Глава 1. Письмо счастья

— Верка! Верка! — зычный, протяжный голос почтальонши Натальи нарушил тишину субботнего утра в доме Лавровых.
Десятиклассница Вера, тоненькая кареглазая девушка с тёмной, до пояса, косой, выглянула в окно, распахивая створки навстречу неласковому и обманчивому теплу запоздалого бабьего лета. Она с лёгкостью подалась вперёд, опираясь о широкий подоконник, отдёрнула вышитую занавеску и, завидев у ворот запыхавшуюся полнотелую Наталью, звонко окликнула её:
— Чего тебе, Наташка?— вопросительно улыбнулась Верка, убирая с лица выбившуюся прядь волос, которую трепал ворвавшийся в горницу осенний ветерок. — Ни свет ни заря кричишь, как оголтелая, пожар что ли?
— Верка! — облокотясь о створку тяжёлых резных ворот и отдышавшись от утренней суматошной беготни с разносом корреспонденции, затараторила почтальонка. — Беги в библиотеку, покуда Фаинка там, "письмо счастья" тебе пришло!
 
"Письмами счастья" назывались у сельских школьников послания от сверстников из областной городской школы, присланные на адрес поселковой библиотеки с указанием класса и порядкового номера ученика, например: " Покровская средняя школа, 10 А класс, тринадцатому ученику по списку " .
Давно уже половина школы, благодаря таким письмам, познакомилась и сдружилась с городской ребятнёй, а Верке всё никак не везло.
Зазнайки-одноклассницы, сбиваясь в небольшие стайки в узких школьных коридорах, весело щебетали, наперебой хвастаясь друг перед дружкой новыми знакомствами с пылкими кавалерами, показывали фотографии и делились свежими новостями. Мальчишки-старшеклассники томно вздыхали о первых любовных переживаниях, связаннных с городскими красавицами, и с нетерпением ждали от них ответных чувств в каждом новом послании.
 
Через полчаса Вера стояла у дверей библиотеки, находившейся при школе, но имевшей свой отдельный вход. Библиотека работала и в выходные, являясь не только местом для общения молодёжи, но и центром для посиделок сельских пенсионерок, устроивших там кружок рукоделия.
Долго сомневаясь, девушка топталась на крылечке, не решаясь войти. В душе Веры бушевали странные чувства, начиная от безумного страха перед посланием от далёкой незнакомки или незнакомца, граничащие с безудержным любопытством от содержания письма, адресованного лично ей. Эти чувства метались и рвали Верку изнутри, будто остерегая от серьёзного шага, после которого её жизнь изменится.

****
 " Здравствуй, Вера. Ты, возможно, меня и не помнишь, но мы вместе в детстве бегали по лужам и собирали землянику на угоре.
Я — Милош, внук полячки, Агнешки Ковальской. Не пытай, как я тебя нашёл, всё очень просто — мой друг переписывается с твоей соседкой, Алей, она-то и подсказала, как на тебя выйти.
 
Прошло семь лет, но в моей памяти ещё свежи воспоминания о милой босоногой девочке в алом простеньком платье, с тонкими косичками и прелестной улыбкой, как тогда, в последнее лето, проведенное в Покровском.
 
Знаешь, я часто думал о том, что тебе написать... Мысленно подбирал нужные слова, но они до того жалко выглядели на бумаге, что тут же превращались в нелепый бред и оставались скомканными черновиками... И даже сейчас, когда ты читаешь эти строки, я понимаю и чувствую, что, возможно, зря напомнил о себе, ведь мы были детьми, и тот первый, несмелый наш поцелуй совсем ничего не значил...
Вера!
Простишь ли ты меня за нелепое молчание все эти годы? Поверь, всему есть своё объяснение и причина, уверен, понять которую ты сможешь...
Милая моя девочка, дай мне шанс заново тебя узнать! Позволь хоть изредка присылать тебе глупые свои послания. Ты можешь даже не отвечать на них, но я буду беспредельно счастлив, зная, что ты их читаешь.
 
Милош Ковальский ".
 
Вера в неудомении ещё пару раз пробежалась взглядом по аккуратным строчкам, пытаясь вспомнить мальчика из детства, затем извлекла из конверта чёрно-белую фотографию симпатичного юноши, и сердечко её учащённо забилось. Тёплые, удушливые волны звонко запульсировали в висках девушки от красивых и таких пронзительно-строгих глаз незнакомца на фото. Правильные черты его лица не отпускали взор девушки, лёгкая улыбка завораживала.
" Неужели это тот самый Милош, внук тётки Агнешки, репрессированной полячки?— задавала сама себе вопрос Вера, не отрывая взгляда от фотокарточки.