Руки, сбитые в кровь. Часть 4. Найденыш

Глава 4. Найденыш

 Семь дней назад
               
Попросив номер на первом этаже, подальше от улицы и других постояльцев, Джес обогнул  симпатичный мотель. Постоял, прислушиваясь к звукам внутри, а потом открыл дверь и быстро оглядел желто-зеленую (очень уютную) комнату, спрашивая себя, нужны ли действительно такие предосторожности или он стал жертвой паранойи. Короткое, но тщательное изучение обстановки показало, что внутри не прячутся злобные враги.
Пропустив ребенка вперед, Джес запер дверь, закрыл ее на засов и набросил цепочку.
Как мило… А теперь придвинь к двери кровать, задвинь шторы, матрас положи на пол, чтобы, если кто-то решит выстрелить в окно, с тобой ничего не случилось.
Джес так устал бороться с мыслями внутри своей башки, что смирился с их занудством и постарался игнорировать. Насколько это было возможно.
Бросив сумку с одеждой на пол у кровати, Джес открыл пакет с едой, купленной на вынос, и вытащил два сэндвича с мясом и сыром и прочую снедь. Кэтти поставила на стол бумажные тарелки, а в стаканчики налила молоко. Она хотела разрезать напополам яблоко, но тонким ручонкам не хватало сноровки и сил.
- Давай я, - опасаясь, как бы она не порезалась, Джес мягко отобрал у нее нож.

Непродолжительная остановка, чтобы перевести дух и спланировать дальнейшие действия. Так рассматривал Джес  «отсидку» в их новом убежище, позабыв, что благодаря неустойчивости нашей жизни, все планы порой летят к чертям, и нет никакой возможности воздействовать на провидение.
Вот и сейчас, жуя слайс сыра, Джес то и дело искоса поглядывал на девочку. И если бы кто-то в это самое время рассматривал Джеса, он бы не сумел подобрать определение выражению его лица.
Казалось, будто что-то околдовало его, заключило в оболочку, которую он не в силах был разорвать: Джес больше не ощущал в себе внутреннего непримиримого конфликта, а раздражение на мать Кэтти сменилось осторожным любопытством.
А вдруг она… и правда – его дочь?
Джес  присмотрелся к девочке, словно к мелкой  рыбешке, замершей под лучом солнца на мелководье.
Нет. И вовсе она на него не похожа.
Хотя…
В форме рта и линии подбородка вроде проскальзывало некоторое сходство. Девочка была белокурой, с бледной тонкой кожей, через которую на ручках даже кое-где просвечивали вены. В свою очередь Джес мог похвастаться легким, но плотным загаром, а волосы его были светло-русого цвета. На этом сходство заканчивалось. У девочки глаза были синие, у Джеса – темно серые…
А почему она должна быть обязательно похожа на тебя? – тут же из подсознания вынырнул задрот, которого он  в себе ненавидел. - Многие дети похожи на мать, на бабушек-дедушек или на совсем дальнюю родню.
Чтоб тебя, - мысленно выругался Джес.
Похоже, силы невезения сговорились против него.
Очнись, приказал себе Джес, ведь так или иначе, находясь рядом с ним, девочка подвергалась опасности. Джес мог лишь догадываться о намерениях в отношении себя Митчелла Варда, сына укокошенного им Старика, но яблоко от яблони, как известно… В общем было над чем поразмыслить. От его кровяного давления, Джес был уверен, взорвался бы любой тонометр.


Бросая беглые взгляды на часы на запястье, Джес и не подозревал, что все это время  он и сам был объектом наблюдения.   
В свои шесть лет Кэтти Лойс уже хорошо понимала: есть люди добрые и люди злые, от вторых нужно держаться в стороне. И не обязательно «добрый» тот, кто тебе улыбается, угощает конфетами и гладит по голове.
Иногда ей хотелось стать совсем крохотной, совсем незаметной, чтобы можно было спрятаться от очередного «друга» мамы и не слушать, как он жалуется на  неуклюжесть  Кэтти и на то, что игрушки по квартире раскиданы, а мама ее ругает, ругает, ругает...
