Пока ещё живая деревня...

 "А вот здесь у нас школа была, на
 этом месте. Видишь, деревья растут?
 Это школьный сад, мы его сами
 высаживали. Учительница нам помогала,
 хотя больше мы ей помогали. Она
 эвакуированная была, из Ленинграда.
 Девчонка молодая, ну вот как ты
 сейчас, городская, к физическому труду
 не привычная. А ведь всему научилась:
 дрова колола, воду носила, картошку
 садила. В соседней деревне ее поселили,
 так она, страшно сказать, каждый день
 семь километров  на работу к нам
 ходила. Потом нашли ей жилье у нас, в 
 Кондраково. Ксения ее звали, очень уж
 мы,ребятишки, ее любили. В начале
 пятидесятых она  обратно уехала. Да ты
 кушай, кушай пирожки-то! Чайку тебе
 добавить? Я полный термос сделала, с
 лимоном. Пей давай. Заболтала я тебя
 совсем".         
  "Ба, да я наелась уже, спасибо.
 Давай деду лучше оставим, он ведь
 даже обед пропустил с этой своей
 рыбалкой. Вон как удочкой машет,
 похоже будет у нас сегодня рыбный пирог
 на ужин".            
   " Ох, Иришка, на счёт пирога не
 знаю, но на уху дедушка нам рыбы
 наловил. Не тот сейчас улов, река
 обмелела. А ведь раньше прадед твой
 хариуса ведрами приносил, сейчас эту
 рыбку днём с огнём не сыщешь. Так,
 мелочь одна попадается. За счёт
 рыбалки
 да охоты и выживали в голодные
 годы…".         
     " Ба, расскажи мне ещё что
 нибудь, ведь это и часть моей истории.
 А я и не знаю толком ничего, бываю
 здесь раз в год, когда в отпуск
 приезжаю".               
     "Да, что рассказывать то Ира?
 Жили как все, работали. Деревня
 большая была, школа, ясли, колхоз
 всегда один из первых. А что сейчас?
 Вымерло все. Не верится даже, что здесь лучшие годы жизни прошли…  Как
 будто в другом измерении я. Вижу пять
 разрушенных домов и останки дворов, а
 в моей памяти тут до сих пор кипит
 жизнь: по вечерам ревёт скотина,
 возвращаясь с выпаса, дети носятся
 гурьбой, вот  мама с подойницей идёт.
 Жили, работали, не жаловался никто. А время-то какое было! Боже упаси. В
 двадцать четвертом деревня наша
 сгорела полностью, полыхало так, что
 зарево видно было в Быково, которое 
 за десять километров отсюда. Пожаром
 захватило Крестовоздвиженское, оно
 тогда
 близко к нам находилось. Мне мама это
 рассказывала, она сама ещё ребенком
 была, испугалась сильно, онемела. Ее
 потом бабка Устинья, водой отливала и
 молитвами лечила. И ведь вылечила,
 мама долгую жизнь прожила. Все лето в
 землянках жили, дома строили, благо
 леса у нас много. С соседних деревень
 люди несли, кто что мог. Спасибо им.
 Вот так и выжили, а куда деваться? Как
 нас русских людей теперь только и не
 ругают, а ведь в беде мы друг другу
 всегда поможем, последнюю рубашку
 отдадим соседу с которым до этого даже
 не здоровались. Только тем и выжили.
 Отстроились потихоньку, жизнь по новой
 пошла. Семьи создавали, дети
 рождались, все шло своим чередом.
 Потом война. Нам легче было, папу
 моего не забрали, болел он сильно.
 Работал в колхозе на износ, семью-то
 кормить надо. А оба папиных старших 
 брата так и не вернулись, уже в сорок
 первом похоронки на них пришли. Так
 он ещё и семьям братьев помогал чем
 мог. Мужиков то в деревне почти не
 осталось, тяжело женщинам одним в
 деревне. Вот и надорвался наш папка, в
 шестидесятом умер. Но детей своих и
 племянников всех на ноги поставил. Вот
 тогда и начала деревня потихоньку
 вымирать. Многие молодые уезжали за
 лучшей жизнью, старики  умирали,
 работать стало некому, колхоз распался.
 Вот такой круговорот. Мы с дедом, уже
 в семидесятых уехали жить в соседнее
 село. А что делать было? Школа
 закрылась, работы нет, а детей учить
 надо. Тяжело, конечно, было оставлять
 малую родину. Хоть и уехали недалеко,
 всего двадцать минут  езды, а все
 равно
 плакала я сильно, не хотела уезжать. 
 Тут, как ни крути, все родное. Но
 ничего, обжились. Мама моя так в
 деревне и осталась, не захотела дом
 бросать, как я ее не уговаривала с нами
 ехать. Так свой век и скоротала в
 родных
 стенах. "Старое дерево не
 пересаживают"- она мне всегда
 говорила.-Где родился, там и
 пригодился". Вот и меня сейчас, на
 закате жизни, все сильнее тянет сюда.
 Как дед на рыбалку поедет, так я с ним
 увяжусь. Пока он на речке, я хожу-
 брожу, вспоминаю, иной раз и поплачу…
 А ведь сколько лет прошло, целый
 пласт
 жизни! Вот и стерло время нашу
 деревеньку с лица земли, всему когда-
 то приходит конец. Остались лишь
 воспоминания, да могильные холмики,
 что на окраине".               
     "Ба, а откуда этот стол? За
 которым сидим. Лавочки откуда?".         
     "Откуда? Так это традиция у нас
 деревенских такая была. Каждый год, в
 последние выходные июня, приезжали ткто мог и за этим столом собирались.
 Ты не подумай, не пировать люди
 съезжались, хотя бывало и пригубят
 мужики вина немного. Ну вроде как
 день деревни у нас был. Увидеться,
 пообщаться, старое вспомнить. Вот
 тогда
 то и сколотили эти столы. Потом уж,
 раз в несколько лет, обновляли. От
 деревни, почти,пустырь остался, а люди
 все равно приезжают. В прошлом году
 нас четыре семьи было, все примерно
 моего возраста.  А когда-то на этом
 месте дом стоял, родственники наши 
 жили. Пашка, братик мой троюродный,
 ровесником мне был, не разлей вода,
 всегда вместе. Родители на сенокос
 уедут, меня к ним. Вечером бабушка
 Анна нас спать загоняет на печь  и
 платки на голову завязывает. Говорила,
 чтоб тараканы в уши не залезли. Ну что
 ты смеёшься? Так и было. Тараканов
 почему то море водилось, хотя все жили
 чисто, опрятно. Потом их дустом
 выводить начали, вонь стояла ужасная.
 Вот уже и Павлика нет, лет пять назад
 схоронили. А бабка Анна тоже  из
 деревни уезжать отказалась, тут и
 умерла. Видишь насыпь? Вот тут печка
 и была. А ведь ещё лет десять и
 совсем сюда никто не приедет, нас
 стариков совсем мало осталось. Ира, ты
 приезжай сюда, по возможности, хотя
 бы раз в год приезжай.Тут предки твои
 похоронены, заходи могилки
 попроведать. Им, где-то  там, радостно
 от этого будет. Не забывай свою
 историю, очень тебя прошу".