Глава двадцать седьмая. Банда Непокорных

   Приятного чтения)


   Скорой поступью Вельмол шёл к далёкому городу, раскинувшимся вширь. Издалека виднелась цитадель императора Мистамина, крупное сооружение с высящимися шпилями, достававшими чуть ли не до облаков. Пока он шёл по ухабистой дороге, по обе стороны которой раскинулись поля с картофелем, на которых цвели белоснежные цветы, думы Вельмола блуждали по самым разным закоулкам памяти. Ему вспоминалось относительно счастливое, беззаботное детство в приюте св. Скария. Тогда он не промахнулся, выучился на кузнеца и теперь начал во всю зарабатывать не малые деньги.

   После этого его думы перескочили чуть вперёд, тогда, когда он вместе с Ронэмило совершал необдуманные набеги на земли Лериля. Он отчётливо помнил времена, когда они вместе голодали и пропадали рабами на корабле у каких-то синих существ. Но теперь подумав, он понял, что это были никто иные, как те же самые синие «демоны», правда, более человекоподобные, неизвестно откуда взявшиеся на отдалённом побережье Горбри.

   И под конец, когда он уже начал приближаться к высоким воротам города, он осознал всю нелепость ситуации, а именно то, что именно его сын причастен к тому, что он сейчас перед собой видит.

   Нельзя было не почувствовать в воздухе запах гари, забивающийся в нос, заставлявший невольно прокашляться. Пройдя вглубь Деревянного квартала, он увидел перед собой десятки домов, объятых пожарищем. Слышался отчётливый, громкий треск догорающих досок. Некоторые двухэтажные дома, подожжённые несколько часов назад, уже стояли сгоревшими, повалившимися набок.

   Вельмол прошёл дальше, протиснулся между уцелевшими строениями, миновал узкое переплетение переулка и попал на рынок. Многие из палаток торговцем были спалены. Он отчётливо слышал, но не мог увидеть через дым стенания и плач женщин, зовущих на помощь. Он видел и слышал детей, запутавшихся, не понимающих, что происходит. Они звали своих родителей, а те не отзывались, – и именно этот момент заставил его во что бы то ни стало добиться победы в намеченном пути. Если раньше Горбри был объят гнётом власть имущих, то хотя бы не было такого всепоглощающего хаоса, не было настолько много страждущих людей.
Также его взору попадались, быть может, те самые вооружённые члены банды, выносящих из домов бронзовые подсвечники, драгоценности, кожаные мешочки с деньгами и мешки с разным добром. Вид у них был угрюмый, лица в отсвете огня являли собой злую, ненасытную алчность. Они были одеты в кожаные куртки на спине которой белой краской было написана буква «Н», несомненно знаменующая название банды – Непокорные.

   Увидев это, он с горечью покачал головой, сплюнул подступившую слюню от гари и подумал:
   «Нет смысла тратить время на мелкоту. Нужно обезвредить главаря».

   «Правильно мыслишь. – ответил Этман, – Тем более их много, и они держатся группами. Не то, чтобы я сомневался в твоей силе и ловкости, но всё может произойти».

   «Смешно, мой сын – главарь банды, которая разрывает  на части Горбри. Дожился».

   Около часа Вельмол бродил по городу, объятому пожарищем, разграбляемому, задымлённому. Он пытался среди обрушившихся домов отыскать Академию Алхимии, прийти прямиком к банде и понять, что ими движет, и как теперь мыслит его сын.

   Вельмол не понимал, что же он такое мог написать, чтобы другой человек начал искоренять не тех? Он чувствовал подвох, и на ум попадался лишь один человек, причастный к тому, кто знал о местоположении его дневника в катакомбах среди многочисленных гробов.

   Он прошёлся около фонтана, посмотрел на грязную воду в копоти и увидел смотрящую на него голову змея с вертикальными зрачками.

   Представ перед ним вновь, Вельмол на этот раз просто рассмеялся, сказав:
   – Посмотри вокруг, я и так внутри бездны. Разве можешь ты сделать мне хуже?

   – Могу и обязательно сделаю, – ответила ухмыляющаяся морда с длинным языком.

   – Но за что? – спросил он, уперев обе руки в края фонтана. – Что я тебе плохого сделал?

