Ошибки войны. 4

Разведчику 781 ОРБ Кислицину Валентину,
и механику-водителю Бомбелову С.В.,
погибшему 03.02.85 г., Тагаб/Парван

Бой! Как миг раскаленный!
Дозор впереди лежит.
Афганским солнцем опаленный,
Солдат советский убитый на земле лежит!
Глаза приоткрыты! Как будто живой!
И крикнуть мне хочется:
«Вставай, брат родной!»
Закрою своею рукою глаза.
Десантник-разведчик, прощай!
И по щеке, как в детстве – струится слеза!
Прощай, брат! Прощай навсегда!

Игорь Черных
1985 г.

Идешь в дозоре, многое видишь первым, я знаю, как это было больше других. Кому-то это не понравится, да и неважно. Ты воевал в девятнадцать лет, выжил, и ты победитель.
Бежим по тропинке в Бамиане, кроссовки проваливаются в пыль, пыль мягкая, как мука, впереди выстрелы, пули свистят над головой. Захожу в первый дом кишлака, дверь болтается, как будто только кто-то в неё вошёл. Кричу: «Энже-бю». Никто не выходит, тишина. Снимаю чеку с гранаты Ф-1 и бросаю в комнату. Взрыв, огромная волна дыма и пыли обдает меня, я в это время закрываю уши. Не сразу. Пыль долго рассеивается, я аккуратно переступаю порог. Все в белой пыли, от кроссовок рисунок оставляет следы подошвы. В пыли, в углу, лежат душман с автоматом и женщина. Да можно бы об этом и не писать. Даже сейчас еще думаю, может вычеркнуть. Пусть нас рассудят потомки, это война. Спускаются Валера и Кислый, Бажан ушел вперед. Прочесываем другие дома. Я показывал Ивче руками, молча на груди и пальцами, что два. Он мне махнул и ушел наверх. Когда он спускался, были выстрелы, я его увидел в темных очках. Я спросил «Что там?». Там раненый, умирающий «дух» с оружием. Помог ему уйти к Аллаху. Такое часто бывало, мужчины под одеждой или накидкой прятали оружие. Всегда надо быть начеку. Я и Валера Ивча всегда проверяли, знали их хитрости, афганские уловки. С боями мы взяли этот кишлак в районе Бомиана, у нас было четверо раненых из первого взвода. «Духов» мы положили человек десять. Кто-то из разведчиков, уже на отходе убил «духа», он пытался укрыться в кяризе. Там на крыше дома стояла старая женщина в черном, как черный ворон, размахивала руками и что-то нам кричала. Кто-то выстрелил поверх головы, чтобы она спряталась. Я этого не видел, мне рассказали. Тащим своих раненных разведчиков. Вертолеты приземляются, от них еще больше пыли, летчик кричит нам – быстрей. Мы аккуратно кладем их на пол вертолета. Прощайте, ребята, может когда-нибудь увидимся. До встречи… К нам они не вернулись.

Проклятое ущелье Руха!
(разговор двух разведчиков)
 
В горах Ивченков Валерий
Всем десантникам 345 полка, 350 полка, 781 разведбата
и моему другу, разведчику Ракицкому Ю.Г.,
погибшему 10.07.85 г., Киджоль-Загак.

В восемнадцать не страшна нам смерть,
И здесь в Афганистане
Не может мать меня обнять.
Серпантин подымает на Саланг.
Туннель, здесь копоти полно.
Дышать нам нечем, пацанам.
И я тельняшкой прикрываю рот.
Сидим на БМП мы на броне
И вот последний поворот,
И виден в темноте наш свет,
И будет там внизу наш бой.
И может, как Матросов,
Амбразуру десантник закроет собой.
А утром наступит рассвет
Не будет за меня тебе стыдно, мама.
Не трусить, сынок,
Ты давала совет.