Чтобы добиться послушания дочери Беатрис Лойс часто говорила: «Не будешь слушаться – отдам тебя соседке», «Не будешь спать – за тобой придет волк», «Будешь убегать – злой дядька тебя заберет и унесет с собой». Наверное, терпение ее мамы  лопнуло, вот она и выполнила свою угрозу - оставила растерянную Кэтти в  доме чужого человека. 
Собиралась ли она вернуться за дочерью, преподав той очередной урок «послушания» - оставалось только гадать. Но когда  в дверь квартиры мужчины, которого Беатрис считала отцом своей дочери, настойчиво забарабанили кулаками, Кэтти поняла, что это не могла быть ее мама. Она очень сильно испугалась и готова была разреветься. Именно страх в ту минуту и погнал ее в протянутые руки «чужака», который вытащил ее на улицу через окно, а потом бежал с ней по улице, как сумасшедший. 
И, если верить маме, этот сумасшедший был ее папой.
А разве папа может быть «чужаком»? Он выглядел немного рассеянным, но у взрослых так бывает, когда голова забита всякими проблемами. Правда, иногда Кэтти казалось, что она его… пугает. Словно она обезьянка на пружинке, выскочившая из шкатулки-сюрприза*.
(Детская игрушка в виде закрытой шкатулки с рычагом - «Джек в коробочке», по-русски «попрыгунчик». Шкатулка как правило музыкальная и играющая при вращении рычага какую-нибудь мелодию, пока из коробки внезапно не выпрыгивает клоун или какая-то зверушка на пружине. Принято думать, что это прикольно. Хотя очевидно, что Джек скорее треплет нервы, чем веселит.
Не то чтобы сильно часто, но попадаются в ужастиках. Вероятно потому, что выскакивающий клоун вполне обеспечивает элементарный "бу! "- эффект).
 Но разве взрослый может бояться ребенка? Глупости! Просто некоторые люди были воспитанными, а некоторые – нет. Кэтти не совсем  понимала, что означает быть воспитанным, но догадывалась, что это похоже на «быть вежливым», говорить «извините», «спасибо» и «пожалуйста».
Два дня «папа» возил ее с собой, перебираясь с места на место - словно прятался от кого-то. Может быть, поэтому он и хотел оставить ее у полицейского участка -сбросить балласт, как сказала бы  мама. Но он так не поступил.
И Кэтти была рада, что он передумал, потому что он ей нравился. И имя его нравилось – Джес (она слышала, как он называл его, когда регистрировался в отеле). Хотя, может, это было и не его настоящее имя. Например, ее мама, знакомясь с мужчинами, часто выдумывала себе другие имена.
Кэтти решила, что она Джесу тоже нравилась. Хоть немножко. Ведь он купил ей новую одежду, кормил, спрашивал, хорошо ли она себя чувствует. И за все это время он ни разу не повысил на нее голоса! Кэтти его совершенно не боялась. Вот нисколечко!
Ну… почти. И то потому, что все же она пока не решалась вслух назвать его «папой» – это слово ей самой было непривычно, вот и помалкивала. Но наблюдала за Джесом в оба глаза, стараясь не терять из виду.

- Все нормально? – поинтересовался Джес, заметив, что девочка пристально смотрит на его руки.
- Ты попал в аварию? - спросила Кэтти, с осторожным любопытством разглядывая его шрамы.
Джес задумался над ответом и невольно усмехнулся. «Авария» произошла семь лет назад, когда к ним  в дом пожаловали люди, чтобы истребовать с вдовы и ее сына картежный долг главы семейства. Тогда костяшки его пальцев еще не покрывал  замысловатый узор. Да и потом «набил» он его не за один день.
- Можно и так сказать.
Отец Джеса всю жизнь говорил сыну, что поступки человека имеют для него определенные последствия, не подозревая, что однажды ударной волной, вызванной его нелепой смертью под колесами автомобиля, его собственную семью зацепит и потащит с орбиты прямиком в черную дыру.
