Коньячная история

Зерцалов.
Ольга
(встретились случайно в большом магазине.)

Зерцалов. Какая радость! Ольга! Сколько же мы с тобой не виделись!
Ольга. Сколько? Сейчас скажу… Мы встретились с тобой Первого мая… А теперь снова зима! Милый друг! Как же я рада! Как рада!
Хорошо начинается новый год!
Зерцалов. Оля, знаешь, тут, кажется, есть кафешка неплохая. Зайдем, посидим, а? Как ты? Не очень спешишь? Отметим нашу встречу, да и новый год, заодно! Идет?
Ольга. Идет. Конечно, идет! Пойдем!
(садятся за столик.) 
Зерцалов.
Давай делать заказ. Вино будешь?
Ольга. Да, мне красного совсем  чуточку! Гемоглобин повышать надо….
Зерцалов. Ну, по-прежнему, сразу на двух работах?
Ольга. Да. Нормально все! Сессия вот только утомила! Струнники сдают зачеты… Концертмейстеры нарасхват. Сколько же на свете скрипачей и виолончелистов! Очень устала от них… А вообще-то я нынче трезвенница!
Зерцалов. Правда, что ли? Что-то случилось? Не похоже на тебя! Раньше ты не боялась лишнюю рюмку перехватить...
Ольга. Так то — раньше!.. А теперь вот праведницей стала, оттого что чуть было не погрязла в грехе!
Зерцалов. Да? Что-то пикантное? Расскажи!
Ольга. Сейчас. Соберусь только с мыслями. А ты пока тост хороший придумай! Пока я рассказываю!
Итак, засели мы после экзамена в классе…
Зерцалов. Кто это мы?
Ольга. Я и наш трубач! Сидим, ждем директрису: обоим нам директриса срочно нужна, чтобы листы учета нагрузки у нее, значит, подписать  А  то зарплату не дадут! А директриса вышла куда-то. В Школе ее нет. За подарками, может, поехала…
Ну, сидим, ждем. В аудитории пусто. В школе тоже  тихо. За окном темно. С четырех часов темень тьмущая. А может, и прямо с утра совсем не рассветало: с чего свету быть, когда небо на крышах отдыхает!
Вдруг вынимает трубач из портфеля бутылку, большую круглую, полную. С этикеткой красивой…
Зерцалов. А ты эстетка, Ольга!
Ольга. Бутылки бывают очень привлекательными. особенно, с эстетической точки зрения. И особенно, если  в них плещется коньяк! Коньяк, представляешь!
Но все по порядку! Трубач говорит:
«Давай выпьем, Оля, за новый год!»
А я ему в ответ: «С удовольствием!»
Так устала я от всего: от темноты, работы, директрисы, от врачей и анализов! Мне ведь теперь проверяться надо чуть ли не каждый месяц!
Ну, ты знаешь!
Так мы бутылку ту очень классно вдвоем усидели! Профессионально и  быстро. Опыт, все же, великая вещь!
Ну, расслабилась. Сижу. Тепло. Хорошо.
Еще подумала тогда:
«Ну не воспользуется же он моей женской слабостью!»
Зерцалов. И что?
Ольга. Таки воспользовался, змей горыныч!
Навалился, стал обнимать, целовать! Коньяком от него пахнет так вкусно! Вот ты, Зерцалов, человек, конечно, хороший, а пахнет от тебя хозяйственным мылом. Ну, почему ты такой не шикарный? Не желаешь восторгов женских  вызывать!?
Зерцалов. Да ладно тебе! Каждый пахнет, как умеет! А ты? Ты стала сопротивляться? Звать на помощь охрану?
Ольга. А что я? Я дура, что ли?
Когда со мной что-то делают, я тоже начинаю делать, причем то же самое!
Бьют: дерусь.
Целуют: целуюсь.
Зерцалов. А как же директриса?
Ольга. А я ее все нет и нет!
Зерцалов. А что трубач?
Ольга. А трубач, злодей, дверь изнутри запер! Свет погасил, стол передвинул на середину, стал одежды с меня срывать. Срывает и срывает, одну одежду за другой!
Хорошо хоть зима, и одежд на мне было, как на капусте листов. Замучишься срывать!
Зерцалов. А дальше что?
