Глава двадцать пятая. Пальчики оближешь

   Приятного чтения)


   На следующий день Вельмол и Филити проснулись в одно и то же время из-за звонкого напева петуха. Они, сонные, улыбнулись друг другу и нежно потянулись. Супруга никак не хотела выбираться из кровати, просила мужа ещё чуть-чуть полежать с ней. На это он отреагировал с коварным лицом, принялся её щекотать. Она смеялась звонким голосом, молила прекратить, чуть погодя нехотя сдалась, поцеловала его и сказала через смех:
   – Ты победил, я встаю...

   Вельмол разбудил детей, сестёр, и они все вместе спустились умыться колючей водой. Женщины принялись хлопотать на кухне, пока чернобородый решил натаскать воды домой умыться. Он подошёл к колодцу, приоткрыл крышку, опустил ведро на цепочке, и оно ударилось о грунт. Его брови вскинулись наверх от удивления; он посмотрел в глубину колодца и увидел, что он высох буквально за ночь.

   Он сказал Филити и сёстрам, что придётся вырыть за домом, чуть поодаль, новый колодец, но на этот раз более глубокий. Вельмол взял из амбара штыковую и совковую лопату, обвязал вокруг себя верёвку, направился к другой стороне дома. Потоптав ногой рыхлую, жирную землю, он принялся упорно рыть вниз.

   Первое время было не тяжело, но чем дальше заходило утреннее солнце, тем быстрее изнуряла его работа руками и спиной. Он с силой вгрызался лопатой в землю, подцеплял её и скидывал из углубления поодаль от себя. Когда пол дня миновало, случилась беда. Он очередной раз копнул вниз, и лопата наткнулась на скальную породу. Это не сильно расстроило Вельмола. Он лишь ухмыльнулся про себя, шмыгнул носом, вытер пот со лба и вылез из ямы. 

   Чернобородый вернулся обратно в амбар, взял оттуда увесистый лом и обратно вновь опустился в яму. Вельмол с силой обрушил лом в скальную породу, и она не выдержала, раскололась пополам. Затем он вытащил весомые, ненужные камни наружу и принялся дальше вгрызаться ломом в скалистую плоть, пробивая себе путь ниже, надеясь, что там его будет ждать рыхлая, податливая земля. Так оно и вышло, и спустя несколько минут, когда из ямы было вытащено более десятка увесистых камней, вновь начался слой земли.

   По спущенной верёвке он поднялся обратно, пообедал с семьёй, и принялся дальше работать.

   Вельмол каждый день, с утра до вечера, в течение трёх дней копал колодец и он, благодаря своему выработанному упорству, добился своего.

   На четвёртый день, проснувшись рано утром, он подошёл к новому колодцу, приоткрыл его и увидел, что внизу есть небольшой слой воды. На пятый день воды стало ещё больше, а на шестой так вовсе воды стало хватать всем на то, чтобы взбодриться и помыться, вымыть посуду и приготовить еду.

   Чернобородый однажды вспомнил, что дал Грони слово, что обязательно будет её навещать. Вспомнив это спустя три месяца, он горько разозлился на себя, понимая, что она, должно быть, сильно разочаровалась в нём, потому как он совсем забыл о ней, живя со счастливой семьёй.

   Он отпросился у родных, сказав прямо, что спасшей его дал обещание – встретиться, и вспомнить былые, тяжёлые, но в чём-то радостные времена.

   Филити отвела его за руку в сторону, в другую комнату как непослушного мальчишку. Она спросила его шёпотом:
   – У тебя с ней что-то было?

   Вельмол был растерян. Врать своей любимой он не хотел также, как и не хотел её ранить и разочаровать. И потому он собрался с силами и выложил полуправду:
   – Так вышло, что рядом никого не было долгое время, я изголодался, забыл было о вас во время житейских трудностей, и мы поцеловались. Тогда мне это понравилось, и даже очень, но сейчас я понимаю, что это неправильно по отношению к тебе. Простишь ли ты меня, милая?