- Тебе было очень больно?
- Нет.
      - Ты говоришь неправду, - заявила Кэтти через пару секунд.
Несмотря на то, что у девочки был детский голосок, его тон был серьезным и таким нехарактерным для  ребенка шестилетнего возраста.
- Почему ты так думаешь? – опешил Джес, не ожидавший от нее подобного заявления.
- Я однажды упала и ударилась пальцами о ножку стола – было очень больно.
- Как же так получилось?
- Меня мама толкнула. Нечаянно! – поспешила добавить Кэтти, заметив, как изменилось выражение лица Джеса. – Она не хотела, правда.
Аппетит у Джеса пропал, он поднялся. Но очередная вспышка гнева на мать девочки не успела  полностью охватить Колдера - его отвлек звук, которого он ждал: негромкий звон поведал о приходе текстового сообщения.
Джес вытащил сотовый телефон и прочитал то, что было написано на экране: «Через час на углу Бейкер и Стилс».
Джес убрал телефон в карман и почесал подбородок, заросший двухдневной щетиной.
К месту встречи предстояло топать пешком, либо ехать на такси. Джес выбрал первое.
- Посмотри пока мультики, - сказал он, включая телевизор. – Я скоро вернусь.
- Обещаешь? – встрепенулась Кэтти.
- Обещаю.
- Поклянись.
Не сумев сдержаться, Джес хмыкнул.
- Поклясться чем?
Пытаясь сосредоточиться, девочка принялась отчаянно грызть ногти на маленьких пальчиках. Ее лицо было бледным, ей не удавалось контролировать его выражение; глаза заблестели от слез. Не умея найти нужные слова, она переживала смятение  всем своим существом, паникуя, как маленькая зверушка, загнанная в угол бушующим пламенем.
- Я обещаю. Не бойся. Хорошо? – большая ладонь Джеса, к его немалому удивлению, легла на головку девочки и прошлась по светлым спутанным волосам. – Мне просто нужно встретиться с другом, чтобы одолжить у него машину. Если повезет – сегодня же мы отсюда уедим.
- Вместе?
Как же странно для Джеса было услышать такой вопрос из уст этого ребенка!
- Да, - не менее странно прозвучал для него его собственный ответ.
- И куда мы поедим? – продолжала допытываться Кэтти Лойс.
Джесу понадобилось некоторое время, чтобы рассмотреть очевидное: девочка сыпала всеми этими вопросами, только чтобы задержать его возле себя подольше.

Джес ответил по возможности сдержано, не допуская никаких посторонних эмоций.
- Этого я пока не знаю.

Минус два дня. Время, за которое он мог найти безопасное место, было безвозвратно упущено.
Поскольку искать помощи у друзей не имело смысла, Джес решился на отчаянный шаг – позвонить тем, кто видел в нем друга в последнюю очередь.
На самом деле, пустив слух о том, что за информацию о местонахождении Джеса Колдера причитается денежное вознаграждение, Виджэй оказал Митчу, по сути,  медвежью услугу: ведь нашлись и такие, коих это известие обрадовало. Считается, что молиться принято за здравие,  но за последние сутки большинство должников Старика молились на то, чтобы старик Вард сдох, а Колдера не поймали. Так что, сделав с полдюжины звонков, Джес получил свой спасательный круг.
Леонардо Мартинес, державший небольшую сапожную мастерскую, был первым из числа тех немногих, за кого Джес заступился перед Стариком. Хотя вряд ли это можно было назвать заступничеством: Джес в тайне просто дал ему отсрочку по выплате процентов с долга, выплатив сумму из своего кармана. Это была единоразовая помощь,  и дело было отнюдь не во вдруг возникшем взаимном доверии - Джес не в коей мере не страдал мессианским комплексом*. (Мессианский комплекс — желание переделать мир по своему усмотрению, совершить революцию и бороться за социальную справедливость, видя в том особое свое предназна¬чение).
