Жених на пенсии. 20. В новых носках к новой жизни

Предыдущая: http://proza.ru/2019/04/29/460


     Наступил 1999-й. В прошлом году очередная финансовая реформа заставила всю страну выучить ещё одно иностранное слово - «деноминация».

     Не было покоя и Юрию Петровичу. Он по-прежнему жил на чемоданах: то сдавал жильё, то возвращался в свою опустевшую и обнищавшую квартиру.

     Зато поэта прикрепили к ведомственной поликлинике недалеко от дома. Пришлось пройти диспансеризацию.
   
     Посещение кардиолога закончилось направлением в кабинет лечебной физкультуры. «Что за ерунду придумали? – с раздражением размышлял бывший горный турист. – И не лечение, и не физкультура. Сплошные турусы на колёсах...»

     С таким настроением пациент отправился туда, намереваясь посмотреть на это безобразие и отказаться от него. В кабинете сидела женщина неопределённого возраста и хмуро взглянула на недовольного посетителя.

- На что жалуетесь? – задала она дежурный вопрос всех врачей.

     Поэту захотелось выглядеть оригиналом, и он заявил:

- На кардиолога. Для чего меня направили сюда?

     Дама в медицинском халате спокойно ответила:

- Полагаю, для регулярных занятий физкультурой. С ней надо дружить независимо от возраста и физического состояния.

- Доктор, зачем вы рассказываете азбучные истины? Я сам занимался спортом, и прекрасно понимаю пользу физических нагрузок...

- Неужели? А тогда почему так запустили себя? – недипломатично заметила врач. – Вон, живот появился, мышцы дряблые, сердце больное...

     Пациент невольно втянул живот.

- Сколько километров в день проходите?

     Пенсионер растерялся. Он не ожидал такого сурового приёма и, смутившись, промямлил:

- Ну, не знаю. Когда как… Я не измерял…

- Очень плохо. В день вы должны преодолевать пешком не менее трёх километров, а лучше – пять. Необходимо укреплять сердечную мышцу. А по лестнице на какой этаж поднимаетесь без одышки?

     Юрий Петрович пользовался лифтом, поэтому не смог ответить.

- Да уж – спортсмен! - насмешливо заметила она. - А каким видом спорта занимались, позвольте узнать?

     Инвалид сказал не без гордости:

- Я – КМС по горному туризму.

     Обычно эта фраза производила на женщин неизгладимое впечатление. Но не в этот раз. Собеседница усмехнулась:

- Всего-то? А что, для альпинизма пороха не хватило?

     Посетитель запнулся от неожиданности. Альпинистов он считал высшей кастой. Восхищался их философией и складом души. И, конечно, понимал, что до них ему далеко. Однако признаваться в этом не собирался и потому ехидно задал встречный вопрос:

- А вы-то сами хотя бы однажды поднимались в горы?

- Да, было несколько восхождений. На Памир, например…

     Юрий Петрович прикусил язык. Туда он не добрался, излазил в юности молодые кавказские горы, побывал на Камчатке и в Карпатах. Но Памир, конечно, выше и сложнее, там всё семитысячники – Пик Ленина, Пик Коммунизма…

     Врач посмотрела в его бумаги:

- Вы понимаете, что с таким режимом долго не проживёте?

- Я не боюсь смерти, - запальчиво заявил уязвлённый пациент. – В молодости работал на ускорителе, ребёнком ходил под немецкими бомбёжками…

- «Вспомнила баба, как девкой была», - неожиданно ввернула она поговорку. – Это дела давно минувшие… Я с вами о нынешнем состоянии говорю. Вам надо менять отношение к своему здоровью!

- Легко вам критиковать, - с досадой возразил пенсионер. – У вас совсем другая жизнь…

- Да какая другая? – завелась суровая женщина. – Что вы мне про бомбёжки рассказываете? Я три года назад из Чечни вернулась с ранением…

- Из Чечни? А что вы там делали?

- А что врачи на войне делают? - Странный вопрос. Хирурги на фронте всегда нужны! А после ранения и госпиталя пришлось переучиваться, теперь вот лечебной физкультурой занимаюсь с такими ворчливыми упрямцами и изнеженными лентяями.

     Она открыла журнал и вписала туда фамилию озадаченного посетителя.

- Значит, приходите завтра в 10 часов в спортивной одежде…

- И обуви, - робко пошутил Юрий Петрович.

- Нет, заниматься будете в носках. Надеюсь, найдутся не дырявые? – спросила доктор без тени улыбки и посмотрела на него поверх очков.
   
     «Ну и язва!» - подумал поэт, но с остроумным ответом оплошал и молча ретировался.

