Заблудшие кабели в Заречье

                Заблудшие кабели в Заречье.
 
   1-го января 2009 года мы с женой и кошками переехали жить в Москву, к дочери, которая родила двойню мальчиков с серьёзными медицинскими проблемами и надо было срочно ей помогать.
 
   Согласно предварительной договорённости с моими бывшими однокашниками, я начал работать в «Интехэнерго-МЭИ» в должности зам директора по коммерции. Но мой деловой старт на новом месте попал как раз в разгар нового финансового кризиса 2008 года. Коммерческая активность в Стране упала «до плинтуса». Я тщетно пытался подыскать заказы, ездил в разные фирмы и предприятия Москвы и Подмосковья.
 
   В одну из таких поездок я попал на фирму ООО «Энэлэко», офис которой находился на окраине Москвы в Жулебино. Там я познакомился с интересным человеком и предпринимателем с Казанским Евгением Борисовичем. Он был директором по науке в ООО «Энэлэко». Одним из направлений их деятельности было внедрение газопоршневых энерго-агрегатов для автономного энергообеспечения новых объектов.
 
   Казанский Евгений Борисович был на год старше меня, давным-давно окончил Московский электротехнический институт связи, который стоит через дорогу рядом с моим родным МЭИ.  Естественно, мы нашли общие интересы и договорились оказывать взаимную помощь и друг другу и нашим фирмам.
   
   В мае 2009 года мне позвонил Казанский Е.Б. и пригласил посотрудничать с фирмой «ЭНЭЛЭКО» в качестве эксперта по энерго-технологическому надзору и одновременно в качестве руководителя группы авторского надзора по строительству газопоршневой электростанции (ГПЭС) в посёлке Заречье (это рядом со Сколково, Москва). Поскольку я ещё не терял надежды активно поработать в Интехэнерго МЭИ, то мы для начала договорились с Казанским Е.Б. на работу по совместительству. Определились, что я буду работать минимум два дня в неделю: один день на фирме «Энэлэко» в Жулебино и один день на объекте в Заречье, а дальше жизнь покажет. Фирма «Энэлэко» была генеральным проектировщиком ГПЭС в жилом комплексе Заречье.
 
   Оформили договор, написали приказ и я приступил к исполнению своих обязанностей. В ближайший вторник мы с заместителем директора фирмы «Энэлэко» (Барсуков Сергей Геннадиевич) поехали на строительную оперативку в посёлок Заречье. Оперативка начиналась в 10 часов и проходила в двухкорпусном строительном вагончике – офисе фирмы «БС-Строй». Наш зам директора Барсуков Г.В. представил меня остальным участникам оперативки. Тут были одни мужчины от 30 до 50 лет. На меня 62-летнего они посмотрели критически.

   Утверждаться в качестве эксперта по энерготехнологическому надзору пришлось в первый же день. Один из электромонтажников предложил секции распредустройств (РУ) по низкой стороне объединить «железно». На это «рационализаторское» предложение что-то никто из присутствующих не мог сказать ни за, ни против. Я сразу категорически высказался против, поскольку это означало, что весь небаланс мощностей по высокой стороне пойдёт по этому «железу», и возможно сожжёт его. Тут все начали вспоминать, чему их в институте учили. Предложение об объединении секций отклонили.
 
   В дальнейшей моей работе на этой ТЭС было много случаев, когда приходилось опираться на мои знания и что-то обоснованно запрещать или наоборот разрешать. Ошибки были и в проектных документах и в необоснованных отклонениях монтажников от проектной документации. Уже через месяц мои письменные запреты или разрешения по энерго-технологии воспринимались как последняя инстанция.
 
   Но самая необычная техническая ошибка произошла незадолго перед пуском ТЭС. Шёл монтаж четвёртого энергоблока. Первые четыре газо-поршневых  агрегата (по 1000 кВт каждый) запланировано было ввести в работу практически одновременно, в течение одного месяца. Завершалась прокладка силовых и контрольных кабелей ко всем агрегатам. Организация «Таврида-электрик», проектировавшая электро-техническую часть ТЭС, предъявила на внутреннюю ведомственную экспертизу весь свой проект. После этого фирма «Энэлэко», как генеральный проектировщик,  должна была сдать весь проект на государственную экспертизу.
 
