Глава 5. Авторитарное государство и русский ментал

 V
АВТОРИТАРНОЕ ГОСУДАРСТВО И РУССКИЙ                МЕНТАЛИТЕТ
               
                1
     Плоть России есть та хозяйственно-политическая ткань, вне которой нет бытия народного, нет и русской культуры. Плоть России есть государство русское.
     Государство русское, всегда пугавшее нас своей жестокой тяжестью, ныне не существует (речь идет об Октябрьском перевороте – В.Б.). Мы помогли разбить его своею ненавистью или равнодушием. Тяжко будет искупление этой вины.
Г.П. Федотов. Лицо России.  I т. Статьи 1918 – 1930.
2-е издание. YMCA-PRESS, Paris, 1988


    Интересное сравнение государства с плотью России. Эта идея реализуется далее.
    «Но я принципиально не согласен с циником Мандельштамом - власть вовсе не «отвратительна, как руки брадобрея». Власть прелестна и притягательна, как лоно нерожавшей златошвейки». (В. Сорокин).
    Второй абзац – целая тема. В 1991 году государство русское было разрушено во второй раз в XX веке. И сейчас оно в стадии становления.

2
    Оформление своей души и оформление своего творчества затруднено было для русского человека. Гений формы – не русский гений, он с трудом совмещается с властью пространства над русской душой.               
Н.А.Бердяев. Судьба России. О власти пространства над русской душой.
 

3
        В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг-иностранцев для управления русской землей, так как «земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного







государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве.
Н. А. Бердяев. Судьба России.

    Историей с варягами пусть занимаются специалисты, пригласили чужих или это были свои князья-герои. Все равно в поворотные моменты историю народа (а значит и государства) творил сам народ. Смотри Достоевского. Только в эти моменты государство поднималось до уровня своего народа.

4
    Это наше русское равнодушие (слова Вронского - В. Б.) – не чувствовать обязанностей, которые налагают на нас наши права, и потому отрицать эти обязанности.
Л.Н. Толстой. Анна Каренина.

    Главная причина - народ очень уж нервный. (Зощенко).

5
    Разгром удельно-вечевой Руси монгольским нашествием и включение этой Руси в монгольское государство не могли не произвести в душах и умах русских людей самого глубокого потрясения и переворота. С душевной подавленностью, с острым чувством унижения национального самолюбия соединялось сильное новое впечатление величия чужой государственной идеи.
Н. С. Трубецкой. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока.


6
    Достоверно известно, что Россия была втянута в общую финансовую систему монгольского государства, и тот факт, что целый ряд русских слов, относящихся к финансовому хозяйству и продолжающих жить в русском языке даже и поныне, являются словами, заимствованными из монгольского или татарского (например, казна, казначей, деньга, алтын, таможня), свидетельствует о том, что монгольская финансовая система в России не только была воспринята и утвердилась, но и пережила татарское иго. Наряду с финансами… татары ввели Россию в общегосударственную монгольскую сеть почтовых путей, и монгольская система организации почтовых сношений и путей сообщений, основанная на общегосударственной ямской повинности (от монгольского слова «ям» – почтовая станция), сохранялась в России еще долго после татарского ига.






   …Приобщение России к монгольской государственности, разумеется, не могло быть только внешним и сводиться к простому распространению на Россию системы управления, господствовавшей и в других областях и провинциях монгольской империи; разумеется, должен был быть воспринят Россией до известной степени и самый дух монгольской государственности.
Н.С.Трубецкой. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока.   

    Концепция Трубецкого  о нежизнеспособности Киевской Руси и о создании Московского царства на части монгольской монархии, основанной Чингисханом, при всей своей уязвимости объясняет многие вопросы становления Московского государства.

7
    Русская народная душа историей своей и событиями была поставлена перед такой дилеммой: или оставаться завоеванной, зависеть от иностранного капитала, носить чужое ярмо и утратить свою национальность (будь то с востока - в лице монголов или с запада -  в лице поляков и шведов),  или же стать частицей национально мыслящего и авторитарно управляемого государства, присягнув на верность ему.               
И.А.Ильин

    Пожалуй, это лучшее объяснение основы взаимодействия русской власти и русского народа.
   

8
    Россия могла быть спасена путем развития общинных учреждений или
установлением самодержавной власти одного лица.  События (необходимость свергнуть монгольское иго – В.С.) сложились в пользу самодержавия. Россия была спасена; она стала сильной, великой - но какою ценою?..  Москва спасла Россию, за¬душив все, что было свободного в русской жизни.               
А.И.Герцен. О развитии революционных идей в России.
               
    Вот и объяснение феномена Москвы. «В самом сердце государства, в наиболее разоренной его части, появился новый город, который, не пользуясь ни влиянием, ни известностью, гордо притязал на звание столицы России. Казалось, этот город, затерянный в дебрях хвойных лесов, лишен всякой будущности, но именно там и завязался центральный узел русской жизни».






    «Иван Калита - тип государя той эпохи; дальновидный, лукавый, коварный и ловкий, он старался заручиться покровительством монголов, подкупая их величайшей своей покорностью, и в то же время завладевал всем, чем мог, пользуясь всеми средствами для увеличения своего могущества. Москва развивалась с неслыханной быстротой. Настойчивым усилиям князей помогло и ее географическое положение. Москва являлась подлинным центром Великороссии: ей были подвластны находившиеся от нее на небольшом -- от ста пятидесяти до двухсот километров -- расстоянии города Тверь, Владимир, Ярославль, Рязань, Калуга и Орел, а на более дальних расстояниях -- Новгород, Кострома, Воронеж, Курск, Смоленск, Псков и Киев.
   Необходимость централизации была очевидна, без нее не удалось бы ни свергнуть монгольское иго, ни спасти единство государства». Там же.


9
    В татарской школе, на московской службе выковался особый тип русского человека — московский тип, исторически самый крепкий и устойчивый из всех сменяющихся образов русского на¬ционального лица. Этот тип психологически представляет сплав северного великоросса с кочевым степняком, отлитый в формы осифлянского православия. Что поражает в нём прежде всего, особенно по сравнению с русскими людьми XIX века, это его кре¬пость, выносливость, необычайная сила сопротивляемости. Без громких военных подвигов, даже без всякого воинского духа — в Москве угасла киевская поэзия военной доблести, — одним нече¬ловеческим трудом, выдержкой, более потом, чем кровью, создал москвитянин свою чудовищную Империю. В этом пассивном ге¬роизме, неисчерпаемой способности к жертвам была всегда глав¬ная сила русского солдата — до последних дней Империи. Миро¬воззрение русского
человека упростилось до крайности; даже по сравнению со средневековьем — москвич примитивен. Он не рас¬суждает, он принимает на веру несколько догматов, на которых держится его нравственная и общественная жизнь. Но даже в ре¬лигии есть нечто для него более важное, чем догмат. Обряд, пери¬одическая повторяемость узаконенных жестов, поклонов, словес¬ных формул связывают живую жизнь, не дают ей расползаться в хаос, сообщают ей даже красоту оформленного быта. Ибо
мос¬ковский человек, как русский человек во всех своих перевопло-щениях, не лишён эстетики. Только теперь его эстетика тяжеле¬ет. Красота становится благолепием, дебелость — идеалом жен¬ской прелести. Христианство с искоренением мистических тече¬ний Заволжья превращается всё более в религию священной ма¬терии: икон, мощей, святой воды, ладана, просвир и куличей.
Г. П. Федотов. Россия и свобода.