     Выйдя из кабинета, Юрий Петрович попытался навести порядок в растрёпанных чувствах и неожиданных впечатлениях. Ужасно неприятная тётка. И почему накинулась на него? Злая, как собака.

     Однако внутренний голос уже нашёптывал: «Что, не нравится, когда не гладят по шёрстке, не заглядывают в глаза и не смотрят в рот? Не поют дифирамбов, не восхищаются? Уже отвык от критики и беспристрастного женского отношения?»

     «Да какая она женщина? – вступил поэт с собой в спор. – Медик и синий чулок. Сухарь - и больше ничего. Ни рожи, ни кожи…»

     Невзирая на эти рассуждения, Юрий Петрович сначала отправился в парикмахерскую, а потом в магазине купил дюжину носков.

     Если женщины бывали резки с ним, то он запоминал такое надолго. И сейчас в памяти всплыла картинка сорокалетней давности.

     …Ему исполнилось 25. Юрий закончил трудный маршрут и проводил оставшуюся неделю отпуска у моря, на турбазе в Сухуми. Впереди целая вечность ленивого лежания на солнышке после перехода через Главный Кавказский Хребет. Поход состоял из шестнадцати дней опасного пути по горным тропам, зыбким камням с форсированием ледяных бурлящих горных рек. Ну и конечно, обязательный тяжёлый рюкзак за плечами.

     Но переход успешно преодолён, и теперь парень валялся, как тюлень, на горячей гальке размером с апельсин и оглядывался по сторонам в поисках симпатичной особы для непродолжительного и лёгкого знакомства. Юрий чувствовал себя королём пляжа: высокий, загорелый, мускулистый, лёгкий, как пушинка, после горного похода. По ровной земле да без рюкзака не ходил – летал как будто.

     Как назло, вокруг из молодёжи загорали только шумные компании, влюблённые парочки или комичные толстушки. Наконец, турист заметил одинокую девчушку. Она не понравилась ему внешне, но «на безрыбье и рак – рыба». Он заставил себя подняться и подойти к ней.

- Девушка, не хотите поплавать на пАру?

     Она насмешливо посмотрела на любителя нетривиальных методов знакомства. Вместо восторженного согласия или смущённого лепета он получил «от ворот поворот»:

- Нет, не хочу.

     Юрий решил, что невзрачная пляжница не поняла своего счастья или слишком оробела от внимания незнакомого красавца, и ласково предложил:

- Давайте сплаваем наперегонки. До буйка и обратно.

- Я же сказала, не хочу!

     Парень снисходительно и понимающе улыбнулся:

- Девушка, не бойтесь, я фору дам. Зайду в море, когда вы уже отплывёте от берега.

     Девчонка усмехнулась:

- Молодой человек, не нужна мне ваша фора. Я вас не боюсь и соревноваться не буду!

     Юрий отошёл и подумал: «Дикая какая-то! Видимо, слишком закомплексована. Или плавает по-собачьи?»

     Его всегда удивляли эти странные люди, что едут на море, не умея плавать. «Сидели бы себе дома или на даче, не создавали бы столпотворения на пляжах и в поездах», - с лёгким раздражением думал парень.

     Через минуту он уже забыл о несговорчивой дурнушке и с удовольствием бежал по горячим камням, прыгал в пенистую волну и, плавно помогая себе длинными ногами, с наслаждением плыл, щурясь от солнца.

     Когда Юрий случайно оглянулся на берег, то с удивлением увидел в воде странный буран. Вскоре мимо него, как ракета, проскочила недавняя незнакомка, обогнула буёк и в таком же стремительном темпе вернулась на пляж. Это потрясло Юрия. Он заметил, что пловчиха почти не поднимала голову из воды и непонятно, когда ухитрялась дышать.

     Растерянный парень подошёл выразить искреннее восхищение. Девушка нехотя разговорилась. Она оказалась мастером спорта международного класса по плаванию. Их знакомство было не долгим и не романтичным, но запомнилось Юрию на всю жизнь…

     И вот теперь после беседы с военным хирургом он испытал такие же ощущения: и досаду на себя, и неловкость, и уважение к чужому таланту и мастерству.

     В назначенное время со смешанными чувствами отправился он на первое занятие по лечебной физкультуре. Потом на второе, третье. Юрий Петрович сам не заметил, как втянулся и вошёл во вкус.

     Группу составляли в основном активные пенсионерки, но он торопился на каждое следующее занятие не ради новой встречи с бодрыми ровесницами, а для того, чтобы увидеться с сердитым доктором. И удивительно, но врач перестала казаться ему злой и некрасивой. Высокая и худая пепельная блондинка, она не походила на женщину его мечты. Таких он называл «каланчой» и всегда предпочитал брюнеток.

