Порча

Настя церковной жизни не знала, хотя почти рядом с ее деревней в поселке был храм и соседка Надежда часто, отправляясь на богослужения, звала ее с собой. Мать с младенчества воспитывала Настю в крайне суеверной атмосфере. Вся греховная мерзость, вобравшая в себя веру в так называемые магию, астрологию, порчу, сглаз, проклятия, заговоры, приметы… адской умопомрачительной тенью лежала на семье. Ее неписанным правилом являлось утверждение, что будущее человека предопределено.
И смерть матери Настя приняла как судьбу, от которой не уйдешь. Когда к ней, прожившей лишь четверть века, попросился в женихи интеллигентно одетый тридцатипятилетний горожанин Борис, то она по той же причине, долго не раздумывая, дала согласие. Да и «непогрешимые» для нее знаки зодиака давали «добро». Хотя соседка слезно отговаривала и предупреждала, что этого прохвоста знает. Он – сын ее знакомых, которые с ним, пьяницей и вором, настрадались. Она советовала хотя бы заключить брак в ЗАГСе, но Настя решила, что раз сказал жених, что штамп в паспорте – лишнее, значит так должно быть.
И вот семейная, а точнее, совместная жизнь началась. На заре, которая зажигала новый чудесный день, Настя собралась на ферму, где работала, а Борис остался дома. Он предупредил, что для него, выходца из городского сословия, последовать за женой к навозу – ниже достоинства. Мол, пока осмотрится, а там будет видно. Муж, не откладывая, «осмотрелся» и стало видно, но не ему, а всей деревне, когда двое собутыльников под вечер волокли пьяного в стельку Бориса домой.
– Я же тебе говорила, – сказала плачущей у дома Насте соседка.
– Да что ты понимаешь, – защитила она мужа. – Его злые люди сглазили.
Настя ушла, громко хлопнув дверью. Она долго сидела над спящим любимым, от которого несло спиртным. Жалея, что нет под руками противогаза или респираторной маски, проклинала жителей деревни, которые так коварно «позавидовали» их счастью.
Утром Настя поднесла супругу рассол и сказала:
– Бедный мой, не успел еще здесь обжиться, как на тебя обрушились недоброжелатели, – она кивнула в сторону окошка. – Ты будь осторожнее. Я понимаю, что это не от тебя зависит, но все равно берегись.
Борис последовал ее совету и вечером хоть и пьяный, но домой пришел, а вернее, притащился сам. Его ласково встретила Настя. А он ее обругал, да еще сорвал со стены большой «оберег», похожий на веник, и запустил в нее. Затем Борис то же самое проделал и с куклой домового. Очередь доходила до металлической подковы. И тут Настя, вопреки мировоззрению, поняла, что от судьбы не уйдешь, но от нее можно убежать и пустилась наутек. Она всю ночь просидела в дровянике, дрожа от холода и понося «врагов» семьи, которые в очередной раз «наслали на милого порчу».
А на следующий день Борис снова оставил дом. Он не пришел ни вечером, ни ночью. А утром, когда Настя, утешая себя надеждой, возвращалась с дойки, то вместо Бориса встретила у дома мрачную соседку. Та, вздохнув, сочувственно поведала:
– Слышала, что Борис находится у Инны – пьяницы и беспутной молодой женщины…
– Она его опоила зельем, – тяжело вздохнув, сказала Настя и поспешила в дом «спасать» суженого.
Молодая женщина прочла отворотные заговоры над некими тряпками и безделушками. Затем все это отнесла к злополучному дому, из которого доносились песни и хохот веселой компании. Кто-то из прохожих сказал:
– Свадьбу справляют!
Ошеломленная Настя, вернувшись домой, с новой силой принялась творить то, на что спокойно мог смотреть разве что врач психиатрической больницы. Подобные умопомрачительные действия на смех демонам она повторила и на следующий день. И только на третьи сутки, как считала Настя, отвороты подействовали. Ее милый с опухшим лицом, подбитым глазом, заросший щетиной, в одежде, которая походила на тряпье оборванца, приплелся домой. «Хорошо, что меня мама научила, как спасаться от черной магии», – радовалась она, встречая Бориса – «бедную жертву колдуньи Инны». Настя и не подозревала, что ее так называемого мужа вышвырнули на улицу новоприбывшие «женихи» блудницы.
Два дня, пока Борис приходил в себя, в доме царил покой. Сияя, Настя ходила на работу, хвалилась подругам, какая у нее счастливая семья... Но как-то, вернувшись домой, она не застала Бориса, который клялся взяться за ум и найти работу. «Может, поехал в город устраиваться…» – предположила жена и тут же заметила, что шкаф открыт настежь. Она оторопела – исчезли ее новые платья и платки. Только через четыре дня появился Борис, грязный, мятый, похожий на бомжа.
– Радуйся, я избавил наш дом от порченой одежды, – сказал он, хорошо изучив суеверный нрав сожительницы. – Меня от этого шкафа током било. Теперь все хорошо.
Настя от услышанного повеселела и ласково утешила:
– Главное, что ты, любимый, избавил дом от порчи. Видимо, когда я ходила в этой одежде, то на нее бросали местные девки недобрые взгляды...
Снова в доме все было хорошо. Муж в газете «Из рук в руки» подчеркивал объявления. Настя, благодаря судьбу, отправилась на утреннюю дойку. Еще отработала за подругу, которая ее подменяла во время семейных неурядиц. А когда вернулась, то оторопела: в доме не было новой мебели. Вскоре появился муж и сказал, что шкаф, комод и тумбочка, как он почувствовал своей деликатной душой, таили в себе порчу. Не дав прийти в себя растерянной Насте, тут же поведал, что нашел покупателя на дом – он, мол, весь проклятый, его страшная и зловещая аура угрожает семейному счастью.
– А где мы жить будем? – еле вымолвила Настя.
– С милым, Настюха, рай и в шалаше… – засмеялся Борис. – Не бойся, к моим поедем в город. Представляешь, как заживем…
Он впервые подошел к Насте и жарко ее поцеловал. После такого явного знака любви она согласилась. Тут же появился покупатель… Борис взял деньги и спрятал их в глубокий карман пиджака.
– Ты, Настя, жди от меня звонка. Я там, в городе, все улажу и приеду за тобой.
– Как… А куда мне деваться?
– Так я до конца дня управлюсь. Пока, любимая.
Настя ждала до самого позднего вечера, но муж не вернулся. Поселившись в тесной раздевалке коровника, она непрестанно звонила Борису, а в ответ лишь раздавалось равнодушное:
– Абонент недоступен.
И только через десять дней наконец сожитель ответил:
– Настя, мы не можем больше быть вместе. Я тебе не хотел говорить, но в проклятом доме ты сама неотвратимо заразилась порчей. Я не стану жить с тобой такой... Прощай!
Телефон отключился, и больше Настя не могла дозвониться Борису. Она впервые осознала, вспомнив слова православной соседки, что никакой судьбы не существует и что каждый сам творец своего счастья или несчастья. А порча, если и существовала, то только в ее голове, повредив ум, запятнав душу грехом суеверия и лишив даже родного дома...