Старик и ночь

      Вечерело. Надо было торопиться. Старик шёл вперёд, с трудом передвигая ноги. За спиной на стоянке смотровой площадки замер в ожидании последний  его автомобиль. «Этот не дождётся», – думал старик без тени сожаления. Дорога сбегала с холма в долину. Пустыня. Её лунный пейзаж привлекал путников, завораживал. Как жарко здесь днём. Старик тащил своё слабое тело вдоль дороги, опираясь на две палки, которые он прихватил с собой. Так надёжней.
      Идти предстояло всю ночь. Он знал маршрут. Он любил пустыню. Он подготовился к этой ночи, спал два дня подряд. Просыпался, кушал и снова спал. У него хватит сил добрести до одинокой горы, торчащей мрачным монументом над бездонной долиной.
      Солнце слишком быстро сегодня убегало на запад. Тень. Его тело ещё отбрасывало тень. Она шла рядом с ним. Скоро и она пропадёт, чтобы проснуться завтра с первыми лучами и уйти навсегда.
      Навстречу двигался человек. Что он делает здесь? Человек спешил. Они поравнялись.

      – Привет, дед. Куда ты? Спал бы дома как все. Скоро ночь.
      – Мир тебе, путник. Я не спешу. Эта ночь последняя.
      – Куда ты собрался? Вода у тебя есть?
      – Ты хочешь пить? Возьми.
      – Это всё, что есть? На дорогу назад не хватит.
      – Дороги назад не будет.
      – Дед, ты серьёзно собрался в последний путь?
      – Так будет лучше для всех.
      – Красиво умереть в пустыне. Правда, есть места красивее.
      – Я выбрал это.
      – Слушай, я спешу. Меня ждут. Завтра вернусь. Где тебя искать?
      – Я усну на подъёме у одинокой горы. Высоко не поднимусь. Нет сил.
        Найдёшь тело – забросай камнями. Там много камней.
      – А если ты ещё будешь жив?
      – Тогда уходи. Ненадолго...

      Человек ушёл, не выпив воду из фляжки. То ли не хотел пить, то ли из жалости. Как трудно идти. Когда-то бегал по этим дорогам, переходя из джипа в джип, и фотографировал. Джипы колесили по пустыне из конца в конец. Сослуживцы. Когда он ушёл на пенсию, все сразу о нём забыли. Хорошее было время. Он ещё был женат. Гордился, что у него растут сразу три сына. Богатство.
      Богат он не был никогда, но на жизнь хватало. И был он ею доволен, и работой своей, и сослуживцами. Друзей было мало. А теперь нет совсем. Многие не поняли его развод с женой. Ну и что, что изменила. С кем не бывает. Все так живут. Он не пожелал, как все. Теперь вот один.
      – Как далеко они отодвинули гору, – ворчал старик. Только бы не упасть здесь на дороге.
      Над головой загрохотало. Над ним пронеслись два истребителя. «Эти спешат на базу», – подумал старик. Сколько времени он проработал на базах... Он гордился своей работой. Он считал себя успешным человеком. Только дома так не считали. Счастлив он не был. Правда, что такое счастье? Наверное, это покой? Но к покою он не стремился и не стремился ни к наградам, ни к почестям. Нет, счастье – это, когда тебя любят не за деньги и не за награды. Счастье – когда тебя любят. Так думал он всю жизнь и страшно мучился. Его не любили.
      Потом, когда он стал учиться говорить с Богом, он понял, что счастье – это когда любишь ты.
      Асфальтовое покрытие кончилось. Пошла обычная грунтовая дорога пустыни, полная камней и разных неожиданностей. Старик оглянулся назад. Сзади на вершине горы, с которой он только что спустился, светилась яркая точка смотровой площадки. Скоро уже и там выключат свет. Он стоял на границе цивилизации. Дальше ночь, дальше пустыня.
      Старик прикрепил на голову маленький фонарик и зажёг свет. До утра должно хватить. За свои ноги он не беспокоился. Они его не подведут. Но голова. Он боялся потерять равновесие. «Только дойти до горы», - думал старик. Там он сойдёт на тропу. А на тропе его уже не найдут и не вернут в постель. Старик не хотел умирать в постели...
      Над головой включили звёзды. Где-то там среди них есть и его маленькая звезда. Когда он был ребёнком, он любил, лёжа с друзьями в траве вечером, искать свою звезду. Он не находил её, ошибался. Звёзд было слишком много. Потом, когда пришло время жениться, он опять ошибся. Правда, первые лет десять было хорошо. Родились дети. Потом он вынужден был сохранять этот союз ради детей. А она всё больше и больше презирала его. И, наконец, потеряв совесть, плюнула ему в душу. Она не ожидала, что он встанет и уйдёт. А он ушёл. Просчиталась. Возможно, потому что он десять лет тому назад уже испугал её попыткой ухода из дома, но тогда дети были младше и любовь к ним перевесила. Он долго жил в аду на земле и научился молчать. Интересно, ад после смерти будет страшнее?
      Его мать в браке тоже отстаивала свою независимость. Он очень любил мать. Мать умерла рано. Он считал, что у детей должна быть любовь к матери. Поэтому он не стал настраивать детей против неё, но жена придерживалась другого мнения. Дети перестали с ним разговаривать. Он отдал им половину нажитого добра. Жене хватит до конца жизни, а дети уже сами зарабатывают.
      Сколько раз в его голове пробегал этот долгий путь длиною в жизнь. Старик хорошо всё запомнил, как выученный урок. Скоро он предстанет перед экзаменатором.