    Опять эта идея Федотова: государство русское как хозяйственно-политическая ткань народного быта и всех его проявлений, а православие как «религия священной материи: икон, мощей, святой воды, ладана, просвир и куличей». К этому прибавляется взгляд Трубецкого на туранство Москвы и московского человека.

10
    Когда мы, вслед за Достоевским и ориентируясь на Пушкина, повторяем, что русский человек универ¬сален и что в этом его главное национальное призва¬ние, мы, в сущности, говорим об Империи. Ни мос-ковскому человеку, ни настоящему интеллигенту не свойственна универсальность. Напротив, они отлича¬ются узостью косности или узостью сектантства. Но Петровская реформа, действительно, вывела Россию на мировые просторы, поставив ее на перекрестке всех великих культур Запада, и создала породу русских ев¬ропейцев. Их отличает, прежде всего, свобода и ши¬рота духа — отличает не только от москвичей, но и от настоящих западных европейцев. В течение долго¬го времени Европа, как целое, жила более реальной жизнью на берегах Невы или Москва-реки, чем на бе¬регах Сены, Темзы или Шпрее. Легенда о том, что рус¬ский человек необыкновенно способен к иностранным языкам, создана именно об этой имперской, дворян¬ской формации.
Г.Федотов. Письма о русской культуре.

    Что это за «дворянская формация» по Федотову, которая отличалась этой универсальностью?

11
    Если из всех отдельных правителей обособившихся провинций монгольской империи только московские цари стали притязать на овладение всей территорией некогда объединенной Чингисханом Евразии, если у одних этих московских царей оказалась не только внешняя, но и внутренняя сила для реального осуществления этого притязания и если, присваивая себе наследие Чингисхана, Россия тем не менее не утратила
своей национальной индивидуальности, а, наоборот, утвердила ее – то произошло это потому, что <…> только в одной России дух и идеи Чингисхана религиозно переродились и предстали в обновленной и подлинно специфически русской форме. Именно сила горения русского религиозно-национального чувства переплавила северо-западный улус монгольской монархии в Московское царство, в котором монгольский хан оказался замененным православным русским царем.
                Н.С.Трубецкой. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. Часть V.

   

   

12
    Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами города Глупова, и описанием
замечательнейших их действий, как то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства мостовых, обложения данями откупщиков и т.д. Тем не менее, даже и по этим скудным фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах. Так, например, градоначальники времен Бирона отличаются безрассудством, градоначальники времен Потемкина – распорядительностью, а градоначальники времен Разумовского – неизвестным происхождением и рыцарскою отвагою. Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором – трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем – возвышались до трепета, исполненного
 доверия. Даже энергическая езда на почтовых – и та неизбежно должна была оказывать известную долю влияния, укрепляя обывательский дух примерами лошадиной бодрости и нестомчивости.
М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города.

    Тонкое наблюдение относительно трепетного восхищения обывателем  непонятной ему ежеминутной важной государственной деятельностью, граничащей с подвигом.
     Сравним у Платонова: «Меж тем Умрищев совершал свои замечания по гурту. Выйдя в пекарню, он отпробовал хлеба и сказал ближним подчиненным: «Печь более вкусный хлеб». Все согласились. Выйдя наружу, он вдруг задумался и указал Високовскому и Божеву: «Серьезно продумать все формы и недостатки». Божев сейчас же записал эти слова в свою книжку. Увидя какого то человека, тихо шедшего стороною, Умрищев произнес: «Усилить трудовую дисциплину». Здесь что то помешало Умрищеву идти дальше, он стал на месте и показал в землю: «Сорвать былинку на пешеходной тропинке, а то бьет по ногам и мешает сосредоточиться». Божев наклонился было, чтобы сразу уничтожить былинку, но Умрищев остановил его: «Ты сразу в дело не суйся, ты сначала запиши его, а потом изучи, – я же говорю принципиально: не только про эту былинку, а вообще, про все былинки в мире». (А. Платонов.




 Ювенильное море). Какая удивительная неизменность «административного восторга» из нутра русского человека независимо от происхождения.

13
     Весь процесс исторического развития на Руси стал обратным западноевропейскому: это было развитие от свободы к рабству. Рабство диктовалось не капризом властителей, а новым национальным заданием: создания Империи на скудном экономическом базисе. Только крайним и всеобщим напряжением, железной дисциплиной, страшными жертвами могло существовать это нищее, варварское, бесконечно разрастающееся государство. Есть основания думать, что народ в XVI—XVII веках лучше понимал нужды и общее положение государства, чем в XVIII—XIX. Сознательно или бессознательно, он сделал свой выбор между национальным могуществом и свободой. Поэтому он несет ответственность за свою судьбу. 
Г.П.Федотов. Россия и свобода.

    Но особенно остро и неотвратимо сливались национальная идея (замысел будущего нации) и идол государственности, державности в России XVII-XIX веков… В России не было (или почти не было) цивилизационной прокладки между государственным, державным единством страны и ее исходной
почвенной, общинной (в православии - соборной) слитностью. В “середке” - пустота: нет приоритета права; беспомощен “средний слой”, отсутствует - даже в идеалах культуры - образ бюргера, гражданина, самостоятельного и предприимчивого хозяина - хозяина “своего слова”, своего дома, своих собственных сил и возможностей. Есть реальность (и культ) малого, несчастного, ничтожного бедного человека. Нет реальности (и идеала) человека среднего, гения золотой середины... (Впрочем, если не считать “человека усадьбы”, а это не такое малое исключение, существенное для судеб культуры, но это уже другой разговор.) Поэтому национальная идея могла осмысливаться и развиваться или в формах внешней, военной, государственной (имперской) мощи, или в глубинах народной, неподвижной (слава Богу, неподвижной) почвы. Но трудное отсутствие договорных связей, общественного бытия все время ощущалось и оборачивалось комплексом неполноценности, легко воспринимаемым как “мания величия”. ( В.С. Библер)
    Механическая культура забыла о культуре духа, духовной. ... Европейская культура - путь в тупик. Русская государственность два последних века, от Петра, хотела принять эту культуру. Россия томилась в удушьи, сплошь гоголевская. И революция противопоставила Россию Европе. И еще. Сейчас же после первых дней революции Россия бытом, нравом, городами - пошла в семнадцатый век. На рубеже семнадцатого века был Петр... (Голый год).







14
    За внешним иерархическим строем русские в последней глуби¬не всегда были антииерархичны, почти анархичны. У русского на¬рода нет той любви к историческому величию, которым так плене¬ны народы Запада. Народ, обладающий величайшим в мире госу¬дарством, не любит государства и власти и устремлён к иному.
Н.А.Бердяев. Русская идея. Глава 1.