     Однако теперь она почему-то нравилась поэту. Пенсионер напросился провожать её домой после работы, хотя и опасался услышать отказ. Но неожиданно врач согласилась. Жила она не рядом, приходилось ездить на Каширское шоссе. Зато в дороге они могли разговаривать.

     Людмила Фёдоровна рассказала, что на двенадцать лет моложе его, давно в разводе и живёт одна, из родни у неё только взрослая замужняя дочь и маленькая внучка, и что малышка в сентябре пойдёт в первый класс.

     В столице колдовало лето. Немолодые знакомые виделись почти ежедневно: гуляли в парках, катались по Москве-реке, ездили в Коломенское, бродили по историческим, знаменитым местам заповедника. У каждого за плечами имелась интересная и непростая жизнь, общих тем для бесед хватало, и они вдвоём совсем не скучали.

     Вскоре они начали захаживать друг к другу в гости. Постепенно отношения стали романтическими. Иногда Людмила Фёдоровна оставалась ночевать у поэта, откуда всего за десять минут врач доходила до своей поликлиники.

     Юрию Петровичу с подругой казалось, что теперь у них на личном фронте всё хорошо и стабильно.

     Незаметно подкралась осень. Зарядили дожди, но в те выходные повезло с хорошей погодой. Немолодая пара воспользовалась тёплым солнечным днём и в воскресенье, двенадцатого сентября, отправилась в Загорск, переименованный снова в Сергиев Посад, нагулялась вволю по монастырю, церквям и окрестностям, налюбовалась яркими красками осени. Потом усталые путешественники вернулись в квартиру пенсионера. Людмиле Фёдоровне с утра в понедельник надо было на работу.

     На следующий день поэт встал пораньше и пошёл на кухню приготовить завтрак на двоих. Когда он вернулся в комнату, то увидел окаменевшее лицо подруги. Она сидела перед включённым телевизором и с ужасом смотрела на экран.

- Что случилось? – встревожился пенсионер.

- Беда. В пять утра террористы взорвали жилой дом.

- Где? В Чечне?

- Нет, в Москве. На Каширском шоссе. Соседний дом, рядом с моим.

     У поэта подкосились ноги, он осел на диван. Людмила Фёдоровна сосредоточенно и отрешённо проговорила:

- Там моя одноклассница живёт. Жила…

- Она была дома?

- Нет, слава Богу, в санатории. Через неделю вернётся. Я её у себя поселю. Квартиру надо подготовить, чтобы нам с ней хватало места. Сегодня закрою счёт в банке, сниму деньги, наверняка ей понадобятся. Или кому-нибудь из пострадавших…

     Вдруг она спохватилась, кинулась к телефону. Через минуту втолковывала перепуганной дочери, что с ней всё в порядке, ей ничего не угрожает, а вот насчёт  квартиры не знает, ночевала в гостях. Это, видимо, удивило дочку. Мать пообещала потом всё объяснить.

     Затем быстро, по-военному, собралась:

- Я сейчас на работу, узнаю, организован ли у нас сбор крови или придётся ехать на станцию переливания.

- Ты что, хочешь сдать кровь? – не понял Юрий Петрович.

- Конечно, у меня редкая группа – четвёртая, может пригодиться.

     Людмила Фёдоровна отправилась в поликлинику, а пенсионер следил за новостями и не находил себе места. А ещё поэта поразила подруга: её спокойная деловитость в экстренной ситуации и абсолютное бескорыстие.

     Потом он пошёл встречать любимого доктора после работы. Они вместе поехали на Каширское шоссе и ужаснулись увиденному. Всё оказалось даже хуже, чем показывали по телевизору. Взорванная кирпичная многоэтажка  рассыпалась, как игрушечный домик. Её оцепили, там велись спасательные работы. Говорили, что погибли более ста человек.

     Поэт настоял, чтобы Людмила Фёдоровна не оставалась в этом страшном месте, а вернулась ночевать к нему.

     В тот же вечер он решил, что медлить больше нельзя, и предложил подруге пожениться.

- Почему сейчас? Что за спешка? – удивилась она.

     Юрий Петрович постарался совладать с волнением и обойтись без пафоса:

- В нашем возрасте надо ценить каждую минуту. Мы не знаем, что произойдёт с нами завтра. Давай, не будем откладывать хорошее на потом…

     Через месяц они расписались и в узком семейном кругу отметили это событие.

     Так началась новая жизнь 65-летнего Юрия Петровича.