   – Мне нравится видеть и впитывать в себя твои страдания. – ответил Хадий. – На твою долю выпадет ещё не одно испытание, и благодаря твоим мукам я приумножу свои силы. Твоя давнишняя настоятельница Мезралла сковала нас через ритуал. Мы неразлучны и от этого мне и горько, и приятно.

   Он отошёл от фонтана и пошёл дальше по улице Медного квартала. Некоторое время он бродил по опустевшей каменной дороге, и наконец-то смог разглядеть сквозь дым высящееся здание Академии Алхимии. Оно не было затронуто огнём, и от этого ему стало несколько легче, так как это значило, что именно в этом строении обосновались люди. Это же подтвердило то, что внутри горел свет ламп и факелов.

   Здание Академии Алхимии представляло собой крупный бело-лимонный монолит длинной прямоугольной формы, где от начала здания до конца высились башни, несомненно для астрономов, пытающихся разгадать многие загадки неба. По сравнению с этим зданием, Вельмол чувствовал себя невероятно крошечным. Он помнил, что хоть цитадель императора Мистамина являлась самым крупным зданием ныне существующими в Горбри, но и эта академия была хоть и несколько меньше, но несомненно не шла ни в какое сравнение с остальными дворцами и поместьями высших особ из-за своей обширности.

   Вельмол некоторое время постоял, глубоко вздохнул и выдохнул, и поднялся по высокой мраморной лестнице к двухстворчатым дверям, около которых стояли двое подбоченившихся неприятных типа. Они ещё издалека завидели его, и топор на ремнях им совсем не понравился.

   – Ты же не Непокорный, так чего зря рискуешь своей шкурой? – спросил его человек с грязным лицом, уперев обе руки в бока.

   – Я наслышан о вашей банде, – ответил Вельмол с наигранной улыбкой, – Я хотел бы присоединиться к вам.

   – Хочешь разорять, жечь, насиловать, убивать? – язвительно спросил другой, ничуть не хуже первого, – Это мы и сами умеем, так зачем же ты нам?

   – В городе есть слух, – начал Вельмол, – Что император Мистамин собирается с последними силами, и он намерен дать ответный бой, напав на стратегически важные точки. Я мог бы помочь.

   – Стратегически важные точки? – спросил первый Непокорный выпучив глаза, сплюнув от непонятных слов, – Это ещё что такое?

   – Позиции, где ваша банда удобно обосновалась. Я топор не просто так ношу, умею держать удар.

   – И давно такой слушок идёт? – спросил человек, вышедший из-за дверей.

   Из здания на порог вышел несомненно сам главарь, а именно Модун. Вельмол распознал его по родинке на лбу и самоуверенному взгляду изумрудных глаз, которые он унаследовал от матери.

   Одет он был также как и другие, в кожаную куртку, правда в отличие от других у него имелись прикреплённые сталью разные таинственные костяные побрякушки и серебряные цепи, несомненно для того, чтобы выделяться среди основного народа банды. На его лбу, на который спадали темноволосые волосы, красовалась тёмно-розоватая бандана с раскрытой пастью медведя. Он смотрел на Вельмола свысока, так как был несколько выше того.

   Модун усмехнулся, увидев перед собой незнакомца, и уже хотел было что-то сказать, как вдруг из академии на улицу выбежал другой член банды.

   – Хозяин, что вы, куда же вы? – спросил спохватившийся запинающийся об косяк двери человек, – Замёрзнете, нельзя же выходить на улицу без шляпы!

   – Да прекрати ты, всё в порядке, – отмахнулся Модун, – Я тут пытаюсь разобраться с человеком, распускающим слухи.

   – Но хозяин, важно следить за головой, она всегда должна быть в тепле. – ответил тот, пытаясь напялить шляпу с двумя перьями на голову главаря, – Разве вы не чувствуете, какой нехороший ветер дует?

   – В самом деле, знобит. Мы хотим вам как лучше, – ответил стражник у двери с грязным лицом, – Оденьте шляпу, заболеть будет неправильным и глупым поступком. – он тут же с боязнью добавил: – Я хотел сказать, что не думаю, будто бы вы глупы, нет, но просто... Прислушайтесь к добрым советам, оденьте шляпу.

   Модун рассмеялся, наклонил голову чуть вниз и на него аккуратно, с почтением надели кожаную шляпу с бордовыми перьями. Он поправил её, и вновь обратил внимание на Вельмола, сказав:

   – И откуда ты услышал такой слушок?