    Две цитаты выражают дилемму русского народа: национальное задание по созданию Империи, которое было осознанно и выполнялось, и нелюбовь (может быть как следствие) к государству и власти, и устремленность к иному: к свободе (воле) и жизни во Христе.

15
    Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
М.Е. Салтыков-Щедрин. Книга о праздношатающихся. Глава 1.

    Далее автор дает характеристику герою, которому пришла в голову такая затейливая мысль: «Я человек культуры, потому что служил в кавалерии. И еще потому, что заказываю платья у Шармера и обедаю по субботам в Английском
клубе. Там всё культурные люди обедают».
    Севрюга – рыба семейства осетровых, вареная да с хреном, действительно, хороша. Включена в Красную книгу, находится на грани исчезновения. О том, как в старину трепетно относились к этому кулинарному продукту говорится в сказке того же Щедрина: «Из Тулы пишут: вчерашнего числа,- читает в номере «Московских ведомостей» одно из превосходительств - по случаю поимки в реке Упе осетра (происшествие, которого не запомнят даже старожилы, тем более что в осетре был опознан частный пристав Б.), был в здешнем клубе фестиваль. Виновника торжества внесли на громадном деревянном блюде, обложенного огурчиками и держащего в пасти кусок зелени. Доктор П., бывший в тот же день дежурным старшиною, заботливо наблюдал, дабы все гости получили по куску. Подливка была самая разнообразная и даже почти прихотливая…» (М.Е. Салтыков-Щедрин. «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»)

16
     Царь есть само государство — идеальное, благотворное, но вместе с тем и грозное его выражение... Царь должен быть безгрешен; если народу плохо, вино¬ват не он, а его слуги; если царское веление тяжело для народа - значит царя ввели в заблуждение; сам собою он не может ничего захотеть






дурного для народа. Девиз царя: "не боюсь смерти, боюсь греха", и горе народу, когда согрешит царь, потому что если "народ согрешит - царь замолит, а царь согрешит - народ не замолит".               
К.Д. Кавелин. Мысли и заметки о русской истории.



17
     Но вот заиграл на правом фланге и наш знаменитый училищный оркестр, первый в Москве, в ту же минуту в растворенных сквозных воротах, высясь над толпой, показывается царь. Он в светлом офицерском пальто, на голове круглая низкая барашковая шапка. Он величественен.
Он заслоняет собою все окружающее. Он весь до такой степени исполнен нечеловеческой мощи, что я чувствую, как гнется под его ногами массивный дуб помоста.
     Царь все ближе ко мне. Сладкий острый восторг охватывает мою душу и несет ее вихрем, несет ее ввысь. Быстрые волны озноба бегут по всему телу и приподымают ежом волосы на голове. Я с чудесной ясностью вижу лицо Государя, его рыжеватую густую бороду, соколиные размахи его прекрасных союзных бровей. Вижу его глаза, прямо и ласково устремленные в мои. Мне кажется, что в течение минуты наши взгляды не расходятся. Спокойная, великая радость, как сияющий золотой поток, льется из его глаз.
    Какие блаженные, какие возвышенные, навеки не забываемые секунды! Меня точно нет. Я стал невесомым. Я растворился, как пылинка, в одном общем многомиллионном чувстве. И в то же время я постигаю, что вся моя жизнь и воля моей многомиллионной родины собралась, точно в фокусе, в одном этом человеке, до которого я мог бы дотянуться рукою, собралась и получила непоколебимое, единственное, железное утверждение. И оттого рядом с воздушностью всего моего существа я ощущаю волшебную силу, сверхъестественную возможность и жажду беспредельного, жертвенного подвига.
А.И.Куприн. Юнкера. Глава VIII.  Рассказы. Очерки .Воспоминания.

    «Чуден Кремль при ясной погоде! Сияние исходит от него. Слепит глаза
Дворец Власти Российской так, что дух захватывает. Рафинадом белеют стены и башни кремлёвские, сусальным золотом горят купола, стрелой возносится в небо колокольня Иоанна Лествичника, строгими стражниками обстоят ели голубые, свободно и гордо реет флаг России. Здесь за стенами белокаменными, ослепительными, зубчатыми — сердце земли Русской, престол государства нашего, средостение и средоточие всей России-матушки. За рафинад Кремля, за




державных орлов, за флаг, за мощи правителей российских, в соборе Архангельском упокоенные, за меч Рюрика, за шапку Мономаха, за Царь-пушку, за Царь-колокол, за брусчатку площади Красной, за Успенский собор, за башни кремлёвские не жалко и жизнь свою положить. А за Государя за нашего — и другую жизнь не жалко». (В. Сорокин. День опричника).

18
    ...для русского мужика царь есть отвлечённое понятие, само¬довольное и всеблаженное, потому что имеет возможность «одно сало есть». Для среднего сословия - это всевозможное велико¬лепие, роскошь, золотой мундир, драгоценная порфира, семивер¬стный дворец - что за личность во всём этом скрывается, до этого дела нет. Для аристократов - это опора, на которой утверждают¬ся их собственные притязания и права, дающие им удобство де¬лать всевозможные мерзости.
Н. А. Добролюбов. Воскресший Белинский.  Литературная критика. М., ГИХЛ, 1961
    «В мужицкой стране должен править мужик. Интеллигент повернет на Запад». (Зощенко).
    Три цитаты дают характеристику царственной особы с разных сторон. Добавим к ним еще одну из нашего времени.

19
    Знаете, есть побасенка. Русского рязанского мужичка спроси¬ли: «Что бы ты, Митенька, делал, если бы был царем?» - «А я бы, говорит, сидел целый день у ворот на завалинке и лузгал бы се¬мечки. А как кто мимо идёт - в морду. Как мимо - так в морду».
А. Куприн. Звезда Соломона.

   

20
    Мы, русские (слова Л.Н.Толстого - В.Б.), счастливы тем, что ясно сознаем негодность (на¬шего)  правительства. Канадец же  - мне писал такой - гордится анг¬лийским правительством.
Д. П. Маковицкий.  Дневник, 1905 — 1979 ).

    «Проснувшись в четыре утра, я попытался вспомнить все случаи моего общения с государством и с его чиновниками. О, это всякий раз было бездарное и безрадостное времяпровождение. Каждая справка давалась как редут. Не






только чиновники, но и чиновницы неожиданно переходили на личности и были недовольны самим фактом моего существования, наличием у меня жилплощади, машины, детей, прав, претензий, вопросов, свободного времени». (Захар Прилепин. Terra Tartarara. Это касается лично меня).

21
    Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага.               
В.О.Ключевский

    Не отсюда ли поговорка: «Бей своих, чтобы чужие боялись».
    «Бог действительно обходит Россию стороной... И грозной стихии действительно нет никакой нужды вмешиваться в процесс массового истребления людей, когда с этой задачей всегда неплохо справлялось государство». (Лев Рубинштейн «Знаки внимания»).