Ольга. Хотела  с места встать! Не могу. Коньяк в ноги ударил. Вроде трезвая вся, кроме ног! Ноги пьянущие! Не идут! Не слушаются.
И тут меня женская хитрость осенила! Говорю ему:
«Я, говорю, девушка благородная, на столах не приучена. Мы лучше сейчас ко мне домой пойдем, дома никого нет. Там и раскрепостимся с комфортом!»
Как-то охладила  его на время. Мне бы, думаю, только на свежий воздух выскочить, протрезветь, ноги включить  и удрать от змея подальше!
Зерцалов. А трубач?
Ольга. А он с удовольствием принял мое предложение! А сам ни в одном глазу. Здоровый, как бык, такой профессионал!
Выползла я на улицу с помятой прической, а  он пошел к администратору — ключ от кабинета сдать.
Почувствовала я, наконец, ноги под собой, на морозе-то! И как дуну по улице! Полетела прямо как на крыльях вдохновения! Раза три, правда,  в сугроб шлепалась на нетвердых ногах, но мягко, не больно…
Уж довольно далеко убежала, когда директриса наша мне навстречу попалась. Пакеты с подарками  несла! Вся такая…  В мыслях!
Угораздило же ее повстречаться! Грустно так на меня посмотрела и дальше пошла.
Интересно, что она обо мне тогда подумала?
Решила,  должно быть, что я  спилась совсем с круга? А мне уже все равно было, чего она думает. Лишь бы только змей мой меня не нагнал!
Долетела я до  дома, как до канадской границы, вся в следах бурной страсти.
Зерцалов. Да, Оля. Догони он тебя, ты бы познала все прелести прямо  в сугробе!
Ольга. Типун тебе на язык. Какой ты все же!.. Не надо пошлости говорить! К тебе не идет…
Боже мой! Ну и приключение! Никогда не думала, что трубачи такие бессовестные!
А на следующий день пришла я снова на работу: документ подписывать надо! И трубача  встретила.
А он как ни в чем не бывало, ходит весь из себя такой расфуфыренный, брючки на нем     бархатные, представляешь? С ума сойти можно, я даже, даже…
Зерцалов. (сурово) Что даже?
Ольга. Ничего. Говорит он мне, весь как бы  невинный такой:
«Когда в гости пригласишь?»
А я ему:
«Забудем, что было вчера!»
А он нахал: « А почему, собственно?!  Тебе не понравилось?»
А я ему: «Это неважно! Забудем, и все!»
И деньги ему за полбутылки в карман положила.
Зерцалов. Деньги-то зачем? Зачем  баловать?
Ольга. Он, видно, рассчитывал на эту бутылку, а  расчет его донжуанский не оправдался. Пришлось  отдать. Коньяк — удовольствие дорогое!
Зерцалов. И он взял?
Ольга. А куда ж ему деваться!
Теперь я уже неделю не пью. На коньяк смотреть не могу, но и до вина пока еще не дотрагивалась.  С тобой  только в первый раз пригубила после того инцидента. С тобой можно. Ты ведь не трубач, правда?
Зерцалов. Нет, не трубач я!
Ольга. Поднимаю тост за новый год, за благоразумие, за трезвые решения! (пьют.)
А ты чего такой грустный?
Зерцалов. Ольга, знаешь, почему так трудно вас любить?
Ольга. Кого это «вас»?
Зерцалов. Женщин…
Ольга. Ну и почему?
Зерцалов. Вы слишком хорошие рассказчицы!
Ольга. Ты часом не ревнуешь?
Зерцалов. Завидую.
Ольга. Кому? Ему, потому что смелый?
Или мне, что  слишком хорошо рассказываю?
Зерцалов. Нет! Ни то, ни другое!Не завидую я никому, я не то хотел сказать…
Ольга. Ладно! Не сердись! Ну, что тост придумал? Я же просила!  Говори!
Зерцалов. Ты все же больше не пей с трубачами! Пей с флейтистами и альтистами, ладно? А то я сочту тебя немного легкомысленной!
Ольга. А тебя просила тост придумать! Ну, что, придумал?
Зерцалов. Да. За  возрождение Советского Общества борьбы за трезвость!
(Ольга звонко смеется. Пьют. Встают. Зерцалов оставляет деньги на столе.  Выходят.)
Конец