Джес хорошо помнил свою первую драку. Ему было двенадцать. В его школе было трое забияк  на год старше Джеса, которые частенько развлекали себя тем, что выбивали на лужайке у малышни из рук коробки с завтраком. В тот злополучный день в «очереди на выбивание» оказался сидевший рядом с Джесом малыш. Джес попросил их не делать этого.
– Это не твое дело. Убирайся отсюда, - заявил один из троицы, по прозвищу Задира, как и Джес высокий для своего возраста, но скорее толстый, чем плотно сбитый мальчик.
Джес не хотел иметь ничего общего с Задирой и тем более не хотел иметь дело со всей шайкой. Но когда приятель Задиры, рыжий дрыщ, все же вывалил обед  третьеклашке на колени, Джес молча встал и толкнул Задиру в грудь с силой, хватившей  на то, чтобы здоровяк потерял равновесие и полетел на траву. Раздавшиеся вокруг смешки стали подписями под приговором, вынесенным Задирой Джесу в ту же минуту.
 Джес знал, что лучше не оглядываться, и побежал со всех ног. Один квартал, потом второй. После третьего он совсем выдохся. Завернув за последний угол, он наконец-то увидел свой дом.
Джес пробежал последние десятки ярдов, хватая ртом воздух, взлетел по ступенькам на крыльцо и толкнул дверь. Она не поддавалась. Он толкнул сильнее, но дверь была заперта.
Джес заколотил в дверь. За ней послышались шаги, и он услышал, как чья-то рука поворачивает дверную ручку. За его спиной раздавался топот преследователей.
Его мать приоткрыла дверь, и Джес вдохнул запах свежего кофе.
–  Джес… я не пущу тебя в дом, - сказала она.
– Что? –  он услышал злобное хихиканье недалеко от крыльца. Дернул за дверь, но цепочка держала крепко. – Но почему?
Мать отступила и посмотрела на Джеса.
– Рано или поздно тебе придется встретиться с этим лицом к лицу. – Она закрыла дверь и заперла ее на задвижку.
Джес помнил, как  медленно повернулся. Он был испуган и едва не плакал.
– Посмотрите на хнычущего малыша, – поддразнил Задира. – Мамочка не  хочет ему помочь, потому что его мамочке на него плевать.
Задира был первым из знакомых  Джесу парней, который уже начал бриться, и ему не хотелось связываться с ним, но он произнес непростительные слова. Что-то разрядилось внутри  Джеса. Более того, это заставило Джеса забыть о страхе. Он сошел с бетонного крыльца и пригвоздил Задиру размашистым хуком. Кровь брызнула на стену  дома, словно на нее плеснули краской. Задира упал на колени и стал трясти головой и выдувать томатную пасту из носа. Его приятели замерли, на мгновение ошеломленные этим зрелищем, но Панцирь – проворный пацан ростом и телосложением не уступавший Джесу, - пошел на Колдера, и тот со всей силы ударил его в живот. Он тоже рухнул на колени и стал издавать рвотные звуки. Рыжий дрыщ зарычал, давая Джесу понять, что теперь он получу по заслугам, но стоило Джесу поднять отцовское кресло на котором он любил по вечерам курить сидя на крыльце, и пойти на него, как тот попятился и пустился наутек.
Задира тем временем пришел в себя,  бросился на Джеса, обхватил его за шею и погнал к стене. За секунду до того, как  лицо Джеса должно было врезаться в стальной болт, Джес вывернулся и лягнул ногой назад. Это послало Задиру навстречу той цели, которую он приготовил для Джеса. Если до сих пор его нос не был сломан, то теперь сомнений не оставалось. Он лежал на полу и вопил.
Сделав несколько глубоких вдохов и выходов, Джес переступил через Панциря и  снова постучался в дверь. У него так тряслись руки, что постучав он сунул руки глубоко в карманы.
– Мама… – дрожащим голосом позвал он.
Задвижка щелкнула, и дверь распахнулась. Элеонора Колдер стояла на пороге с чашкой кофе в руках. Высокая, с длинными цвета меда волосами, распущенными по плечам.