22

    - Нам чтобы долой всех коммунистов и комиссаров(голос из народа – В.Б.), чтобы были советы и была бы республика, а над ней чтобы был царь, да такой, что как он кулаком по столу треснет, то чтобы у всех в мире ноги затряслись!
 А.И.Куприн. Разные взгляды.

  Фельетон из книги «Голос оттуда», собравшей образцы позднего творчества Александра Ивановича Куприна (1870–1937), разбросанные по страницам русских периодических изданий Нарвы, Ревеля, Риги, Гельсингфорса, Парижа.


23
     Явились даже опасные мечтатели. Руководимые не столько разумом, сколько движениями благородного сердца, они утверждали, что при новом градоначальнике процветет торговля, и что, под наблюдением квартальных надзирателей, возникнут науки и искусства. Не удержались и от сравнений. Вспомнили только что выехавшего из города старого градоначальника и находили, что хотя он тоже был красавчик и умница, но что, за всем тем, новому правителю уже по тому одному должно быть отдано преимущество, что он новый. Одним словом, при этом случае, как и при других подобных, вполне выразились: и обычная глуповская восторженность, и обычное глуповское легкомыслие.
М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города. Органчик.






24
      Анархия началась с того, что глуповцы собрались вокруг колокольни и сбросили с раската двух граждан: Степку да Ивашку. Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата и умерла от угрызений совести) и, перебив там стекла, последовали к реке. Тут утопили еще двух граждан: Порфишку да другого Ивашку, и, ничего не доспев, разошлись по домам.
М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города. Сказание о шести градоначальницах.

    Тут мы, наконец, подобрались к характеру русского бунта. «Между тем измена не дремала. Явились честолюбивые личности, которые задумали воспользоваться дезорганизацией власти для удовлетворения своим эгоистическим целям. И, что всего страннее, представительницами анархического элемента явились на сей раз исключительно женщины».

25
    Сама по себе революция — и какая! — не могла не перевернуть национального соз¬нания. Ни один народ не выходит из революционной катастрофы таким, каким он вошел в нее. Зачерки¬вается целая историческая эпоха, с ее опытом, тради¬цией, культурой. Переворачивается новая страница жизни. В России жестокость революционного обвала связана была к тому же с сознательным истреблением старого культурного класса и заменой его новой, из низов поднявшейся интеллигенцией. Второй источ¬ник катастрофы — хотя и совершенно мирный — за¬ключается в чрезвычайно быстром процессе приоб¬щения масс к цивилизации, в ее интернациональных и очень поверхностных слоях: марксизм, дарвинизм, техника. Это, в сущности, процесс рационализации русского сознания, в который народ, т.е. низшие слои его, вступил еще с 60-х годов, но который, протекая сперва очень медленно, ускорялся в геометрической прогрессии, пока, наконец, в годы революции не об¬рушился настоящей лавиной и не похоронил всего, что сохранилось в народной душе от московского! православного наследия. Двадцать лет совершили ра¬боту столетий. Психологические последствия таких темпов должны быть чрезвычайно тяжкими. При-бавьте к этому и третье, неслыханное и небывалое в истории осложнение: тоталитарное государство, ко¬торое решает создать новый тип человека, опираясь на





чудовищную монополию воспитания и пропаганды и на подавление всех инородных влияний. Эта задача удалась — по крайней мере, в отрицательной части: новая интеллигенция, прошедшая через советскую школу и давно уже оттеснившая остатки старой во всех областях культуры и жизни, совершенно не по¬хожа на старую и на тот «старый» народ, из недр ко¬торого она вышла. Новый человек: Europaeo-Americanus.
Г.Федотов. Письма о русской культуре.

     «Советская власть была нормальная власть, даже сталинская власть, и народ к ней приспособился. А потом началась ненормальная власть, которой народ просто не нужен. Советская власть была создана и Лениным, и Сталиным, и даже Троцким, всеми большевиками, и государство, надо признать, было создано мощное. Может быть, самое мощное за всю русскую историю. И вот его уже нет и не будет. Нет и советской власти. Я понимаю, что и я приложил руку к ее уничтожению своими писаниями, своими радикальными призывами. Надо признать. Я помню, как постоянно воевал с ней. И все мои друзья-писатели. И опять мне стыдно за свою деятельность: вроде и прав был в своих словах, но государство-то разрушили. И беда пришла еще большая. Как не стыдиться?» (Белов Василий).
    Еще один кульбит русской государственности: превращение под видом освобождения народа самодержавия в тоталитарное государство. Появление «новой, из низов поднявшейся интеллигенции». «Новый человек: Europaeo-Americanus». Что это по Федотову? «Homo Europaeo-Americanus. Это вечное пугало русских славянофилов, от которого они старались уберечь русскую землю, по-видимому, сейчас в ней торжествует. Такое первое впечатление, которое, конечно, нуждается в поверке».

26
    Вообще во всей истории Глупова поражает один факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы и даже, по обычаю, выступят вперед на сходках так называемые «старики» (должно быть, «из молодых да ранние»). Каким образом они нарастали – это была тайна, но тайну эту отлично постиг Двоекуров, и потому розог не жалел. Как истинный администратор, он различал два сорта сечения: сечение без рассмотрения и сечение с рассмотрением, и гордился тем, что первый в ряду градоначальников ввел сечение с рассмотрением, тогда как все предшественники секли как попало, и часто даже совсем не тех, кого следовало. И, действительно, воздействуя разумно и беспрерывно, он добился результатов самых блестящих. В течение всего его градоначальничества глуповцы не только не садились за стол без горчицы, но даже развели у себя довольно обширные горчичные плантации для удовлетворения требованиям внешней торговли.
М.Е. Салтыков-Щедрин. История одного города. Войны за просвещение.



    Горчичное зерно в Евангелии: «...чему подобно Царствие Божие? и чему уподоблю его? Оно подобно зерну горчичному, которое, взяв, человек посадил в саду своем; и выросло, и стало большим деревом, и птицы небесные укрывались в ветвях его». (Лк. 13:18-19).Но горчица – небольшой растение, птицы вряд ли смогут укрываться в его ветвях. Главный смысл притчи в том, что из горчичного зерна вырастает то, что в нем никак не заложено.У Салтыкова-Щедрина – это, конечно, Глупость.

27
    Нельзя обобщать также и волевых качеств рус¬ского человека. Ленив он или деятелен? Чаще всего мы видели его ленивым; он работает из-под палки или встряхиваясь в последний час, и тогда уже не щадит себя, может за несколько дней наверстать упущенное за месяцы безделья. Но видим иногда и людей упор¬ного труда, которые вложили в свое дело огромную сдержанную страсть: таков кулак, изобретатель, уче¬ный, изредка даже администратор. Рыхлая народная масса охотно отдает руководить собой этому крепко¬му «отбору», хотя редко его уважает. Без этого же¬стоко-волевого типа создание империи и даже госу¬дарства Московского было бы немыслимо.
Г.Федотов. Письма о русской культуре.