   – Это всё, что у вас было?

   Вельмол хотел было сказать, что потаённая личность внутри его разума завладела его сознанием и накинулась на девочку как хищное животное, но он смолчал, понимая, что это будет лишним.

   – Больше ничего я с ней не делал.

   – По доброй памяти – я тебя прощаю. – сказала Филити с грустным, но улыбчивым лицом, – Спасибо за искренность. Что вы собираетесь с ней делать, о чём будите разговаривать?

   – Честно сказать, я подыскал ей парня. Так она безболезненно забудет обо мне. Мы с ней долгое время были рядом, и выдавались сложные ситуации по взаимоотношению. Я думаю, что я ей нравлюсь, и потому хочу предоставить её вниманию другого человека, чтобы она забыла обо мне.

   – Хитрец ты, – ответила она, – И кто этот парень?

   – Тот, кто не раз помогал нам перетаскивать мебель на третий этаж. Он крепко сложен, немногословен и жизнерадостен – я думаю, она оценит его твёрдый нрав.

   – Да, он неплохо выглядел, – промурлыкала она, подмигивая ему, – Ладно, в добрый путь милый.

   – Спасибо родная, я не задержусь.

   Вельмол вышел на веранду, взглянул на раннее, могуче-слепящее солнце, подставил тёплым лучам своё лицо, удовлетворённо вздохну и накормив лошадей. Он сел на повозку и отправился к деревушке Докри.

   Чернобородый ехал не спеша, как бы планируя свою речь работящему Кануку и девочке Грони, которая заслужила хорошего парня. Повозка покачивалась из стороны в сторону по ухабистой дороге, и, спустившись с утёса, Вельмол повернул голову на крик птицы и увидел взметнувшуюся в небо стаю уток. Чуть погодя он подметил, что одну из них кому-то удалось подстрелить из лука на лету. Мёртвая птица, а точнее дикая утка, рухнула на дорогу перед ним, и он остановил повозку, чтобы не наехать на неё.

   К огромному удивлению Вельмола из леса вышел тот самый трудяга-парень. В руке он держал тугой лук, за его спиной красовался колчан с острыми стрелами со стальными наконечниками.

   – Неплохая добыча с утра пораньше, – начал Вельмол, приветливо кивая, – Здравствуй Канук, ты меня помнишь?

   – А то как же, помню, помогал вам. – ответил тот, выходя из леса на дорогу, – Не сказать, чтобы я тогда переработался, но у меня и до сего дня остались деньги на пропитание.

   – Это хорошо. На лету подстрелить птицу-то, ай да зоркий у тебя глаз и ловкие руки.

   – Люблю по утру приготовить суп из ощипанной утки. – сказал он, вытаскивая стрелу из птицы, – Хватает на целый день. Меня отец научил охотиться. В лесу, со стрелами и луком, не пропаду нипочём. – высказался Канук не без гордости.

   – В этом мы с тобой похожи. Слушай, а девушка-то у тебя есть?

   – Нет. Да я и не задумываюсь об этом, других дел хватает.

   – Я мог бы тебя, по доброй памяти, свести с одной очень деловитой и красивой девушкой.

   – Как её зовут?

   – Грони.

   – Что в ней особенного? – спросил парень.

   – Некоторое время я жил с ней бок о бок, и потому могу сказать без вранья, – эта девушка не боится трудностей. Она работящая, ласковая, нежная и чувственная. А ещё изнутри неё льётся лучезарный свет приветливой доброты.

   – Если хотя бы половина из этого правда, то я бы очень хотел с ней познакомиться. Не могу позволить себе упускать такую, – ответил Канук.

   – Садись в повозку, довезу до таверны, где она работает.

   – Даже так? – спросил парень удивлённо, – Благодарю! Я этого не забуду.