Игорь Черных
1984 год

И вот мы блокируем ущелье Руха, место Киджоль-Загак. Ну, ты помнишь, Игорь, вы сидели выше по ущелью, 3-я рота, самая опытная, дальше 1-я рота, она почти полностью погибла в ущелье и у них одни молокососы, молодняк, короче. Мы, 2-я рота, между вами. У нас на Панджшере тоже погибли опытные разведчики, но мы остались: я, Сашка, ходил, как и ты, Игорь, в дозоре. Задание получили, как и все вы – смотреть за ущельем, выявлять, где проходят тропы. Смотрим в бинокль за передвижением «духов», все это видим, записываем в тетрадку, потом передаем ротному. В итоге нашего наблюдения мы обнаружили в ущелье пещеру, куда входят не только «духи» в афганской одежде, но и в военной форме, в куртке камуфляжной, что означает высокий статус наёмника. Ну, вот собирает ротный меня и двоих заместителей командира взвода и говорит, что получен приказ из штаба разведки – нужен язык-бородач. Начальник разведки обещал за взятие языка из этого ущелья Звезду Героя, а остальным – орден Красного Знамени. «Вы, 3-я рота, не пошли» – говорит ротный, сказали, что нет прикрытия, народа мало, по рации передали, что еще не имеем достоверной информации, сколько душманов в ущелье. Вторая рота молодые, не было смысла им идти. Но мы же, вторая рота, думали, что самые умные, и решили идти сегодня ночью за этим языком в эту проклятую пещеру. Мы видели эту главную пещеру, видели два поста перед пещерой, но многого из того, что видно только сверху, мы не знали. После таяния снега в горах Панджшера и веками, столетиями эти потоки воды промывали камни и горы. И смотришь вниз, видишь узкую речку. А когда таяли снега, они наполняли узкую речку, и воды реки промывали стены скал, и получались своды над рекой, куда даже не проникал луч солнца. Я говорю ротному: «Давай я возьму еще одного разведчика с собой, пройдем до 3-й роты, попросим их, что бы они пошли с нами, нас прикрыли». Но ротный мне ответил, что если мы пойдем с ними, то мы их будем прикрывать. И все свои ордена и медали достанутся 3-й роте, а мы получим подачки. На что, к большому сожалению, я согласился. Но никогда бы не согласился с этим сейчас. Тогда мне было 19 лет и ротный для меня был умнее и храбрее, тогда я думал так. Радист передает по рации кодированное слово, мы можем найти бородатого «духа», и на базе позывной короткий «будем ждать результата». Не спим, готовимся. 11-12 ночи, последний раз проверяем РД, чтобы ничего не звенело, я накручиваю на автомат ПБС (глушитель), надеваю ночной бинокль на глаза, включаю батарейку, видимость зелёного цвета. Вижу, как насекомое пролетает мимо меня. Выжидаем час ночи, и в час ночи спускаемся в ущелье. Я иду первый в дозоре, мне в бинокль видно всё, что не видно другим. Спускаемся медленно, спешить нам некуда. Из под ног иногда вылетают камушки, ты приседаешь, а за тобой приседает вся рота. А когда наступает тишина, я опять иду вперёд. Стараюсь найти пологий уклон между скалами. Идешь, как будто в первый бой по боксу на ринг. Не знаешь, что будет дальше. Лишь мандраж по телу, куда мы идём и зачем, и что нас ждёт, я не знал. Внизу ущелье, словно из ада, темно, ничего не видно, только слышно, как речка начала журчать, горная речка Панджшер. С каждой минутой мы приближались все ближе, до ущелья оставалось метров 50. Мы на скале оставили одного разведчика в засаде со снайперкой с ночным прицелом, чтобы он нам помог в случае боя и мог нам оказать помощь, чтобы не обошли нас «духи». Метров 10 до речки, уже чувствую прохладу воды, мы оставляем еще одного разведчика, помочь нам переправиться назад через речку и чтобы прикрыл нас. И вот, я чувствую холодную воду, ну как же иначе, я ведь первый в дозоре. Я привязываю верёвку к своему телу, показываю Николаю знаком, что я пошёл, и пошёл в преисподнюю, в ад, к дьяволу. Делаю второй шаг и, на третьем шагу, река меня сносит по течению вниз. Вода ледяная, затекает в нос, в глаза, в уши, я ели успел удержать автомат. Верёвка резко впилась в живот, еще сильнее перекрыв дыхание. Я не спортивный пловец, но интуитивно начал работать ногами и