя, и тот в приступе ярости бросился на публику. Дрессировщик заставил зверя смотреть ему в глаза и, командуя «Алле!» повёл за собой, пока не вывел с манежа.
Находясь рядом с разъярённым львом, Дуров представлял мысленно, что гладит его – и зверь быстро успокаивался. А однажды он представил, что львица крадёт у самца мясо – и тот задал трёпку собственной подруге.
В Карлсбаде он мысленно внушил своему фокстерьеру Пики взять зонтик из рук дамы, сидевшей за 500 шагов, что собака в течение нескольких минут и исполнила.
Дурова соседи считали едва ли не колдуном. В его доме жили бок о бок кошка с крысой и мышами и волк с козлом.
-Смотрите, господа,-говорил он гостям: я таких непримиримых врагов примирил, а люди на земле до сих пор примириться не могут! Не стыдно ли должно быть нам?
Свиньи пили «из горла» «водочных» бутылок… тут и объяснять ничего не надо было!
Была у Дурова звериная школа, где за партами сидели морские львы, свинья, телёнок, осёл, пеликан и собаки. Слон решал предлагаемые публикой задачи на сложение и вычитание и результат писал хоботом на доске. Если слон ошибался и выводил меньший результат, собака лаяла столько раз, на сколько он ошибся, а если решение было больше верного, его стирал ластом морской лев.
В номере «Оркестр» морской лев играл на барабане, другой – на автомобильном клаксоне, слон вертел ручку органа, осёл сидел за механическим пианино, а пеликан бегал по натянутым струнам арфы (разумеется, лежащей). Постоянный аншлаг был на номере «Парикмахерская». Слон Бэби брил помощника Дурова, карлика Ваньку-Встаньку, потом слон гасил свечу, ложился в постель и укрывался одеялом.
                На четырёх ногах живут они весь век,
                Зверьми презрительно зовёт их человек…
                Но зверства в них, скажу я между нами,
                Не больше, чем в ином скоте с двумя ногами.

Оба брата были великими мастерами циркового дела, истинными его гениями. А вот испытание славой оба не выдержали, обвиняя друг друга в краже идей… В конце концов они рассорились так, что перестали встречаться до конца жизни.
Анатолий Леонидович умер от тифа в 1916-м. Его старший брат не пришёл даже на похороны. Сам Владимир Дуров умер в преклонном возрасте, в 1934 году.


Рецензии
Антон, ваша публикация, написанная живым, образным языком, заслуживает внимания, так как память о таких выдающихся дрессировщиках должна сохраниться.

Александр Смирнов 83   12.08.2020 17:12     Заявить о нарушении
Конечно! Я всегда стараюсь подыскивать "незатоптанные" темы, о которых не пишут уже давно. Благодарю за тёплые слова.

Антон Васильев 3   12.08.2020 20:50   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.