   Несколько часов Вельмол и Канук ехали по ровной дороге, по обе стороны которой разлеглись золотистые поля с пшеницей. Оба двадцатилетних парня охотно разговаривали о охоте на разных зверей, о разном способе добыче огня, словом, о выживании в неприветливых землях.

   Когда они приехали к таверне и слезли с повозки, Вельмол первым вошёл в помещение и громко позвал:
   – Гро-о-ни-и!

   Из кухни показалась вначале нахмуренная девочка, но как только она разглядела Вельмола, то моментально сменилась в лице, улыбнулось своей неподражаемой заразительно улыбкой и подошла к обоим крепко сложенным парням.

   – Привет, – сказала она ласково, – А кто это с тобой?

   – И тебе привет красавица, – ответил Канук, завороженный её правильными чертами лица, – Меня зовут Канук, и я о тебе наслышан, как о прекрасной девушке. И что же я вижу? Ты ничуть не хуже моих ожиданий!

   – Но-но, Канук, попридержи коней. Её внимание ещё нужно заслужить. – сказал Вельмол с улыбкой, – Грони, накрой пожалуйста на троих. Посидим, поужинаем, поговорим. В конце концов – давно не виделись, а?

   – Конечно, – охотно ответила девочка, скорой поступью возвращаясь на кухню.

   Канук и Вельмол уселись за длинный стол, оглядели огромное помещение таверны, и охотник высказался в пол шёпота:
   – Она красавица...

   – А то, – деловито ответил Вельмол, – Но самое главное, это ценить её, не принимать как должное. Ты меня понял?

   – Я буду её ценить: этому я посвящу свою жизнь, – ответил парень, глядя, как Грони и ещё одна девушка, несут к ним на стол угощения.

   Ко столу были поданы вареники с творогом, острый, но приятный суп из раков и берёзовый сок. Грони отпросилась у хозяина таверны на некоторое время посидеть и поужинать с друзьями. Первое время они молча вкусно наедались, затем Грони начала рассказывать про то, что с ней происходило в таверне за эти три месяца. Она рассказывала о разношёрстных людях, приносящих с собой удивительные истории. Затем она взяла паузу, взглянула на Канука, и начала его расспрашивать о том, кем он подрабатывает и о чём мечтает в жизни. Он, влюблённо глядя на неё, полушутя ответил, что теперь мечтает только о ней, на что девочка смутилась, но быстро пришла в себя. Затем Канук рассказал о всех своих мечтах, которые намерен во что бы то ни стало воплотить в жизнь. Он говорил голосом уверенным, спокойным. Грони поняла, что для неё Вельмол нашёл парня работящего, с целями в жизни, и это ей нравилось.

   Около двух часов они сидели и разговаривали, затем Вельмол почувствовал себя лишним. Он встал из-за стола, отблагодарил за кушанье и расплатился.

   – Уже уходишь? – спросила Грони.

   – У меня семья, ты уж извини...

   – Я понимаю. Как тебе теперь живётся? Ты обрёл счастье в семейном кругу?

   – Я по-настоящему доволен жизнью. – ответил он с неподдельной радостью, – Я желанный отец, брат и муж. Спасибо что спросила, Грони. Мы ещё встретимся, обещаю.

   – Хорошо, я буду ждать...

   Уходя, настрой Вельмола сменился на печальный, но, обернувшись перед выходом, он увидел счастливо общающихся молодых людей, – быть может будущую парочку. Потаённо он верил: они обязательно понравятся друг другу, так как хороший, добросовестный человек притягивает к себе подобных.

   Чернобородый сел в свою повозку и тронулся в путь, обратно домой. Пока он ехал по ухабистой дороге, по обе стороны которой расположился папоротниковый лес, он подумал о том, что неплохо было бы сделать из двух первых этажей своего дома таверну, так как именно эти этажи пустуют.

   Через пару часов он доехал до дома и, сидя у камина с семьёй, начал высказался:
   – Чего зря месту пропадать? – сказал Вельмол, – Если всё сделать по-умному, мы не то, чтобы разбогатеем, но уж жить в достатке точно будем.