руками. Вынырнул из воды и словно на удочке, как поплавок, остался болтаться. Я стал плыть к другому берегу. Верёвка немного ослабла, и я нащупал большой камень, схватил его руками и, сделав еще рывок вперед, тихонько добрался до берега. В горле вода, в ушах вода, но кашлять и сморкаться нельзя. Бинокль намок да еще и ударился о камень, и я ничего через него не мог видеть. Я снял его, впереди увидел большие камни – валуны и залез между ними. К телу прилип маскхалат, я протер бинокль и вытащил батарейку. Опять вставил батарейку, но ночной бинокль уже не работал. Я закрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте и прислушаться к тишине, но дальше 5 метров я ничего не видел, лишь валуны. Словно «духи» ущелья, охраняли и предупреждали меня, не ходи сюда. Я, как мы и договаривались, дёрнул верёвку три раза и предупредил, что готов к переправе. Поляк пошёл за мной, и второй разведчик, Юрка, пошёл за ним в ледяную воду. Веревка вновь впилась в моё тело. Но я уже упёрся ногами в валун и придержал её руками. И так переправились два моих дозорных, а потом остальные. Мы привязали верёвку к камню, а сами заняли боевую позицию. Я ротному сказал, что бинокль у меня не работает, остался у нас только один бинокль. Я взял его у замыкающего, последнего разведчика. Решили выждать время до утра. У ротного время на механических часах показывали 3 часа. Решили идти на штурм в 4.00. Уже привыкли к тишине, сроднились с ней, а речка своим журчанием, своей музыкой убаюкивает нас, и под журчание действительно бы поспать, но было не до сна, сердце колотилось в предчувствии боя. Покой нарушил голос ротного: «Пора, пошли», и я пошёл. И эти 200 метров мне показались вечностью. Медленно я шёл и в каждый валун всматривался, как будто гиганты, эти огромные камни стояли в ущелье. «Черт возьми, главное – не нарваться на мины». Уже в бинокль я видел два СПС, которые охраняли вход в пещеру. Я дождался Поляка и Юрку, потом третьего – Федьку и ротного. Мы уже заранее знали, как действовать. Как плохо, что работает один ночной бинокль, что надо будет снимать часового с каждого поста. Поляк и Юрка с Федором снимают из глушителя ПБС первого часового, и мы решаем, что я снимаю часового второго поста, а если не успеваю, Поляк бьёт «с мухи» (гранатомёта) по второму посту. Третий разведчик – напрямик, «с мухи» в отверстие пещеры. Потом ротный с Федором в пещеру «с мухи». Я подкрадываюсь не спеша к первому посту и, вы не поверите, «дух» не спит, стоит в полный рост, в пакистанской шапке и ждёт час свой. До второго часового метров 20, я прицеливаюсь в одного и другого, и показываю знаком Полякову Сереге, что буду брать дальнего, первого часового, у которого вижу пол груди и голову. Как бы сейчас пригодилась снайперка и снайпер. Я затаил дыхание, прицелился и выстрелил ему в грудь, и только увидел, как «дух» опрокинулся вниз. Я к первому, он так и остался стоять, словно вызывая меня на дуэль. Серега Поляков выстрелил ему в грудь, в сердце, в голову, как учили. Смотрю в ночной бинокль, добиваю душмана. Поляк уже там, где был второй часовой, а я – где первый. Сработана часть плана, и главное – тихо. Теперь есть время подготовиться и брать языка. Ротный и еще один разведчик «с мухи» стреляют в пещеру, в логово «духов»ов. Но мы не знали, что там и сколько их, и, что вверху ещё были посты в скале, выше пещеры. Мы не знали, что нас ждёт и думали, что победа нам суждена. Стреляем из «мух» в «духовскую» пещеру. Взрыв и пыль, дым, из пещеры слышны стоны и крики. Я увидел в ночной бинокль, как белый «дух» (европеец) в НАТОвской одежде, лишь «духовская» кепка на нём, бежит к нам оглушённый взрывом. Я подумал, что он нам и нужен. Бью из автомата ПБС по первым бегущим. Вылетает 1, 2, 3 – «духа» и только четвёртым бежит к нам язык, пригнувшись к земле, оглушенный взрывом, в камуфляжной форме, так как «духи» камуфляжку не особо носили. Я бью его в грудь автоматом, мы связываем его и тащим за собой, всех остальных «духов» уничтожаем. Я его беру под руки, рядом раненный разведчик Федор, и мы тащим его к речке, где