Правда о психиатрии. Часть 1-я

             В состав медицины в настоящее время входит маргинальная структура, не подчиняющаяся общепринятым методам диагностики. Имя этой структуры - психиатрия. Те люди, которые испытывают уважение к психиатрии по кажущемуся ее родству к медицине, весьма ошибаются, поскольку изначально, психиатрия была создана в качестве карательного учреждения и мест для изоляции граждан, среди которых было небольшое число умственно отсталых. 
Исконно, данная структура не ставила перед собой задачи помогать страждущим, зато широко использовалась в качестве инструмента репрессий для инакомыслящих и содержания лиц, неудобных для общества - умственно неполноценных граждан.
Со временем, деятели психиатрии посчитали себя способными не только содержать "душевнобольных" в стенах своих учреждений но и "исцелять" их - смело практикуя на бесправных людях свои опыты, не имеющие отношения к науке. Однако, таким образом, заявление о возможности "лечения душевнобольных", приобщило психиатрию к области медицины, не смотря на то, что способы "лечения" изначально были весьма сомнительными.
Первоначально, исцелять мнимые "болезни души", псевдо-врачи силились такими "методами", как обливание невольников ледяной водой, прижигание каленым железом, принудительным голоданием, поркой, кровопусканием и так далее. Надо заметить, после таких манипуляций, многие пациенты не только не "исцелялись", но напротив - утрачивали рассудок. Далее, в согласии со стремлением рядиться под медицину, психиатрия избрала для "лечения" более "утонченные" методы, больше походившие на "медицинские". Таким образом, стало широко практиковаться изувечивание мозга путем его рассечения - "психохирургия", введение в кровь ударных доз инсулина до наступления комы - "инсулиношоковая терапия", применение электрического тока на мозг - "эдектросудорожная терапия"... Разумеется, и эти методы не только не помогали, а попросту лишали мозг его функций, делая подопытных - умственно неполноценными, при этом, попутно подтверждая, что психиатрия содержит в своих стенах исключительно психически больных.
В настоящее время, эффект достижения умственной неполноценности - называемый "психиатрическим лечением", обеспечивается при помощи психотропной фармакологии. То есть исторически подход к "лечению" внешне изменялся, а эффект остается до сих пор неизменным. Ведь единственный метод психиатрии, принятый за верное средство - это калечащее вмешательство в работу мозга, обеспечивающее тем самым избавление от всех, связанных с психопродуктивной деятельностью, проблем. Когда мозг угнетен, нет ни расстройства поведения, ни обманов восприятия, ни ошибочных убеждений, ни всего остального, что психиатрия считает своим полем деятельности. Да, пролеченный человек зачастую становится похож на овоща, но другого результата психиатрия не обещает. В арсенале психиатрии остаются все те же методы калечащего воздействия на мозг, только средства для этого используется более цивильные и простые в применении, чем прежде - уколы и таблетки. Данные препараты содержат сильные химические вещества, разрушительным образом действующие на мозг. Впрочем, как и большинство продуктов фармакологии, попутно они ухудшают и деятельность других внутренних органов, отчего случаи смерти в психиатрии весьма распространены. 

          Диагнозы в психиатрии не имеют доказательной базы. То есть, по теоретической части, психически нездоровым и нуждающимся в лечении мозга, может быть признан любой человек с убеждением, не принятым в атеистической доктрине мира. Например, есть человек верит в потусторонний мир, это может служить симптомом одного из десятков диагнозов, предусмотренных психиатрией. Любое нестандартное убеждение в мировоззрении, может приниматься за "бред". Любое "странное" на взгляд психиатра поведение также объявляется симптомом болезни. Драма данного положения заключается в том, что психиатрия абсолютно не учитывает психологическую составляющую убеждений для каждого индивидуума, а зачастую, оценивает все поверхностно и субъективно. Например, если обратившийся верит в инопланетян, психиатр не станет интересоваться источником такого убеждения - в частности книгами, которые человек изучал, а признает человека психически больным. Если человек проявляет смешливость без видимой причины, психиатр не будет выявлять внутренние мотивы этого поведения, а оценит происходящее как симптом болезни, хотя смешливость может проявляться в силу самых разных психологических причин. Впрочем, надо заметить, психиатрия - структура приспосабливаемая: когда мир признал гомосексуализм нормой, психиатрия услужливо вывела его из справочника психических расстройств. Следует заметить, для внешнего обывателя, психиатрия декларирует иные принципы работы - честность, непредвзятость, объективность. Однако за редким исключением, декларируемое сильно отличается от реальности.
Кроме игнорирования психологии, психиатрия пренебрегает также и соматическими заболеваниями. Например, если человек испытывает постоянную вялость, плохо соображает, у него устойчиво плохое настроение - для этого случая, в психиатрии предусмотрен ряд диагнозов психического расстройства, хотя на самом деле у человека может быть нарушено кровоснабжение мозга. А ведь на фоне нарушения кровоснабжения, могут развиться даже галлюцинации, как и на фоне пищевого отравления. Но психиатрия не ищет истинные причины тех или иных состояний, она берется "лечить" любые нестандартные проявления путем подавления мозга с помощью нейролептиков, отчего лишь усугубляет положение, когда истинная причина недуга кроется в соматическом, либо психологическом расстройстве. Таким образом, психиатрия наносит сугубый вред пациенту, поскольку тратит его драгоценное время и остаток здоровья на лечение вредоносным препаратом.
Помимо психотропной фармакологии, никаких других способов помощи пациентам у психиатрии нет.
Обобщая сказанное, психиатрия по своей сути - это профанация медицины, поскольку зачастую приписывает психиатрический диагноз людям с психологической или соматической болезнью, и ни в одной из данных сфер психиатрия не может помочь. Психотропные препараты специфически влияют на мозг, в результате чего, пациент рискует стать инвалидом с необратимыми изменениями мозга. Пациент, которого довели психотропными препаратами до вегетативного состояния, лишается осознанности, воли, проявлений интеллекта... Именно так выглядит типичный, тяжелый пациент психиатрической больницы. Только не факт, что таким он был изначально - вероятно, таковым его сделали.
 