   Руководство «Энэлэко» предложили мне провести ведомственную экспертизу этого электро-технического проекта. Я целую неделю усиленно  проверял этот комплект документов. Выявил разные ошибки: и мелкие и средние и крупные. В пятницу под конец рабочего дня я добрался до кабельного журнала. И тут я обратил внимание, что силовые кабели проложены так, как будто первый энергоблок расположен около временного торца, а последний агрегат около постоянного торца здания. Это противоречило принятой в СССР и потом в России методике нумерации энергоблоков  (от постоянного торца - к временному). Я проверил по кабельному журналу раскладку контрольных кабелей – они шли правильно: первый агрегат располагался у постоянного торца, а последний у временного торца. Я подумал, что это я переутомился к концу недели. Я решил отложить работу на понедельник.
 
   В понедельник я ещё раз с утра на свежую голову просмотрел кабельный журнал – всё было так же как и в пятницу. Я сложил журнал в портфель и поехал на объект – в Заречье. После обеда я туда добрался. Спрашиваю гендиректора строительной фирмы Бориса Евгеньевича Прошина: «Как Вы  нумеруете энергоблоки от постоянного торца к временному или наоборот?» Он ответил, что конечно от постоянного торца. Уже хорошо.

   В это время подъехал курирующий нашу стройку представитель Госстройнадзора Фомин Александр Семёнович, он же - личное доверенное лицо Заказчика. Фомин А.С., как о нём рассказывали, лет двадцать назад окончил МЭИ, работал на строительстве нескольких серьёзных  энерго-объектов, потом окончил академию при правительстве России, получил корочки инспектора госстройнадзора и теперь курировал уже третий объект известного крутого Заказчика. Я при первых же контактах с ним понял, что он весьма грамотный специалист.

   Спрашиваю его: «Александр Семёнович, а как у нас нумеруются энерго-блоки - от постоянного торца к временному или наоборот?»  Он отвечает: «Конечно от постоянного торца». Тогда, говорю,  давайте, Александр Семёнович, посмотрим сюда - и показываю ему кабельный журнал, страницу разводки силовых кабелей. Он минуты три присматривался к чертежу, потом воскликнул: «Да, ты брось! Не может быть такого! Может в натуре всё не так? Давай пойдём в машзал, посмотрим на бирки на выводах кабелей из генераторов». Пришли, посмотрели. На выводе кабеля из генератора № 1 висит бирка с указанием «6ЭГ-ХХХХХ» (уже хреново), около 2-го генератора на кабеле висит бирка «5ЭГ-ХХХХХ», а к 4-му генератору выходит «3ЭГ-ХХХХХ». Значит, в натуре проектная ошибка повторилась. Пятый и шестой энергоблоки ещё не установлены. Фомин говорит: «Давай полезем в кабельный полуэтаж под генераторами, посмотрим там».
 
   В полуэтаже как раз работала бригада электромонтажников, они прокладывали контрольные кабели. Просим старшего мастера Истомина В.И.: «Владимир Иванович, давай стремянку, посмотрим бирки на кабелях». В три головы и в три пары глаз мы убедились, что бирки и силовые кабели идут наоборот: из первой ячейки РУ-10 в конец здания к энергоблоку № 6, а из последней ячейки РУ-10 идут к первому энергоблоку. Всё, ошибка установлена. Мы встали, ошарашенно посмотрели друг на друга.

   Фомин говорит, глядя на меня: «Кабели явно заблудились. Пожалуй, надо остановить прокладку кабелей». Я подтверждаю: «Пожалуй, надо». Фомин громко объявляет: «Истомин, останавливай прокладку кабелей. Давайте думать, что дальше делать-то будем?» Я говорю: «Перекладки кабелей не избежать, важно не наворочать новых ошибок». Истомин  говорит: «Надо перекладывать силовые кабели, контрольных кабелей слишком много да и проложены они вроде правильно». Я предложил ему: «Вы до конца дня проверьте, правильно ли проложены контрольные кабели по всем генераторам, а силовые, действительно, проще переложить, только бирки не забыть поменять». Фомин говорит Истомину: «Точно, проверьте оперативно, как проложены контрольные кабели и в конце дня до 18 часов  мне доложите, какова ситуация с контрольными кабелями и нет ли ещё каких казусов, а завтра на оперативке сразу поднимем этот вопрос, потому что надо официально записать общее решение строительной оперативки и все пусть подпишутся».
 