остальные наши ребята. Тут полетели в нас пули опытных снайперов-наёмников, которые были выше пещеры. «Первая пуля попала мне в ногу, – говорит Сашка, – я «духа» затащил за камень и жгутом перевязал ногу». Поляк тоже начал кричать и сказал, что он ранен. «Дух» был сзади, связан, и, очнувшись, я чувствовал на себе его взгляд в темноте. Заработал наш пулемётчик черкес Ислам. Я посмотрел чуть выше пещеры и увидел как «духи», человек 30, уходят в сторону, чтобы окружить нас. Я ротному говорю, что надо уходить и вдруг полетели гранаты Ф-1, я слышал стоны наших ребят. Ротный стал вызывать радиста, что бы тот вызвал нам подмогу, но ему сказали, что радист убит. «Духи» всегда старались убить перым радиста. Оставалось только одно – бросить своих раненых, убитых и уходить, но мы своих не бросали. У нас было много раненых. «Духи» били прицельно, по ногам. Еще двое наших ребят, разведчики, ползли вместе с нами, раненые один в ногу, другой в плечо. Тут я вижу наших, которые должны прикрывать наш отход. «Б.. вы что наделали!» – кричу я, – «Нам конец! Кто приказал уходить с прикрытия?». Вот так, не исполнять приказы. Разведчики хотели оказать нам помощь, и «духи» обошли нас, как лохов. Нам нужна была помощь на том берегу, а здесь нас ждёт смерть. В голове у меня промелькнуло – «Конец». Шестое чувство меня не обмануло, и «духи» стали в нас стрелять ещё и со спины. Одна граната взорвалась рядом со мной и оглушила меня. Я открыл рот, но в ушах ещё шумело, как бывает на взлете самолёта, закладывает уши и ничего не слышно. Мы с ротным, пригнувшись, стали тащить «духа». Двое разведчиков, пришедшие на помощь, стали нас прикрывать. Я слышал нашего, ещё живого пулемётчика Черкеса Ислама и еще пятерых живых. Они, не бросая своих, сражались с «духами». А где остальные? И вдруг ещё одна пуля попала мне в бедро. Это не случайность, это – профессиональный снайпер. Я присел. Ротный отстреливался, разведчик забинтовал мне рану, всадил обезболивающий укол. Я прошу еще один. После второго меня так вшторило, что глаза на лоб полезли, но боль прошла. Я посмотрел на «духа» другими глазами, что, «козел», усмехаешься. И как будто увидел его оскал, я поднёс к его лбу глушак, но он не отвернул голову и взгляд прямо мне в глаза в глаза. «Ах! Крутой» – прошептал я, щёлк и кровь брызнула мне на лицо. Я еще пару раз, щёлк, щёлк, башка раскололась. Я прошептал: «Теперь ты крутой». Ротный спрашивает – «Зачем?», а я ему: «Мы им не нужны, он им нужен. Пусть берут». Я осмотрелся, а мои разведчики пошли за ранеными, и слышу, крик Поляка: «Саня, не бросай». Я ползу вперёд, зубами «духов» буду рвать. Костями, бровями, своим телом, сердцем, всем нутром. И потерял сознание. Саня! Не бросай! Ты знаешь, Игоряныч, когда мне дали звезду, я первое, что сказал: «За что, я же бросил своих друзей! Я их предал!». Очнулся я уже в холодной воде, я захлебнулся от воды, я тону. И мой инстинкт сработал. Я стал хвататься и поймал шею врага, выбрался из воды, стал душить его. И ротный стал кричать, что это он и отбиваться от моих рук. Холодная вода остудила мозги, и я пришёл в себя. Где я?! Где я?! Где остальные?! И моё тело ударилось о камень. Ротный вытащил меня на берег, по нам дали очередь свои. Он кричит, что мы свои, с разведбата, там стояла наша техника и пост пехоты. Очнулся я в госпитале. Мне делают операцию. «Где Поляк? Где Макар? Где Юрка? Где моя рота? Ты знаешь, братуха?!». Лучше бы я там погиб. До сих пор они мне снятся. И жизнь мне не в милость, не в радость. Пусть она будет проклята, такая жизнь. Я до сих пор слышу их, голоса погибающих друзей. Господи, прими их дух с миром.
«Игорь напиши об этом, я их не предал,» – как говорит мне Кислый.И он просто обнял меня, а я что – судья? Пусть предки рассудят кто прав, кто виноват. Ротный 1-й роты был осужден военным трибуналом, за то что бросил погибающих ребят, взял лишь одного без сознания для прикрытия своей задницы.
Посвящается погибшей в ущелье Руха 2-й разведроте,
моим друзьям.
***
Посвящается всем разведчикам
и пулемётчику Щеголькову В.А., погибшему 10.07.85 г.