   – По мне так это неплохая идея, – высказалась худосочная Ляда, – Но придётся опять вложиться, чтобы это место переделать для удобства посетителей.

   – Мне тоже идея нравится, – отозвалась в меру тучная Нифия, – Чур я буду участвовать в приготовлении кушаний для гостей.

   – Откровенно говоря, – начала Филити чуть погодя, – Идея кажется мне сложной, но правильной. Чем-то же нужно себя занять, как-то же нужно зарабатывать, вот и устроим здесь уютное гнёздышко для посетителей. Но нужно будет кардинально переоборудовать два этажа. Что ты планируешь переделать, а Вельмол?

   – На первом этаже зала, самой большой комнаты, поместятся шесть длинных скамей и три стола. Второй этаж будет для тех, кто захочет переночевать, там будут комнаты для постояльцев. Придётся не раз съездить в Докри и прикупить разной утвари, затем вернуться домой и всё выгружать, составлять, но это уже мои проблемы. Надеюсь, что тот самый работящий парень Канук, или кто-то другой мне поможет.

   Семья поддержала Вельмола добрыми словами, и Сэндри верила, что всё у них получится. Она сама вызвалась помогать тем, чем сможет. А Самону, которому недавно стукнуло семь лет, придётся и дальше пасти овец и следить за скотом. Он не скрывал того, что ему нравилась ответственность, прогулки на свежем воздухе и каждодневные увлекательные приключения вдали от дома, на полянах с душистой травой.

   Вельмол отправился с Филити под руку на третий этаж. Они пожелали всем доброй ночи, и заперлись у себя в комнате. Хихикая, они разделись, и нырнули под одеяло. Вельмол шептал ей ласковые, искренние слова. Он восхвалял её мельчайшие достоинства, гладил по голове и щекам, и даже позволил себе потискать и пощупать её так, как захотел. А она же, поддаваясь, таяла в его объятиях. В добром настроении, достаточно набаловавшись, они заснули мирным, спокойным сном.

-----------------------------------------------

   Наутро чернобородый проснулся переполненный уверенности в предстоящем дне. Он посмотрел на дремавшую Филити, улыбнулся, как и раньше радуясь, что они вместе.

   Затем он сел на кровать и прошептал следующие слова:
   – Сегодня будет трудно, но от этого день не станет хуже прежнего. Я со всем справлюсь, мои действия обязательно будут влиять на благополучное будущее семьи. Сказал – сделал.

   С такими словами он встал с кровати, оделся и спустившись на первый этаж, перекусил на кухне пирогом и выпив хлебного кваса. Он достал из погреба несколько связок с морковками и пару-тройку груш, вышел из дома, спустился с веранды, и накормил трёх лошадей, понимая, что сегодня им придётся поработать во всю силу.

   Четыре дня потребовалось Вельмолу для того, чтобы переоборудовать первые два этажа под нужды будущих посетителей. Он не раз приезжал в деревушку Докри и покупал нужной утвари, грузил на повозку с помощью работящих парней, доезжал до дома выгружал всё и перетаскивал, часто полагаясь на свои силы. Вместе с семьёй они решали, что и где должно стоять, чтобы людям было приятно и уютно находиться в их доме. Как и было предложено, зал первого этажа служил лицом будущей таверны, и потому пришлось сделать всё по достойному. Были куплены и закреплены на потолке люстры, на стенах красовались специально купленные охотничьи трофеи в виде голов медведей и оленей. Камин был несколько переоборудован; теперь возле него не только можно было греться, любоваться видом огня и приятно проводить время, в него было встроено более крупное вертело с поджаривающимся мясом, проткнутым сталью. Были куплены и поставлены столы и скамьи, новенькие, гладкие, из белой сосны. На каждом столе была постелена белая скатерть, возле окон красовались приятного вида занавески с тёмно-зелёным растительными узорами.