     Об одном из таких администраторов пишет Андрей Белый в романе «Петербург»: «Аполлон Аполлонович, положивши руку на руку, сидел в совершенном бесстрастии, без движенья; казалось, сидел он без мысли: равнодушно взгляд его падал на книжные корешки; с книжного корешка золотела внушительно надпись: «Свод Российских Законов. Том первый». И далее: «Том второй». На столе лежали пачки бумаг, золотела чернильница, примечались ручки и перья; на столе стояло тяжелое пресс-папье в виде толстой подставочки, на которой серебряный мужичок (верноподданный) поднимал во здравие братину. Аполлон Аполлонович перед перьями, перед ручками, перед пачечками бумаг, скрестив руки, сидел без движенья, без дрожи…»

28
    Россия такая страна, где необходимо иметь звание, а для этого надо отслужить известное время.
Н. С. Лесков



29
    … Россия такая чудная земля, что если скажешь об одном коллежском асессоре, то все коллежские асессоры, от Риги до Камчатки, непременно примут на свой счёт. То же разумей и о всех званиях и чинах.
Н. В. Гоголь. Нос.

30
    Чины сделались страстию русского народа.
А. С. Пушкин. О народном воспитании.

    До 18 века употребление чинов не имело широкого распространения, и сами они еще не вполне отделились от обозначения должностного положения или знатного родового происхождения лица, находившегося при дворе или на службе у царя. В 1722 году при Петре I была введена табель о рангах, установившая 14 классов военных, гражданских и придворных чинов. Вся жизнь русского служивого люда: назначение, блага, место в обществе и т.д., с этих пор складывалась в соответствии с ней. 


31
     Ах, уж эти русские интелегенты, этот ненавистный мне тип! Все эти Ко-роленки, Чириковы, Златовратские! Все эти защитники народа, о котором они понятия не имеют, о котором слова не дают сказать. А это идиотское
деление народа на две части: в одной хищники, грабители, опричники, холопы, царские слуги, правительство и городовые, люди без всякой чести и совести, а в другой - подлинный народ, мужики, "чистые, святые, богоносцы, труженики и молчальники". Хвостов, Горемыкин, городовой это не народ. Почему? А все эти начальники станций, телеграфисты, купцы, которые сейчас так безбожно грабят и разбойничают, что же это - тоже не народ? Народ-то это одни мужики? Нет. Народ сам создает правительство и нечего все валить на самодержавие. Очевидно, это и есть самая лучшая форма правления для русского народа, не даром же она продержалась триста лет!
И.А.Бунин. Устами Буниных.


32
     Энергия и изобретательность этой нации (русского народа – В.Б.) в политической и военной областях выразились в ее способности устанавливать политический режим, наиболее подходящий для защиты своей независимости и национальных ценностей, а также в способности изменять существующий режим, в случае потери его жизнеспособности, на более подходящий, отвечающий изменившимся условиям. С момента своего возникновения эта нация имела и испытывала, в различные периоды своей истории, все виды политической организации: монархическую и республиканскую, демократическую и самодержавную и другие, включая режим Советского Союза.
Сорокин П. А. Основные черты русской нации
в двадцатом столетии .




    Основательное замечание Сорокина. Только надо сохранить тот народ, который меняет режим в соответствии с изменившимися условиями.

33
     Русский крестьянин не любит вмешиваться в политику; по¬шлите его хоть в Кохинхину, и он, наверное, не спросит, зачем его туда посылают. Даже к занятию мирскими делами он не вы¬казывает особенной склонности и готов, по возможности, укло¬няться от них, но заставьте его креститься тремя пальцами, когда он крестится двумя, заставьте его ходить вокруг аналоя направо, когда он хочет идти налево, - тут уже никакая государственная сила ничего сделать не может, как это мы видели на опыте. Точ¬но так же не любит крестьянин, чтобы вмешивались в его част¬ные, хозяйственные дела, и все старания различных ведомств за¬ставить крестьянина улучшить свое хлебопашество, как извест¬но, ни к чему не повели. Точно так же не любит крестьянин, что¬бы вмешивались в его семейные дела. Строя и свой взгляд на го¬сударство по семейному своему быту, а не наоборот, крестьянин сам совершенно последовательно считает свое семейство своим маленьким государством.
К. Д. Ушинский. Общий взгляд на возникновение наших народных школ

    Государственные воззрения крестьян. Сказать надо и о Кохинхине.

34
     Особая подвижность и предприимчивость жизни на мирном поприще промысла и работы развивала в здешнем народе не только особую ловкость и сметливость во всяких делах, но и особую потребность в житейском порядке и в правильном устройстве хозяйства, без чего и на самом деле ни торг, ни промысел и никакая работа идти не могли.
    Вот по каким причинам далекая Суздальская сторона в нашей земле и в нашей истории очень рано безо всяких воинственных походов и завоеваний становится очень сильной, господствует над остальными княжествами, а потом втягивает в свое русло и всю историю Русской страны. Сила Суздальской земли была силой промысла и работы, а стало быть, и сила устроенного хозяйства. Ее победы над остальными силами земли были победами рабочего, промышленного и торгового плеча над владычеством исключительно военно-дружинных порядков, установленных больше всего силой одного меча и мало заботившихся об устройстве прочного хозяйства не для себя только, но и для всего народа.
   Таким образом, этот сравнительно невеликий угол между Окой и Волгой сам собой возродился в великую земскую и государственную силу всей








 Русской земли, стал ее настоящим сердцем, от которого сделались зависимыми и все другие близкие и далекие края Руси. Все политические победы этого угла совершились только потому, что была велика его промышленная способность и сила.
И.Забелин. История русской жизни с древнейших времен. Глава 1. Природа русской старины.

    Сюда в свое время Владимир Мономах послал на княжение одного из своих младших сыновей Юрия Владимировича, потом, заключив мир с половцами,
женил его на дочери союзного половецкого хана. По мере того, как уходили из жизни старшие князья, голос ростово-суздальского князя звучал на Руси все громче. И дело было не только в его неуемной жажде власти, стремлении к первенству, не только в его политике захвата чужих земель, за что он и получил прозвище Долгорукого, но и в экономическом, политическом, культурном обособлении огромного края, который все более стремился жить по своей воле.      
    Уже тогда, в XII в., зародилось соперничество Северо-Восточной Руси и Новгорода, которое позднее вылилось в острую борьбу Новгородской аристократической республики с поднимающейся Москвой. Участвуя в междукняжеских усобицах, воюя с Новгородом, Юрий имел союзника в лице черниговского князя Святослава Ольговича.
    Интересный факт. Однажды, после успешных походов, дело было 4 апреля 1147 года, оба князя-союзника встретились для переговоров и дружеского пира в пограничном суздальском городке Москве. Юрий Долгорукий пригласил туда, в маленькую крепостицу своего союзника и написал ему: «Приди ко мне, брате, в Москов». Святослав подарил Юрию охотничьего гепарда, а Юрий отдарился «многими дарами», как отметил летописец. А потом Юрий устроил «обед силен» и пировал со своим союзником. Так в исторических источниках впервые была упомянута Москва.

