Вы

Будете брать? - хозяйка комнаты смотрит на меня, и спрашивает нескрываемо равнодушно. Не я, так кто-то другой займет эти безликие десять метров с кроватью, низким книжным шкафчиком, платяным шкафом на одного человека, письменным столиком и с маленьким телевизором. На подоконнике стоял радиоприемник и фикус.
Буду, - без раздумий ответил я, окинув мимолетно свое временное жилище на этот месяц.
- Деньги вперед, и никаких пьянок и, - не успела она добавить про девушек
- Я здесь не для этого, - прервал её и, забрав ключи, попрощался, и кинул рюкзак на пол.
Квартира была трехкомнатной. Позже я познакомился со своими соседями. В одной комнате жила старушка, мать хозяйки, тихая, кроткая бабуля - переводчик с японского языка. Об этом я узнал от других соседей, которые считали её не от мира сего. Зато сами они были полностью "сегошные" в этой жизни. Мужчина работал продавцом камер наружного наблюдения, а его жена была бухгалтером в никому не известной фирме. Они питались в одно и то же время. После них я не заходил на кухню, пахло жиром и жареным, неважно чего они готовили. Потом они смотрели сериалы и шоу по телевизору, часто ругались. Старушку я почти не слышал, изредка мы сталкивались в коридоре, и она лишь кивала головой в ответ на моё приветствие. А по ночам здесь очень ярче обычного светили звезды. Ко мне соседи относились настороженно. Я к ним - равнодушно. Город также не вызывал эмоций. Коробки из бетона из стекла, набитые человеческими трагедиями и маленькими радостями. Сплю под звук песни эстрады. Не стоит бояться смерти. Ад уже здесь и он за стеной.
В 8 утра я и, как и большинство стоим с понурыми лицами, но стоим и слушаем человечка в погонах. Лично мне он напоминает брюхастого жучка с жесткими жвалами-усиками. А мы для него отряд манекенов в магазине. А сделай из них активных граждан района, радующих за благоустройство парков. Да в целом, какая разница. Есть разнарядка на любовь к определенным объектам. Я осматриваю соседей по строю и пока генерал жук не видит, невольно улыбаюсь.
Зачем мне это? Я и сам не знаю. Своеобразное бегство не куда, а откуда. С работы выперли, друзей и любви не обрел. Почему бы не примерить маску безропотного болвана да еще и денег заработать. Уже четвертый год пишу никому не нужный роман. Я перевез его и сюда. Лежит возле кровати белая пачка слов и междометий. Вопросы без ответов и вереница выдуманных жизней.
Жучила даёт распорядки, мы разбредаемся по своим заданиям. Играем роли, соглашаемся и мой напарник рассказывает как он служил в Афгане, потом стал верить в Бога, а сейчас он преподает историю в местном музыкальном училище. Говорит что наша помощь она важна и он уже пять лет как здесь. Чудовищная разновидность в социуме - идейный мудак. Я киваю головой, слушая про важность и прочие обязанности.
Мы должны помогать стражам порядка охранять местный храм. Церковь красивая, полностью из дерева, внутри очень интимно и по-домашнему тепло. Территория храма большая и мы просто обходим её. Мы следим за безопасностью страждущих. Они все очень скромно одеты и ведут себя соответствующее. Все тихо и проблем я лично не вижу. Мой идейный товарищ рассказывает какие нынче глупые студенты. Ничего любопытного. Я смотрю на ели по периметру территории. Пышные и ухоженные. В машине сразу после въезда в храм сидят трое в штатском. Так что мы тут скорее для отчётности. Через два часа мы отметимся в журнале посещений и пойдем по домам. Я смотрю, как сгорбленные старушки выстраиваются в очередь к благообразному батюшке. Каждую крестит и толпа двигается дальше. Это моё первое дежурство и скорее оно напоминает на прогулку на свежем воздухе.
- Тебе надо куда после смены, - спрашивает меня товарищ.
- Не особо, - спокойно отвечаю я
- Тут неподалеку есть рюмочная, самая лучшая в городе, за знакомство надо бы, того, - и он, толкая меня в плечо, с прищуром улыбается.
Я соглашаюсь, поскольку делать в этом городе явно нечего.
Через два часа мы ставим росписи в журнале и идём. Рюмочная снаружи похожа на слегка перестроенный военный бункер, приземистая и с массивной круглой дверью. Внутри запах пива и водки резко сшибает в нос. В обеденный час здесь немноголюдно, официантка за стойкой оценивает нас, одеты прилично и говорим нормально. По крайней мере не фыркнула. Уходим в дальнюю комнату, и пока я осматриваю интерьер, мой новый знакомый пальцами показывает чего и сколько нам надо. Официантка приносит две кружки пива, небольшой штофчик водки и немного снеди. Все выглядит неплохо.
Делаем по глотку пива, чокаемся, и он говорит,
- Вот и что тут нормальному человеку делать, так и находим себе занятия, ну будь, и он, наливая водки, залпом выпивает её.
Повсюду висит советская символика. Значки, плакаты, да даже пузатые кружки.
На выходе мы расстаемся в теплых чувствах.
Ловлю машину и пробираюсь домой. В квартире слышны крики и шум за стеной и я не замечаю как, засыпаю на кровати.
Я уже давно так прилично не пил и ночью мне начинает казаться что я слышу разговоры, топание ног. И то ли это сон, то ли явь. Часов у меня в комнате нет, а до мобильного лень тянутся, он стоит на зарядке. Но на улице явно темно, фонари местная шпана давно повыбивала. Поэтому свет фар в окне меня заставил открыть глаза. Хотелось встать и выругаться, но лень была сильнее меня.
И тут сработал закон подлости, только я осыпал проклятиями водителя машины, и уже начал снова засыпать как услышал стук в дверь, причем дело было явно наяву. Я выругался уже вслух, и нацепив брюки, открыл дверь.
- Прошу прощения за такое время, вы вообще что-нибудь слышали? - на меня смотрел полицейский и явно мне не доверял.
- Я спал, - что вообще, речь моя была сбивчива, я пришел вечером, засиделся с приятелем в рюмочной и меня сморило. - это я все произнес конечно не так бодро.
- Можете пройти на кухню, - его тон мне был совсем неясен.
Честно мне очень хотелось спать.
Но на кухне я увидел мертвого соседа, который еще некоторое время назад казался мне любителем жизни. Меня вырвало на сапоги майора. Он отпрянул больше от удивления и с нескрываемой брезгливостью отряхнул содержимое с обуви.
Ночь я провел на кухне, рассказывая все что знал о соседях, и все это время думал, а где же старушка.
Следующий день был словно покрыт паволокой, помню что я договорился о смене жилья с хозяйкой.
Говорили что он не выдержал измен. Никакой мистики - пошлость и суета сует.
Месяц я отработал честно, людей сторонился и вообще не пил.
Порой вспоминая то странное время, думаю, а было ли все это. И вспоминаю ту бабушку, лишь кивающую в ответ головой.