   Обязанности были распределены между семьёй так: Сэндри будет заниматься исключительно уборкой, Нифия будет главной на кухне, но Филити иногда будет ей помогать, а также разносить еду по столам и принимать плату. Ляда вызвалась быть ответственной за мясом на вертеле, а также помогать Филити с разносом еды. Всем и каждому нравилось чувство ответственности перед семьянинами, каждый не хотел никого подвести, и потому был готов потрудиться на всеобщее благо.

   Некоторое время родня обсуждала название таверны. Были предложены самые разные завлекательные словечки, но каждый по достоинству оценил предложенное Самоном – таверна «Пальчики оближешь».

   Вельмол в кузнице выковал стальную вывеску под крышей дома, а также смастерил из стали завлекательное обозначение в виде названия новой таверны и два коротеньких предложения под ним: «Уют, тепло, еда, хорошая компания, прекрасный пейзаж. Приходите, мы рады добрым людям». Это кованное, весомое обозначение Вельмол расположил на распутье возле деревушки Докри, как раз рядом с подъёмом на утёс, с которого открывался живописный вид.

  В этот же день, перед днём открытия таверны, Вельмол съездил в деревушку и нанял в свой дом смотрителя за порядком, так как сам хозяин дома никак не мог совмещать работу в кузнеце и присмотр за таверной. Чернобородый выбрал в охранники человека улыбчивого, коренастого, с толстой шеей и могучими ручищами. При взгляде в его приветливое лицо нельзя было сказать, что этот человек способен на дурной поступок, но его крупное тело, несомненно закалённое в боях, немногословно говорило о другом.

   Перед тем, как впустить первых посетителей, Вельмол, находясь в доме, нервно сглотнул слюну, переглянулся с семьёй. Они ему строго кивнули, мол, через это нужно просто перешагнуть, дальше будет легче, и он, приободрённый, раскрыл входную с улыбкой на лице и могучим голосом сказал посетителям:
   – Добро пожаловать друзья, заходите!

   Люд из более чем двадцати человек встретил его слова с радостью. Некоторые посвистели и подкинули шапки ввысь, другие с улыбками смело вошли в таверну «Пальчики оближешь» и расположились по столам.

   Филити и Ляда принялись услужливо принимать заказы, Нифия только успевала хлопотать. Вельмол некоторое время с нескрываемым трепетом радовался, что свои деньги он уже в который раз потратил с умом – вложившись в прибыльное дело. Он искоса поглядывал на посетителей, как бы проверяя – чего им может не хватать. С виду люди были довольны, сидели спокойно, некоторые попивали вино, общались между собой. Коренастый смотритель за порядком следил за всеми строго, но и при этом он не лез в чужое дело, просто стоял в сторонке, надеясь, что всё будет как и сейчас в порядке.

   Вечерело. Многие из людей разошлись по домам в сторону деревушки Докри, но были и те, кто проявил желание переночевать в комнатах для постояльцев, отоспаться на новых кроватях за определённую, но не кусающуюся сумму.

   Когда людская молва смолкла и наступила ночь, Вельмол пошептался в своей комнате с Филити:
   – Я думал будет хуже. Мне казалось, они рассмеются над моей маленькой речью...

   – Ты молодец, держался достойно, как и подобает. – ответила Филити с лаской в голосе, – Я тобой горжусь.

   – Спасибо родная. Знай, я хочу, чтобы таверной заправляла в первую очередь ты.

   – Ты правда этого хочешь? Хм. Это тяжкий, но приятный груз.

   – Да, именно хочу. Ты заслужила быть хозяйкой в доме. А я буду и дальше работать в кузнице и приходить вечерами. Иногда мы будем гулять, любоваться великолепным видом с утёса, и всё у нас будет хорошо, вот увидишь.

   – Я верю, так и будет, – ответила она, целую его.

   Вельмол и Филити ещё какое-то время общались о важных планах на будущее, затем, пожелал друг другу спокойной ночи, они заснули, обнимая друг дружку.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 18.05.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)