35
    Больше всего промышленник и меньше всего завоеватель, русский человек очень хорошо ценил такие уроки и применял все меры, чтобы жить с покоренными в ладу, в покое и тишине. Свою ошибку или временное дружинное неистовство он тотчас старался исправить водворением подходящего порядка, устава, закона. Конечно, то же самое происходило во всех странах, во все века и у всех народов, но у русского это происходило с промышленным рассудком, с промышленным вниманием к обстоятельствам времени и места. Он не останавливался на одном, на чем обыкновенно останавливались прямые завоеватели, чтобы постоянно только грабить подвластное племя; он, конечно, жестоко







наказывал непокорных, но как скоро покоренные жили тихо, то заводил с ними дружбу и побратимство, вовсе не думая, что это какое-либо низшее племя, недостойное со стороны завоевателя человеческого обхождения. В своих завоеваниях он никогда не был германцем-феодалом и никак не мог вместить в свой ум понятий так называемых аристократических. Пропитанный чувствами родства, он всякую дикую народность понимал только как несмышленого ребенка, как родного себе и обращался с ней по своим же прирожденным идеям родства, и отнюдь не по идеям господства. Русская историческая жизнь началась промыслом и торгом. Никакого
исключительно военного семени в ней нигде не лежало. Ее военное дело все устремлялось только на подпору промышленных и торговых целей. Военное дело только прочищало дороги для этих целей, о чем очень заботились еще русские богатыри, эти первоначальные строители русской исторической жизни. Но и богатырь, как военная сила, во всех случаях являлся только слугой земли, исполнял только то дело, которого требовала земля, которое становилось необходимостью для земли. Впоследствии задачи и идеи древнейшего богатырства сами собой легли в основание государственных стремлений, сделались первой доблестью князей, а потом первой добродетелью государей-самодержцев.
    Вот почему и Русское государство, как непосредственное создание самого народа, во всех своих завоеваниях новых стран и земель обыкновенно только оканчивало давно начатое народное дело. Оно шло всегда только по следам промышленника, который первый открывал путь и первый указывал способы, как занять новую страну и как устроиться с ее расселением. Еще прежде, чем государственная власть узнавала о существовании какой-либо новой земли, способной платить дань, промышленник уже собирал там дань, строил своими средствами городки и независимо ни от кого укреплял свои связи с диким населением. Так поступали, например, около 1600 года пустозерцы, вымичи и торговые люди многих других городов, которые брали дань с самояди, ставили и содержали в ее земле свои городки, вели с ней торговлю и не сказывали, какой дорогой туда ходили. В это время существовало в Москве крепкое государство, которое старалось все подобные дела переводить из частных рук в свои государственные руки, а потому, объявляя себя настоящим законным покровителем и защитником новопокоренной народности, признавало подобные действия торговых людей частными, незаконными, воровскими.
И.Е. Забелин. История русской жизни с древнейших времен.

    «Русское государство, как непосредственное создание самого народа, во всех своих завоеваниях новых стран и земель обыкновенно только оканчивало давно начатое народное дело. Оно шло всегда только по следам промышленника…»




36
     Христианство пришло к нам из Византии и, казалось бы, византинизм во всех смыслах, в том числе и политическом, был уготован как естественная форма молодой русской нации. Но византинизм есть тоталитарная культура, с сакральным характером государственной власти, крепко держащей Церковь в своей не слишком мягкой опеке. Византинизм исключает всякую возможность зарождения свободы в своих недрах.
    К счастью, византинизм не мог воплотиться в киевском обществе, где для него отсутствовали все социальные предпосылки. Здесь не было не только императора (царя), но и короля (или даже великого князя), который мог бы притязать на власть над Церковью. Церковь и на Руси имела своего царя, своего помазанника, но этот царь - жил в Константинополе. Его имя было для восточных славян идеальным символом единства православного мира — не больше. Сами греки-
митрополиты, подданные Византии, менее всего думали о перенесении на князей варварских народов высокого царского достоинства. Царь — император — один во всей вселенной. Вот почему церковная проповедь богоустановленности власти еще не сообщала ей ни сакрального, ни абсолютного характера. Церковь не смешивалась с государством и стояла высоко над ним. Поэтому она могла требовать у носителей княжеской власти подчинения некоторым идеальным началам не только в личной, но и в политической жизни: верности договорам, миролюбия, справедливости. Преп. Феодосий бесстрашно обличал князя узурпатора, а митрополит Никифор мог заявлять князьям: «Мы поставлены от Бога унимать вас от кровопролития».
Г.П.Федотов. Россия и свобода.

   
    Русская Церковь еще не была национальной, «автокефальной», она сознавала себя частью греческой Церкви, а ее верховный иерарх жил в Константинополе. Отсюда - свобода Церкви, в своем роде православная демократия.
    Феодо;сий Пече;рский (ок. 1008 —1074) — православный монах XI века, святой Русской православной церкви, почитаемый в лике преподобного, один из основателей Киево-Печерской лавры, ученик Антония Печерского. Именем Феодосия названы «дальние» (феодосиевые) пещеры Лавры и источник Феодосия на территории Лавры.
   Никифор (ум. 1121 г.) – киевский митрополит, автор посланий и поучений. Грек по национальности, был прислан на Русь константинопольским патриархом  в 1104 году, занимал митрополичий престол до самой смерти. Н. 
    Дальнейшие действия государства по отношению к церкви: от Грозного, через Петра 1 и до большевиков показали, как можно распорядиться церковью.






37
     Народ не поддержал боярства и возлюбил Грозного. (Речь идет о переломном моменте становления Государства Российского). Причины ясны. Они всегда одни и те же, когда народ поддерживает деспотизм против свободы — при Августе и в наши дни: социальная рознь и национальная гордость. Народ имел, конечно, основания тяготиться зависимостью от старых господ — и не думал, что власть новых опричных дворян несет ему крепостное право. И, уж наверное, он был заворожен зрелищем татарских царств, падающих одно за другим перед царем московским. Русь, вчерашняя данница татар, перерождалась в великую восточную державу:
     А наш белый царь над царями царь,
     Ему орды все  поклонилися.
Г.П.Федотов. Россия и свобода.

    Этап перерождения Руси в великую восточную державу. Там же: « Но старая Русь не сдалась Московии без борьбы. Большая часть XVI столетия заполнена шумными спорами и залита кровью побежденных. «Заволжские старцы» и княжее боярство пытались защищать духовную и аристократическую свободу против православного ханства. Русская Церковь раскололась между служителями Царства Божия и строителями Московского царства. Победили осифляне и опричники».

38
     Нетрудно видеть, что произошло бы в случае победы Разина или Пугачева. Старое боярство или дворянство было бы истреблено; новая казачья опричнина заняла бы его место; С. М. Соловьев и С. Ф. Платонов назвали бы это вторичной демократизацией правящего класса. Положение
крепостного народа ничуть не изменилось бы, как не изменилось бы и положение царя, с переменой династии. Ведь и Романовы вступили на престол при поддержке казаков и тушинцев. Крепостничество вызывалось государственными нуждами, а государственные инстинкты смутно жили в казачестве. Народ мог только переменить царя, но не ограничить его. Больше того, он не пожелал воспользоваться самоуправлением, которое предлагал ему царь, и испытывал как лишнее бремя участие в земских сборах, которые могли бы, при ином отношении народа к государственному делу, сделаться зерном русских представительных учреждений. Нет, государство — дело царское, а не народное. Царю вся полнота власти, а боярам, придет пора, отольются народные слезы.
Г.П.Федотов. Россия и свобода.