   – Я ночевал в таверне у Лоршалла, – ответил Вельмол, – Из перешёптываний горбриевских солдат я услышал, что из деревушек начат полномасштабный набор в стражу. Так же я разобрал то, что сборы уж давно идут, и император намерен искоренить вашу банду, что совсем мне не нравится. И потому я хотел бы, если вы позволите, присоединиться к вам, и время от времени помогать чем смогу.

   – Ла-адно-о, – нехотя махнул рукой Модун, – Ещё один в банде лишнем не будет. Вдруг от тебя и вправду будет польза. Заходи, осмотрись.

   Подбоченившиеся стражники расступились, пропустили Вельмола внутрь, и он шагнув через порог и несколько удивился. Так сложилось что за все годы жизни в Горбри у него никак не было возможности осмотреть Академию Алхимии. Он вошёл в крупную полукруглую комнату с высоким потолком. За столами, отведёнными для учёбы и выслушивания преподавателя на высоком постаменте, расположились играющие в карты и распивающие вино, а также делящую добычу члены банды, приодетые в кожаные куртки. Строгие столы на три человека были расположены в ряд, людей в этой комнате было очень много, и тут-то Вельмол понял, что справится с ними боем попросту невозможно. Каждый из них был при оружии, многие были коренастыми, крепкими и выглядели угрожающе. В зале стоял смех и ропот грубых голосов. Вельмол сглотнул слюну и прошёлся ближе к столу, сев за свободный из них.

   Удобно расположившись, он продолжил осмотр зала. На стенах высились полки с увесистыми книгами и старинными свитками, до которых, похоже, не было никакого дела никому из Непокорных. Ближе к постаменту преподавателя, место которого за резным креслом занял Модун, располагался стальной стол с перегонными аппаратами, с разного вида склянками, трубками и пробирками.
   – Новенький, сползай-ка сюда, – указал Модун на Вельмола.

   Ему ничего не осталось, как повиноваться. Он прошёлся по ступеням вниз, спустился к невысокому постаменту и встал рядом с креслом.

   – Вот что, голубчик, сбегай-ка да подкорми бывшего профессора, а то ещё с голоду помрёт. – скомандовал тот, прикрывая рот от зевоты, указывая на поднос с хлебом и одним яблоком.

   – Я всё сделаю, – ответил Вельмол, взяв в руки поднос.

   – Потом мы с тобой поболтаем. Ты получишь распоряжения, и более лучше разузнаешь о нас. Профессор расположился в клетке на цокольном этаже, лестница во-он там, – он указал на дальний неосвящённый проход.

   – Зачем вы его держите в клетке? – спросил Вельмол.

   – Тебе, что, жалко незнакомца, что ли? – спросил рядом стоящий с Модуном Непокорный с щетиной.

   – Мне просто интересно.

   – Он забавно поёт и пляшет, да и голос просто отпад, доволен? – ответил тот. – Новенькому не подобает задавать вопросы.

   – Я всё понял, – спокойно ответил Вельмол уходя.

   Он пересёк зал, напоследок оглядев каждого из Непокорных, и спустился по винтовой лестнице, попав в тупик со стальной дверью. Поставив поднос на пол, он с натугой потянул на себя дверь и вошёл внутрь.

   Новая комната являла собой, несомненно, лабораторию. По полкам были расставлены порошки и бутыли с жидкостями, в некоторых плавали заспиртованные зародыши животных. Его взору встретились столы разных форм, с ремнями и наручниками, несомненно для проведения операций над подопытными. Когда Вельмол прошёл дальше внутрь, к клеткам, он увидел стол, на котором были аккуратно разложены хирургические небольшие ножи, пилы, молоты, захваты, тонкие стеклянные уколы, и ещё всякие непонятные для него принадлежности для операций.

   Вельмол дошёл до конца комнаты, на стене которой горел единственный факел и вплотную приблизился к клетке с человеком в тёмно-зелёной грязной мантии.

   Поставив поднос с едой на пол, он разбудил человека, мягко сказав:
   – Проснитесь, я без зла пришёл.

   Человек с глубокими морщинами подскочил от страха, но, увидев побритого незнакомца несколько успокоился. Он с трудом поднялся на ноги держась за клетку, помассировал бедро и взглянул на Вельмола виноватыми, стыдливыми глазами.

   – Били?

   – Ещё как били. – ответил престарелый человек.

   – За что? – спросил Вельмол.

   – Плохо пел и плясал.

   – Вы преподаватель алхимии?