– Теперь мне можно войти?
Она приподняла бровь и посмотрела на то, что творилось на крыльце. Панцирь все еще блевал, Задира держался за нос и скулил.
Она отступила в сторону.
Войдя в дом, Джес вышел на задний двор, глубоко дыша и стараясь не заплакать. Адреналин в крови почти выдохся. Он обошел вокруг дома, где никто не мог его увидеть, и сблевал в кусты.
Когда он поднял голову, то увидел маму, стоявшую неподалеку от него. Она прислонилась к стене дома рядом с окном.
Она, как ни в чем не бывало, потрепала сына по голове.
– Все в порядке?
Джес  вытер рот рукавом рубашки.
– Да, мэм.
Минута неловкого молчания.
- Они ушли? – спросил наконец Джес.
- Да. Я посоветовала Задире и его приятелю поднять свои ленивые задницы и убраться восвояси. Сказала, что с ними ничего особенного не случилось, и  они уже большие мальчики.
После этого инцидента Задира с приятелями не только не трогали Джеса, но и, казалось, старались никак с ним не пересекаться.
Однако, как и у всякой медали, у этой тоже оказалось две стороны: в тот день Джес затаил невольную обиду на мать. И лишь взрослея, набираясь жизненного опыта, стал понимать, что не всякое заступничество идет во благо. На самом деле, позволив сыну в тот день заглянуть в лицу своему страху, мать не присоединилась к избивавшей его тройке, а примкнула к числу тех, кто вопреки всему протянет руку и поможет подняться.
В самом начале своей «карьеры» выбивателя долгов, Джес был ничем не лучше Задиры: пинал слабых и жестко прессовал тех, кто шел с ним на открытую конфронтацию. То, как он жил, не приносило ему удовлетворения и тихонько подтачивало здоровье его матери. Два года назад ее смерть переполовинила сердце Джеса и ожесточила изнутри. Дуглас Вард потерял рычаг давления на него: Джес не видел причин более во всем непрекословно подчиняться Старику. Во всяком случае, так  думал Джес.
Он не стал изображать из себя кающуюся Марию Магдалену, которая пять лет грешила и вдруг стала праведницей: он продолжал выполнять свою «работу», но свел к минимуму применение к окружающим физического насилия. И это дало свои результаты – люди перестали его бояться. Не опасаться, а именно бояться.
Идя наперекор Старику, Джес все же  старался быть осмотрительным. Это был готовый рецепт катастрофы.  Он отдавал отчет насколько его «самодеятельность» была не безопасна в первую очередь для него самого, но, к счастью Джеса, для его «работодателя» деньги стояли на первом месте. И пока Джес приносил пользу и был «выгоден», Старик никогда не мстил за непослушание напрямую Джесу. Но умел виртуозно заставить Колдера прочувствовать недовольство его самостоятельностью, причиняя боль тем, кого пытался защитить Джес. Тем, о ком знал.
Леонард Мартинес  был  одним из счастливчиков.
День уступал место вечеру, свет бледных лучей закатного солнца струился по улицам, встречая препятствия, разбивался на осколки, собирался вновь, рассеивался, исчезая…
Оказавшись вблизи условленного места, Джес выглянул из-за угла, оглядел укутанный в вечернюю вуаль окружающий мир и заметил какую-то активность в дальнем конце квартала. Там какой-то подросток тянул за поводок собаку. Он отчаянно сражался со своим любимцем, который был либо мастиффом, либо медведем, научившимся лаять.
Перейдя дорогу, обогнув знак, предостерегавший от подбирания автостопщиков, Джес скользнул в переулок и… увидел совсем не того человека, с которым рассчитывал встретиться.

До тех пор, пока существуют недовольные жизнью люди, в мире будут существовать наркоманы – и, следовательно, наркодилеры.
Когда на просьбу Джеса Леонард Мартинес отреагировал словами, что он подумает, как ему помочь, Джес и представить не мог, что тот привлечет к делу своего племянника - Армандо Родригеса.