    Что и произошло после Октябрьского переворота 1917 года. Разин, Пугачев, Ленин и Сталин.
    «У меня есть подозрение, что на уровне сути в России вообще ничего никогда не меняется. Происходит нечто другое — к вам в гости постоянно приходит один и тот же мелкий бес, который наряжается то комиссаром, то коммивояжером, то бандитом, то эфэсбэшником. Главная задача этого мелкого беса в том, чтобы запудрить вам мозги, заставить поверить, что меняются полюса, в то время как меняются только его наряды. С этой точки зрения история России — это просто история моды». (Виктор Пелевин: история России — это просто история моды. 2 сентября 2003. Gazeta.Ru).

39
     …вся созданная за двести лет Империи свободолюбивая формация русской интеллигенции исчезла без остатка. И вот тогда-то под нею проступила московская тоталитарная целина. Новый советский человек не столько вылеплен в марксистской школе, сколько вылез на свет Божий из Московского царства, слегка приобретя марксистский лоск. Посмотрите на поколение Октября. Их деды жили в крепостном праве, их отцы пороли самих себя в волостных судах. Сами они ходили 9 января к Зимнему дворцу и перенесли весь комплекс врожденных монархических чувств на новых красных вождей.
Г.П.Федотов. Россия и свобода.


    Прав был Чехов, говоря о необходимости выдавливать по капле из себя раба. Хот это и было еще до Октября. Письмо Чехова А.Ф. Суворину от 7 января 1889 года.
    Волостной суд - один из институтов, созданных в ходе реформы 19 февраля 1861 г. (отмена крепостного права - В.Б.).  Он позволил вывести крестьян из ситуации правовой обособленности. Несмотря на временный характер введения волостных судов, они существовали вплоть до февраля 1917 г. Во многом благодаря введению этих органов самоуправления основная масса населения Российской империи в целом получила возможность раз¬бирать свои тяжбы на основе закона. Юрисдикция суда была очень ограниченной и распространялась на мелкие имущественные споры, а также проступки с максимальным наказанием в 15 суток ареста, и только на крестьян данной волости (административная единица крестьянского самоуправления в Российской империи).







40
     Под "бонапартистом" я разумею вообще всякого, кто смешивает выражение "отечество" с выражением "ваше превосходительство" и даже отдает предпочтение последнему перед первым. Таких людей во всех странах множество, а у нас до того довольно, что хоть лопатами огребай.
М.Е. Салтыков-Щедрин. За рубежом.

    Сарказм еще и в том, что «ваше превосходительство» - это всего лишь 3-4чин по Табели о рангах: действительный тайный советник, генерал-лейтенант.

41
    Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.
М.Е. Салтыков-Щедрин


42

   Кажется, Полетика сказал: В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.
П. Вяземский. Записная книжка 2 (1813-1855).

     Петр Иванович Полетика (1778—1849), русский дипломат, сенатор, мемуарист. Считался крупнейшим в России специалистом по США, где в 1817—22 годах возглавлял российское посольство. Славился своим остроумием.

43
    Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.
М.Е. Салтыков-Щедрин
44
    Система очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать.
М.Е. Салтыков-Щедрин
45
    Самые плохие законы — в России, но этот недостаток компенсируется тем, что их никто не выполняет.
М.Е. Салтыков-Щедрин.





    А это уже методологическая основа российского законодательства. Вяземский (1792-1878гг.) и Салтыков-Щедрин (1826-1889 гг.) – люди не только разных поколений, но  и разных эпох. Говорят об одном и том же. Сегодня мы скажем то же самое.
    Истины ради скажем, что подобные изречения есть и в западноевропейских источниках, правда смысл несколько иной. Например: «В Англии так почитают законы, что никогда не изменяют их. От затруднения избавляются, не исполняя их».
    Впрочем, многие высказывания только предписываются Салтыкову-Щедрину, что не мешает им соответствовать действительности.

46
    Губернатор (Ланской – В.Б.) еще больше не поверил.
    - Этому, — говорит, — я уже ни за что не поверю.
    - Нет; действительно не берет (взяток – В.Б.).
    - А как же, — говорит, — он (квартальный Рыжов – В.Б.) какими средствами живет?
    - Живет на жалованье.
    - Вы вздор мне рассказываете: такого человека во всей России нет.
    - Точно, — отвечает, — нет; но у нас такой объявился.
    - А сколько ему жалованья положено?
    - В месяц десять рублей.
    - Ведь на это, — говорит, — овцу прокормить нельзя.
    - Действительно, — говорит, — мудрено жить — только он живет.
    - Отчего же так всем нельзя, а он обходится?
    - Библии начитался.
Н.С.Лесков. Однодум.

        Вызывает изумление концовка рассказа: «Со времени проезда Ланского прошло довольно времени, и события, сопровождавшие этот проезд через Солигалич, уже значительно позабылись и затерлись ежедневною сутолокою, как вдруг нежданно-негаданно, на дивное диво не только Солигаличу, а всей просвещенной России, в обревизованный город пришло известие совершенно невероятное и даже в стройном порядке правления невозможное: квартальному Рыжову был прислан дарующий дворянство владимирский крест - первый владимирский крест, пожалованный квартальному».
    Рассказ предварялся подзаголовком (впоследствии снятым): "Русские антики (Из рассказов о трех праведниках)".

47
   - Да ведь и в церкви не было места (слова помещика Петра Петровича Петуха – В.Б.). Взошел городничий — нашлось. А была такая давка, что и яблоку негде упасть.
Н.В.Гоголь. Мертвые души. Том 2. Глава III.



    И дальше: «Вы только попробуйте: этот кусок тот же городничий".
    Попробовал Чичиков - действительно, кусок был в роде городничего.
Нашлось ему место, а казалось, ничего нельзя было поместить». Как по- Гоголю и по-русски перевязана кухня и политика.

48
     Надобно сказать, что у нас на Руси если не угнались ещё кой в чём другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться. Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец век не смекнёт и не поймёт всех его особенностей и различий; он почти тем же голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым. У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого триста, а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, - словом, хоть восходи до миллиона, всё найдутся оттенки.
Н.В.Гоголь. Мертвые души. Том 1. Глава3.

    Что это за оттенки?

49
        Надо было прибавить (не в качестве уступки, но как правду), что правительство все еще единственный европеец в России. И сколь бы грубо и цинично оно ни было, от него зависело бы стать сто крат хуже. Никто не обратил бы на это ни малейшего внимания.
А.С.Пушкин. А.С. Пушкин-Чаадаеву П. Я., 19 октября 1836 г.
Черновая редакция.

    Смысл в том, что все остальное - азиатское.    
     Это пассаж, в котором, подвергнув художнической критике взгляд Чаадаева на русскую историю, Пушкин соглашается с ним в оценке современного состояния российского общества.