   – Он самый. Правда, некого больше учить, на улице неразбериха и погромы.

   – Я постараюсь с этим разобраться.

   – Думаю, это даже не под силу императору. – ответил преподаватель.

   – Я всё же рискну и попытаюсь. Вы хотите есть?

   – Очень... – с лёгкой улыбкой выговорил профессор.

   Вельмол просунул через клетку кусок хлеба, преподаватель его принял и тут же принялся откусывать и жевать большими кусками. Затем в ход пошло яблоко; пока престарелый профессор ел, Вельмол вспомнил, что в лечебнице полным-полно надзирателей, может и поменьше чем Непокорных в академии, но всё равно не мало. Он понимал, что боем проникать глупо – то место защищено от буйных и взвинченных, и потому его шансы на успех малы. Скрытно проникнуть можно было бы, но всё равно он понимал, что его могут заметить – и всё же это было уже более проще, нежели врываться с боем.

   Некоторое время он думал, слышал краем ухо то, как чавкал преподаватель, периодически давясь. Вельмол прошёлся по комнате и начал осматривать склянки, к которым на верёвочках были прикреплены картонные записки, написанные мелким подчерком, разобрать который было почти что невозможно.

   – Благодарю тебя, – сказал профессор, кивнув Вельмолу.

   – Вы могли бы мне помочь? – спросил Вельмол.

   – Смотря с чем...

   – Я обещаю вас вытащить, но только после вашей помощи. Мне необходима жидкость, или разбавленный порошок, чтобы человек, принявший его вместе с пищей, заснул на некоторое время. Чем дольше, тем лучше. Вы мне поможете?

   – Ты хочешь усыпить Непокорных?

   – Нет, у меня другой план. Но он на них подействует напрямую, если, конечно, у меня всё получится.

   – Ты точно меня выпустишь? А ну-ка повернись ко мне спиной.

   Вельмол понял что от него хочет преподаватель, и охотно повернулся.

   – Новенький? – спросил старик.

   – Я постараюсь здесь не задержаться и гарантирую то, что после того, как всё уляжется – вы будите свободны.

   – Ладно, мне придётся тебе поверить, выбора нет. Слушайся меня внимательно. Подноси к клетке то, что я буду говорить. Мы будем смешивать и разбавлять порошки до нужной консистенции.

   Так он и поступил. Вельмол, периодически путаясь в темноте с цветами и названиями, открывал крышки банок, ссыпал содержимое на стальной стол, перемешивал руками, слушался каждого сказанное слова преподавателя. Затем он разбавлял всё со спиртом. После этого он впервые в жизни поработал на перегонном аппарате с горелкой.

   Микстура с готовой жидкостью под огнём спустя время начинала испаряться, пар шёл по трубкам, медленно перерабатываясь в жидкость светло-голубоватого цвета.

   Спустя пол часа Вельмол закончил и спросил:
   – Вы думаете получится?

   – Ты всё делал верно, согласно моим указаниям. Принявший это с едой несомненно заснёт как минимум на несколько часов.

   – Я благодарю вас. Знайте, я о вас не забуду и непременно освобожу.

   – Надеюсь, что так. Удачи тебе, парень, – кивнул тот с хилой улыбкой.

   Вельмол кивнул в ответ и медленно ушёл из лаборатории, возможно в последний раз осматриваясь по сторонам. Он закрыл за собой стальную дверь и поднялся по винтовой лестнице. Попав в зал, он отчитался перед Модуном о выполненном задании и принялся выслушивать.

   – Справился? Ну, дело-то не сложное. А чего, кстати, задержался?

   – При моём появлении он принялся забавно пританцовывать, – ответил Вельмол с наигранной улыбкой. – Я бы очень хотел услышать о вашем намерении по отношению к Горбри.

   – А намерение простое: чтобы что-то оценить, они должны это потерять. – ответил Модун на полном серьёзе. – Я считаю, что путь сопротивленца Вельмола, моего отца, был правилен. За его зовом пошли многие, но у него не было конкретного плана, на который он всегда упирался бы. Мы поджигаем и разоряем только ту прослойку населения, которой живётся без трудностей, тех, кому хватает денег на пропитание, шмотки, украшения, утварь и тому подобную роскошь.

   – Но от этого страдают также и бедняки, – надавил Вельмол, – Огонь не разбирает, что поглотить. Законы не действуют, некому повелевать народом в этой неразберихе. Вы видели, что творят ваши Непокорные?