      – Ну, так какой у тебя там билетик?
      – Моя жизнь, Боже.
      – Рассказывай!
      – Ты и так всё знаешь.
      – Не всё. Отвечай на вопросы!
      – За всё отвечу.
      – Почему ты оставил дом?
      – За измену.
      – Но это ведь счастье, страдать? Это укрепляет душу.
      – Я страдал и до того, и после.
      – А эта вторая женщина? Так не страдают!
      – Я помог ей. Она умирала.
      – Но она разбила твою семью!
      – Всё было разбито до нашего знакомства. Я на неё не рассчитывал, Ты знаешь. И не Твоя ли это идея – подбросить мне приманку, чтобы вытащить из болота?   
      – Ты неверно трактуешь Бога. Я тебе дал свободу выбора, а за выбор ответишь ты. Грешил?
      – Да.
      – Раскаиваешься?
      – Нет.
      – Старый ты дурак.
      – Но я не предатель...

      Идти становилось всё тяжелее. Ноги еле двигались. «Может, сделать привал? Нет, тогда я засну рядом с дорогой. Это опасно. Утром найдут». Старик, опираясь на палки и молясь, продолжал двигаться к своей цели. Шаг, ещё шаг.
      Он никогда не оставался ночью в пустыне. Вокруг него было полно звуков. Пустыня ночью оживает. Он понимал, что притягивает к себе звуки светом фонарика, но у него не было выбора. Последнее, что он взял с собой, – отточенный кинжал. Смешно идти умирать и быть готовым начать бой за свою жизнь, за жизнь, которая не стоит и гроша. Кинжал остался в наследство от отца. Кто подарил его отцу, он не знал. Последние пару лет они жили с отцом вместе. Отец принял его, сбежавшего от супруги, в своей квартире. Принял, не одобряя этого поступка, и уговаривал вернуться. Отец любил свою независимость, границы которой совпадали со стенами его дома. Он понимал, что сын захочет теперь связать свою жизнь с другой женщиной и тогда ему, возможно, придётся потесниться. К старости все становятся эгоистами. Он не знал, что старость меняет человека, и был, как в детстве, откровенен с отцом. Отец предал его, и теперь его дети не разговаривают с ним. Он не упрекнул отца, но прекратил делиться своими планами.
      Квартира отца поразила его своим убожеством. Она требовала ремонта и смены мебели. Пока они жили отдельно, это совсем не мешало ему. Главное, что у отца есть своё жильё. Идея купить отцу квартиру стала  началом конца его счастья. Жена была против. Он обманул жену. Его воспитали в духе уважения к родителям, её – нет. Когда он рассказал жене об обмане, в её глазах зажглись огоньки мести. Она отомстит. Раз, потом ещё... Он не знал сколько, но понимал, что любви больше нет. Долго хотел вернуть её расположение, старался не ссориться. Не помогало. Жена заявила, что не желает тратить деньги на эту квартиру. Квартира осталась страшненькой и одинокой.
      Когда он попросил отца начать ремонт, отец сказал: «Только после моей смерти». Отец был прав. Стариков нельзя трогать. Их мир такой хрупкий.
      Впереди послышался вой. Шакалы? Рука сжала рукоятку кинжала. «Если один – справлюсь, но если много – не дойти мне до горы», – подумал старик.