           Надо сказать, психиатрия не ограничивается ложными диагнозами, чья симптоматика позаимствована из области психологических или физиологических расстройств; психиатрия активно используется в качестве метода изоляции граждан с помощью бездоказательного вердикта о психическом расстройстве. Психиатрический диагноз не требует объективного обследования, а потому, может основываться на личном суждении лиц, состоящих в должности психиатров. Такой легкий способ "диагностики", идеально подходит для всякого рода махинаций по обеспечению нескончаемого потока пациентов в психиатрическую систему - для улучшения статистики работы и стабильности оплаты "труда" сотрудников, в том числе, учитывая выгоду от гигантов фармацевтического бизнеса, чья продукция таким образом находит массовый сбыт. Кроме того, не стоит забывать и о "гешефте" от заинтересованных лиц, желающих избавиться от неугодного человека. Или о желании самих служителей психиатрии завладеть чьим-то имуществом, а владельца с поставленным диагнозом и достаточно "пролеченным" состоянием отправить на пожизненное пребывание в психиатрический интернат, если вообще не лишить жизни - с последующей отправкой в прибольничный морг, где не станут разбираться в причинах смерти. Истинная причина смерти, продуманная - от нейролептиков или насильственная - от садистов-пациентов или санитаров, которым дали отмашку, останется неизвестной. Примечательно, что в тюрьме, за совершенные преступления человек имеет больше прав и свобод с надеждой на волю, нежели узник психиатрии, оказавшийся в психиатрических застенках без вины и следствия. Ведь в психиатрии имеется такое понятие как "пожизненный диагноз", а это, в конечном счете, предполагает бессрочное, весьма мучительное пребывание в одном из многочисленных ПНИ (психоневрологический интернат), поскольку вместе с диагнозом психического расстройства, человеку приписывается "недееспособность", с утратой права распоряжаться своей жизнью, а также имуществом самостоятельно. Судьбой пациента и его бывшей собственностью в таком случае, как правило, распоряжается "опекун" из числа психиатров диспансера. При этом пациента, отправленного в ПНИ, умело ограждают от внешней помощи с воли, ссылаясь на "карантин" в учреждении, или "тяжелое состояние больного", или попросту, прикрывшись медицинским авторитетом: "встречи больному не рекомендованы". А в условиях больничных застенок, сам человек над своей судьбой не властен: помещения и окна на улицу закрыты, территория под охраной, за недовольство участью - "усмиряющая" доза нейролептиков наряду с прочими карательными методами, роднящими стационары психиатрии с Освенцимом.