   Вторник, 10 часов утра. Все участники оперативки съехались. Все расселись по своим местам вокруг стола совещаний и спокойно беседуют. Стройка, вроде, приближается к концу, всё, вроде бы, идёт нормально. Только мы трое (Фомин, Истомин и я) хмуро поглядываем на остальных. Директор стройфирмы (генподрядчик) Борис Евгеньевич Прошин, как обычно, открывает оперативку и сразу предоставляет слово представителю Госстройнадзора Фомину А.С.
 
   Тот сразу спрашивает директора монтажной организации Голубева С.А.: «Сергей Александрович, в каком порядке, на Ваш взгляд, идёт нумерация энергоблоков: от постоянного торца или наоборот?» Тот говорит: «Однозначно начиная от постоянного торца:  1-ый, 2-ой и т.д.».  Фомин тогда спрашивает главного инженера проекта электро-технической части Кувшинова В.В.: «Владимир Викторович, а по-вашему как нумеруются агрегаты? Тот вскакивает и говорит: «Позвольте, но нам была задана нумерация от временного торца и оттуда идут 1-ый энергоблок, 2-ой и т.д.».
 
   Зам директора фирмы «Энэлэко», Сергей Геннадиевич Барсуков тоже   вскакивает: «Да вы что, нумерация в наших генпланах идёт от постоянного торца!» Фомин спрашивает его: «А  где это написано? Где указано? Покажите этот генплан. Не нашли? Вот и я вчера перелистал всю вашу пояснительную записку, там нет ни письменного указания о порядке нумерации энерго-блоков ни чертежа с генпланом компановки основных агрегатов. Поэтому, коллеги, все теперь слушайте меня. Я вам изложу сейчас невероятную историю, как у нас кабели заблудились.
 
   Вчера Станислав Станиславович приехал сюда после обеда с вытаращенными глазами и показывает мне Ваш, товарищ Кувшинов, кабельный журнал, где силовые кабели проложены в обратном порядке, по нумерации от временного торца. У меня, сознаюсь, в тот момент тоже глаза на лоб полезли.
 
   Мы пошли с Жемповским проверять всё в натуре, увидели в кабельном полуэтаже старшего мастера Истомина, попросили его взять стремянку и вместе проверить раскладку на полках, как идут кабели ко всем шести генераторам. Так вот мы втроём убедились, что силовые кабели проложены так, как указано в вашем кабельном журнале: первый агрегат там нумеруется от временного торца, а шестой находится у постоянного торца. Но что крайне  удивительно, господин Кувшинов, так это то, что контрольные кабели в вашем журнале проложены правильно. Для них нумерация идёт по общепринятым правилам от постоянного торца – к  временному. Похоже, товарищ главный инженер проекта, Вы не координировали ваш проект и сдали его нам на проверку, не читая. В итоге мы с Жемповским вчера остановили монтаж и разделку всех кабелей и попросили Истомина проверить, как идут в натуре контрольные кабели. Товарищ Истомин, доложите нам, пожалуйста, что Вы выяснили».
 
   Истомин встал: «Все контрольные кабели идут правильно, но все силовые кабели надо перекладывать, и перекладывать надо в ячейках РУ-10. Кто будет оплачивать дополнительные работы. Слава Богу, что мы ещё не успели начать разделку силовых кабелей, хоть через монтажные отверстия их легко протянуть можно будет».
 
   Все сидели минут пять молча, оглядывая друг друга. Потом с главным инженером проекта электротехнической части с Кувшиновым В.В. началась практически истерика. Понять его можно: ему было 57 лет, он надеялся дотянуть в этой должности до пенсии. И, конечно, он считал себя супер профессионалом и начал валить вину на всех смежников: и на генерального проектировщика ГПЭС – на «Энэлэко» и на монтажную организацию и т.д. Кто-то что-то пробовал ему возражать или что-то доказывать, бесполезно. Кувшинов безудержно изливал свою боль. Все терпеливо ждали.
 
   Потом Фомин сказал: «Так, прошу всех успокоится. Лоханулись практически все здесь присутствующие. Одни совершили эту ошибку, а другие в упор её не видели, кроме Жемповского. Ему наше огромное спасибо за то, что он вовремя выявил эту косячину. Представляю, что было бы, если бы всю эту дурь мы обнаружили в момент пуска первого энергоблока. Головы полетели бы на один взмах. А крутой нрав нашего уважаемого Заказчика вы уже знаете.

