Орхидеи для мисс Лордс

               
     - Добей его, Фёдор ! - разъярённой кошкой визжала обычно спокойная Дита фон Тиз, обрушивая гнев обосравшихся небес на покорно склонённую долу голову несчастно - претерпевающей от всей, как грится, любви Машки Шараповой, уже вылезающей из кожи, дабы доказать неунывающему сказочнику свои потенции в мире искусства ехидной жонки Лизки Готфрик, пришипившейся в полуподвальном помещении фронтовых детишков войны, пердящей кучкой могучих скучковавшихся на Подоле, где и было их лежбище.
     - Три ! - манерно растопырил пальцы кругленький Хичкок, отвинчивая газовым ключом башку тощей носастой девки Алины Хенесси, ставшей - таки в конце времен не то, что коньяком, крюшоном, сука, прокисшим ситро говнопомойки  " Твиттер " стала уксусно по Исусу Флинту дальневосточная бирюлевица и звезда манды. - Три вопроса имею, товарищи бойцы.
    Дитушка насторожилась, опытнейшим ухом улавливая глагол  " иметь ", что ни хера не  " этр ", тем более не  " батр " гадских молдавашек и не  " батыр " казахских уродов, вновь не оправдавших доверия Спартака Баширова, вспучилась животами к ротовой полости Хичкока, про себя думая :  " А на х...я я назвала Эльку Свитолину каким - то Фёдором, мать вашу так ?" Так и не придя к консенсусу внутреннего вопрошения, Дита расслабилась и выслушала Хичкока, перечислившего свои имеемые вопросы по ранжиру вопиющной очередности.
    - Во - первых, доколе ? - заорал Альфред, выкидывая Хенесси в угол Вайнштока, где скопившиеся ямщики довольно зачуфыркали смутными и недостоверными голосами тетёрок, оптимистично гордясь новой насельницей, поместившейся в аккурат между дегенератом Бабченкой и самой тупой из всех спортсменок планеты, качающей мышцу повидлом и волосяной ленточкой верблюжастой царицы Савской, так и засохшей щиро натянутым лицом как парус подле длинного и опасного Ли, дебилизмом превзошедшего уже и Мэтта хренова Тархуна, смею предположить, что мне остаётся проявить интерес к супругу Алины Кабаевой, где разум маразма зашкаливает температурными рекордами Этны. Или то был Везувий ? В крайней серии  " Спрута " там проживал Гаэтано Карриди, итальяшка с зачёсанными назад волосами, ловкий, как бублик, и умный до хитрости. - Во - вторых, где титьки у зеленоглазой прелестницы, у которой, - он разбежался и утрамбовал мощным пендалем в угол ямщиков отца Кураева, Мать Моржиху и дедушку всех бабушек козлобородого Лимонова до кучи, - автор сказочек задолбался выпрашивать милое личико, дроча на жопы трансов, будучи лишенным обладания именно лица ногастой и сильной, на которое пришла пора, товарищи, бурно кончить ?
    - Да, - соглашалась оппортунистически Дитушка, памятуя о лучшем косметицком средстве даже для мисс миллионерш, догнавших дубину по затылку невероятной пидорской креативностью очередного шершавого мудня.
    - И третье, - Хичкок вшиб кеглей в яму всех, кто мыслит по - русски, оставляя на рассаду адресата этой гневающейся сказочки, мысля произвесть метисное поколение  " Ыкс ", чисто в полосочку, как зёбры, раз уж клеточки императорских пингвинов крокета Надьки слились умом и сообразительностью Потупчик в неизбежный тупик эволюции жидовствующих тринитрариев тринитротолуола постепенности, - а на х...я вы все нужны ?
    Кощунственный по наполнению тайной сутью вопрос сотряс ветхие стены кубрика, где и происходило это действо, разбудив капитана Немо, как - то исчезнувшего из моих историй.
    - Полный вперед ! - приказал дохавший в хрустальном гробу валетом с Лениным капитан, даже не вставая. А хули ? Все одно через несколько часов настроение автора переменится и придет время убить всех, на х...й. - Торпедные товсь, пука грянет, по случаю шаббата - пли, сука !
    Капитан Немо гулко, как конь, пёрднул и все задохнулись. Но потом вспомнили, что они ёжики, и ожили. И пришел противный Сукачев и забацал прямой плагиат из Горана Бреговича. А я пошел на жопы трансов любоваться тогда уж.
    Между прочим, уж - безвредный змей. Пользительный, как холокост. Душит жаб, мышей и носит корону на плоской голове. И если заходит речь о змее, то следующим абзацем надо бы упомянуть мину и бабу голую, но неохота. И так сойдет. Как через сраку принятая Криськой моя обожательная и по уму подача, привычно просранная гнусным рунетом .