   – Видел, и я доволен их усердием, – ответил Модун, – Так и должно быть. А видел ли ты загородные дома высших особ? Вот, к примеру, от поместья графа Фроцилуна ничего не осталось, внутри всё сгорело – и это прекрасно и заслуженно. Нечего было пить кровь с бедняков.

   – Вы действуете решительно и, возможно, в верном направлении, – отозвался Вельмол, – Но вдруг этот замок заработан честным трудом? Что если вы ошибаетесь в своём видении справедливости?

   – Я не могу ошибаться, я следую пути своего отца из его дневника.

   – Что там сказано? Чего вы добиваетесь своими погромами, разорением, мародёрством и пожарищами?

   – Честно говоря, я не должен отчитываться перед новичком. Но я вижу, что голова у тебя на месте и потому я отвечу: там сказано – любыми способами наказать высших особ. Чтобы построить лучшее будущее, надо изменить настоящее. Я хочу, чтобы перемены, происходящие сейчас в городе, отразились на императоре Мистамине и его мнении о своих обнаглевших подчинённых, которые, как я уже говорил, пьют кровь народа Горбри. Я хочу, чтобы император увидел своё безвыходное положение и покорно явился в Академии Алхимии и выслушал мои требования. Если он и дальше будет отсиживаться у себя в укреплённой цитадели, то никак не сможет спасти своих подчинённых, дома которых мы разоряем из лучших побуждений для простого народа.

   – Ваша банда сеет несчастья, а пожинает лишь разграбленное. – сказал Вельмол уверенно, – Простой человек, тот, что сейчас пытается выживать в городе, ничего кроме страдания не получает. Прекращена торговля, таверны закрыты, палатки купцов сожжены. Простой люд боится выйти на улицу, потому как город горит и трещит по швам. В воздухе витает смерть невиновных, ни в чём неповинных. Вы ошиблись и неправильно поняли слова из дневника лидера Самоотверженных.

   Вельмол только сейчас понял, что у него на эмоциях вырвалась мысль, которая уж точно не будет приятна лидеру Непокорных.

   Он про себя обругался, сменился в лице и быстро отшутился:
   – Так бы сказал тот, кто не был бы уверен в вашей справедливости. Вы на верном пути, – нехотя сказал Вельмол с наигранной улыбкой. – Я до конца с вами.

   – И мне приятно это слышать. Вот тебе первое задание: вместе с ребятами сходи-ка как раз в ближайшую таверну, и принеси винца. Ребята заслужили за свои справедливые деяния повеселиться.

   – Хорошо.

   Вельмол отвернулся и с силой от злости сжал зубы. Он с трудом верил, что его сын мог перемениться в худшую сторону. И он не был уверен, что ему удастся словами переубедить его, переделать в добропорядочного человека. Сзади его спины, когда он удалялся от резного кресла-трона, находился другой человек, не тот молодой мальчишка Модун, которого он знал. Кто-то его переменил, кто-то над ним и его видением мира хорошенько поработал, и в голову Вельмола приходили только два человека, язык у которых гибок. То были Оросамил, знающий о местонахождении его дневника, и Терат, не раз беседовавший с ним.

   – Ты новенький? – спросил подошедший к нему человек с глубокий шрамом под глазом.

   – Да, – ответил Вельмол, – Хозяин скомандовал принести для ребят вина с ближайшей таверны.

   – Ну, тогда нечего рассиживаться, выдвигаемся.

   Выйдя на улицу, где в воздухе стойко стоял дым от горевших зданий, трое человек вместе с Вельмолом выдвинулись к ближайшей таверне, находящейся на этой же улице.

   Непокорный пинком ноги вышиб дверь, пригрозил пальцем хозяину, мол, даже не думай рыпаться, и скомандовал Вельмолу и другим спуститься в погреб. Оттуда они вынесли тройку бочонков с вином и наскоро доставили в Академию Алхимии.

   Непокорные оценили подношения, и тут же, открыв бочки, принялись разливать по кружкам запашистое вино. Под общий шумок Вельмолу удалось тайком выбраться из здания, и он, гладя в кармане закупоренную на пробку склянку с синей жидкостью, выдвинулся по дымному городу в направлении Бронзового квартала, надеясь, что сегодняшняя ночь не преподнесёт ему нежелательных сюрпризов.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 18.05.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)