      Рабочие быстро начали ремонт. Он снял на время квартиру в другом конце города. Дому предстояло пережить бетонные работы. Во вторую ночь рабочие устроили потоп. Позвонил сосед снизу. У соседа текло с потолка прямо в кровать. Вода вытекала и через щель входной двери. Книги отца, которыми он гордился, промокли в стопках на полу. Рабочие пообещали, что больше не будут. Это был первый потоп. Потом будут ещё два. Телефон соседа снизу красовался теперь в его записной книжке на букву «В» – Водопоев. Настоящую фамилию соседа он не знал.
      Через два дня у отца начались галлюцинации. Он видел каких-то людей, которые приходят за ним. Надо было возвращаться. Отец торопил. Бедняга, когда они вернутся, он попросится назад. Работы шли медленно. Отец явно начал «уходить». Вскоре он упадёт и сломает ногу, потом операция, после которой он уже не встанет. Но самое главное – деградация личности. Старик не хотел дожить до такого состояния. Лежать в подгузниках, быть зависимым от кого-то. Какая пошлость...

      – Грешил?
      – Да.
      – Раскаиваешься?
      – Нет.
      – Почему ты решил покончить жизнь самоубийством?
        Ты не даёшь мне завершить воспитание твоих детей.
        Им надо ухаживать за отцом.
      – А помнишь мою бабку? Она тоже сиганула с балкона.
        Даже до  восьмидесяти не дожила.
      – Ну и что? Убила свою дочь. Мать твоя могла ещё долго протянуть.
        Грех – болезнь заразная и наследственная.
      – Я люблю мать.
      – Ты ведь давно со Мной общаешься. Знаешь, что со Мной шутки плохи.
        Захочу – верну тебя камнем на эту дорогу. Ступай домой!
      – Да, Господи. Иду.

      Далеко же я зашёл. Сказал Ему «Иду», а выбраться-то как? Ведь вот вспомнил обо мне в последний момент. Приказал бы раньше, я бы сюда и не попёрся. Ну, к утру доплетусь как-нибудь.

      Старик, часто думал о книге жизни, где записан путь каждого из нас. Если бы он тогда, глядя на ночное небо, полное звёзд, смог заглянуть из прошлого в будущее, прошёл бы он другим путём, не споткнулся бы, не сделал бы  неправильный выбор? Почему нам не дают в юности заглянуть в свои главы? Только теперь ему уже всё равно. Не в дороге дело – не нам их выбирать. И если бы ему дали теперь подержать в руках книгу его жизни, он бы даже не открыл её.

                *  *  *

      – Смотри, вон тело валяется на обочине. Тормози.
      – Я не вижу.
      – На другой стороне дороги...

      Из машины выскочили двое. Парень бежал первым. Он схватил руку, проверил пульс: «Жив!» Молодая женщина осторожно двигалась между камней.

      – Вытащим его к машине?
      – Я сам, – сказал парень. Бережно и легко он поднял старика на руки.
      Из кармана выпал и закатился под камень окровавленный кинжал.
      – У него что-то упало, – заметила женщина.
      – Потом поищем. Надо ехать быстрее, пока он ещё жив.

      На востоке разгоралось солнце. Над головами с грохотом пронеслись два истребителя, спеша обозначить южные границы маленькой страны. Самолёты хранили её независимость, границы которой включали в себя огромную пустыню.
      Рассветало.