             Тем, кто не верит в ужасы происходящего на территории правового государства, и тем, кто уверен в собственной неприкосновенности, стоит знать о том, что каждый обратившийся в муниципальную психиатрическую систему, рискует быть признан больным или нуждающимся в стационарном обследовании. Как правило, психиатр не отказывается от наивной рыбы, которая сама плывет к нему в руки. Отпускать человека с добросовестной рекомендацией пройти полное обследование на предмет соматических заболеваний или найти независимого психолога (не из числа клинических психологов работающих на систему), психиатру не выгодно - пациенты как топливо, необходимы для работы этой гигантской психиатрической машины и диспансер - лишь первое ее звено, второе и третье - стационары и ПНИ.
Надо сказать, честных людей среди психиатров также мало, как человеколюбивых палачей. Ведь иллюзии о медицинской помощи пациенту мгновенно разбиваются об очевидную истину, что подавляющее число диагнозов не имеет доказательной базы, а симптомы заимствованы из области соматических или психологических расстройств. Остается сделать выбор, продолжать ли работу в профессии. И можно быть уверенным, что все заслуженные работники психиатрии, свой выбор сделали. Именно к ним обращается доверчивый обыватель с надеждой на искреннюю помощь, а психиатр принимает такового в оборот и как правило, рекомендует "обследование" в стационаре. А уж там, в условиях стационара, после примененных психотропных препаратов, отклонения в психике пациента будут "налицо". Впрочем, и без психотропных препаратов, каждый человек, попавший в психиатрические застенки, вскоре покажет в своем поведении "ненормальные", с точки зрения психиатра, "проявления плохого настроения" при виде решеток на окнах и других "прелестях" суровой больничной реальности. Проблемы с настроением в этом случае будут трактоваться "симптомом" и поводом к психотропному "лечению", срок которого решает консилиум больницы или психиатр единолично. Кстати заметить, поставить диагноз в психиатрии можно и при отсутствии такой формальности, как поведение или настроение жертвы - просто в разделах документации "анамнез" и "наблюдение", напишут небылицы, подтверждающие заранее предрешенный диагноз. Как упоминалось - в психиатрические лечебницы нередко попадают люди без формального повода, когда единственная их "вина" - это недоброжелательность неких лиц, подкупивших психиатра, который за определенную мзду наделен полномочиями признать неугодного психически больным и отправить на неопределенный срок в стационар.
Именно это - неопределенный срок пребывания, делает психиатрические застенки более суровым учреждением, чем тюрьма. Ведь тюремный срок даже за тяжкое преступление регламентирован законом и решением суда, а психиатрический диагноз и без суда может лишить человека прав, определив его пожизненную участь.

        Учитывая масштаб произвола и злоупотреблений в психиатрической системе, необходимо повышать осведомленность граждан относительно данной структуры, справедливо относя ее к разряду маргинальных - принимая к сведению то громадное количество преступлений, которое психиатрическая система поставила на поток. Причем нередко, преступления происходят при поддержке полицейской, прокурорской и судебной структур, с которыми психиатрия порою действует в симбиозе.
К сожалению, можно заметить, как несведущий народ создает вокруг психиатрии ореол благородства, ассоциируя данную структуру с медициной, где человеку всегда помогут. Однако, не стоит обольщаться: у психиатрии нет доказательной базы для диагнозов, поэтому "диагностика" заключается в мнении психиатра, который может ошибиться случайно или нарочно, а цена ошибки - испорченная репутация и судьба человека. К тому же, стоит повторить: разнообразие соматических и психологических нарушений, требующих адекватного физиологического или психологического вмешательства, расцениваются как симптомы психических болезней, которые психиатрия считает нужным "лечить", а точнее калечить, нейролептиками. Поэтому важно, чтобы люди, испытывающие проблему с деятельностью мозга, прежде всего обращались к профильным специалистам по лечению физиологии - нейрохирургу, эндокринологу, нервопатологу и так далее. Доверяли результатам лабораторного и аппаратного обследования и не торопились ставить себе клеймо "неизлечимой" психической неполноценности с доводами продолжить "обследование" в психиатрических застенках.
Что касается психологических расстройств, нужно знать, что не каждый специалист психологии способен найти подход к определенной ситуации, а не найдя ее, несведущие психологи склонны отправлять человека к психиатру, давая понять, что «психология тут помочь не в силе». Некоторых психологов научили воспринимать психиатрию как ключ к решению проблем душевного спектра и вторую ступень после психологии, хотя разумеется, это не так. В подобных случаях стоит продолжить поиск компетентного психолога, который действительно способен помочь.