Ивча, Комар, Кислый.
Ты знаешь, уже многих нет.
Как среди павших
И наших алых тех знамен.
Ты помнишь? Как на БМП
Мы раненых с тобой перевозили
Своих разведчиков ребят.
На землю голую их сложили.
Пацаны! Спасибо Вам
За достоинство и честь!
Вы даже после смерти все герои!
Ваши имена в этой книге,
И мать про Вас сможет прочесть.
И каждый читатель скажет:
«Вы славно послужили».
От тебя, брат, остался лишь берет и медаль.
Твою могилу знают только отец и мать.
А мы, друзья твои, нескоро там будем.
Прости нас за это, солдат!

Игорь Черных
1985 г.
Г. Баграм

 
Убитые разведчики 2-й роты
Господи, прими их дух с миром. Не нам! Не нам! А имени твоему. Вечная Вам Память, отдавшие свои жизни за процветание и независимость нашей Родины!

Герои разведчики 2-й роты
Антропов Федор Павлович 22.05.1966 Кро2рр Свердловская обл. Погиб 10.07.85 Киджоль-Загак птм ЗаОт, КрЗв
Гогуев Ислам Мудалифович 02.02.1966 Кро2рр Карачаево-Черкесский АО Погиб 10.07.85 Киджоль-Загак ЗаОт, КрЗн
Макаров Вячеслав Георгиевич 27.02.1966 Зар2рр Башкирская АССР Погиб 10.07.85 Киджоль-Заак КрЗн
Миндубаев Хариз Сабирович 17.10.1964 Кро2рр Владимирская обл Погиб 10.07.85 Киджоль-Загак ЗаОт, КрЗв
Поляков Сергей Николаевич 01.06.1966 Кро2рр Свердловская обл. Погиб 10.07.85 Киджоль-Загак КрЗв
Ракицкий Юрий Григорьевич 07.11.1964 Нав оррр 02.85 Гомельская обл. погиб 10.07.85 Киджоль-Загак КрЗн



 
Прощание с убитыми разведчиками