Помню руки его, глаза,
ноготь жёлтый от козьей ножки.
Как на камне сидел, курил
за околицей при дорожке.
На платке разложил еду:
харч нехитрый - на хлеб.. тушёнка,
лебеда, что кругом растёт,
с костерка в котелочке пшёнка.
Взгляд тоскливый. Куда теперь?..
Две медали, одна за Прагу.
— Заморился я. Слышь, малец?
Нет силёнок ступить и шагу.
Сам не ел. Накормил меня.
Я позвал его к нам до дому.
Он той ночью спал в сеннике,
подоткнув под себя солому.
Пожалела его сестра.
Я к нему привязался сразу.
Он нам стал как родной отец,
не спужавшись людского глазу.
От и зажили мы семьёй.
Наши с Люсей-то все погибли..
Мамку тиф до войны сгубил,
а батяню в тюрьме пришибли.
От и сжились мы, как срослись.
От войны лишь остались шрамы.
____
У солдата того глаза,
как у нашей
ушедшей
мамы.
***
© Copyright: Эдуард Третьяков, 2019
Свидетельство о публикации №219061301039
Свидетельство о публикации №219061301039
Рецензии