50
     Чиновники Ваши и полиция делают, что захотят, любимчики и опричники не судимы. Своеволие и беззаконие господствуют нахально и открыто. В таких руках закон — дышло, куда хочешь, туда и повернешь. Вот почему прямым, честным и ответственным людям служить невозможно.
В.И.Даль








    «... почти всякое государство видит в своем подданном либо раба, либо – врага». (Иосиф Бродский. Эссе «Писатель - одинокий путешественник...»)

51
     Мало славы служить из одной корысти; нет послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести.
В.И.Даль. СКАЗКА О ИВАНЕ МОЛОДОМ СЕРЖАНТЕ, УДАЛОЙ ГОЛОВЕ, БЕЗ РОДУ, БЕЗ ПЛЕМЕНИ, СПРОСТА БЕЗ ПРОЗВИЩА.


52
    В России две напасти: внизу — власть тьмы, а наверху – тьма власти.
В. Гиляровский


    «Давайте проведем аналогию между ними, урками, и нашими придурками: секретарями парткомов, райкомов, обкомов и цека. Урки играют в карты, а придурки во всякие «зарницы», в соцсоревнования, в трудовые вахты в честь какой-нибудь очередной херни, всего не перечислишь. За шестьдесят лет этих игр наплодилось несметное множество. Работает же мужик. И получает за свой труд, если прикинуть по-марксистски же, от *** уши. Заработок его «половинят». Тут и нужды обороны, ибо если ее не укреплять, то нагрянет враг, освободит мужика, а придуркам придется переквалифицироваться из надсмотрщиков в трактористов, слесарей, инженеров и хлеборобов. Тут и поддержание привилегий для придуркое. Вам это известно не хуже, чем мне. Более того: известно это и мужику, и ропщет он временами, и болтает анекдоты, и открыто не раз выступал, но мы ему поясняем: раз отдал ты власть в наши руки, то сиди и не пукай. Обратно мы ее тебе, миленький, не отдадим».
(Юз Алешковский. Рука).    
    О Гиляровском.

53
    И я подписал контракт на три года, с окладом 9000 – первый год, 10 – второй, 11 – третий и с неустойкой в 15 тысяч рублей. Но когда начался сезон в частной опере, мне стало невыразимо жалко и товарищей, и С.И. Мамонтова. И вот я снова решил остаться у них, но Теляковский сказал мне, что такие вещи нельзя делать, не уплатив неустойку. Я задумался. Неустойка – неустойкой, а что если меня за каприз мой вышлют из Петербурга или вообще запретят мне петь? При простоте наших отношений к человеку – все возможно!
Ф.И.Шаляпин. Страницы из моей жизни.

    Представьте, Шаляпину запретить петь. Он не шутил! Есть ли еще подобная страна на свете. Думаю, что есть.

54
    Блаженны украшенные чинами и лентами. Вся природа им повинуется.
Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву. Завидово.

    К вопросу о могуществе венценосных особ и об их самоощущении: «…некий помещик написал Николаю Первому жалобу на свою дочь: "Она самовольно вышла замуж, не спросив отца". Царь написал на его жалобу следующую резолюцию: "Брак расторгнуть, урождённую такую-то считать девицей". (Даниил Гранин. Человек не отсюда).

55
    Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?   
М.Е. Салтыков-Щедрин. Новый Нарцисс, или Влюбленный в себя.


    Мысль эта укоренилась в головах очень многих и не только бюрократов. Мой дед-армянин, каменщик по профессии, говорил нечто подобное, хотя, я уверен, не был знаком с творчеством Щедрина.  Просто он много видел.

56
    ...Цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности.
М.Е .Салтыков-Щедрин


57
    Нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти.
Козьма Прутков

 « - Мертвые не шумят, - сказал Вощев мужику.
- Не буду, - согласно ответил лежачий и замер, счастливый, что угодил власти».
(А. Платонов. Котлован).

58
   Только в государственной службе познаешь истину.
Козьма Прутков. 89-й афоризм книги "Плоды раздумья. Мысли и афоризмы"

59
    «Собственное» мнение!.. Да разве может быть собственное мнение у людей, не удостоенных доверием начальства?! Откуда оно возьмется? На чем основано? Если бы писатели знали что-либо, их призвали бы к службе. Кто не служит, значит: недостоин; стало быть, и слушать его нечего.
Козьма Прутков. Проект: о введении единомыслия в России.

    Есть ли в мире такой литературный феномен как Козьма Прутков? Находим то же в русской? Литературе. Петр Шумахер – поэт, полу-датчанин, полу-немец, но уж очень скабрезен, нет русского такта и целомудренности.

60
    Вообще дороги в России (благодаря пространству) хороши и были бы еще лучше, если бы губернаторы менее об них заботились.
А.С.Пушкин. Путешествие из Москвы в Петербург. Шоссе.
   

 
61
    Несмотря на многие великие испытания, включая двухсотлетнее господство татар, несмотря на многочисленные нашествия европейских и азиатских завоевателей, русская нация сумела не только сохранить свою целостность и суверенность, но и смогла, со временными отступлениями и потерями, развиться от маленькой группы в период Киевской Руси в огромную территориальную, демографическую, политическую, экономическую, социальную и культурную империю…
     Политический и военный рост русской нации демонстрирует… энергию, упорство и изобретательность. Русская нация смогла защитить себя, свою независимость, свободу и другие великие ценности от постоянных попыток захватить ее территорию – огромную открытую евразийскую равнину, – не защищенную горами или океаном от многочисленных азиатских и европейских захватчиков и завоевателей. На протяжении двух столетий она была в подчинении завоевателей-татар и более короткое время – в подчинении у шведов и тевтонов, Наполеона и Гитлера, но неизменно восстанавливала свою независимость и суверенитет и разбивала захватчиков.
П.А.Сорокин.  Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России и русской философской культуре. Филосо¬фы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 463—489.

    «Что есть Русская Империя наша?
   Русская Империя наша есть географическое единство, что значит: часть известной планеты. И Русская Империя заключает: во-первых - великую, малую, белую и червонную Русь; во-вторых - грузинское, польское, казанское и астраханское царство; в-третьих, она заключает... Но - прочая, прочая, прочая.
   Русская Империя наша состоит из множества городов: столичных, губернских, уездных, заштатных; и далее: - из первопрестольного града и матери градов русских.
    Град первопрестольный - Москва; и мать градов русских есть Киев.
   Петербург, или Санкт-Петербург, или Питер (что - то же) подлинно принадлежит Российской Империи. А Царьград, Константиноград (или, как говорят, Константинополь), принадлежит по праву наследия. И о нем распространяться не будем». (А. Белый. Петербург).
    Приведем восхищенную характеристику А. Проханова: "Империя - это симфония. Это симфония народов, симфония языков, симфония пространств, симфония культур и верований. Это организация разрозненного, рассеченного человечества в огромную симфонию. Поэтому не надо бояться слова "империя". (Александр Проханов. Хождение в огонь).