Так уж устроен преступный мир: чтобы выжить в нем, ты должен знать его обитателей не только заочно, но и в лицо. И как антибиотики не справляются с супербактериями, так и люди, подобные Армандо всегда будут создавать вокруг себя питательную среду. Он торговал наркотиками, используя сложную систему поставок и распространения, и копам не удавалось с ней покончить. И если верить слухам, Армандо отличался амбициозностью, предприимчивостью и исключительно гибкой моралью.
Где-то с боку звякнуло, открылась дверь припаркованного неподалеку фургона, и Джес увидел двух бородатых смуглых парней, чьи нервные красные глаза скрывали козырьки бейсболок. От них сильно пахло марихуаной, что позволило Джесу осознать: попытка выбраться из города прибегнув к помощи человека, из которого ты в свое время вытряхивал душу, являлась, по сути, ударом в штангу, который легко мог превратиться в автогол.
Но парни не поперли на Джеса (чего тот откровенно опасался), а стали по обе стороны от своего вожака.
Длинный Армандо Родригес весил, наверное, едва ли больше пустой банки из-под пива. При этом черные глаза напоминали дыры, в которых ничего невозможно было рассмотреть.


- За тебя объявлена награда, - улыбка на худом лице Армандо положила начало их разговору.
- Уже? – спросил Джес, ничуть этому не удивившись.
- Ага. Сынуля Старика жаждет мести. Дядя Леонард изложил мне суть твоей просьбы… Кстати, а почему ты не воспользовался своей тачкой?
В этот момент где-то завыла полицейская сирена, испугав Джеса. Нет на свете человека, которому нравился бы этот звук, и Колдер, в силу определенного везения, ни разу не побывавший за решеткой, не был исключением.
- Ее легко вычислить, далеко бы я на ней не уехал, - ответил Джес.
- Ты шизанутый, Колдер. Но ты мне нравишься.
- В самом деле? Что-то сомневаюсь – я ведь сломал твоему дяде ногу.
- Верно. Но помог сохранить в целости вторую, - улыбка на лице Армандо ничуть не изменилась, по крайней мере, внешне, но теперь Джесу стало казаться, что их беседа Армандо забавляет. - Брось, Колдер, я знаю: приди вместо тебя кто-то другой – дядюшку могли отделать так, что все его внутренности заняли бы новые места.
Джес промолчал, не зная, что сказать на такое весьма сомнительное одобрение.
Когда его дядя Леонард влип в неприятности с просрочкой долга, Армандо не было в городе: некоторые встречи с поставщиками требовали его личного присутствия. Он пришел в ярость, когда, заглянув к дяде, обнаружил того сидящим в инвалидном кресле. Немного успокоившись, с недоверчивостью выслушал незадачливого предпринимателя и удивился, когда тот заверил, что уселся в это кресло добровольно «по договоренности»: Колдер сломал ему ногу, чтобы отвести от себя подозрение «в чрезмерной лояльности» к должникам своего босса. Оставшиеся нетронутыми конечности выглядели более чем убедительным доказательством,  из чего Армандо пришел к выводу: громила с покрытыми шрамами руками,  был слегка замаран, но не прогнил до мозга костей. Армандо дал денег родственнику по материнской линии, чтобы тот расплатился с долгами и потребовал дать слово, что тот больше не станет связываться с Дугласом Вардом.
Указав рукой на стоявшую в конце сквозного проезда синюю тайоту, Армандо продолжил:
- Машина моя и в угон я ее заявлять не стану. Сообщишь моему дяде, где ее оставишь – мои ребята за ней приедут. Чистый ствол и коробка с патронами - в отделении для перчаток. И ты мне ничего не должен.
Поколебавшись, Джес кивнул и спросил далеко не из праздного любопытства:
- А твои «друзья» или копы не расстреляют эту тачку, приняв меня за тебя?
- Не стоит об этом беспокоиться.
- А я вот как-то переживаю…
Минутой спустя, коротко всхрапнул автомобильный двигатель и Джес нажал на газ, внимательно глядя в зеркало заднего вида.