        Следует признать, в обществе есть некое число умственно неполноценных граждан; исторически, их считали особенными от природы, порою называли "блаженными" и не считали больными, а потому, не считали возможным их лечить; для таковых организовывались приюты, иногда при монастырях. Психиатрия не способна восстановить умственные способности ментально особенных людей, она может лишь содержать их на пожизненном, мучительном пребывании в ПНИ, ограждая тем самым от социума, что не является гуманным решением. Также есть незначительное число граждан с асоциальным и буйным поведением, выходящим из под контроля их воли. Однако и таковых психиатрия исцелить не в силах; максимум на что она способна - назначать таковым седативные препараты, затормаживающие работу их мозга и центров нервного возбуждения; использовать средства фармакологии, на нет сводящие их умственную продуктивность и, следовательно, эмоциональные реакции. Между тем, подобные препараты на основании доказательной медицины способен назначать и невропатолог; для этого в существовании псевдо медицинской психиатрии, нет потребности.
Психиатрия - это пятое колесо в телеге: вроде при деле, но значительно ухудшает качество реальной помощи людям. Исконное призвание психиатрии - изоляция буйно-помешанных, не владеющих волей, от общества, поскольку тюремная система для таковых неправомочна при отсутствии преступлений, а в социуме буйные индивиды благополучно жить не способны. Вместе с тем, людей с подобным расстройством воли единицы в многомиллионном обществе и для их изоляции достаточно одного комплексного учреждения в стране, и то - психиатрическая система с ее укорененной, преступной традицией негодна для этой цели. Как упоминалось, назначение седативных средств возможно специалистом соматического профиля, на основании доказательной медицины, а диагнозы основанные на "мнении" как и институция, ставящая пустые диагнозы, должны кануть в небытие. Однако на данный момент, психиатрия как спрут - прочно обвила своими щупальцами различные сферы социума настолько крепко, что общество воспринимает ее присутствие и преступную ее деятельность как должное - безрассудно поддерживая и одобряя. Не замечая при этом, как психиатрия находит своих жертв из числа своих же граждан. Например, вопреки презумпции невиновности - одного из основополагающих принципов защиты прав граждан, любой человек попавший в ситуацию, схожую на попытку суицида, после оказания ему первой медицинской помощи должен быть принудительно доставлен в психиатрический стационар на обследование, без выяснения объективных причин (а что такое "обследование" в психиатрической больнице - об этом упоминалось выше). Таким образом человеку, решившему свести счеты с жизнью, заранее инкриминируется психическая болезнь. Однако если и допустить намерение свести счеты с жизнью, какое отношение к этому имеет психиатрия?.. Не стоит забывать и об инцидентах травмирования в результате несчастного случая, под  действием алкогольного опьянения или под эффектом сильного эмоционального состояния - по ряду разных причин, не имеющих отношения к психиатрии и ее лженаучным методам. В любом случае, даже человеку, решившему совершить суицид, психиатрия помочь не в силе - она не решит его эмоциональные или жизненные проблемы, не изменит ход мыслей к лучшему; только на время изолирует от попытки повторить намерение покончить с собой. Но эта временная изоляция оборачивается пребыванием в психиатрическом аду, откуда пациент рискует не вернуться в здравом уме и трезвой памяти, поскольку психиатрия - бездушная машина, выполняющая планы, осваивающая бюджет, улучшающая статистику, предоставляющая отчеты, сбывающая фармацевтические средства, а потому, обвыкшая назначать пустые диагнозы и оправдывать свою деятельность повальным количеством "психически нездоровых людей".
Обывательски воспринимается и участие психиатрии в рамках уголовного судопроизводства, где психиатрии дано право решать, совершил ли преступник свои действия умышленно или якобы под действием "невменяемости", хотя как упоминалось, психиатрия не способна отличить психологический и нравственный недуг от своих психиатрических клише - выдуманных диагнозов, которыми наполнен справочник психиатрических болезней. Однако, своей неслучайной интеграцией в судебную систему, психиатрия с одной стороны, получает канал поступления жертв, а с другой - создает способ материального обогащения связанный с признанием "нужных" людей психически нездоровыми, с дальнейшим избавлением их от уголовного наказания.
   Можно дополнить, как легко любой гражданин по своекорыстному умыслу может снискать диагноз психического расстройства, попросту притворившись или сыграв роль согласно описанию диагноза из справочника - чем легко пользуются уклонисты от службы в армии или попавшие на психиатрическую экспертизу в рамках уголовного судопроизводства. Ни с одной отраслью реальной, доказательной медицины такой бы трюк не прошел. Только психиатрия, стоящая за пределами доказательной медицины, открывает широкий простор для всякого рода махинаций - как со стороны недобросовестных граждан, так и со стороны своих "специалистов".

Впрочем, как упоминалось, исконно психиатрия прикрывалась авторитетом медицины, а по сути была изолятором как для умственно неполноценных, так и для намеренно объявленных "больными" людей, что продолжается до сих пор. Только в наше время, тесно связанная сотрудничеством с гигантами фармакологии, получающим миллиардные доходы, психиатрия выполняет заказ на массовый сбыт препаратов, для чего справочник диагнозов психиатрии растет, а объявленных "психически больными" становится все больше, среди которых люди всех возрастов, в том числе дети. Таким образом, большая часть деятельности психиатрии лежит в сфере преступлений, а не медицины, в области циничного обогащения, а не помощи людям.         




***