Разъезжать в машине торговца наркотиками было весьма рискованно, но выбирать Джесу не приходилось. Так что уже через пару минут, сворачивая в очередной переулок, он задался вопросом, нет ли в машине наркотиков и бронированные ли у нее стекла. В ответ его воображение мгновенно предложило ему возможный сценарий. 
Он остановил машину и осмотрел ее на предмет посторонних предметов под крыльями, в багажнике, под капотом, под сиденьями - уж очень ему не хотелось попасться на незаконном хранении наркотиков с целью сбыта или, того хуже, стать мокрыми кусочками пазла.
Я превращаюсь в параноика, - подумал Джес, отряхивая ладони.
Почувствовав резь в паху, он выругался.
Отлично! Будет верхом иронии, если возьмут его не за убийство, а за то, что он мочился на улице.

Оставив  машину, Джес юркнул в ближайший закоулок за баром. Ему было стыдно но, пристроившись между мусорными контейнерами, он с облегчением пустил струю.
Когда из открывшейся двери бара на него дыхнуло какофонией звуков,  Джес не обратил на это внимания. Заправляя выбившуюся из-за пояса футболку, он радовался тому, что, наконец-то  уберется из города, наконец-то…
Джес едва не свалился, споткнувшись о выкатившееся под его ноги тело.
Ух, ты…что это у нас здесь? - подумал Джес.
Узрев двух лениво идущих к нему подвыпивших парней, явно намеривавшихся  продолжить разминать ноги о  менее везучего собрата, Джес внутренне подобрался. Не успел он сказать слова приветствия, как ему уже дали совет:
- Слушай, валил бы ты отсюда.
Для некоторых хамство – норма поведения.
Ну ладно, рушил Джес, для которого прозвучавшая угроза была, что дробь для слона. Как там в Библии – око за око?
- Если кто отсюда и свалит, так это вы, - сказал Джес и добавил, бросив взгляд вниз. –  Вы и так расстарались. Так что советую не сильно-то разгоняться.
- Вот придурок, - фыркнул рыжий гном, в венах которого определенно присутствовала ирландская кровь предков. Он обратился  к своему приятелю. – Эта дубина, видно, не имеет представления, на какие неприятности нарывается. Ты что – дурак? – вопрос был задан Джесу таким развязным  тоном, что у того автоматически сжались кулаки. – Не врубился?
- Боюсь, вы, парни, и ты, мелкий,  в частности,  не видите целой картины последствий вашего хамства в мой адрес. – Он указал кивком за их спины. - А что, если  я  оботру  эту  стену о  ваши  физиономии?
На какую-то секунду ноздри  которышки раздулись, а глаза загорелись:
- Да кто ты такой, что бы так со мной разговаривать?..
 Его более трезвый приятель дернул его за руку и шепнул что-то на ухо.
Искоса взглянул на дружбана и  настороженно на  рослого Джеса, коротышка спросил:
- Ты  что, коп, что ли?
Джес даже усмехнулся сделанному им предположению, но решил подыграть:
 - А что – похож? Дергайте отсюда, если не хотите  отправиться в участок.
Подождав, пока парочка драчунов исчезнет из его поля зрения, Джес присел на корточки и прикоснулся к руке незнакомца. Пульс был ровным и четким, но лицо  представляло жалкое зрелище: ушибы и ссадины, глубокий порез на подбородке... Осторожно прощупав кости, убедившись, насколько это было возможно, в их целостности, Джес вздохнул. Сам он никогда не бил людей ради удовольствия. Предпочитал вырубить противника парой-тройкой ударов, а еще лучше – усыпить удушающим приемом. И хлопот с таким клиентом меньше и одежда остается чистой.
И какое же решение ему принять относительно своей «находки»…
Подбирать убогих - может в этом и состоит твоя миссия в этом мире, -отсалютовал в его голове голос, похожий на забавную версию собственного голоса Джеса, голос человека, который сидит в шезлонге на лужайке в солнцезащитных очках и, посмеиваясь, потягивает  холодное пиво.