   Далее, я считаю, что комплекты чертежей у «Энэлэко» не полные, а наши уважаемые генподрядчик и субподрядчики вообще работали как лошади в обозе. Генплан компановки основного энергооборудования должен был запросить с «Энэлэко» в первую очередь Генподрядчик, т.е. Борис Евгеньевич Прошин, и передать это монтажной  организации (ООО «АЭС») и проектировщику электротехнической части («Тавриде-электрик»). Поэтому, я считаю, что все допработы должны пойти за счёт генподрядчика. Но, должен заметить, что Вашу методику нумерации, господин Кувшинов, я вижу впервые и не понимаю, как вы до неё дошли. Как это у Вас силовые кабели пошли в одну сторону, а контрольные в другую? С какого бодуна это у вас кабели заблудили?

   На этом, коллеги, мы оперативку сейчас прерываем и я попрошу представителей Генподрядчика, АЭС и Тавриду с помощью старшего мастера  Истомина осмотреть ячейки РУ-10, машзал и кабельный полуэтаж. Потом возвращайтесь сюда и пишите изменения к проекту, составьте план перекладки кабелей, подписывайте этот документ сами, потом его проверит и подпишет Жемповский, а потом я. Перед подписями все полностью пишите свои должности, а за ней - расшифровку подписи. По этому документу сразу начнёте перекладку кабелей. И обращаю ваше внимание, что Заказчик сроки ввода ТЭС не изменит, так что оперативно разворачивайтесь и быстрее  перекладывайте кабели. У меня всё».
 
   Через три – четыре дня все силовые кабели были переложены и все подрядчики вошли в нормальный график работ. Фомин через пару недель сосватал меня на работу в организацию «РТ-Энерго» входящую в «Ростехнологии» («Ростех») на проведение энергоаудитов на их предприятиях (это уже другая история). С одной стороны срываться со строительства ГП ТЭС в Заречье мне было жалко – до окончания осталось месяца два–три от силы, но зарплата на новом месте прямо «криком звала».

   Через два года на очередном совещании энергоаудиторов в СРО МЭИ я увидел Александра Новгородцева – он был менеджером проекта от «Таврида – Электрик» на строительстве ТЭС в Заречье и присутствовал на всех строительных оперативках. Он рассказал мне, что эту ТЭС к осени того же года ввели в работу, что потом был классный банкет, где присутствовали все участники оперативок и были некоторые гости. Все поздравляли друг друга с удачным пуском и с хорошей работой.
 
   Когда очередь дошла произносить тост главному инженеру проекта по электрике Кувшинову В.В., то он напомнил всем, что такому технически удачному пуску они обязаны Жемповскому С.С., без него в момент пуска произошёл бы большой скандал, а может и большая авария. Кувшинов выразил сожаление, что Жемповского нет на банкете и попросил всех заочно поблагодарить его и выпить за него и за тот удачный день, когда он обнаружил ошибку в нумерации кабелей. Фомин тут же встал и добавил, что он лично звонил на новую работу Жемповского и передал через секретаря приглашение Жемповскому на этот банкет. Секретарь ответила, что Жемповский находится в длительной командировке в Новосибирске, где руководит проведением энергоаудита на одном из крупнейших режимных предприятий города. Далее Фомин сообщил, что он дозвонился на личный телефон Жемповского и пригласил его на банкет, на что тот ответил, что был бы очень рад присутствовать, но вынужден ещё две недели пробыть в Новосибирске. Жемповский сказал так же, что он очень рад, что пуск ГПЭС прошёл успешно и передал поздравление всем участникам. Фомин поддержал тост Кувшинова и тоже предложил выпить за Жемповского и за тот незабываемый день.
   
   Сам Кувшинов, как рассказал Александр, на том же банкете в узком кругу сознался, что в тот ужасный день и момент, когда Фомин на оперативке объявил об ошибке в проектировании по раскладке кабелей, он (Кувшинов) представил весь масштаб последствий в путанице кабелей и ему (Кувшинову)  показалось, что под ним проваливается земля. Но потом сравнительно спокойный вид Фомина, Жемповского, Истомина и директора строительства Бориса Евгеньевича Прошина подсказали ему, что не всё так безнадёжно как сначала показалось ему. До него дошло, что они просто уже всё сами проверили и подготовили техническое решение и уже знали, что потери не так страшны.
   
   Далее Александр сказал: «Я сегодня позвонил Кувшинову и сообщил ему, что увидел на совещании Вас, он попросил меня передать Вам горячий привет и пожелания всего наилучшего».
 
   Я ответил: «Ну и на том спасибо.  А главное хорошо, что на ГПЭС всё хорошо кончилось».

Станислав Жемповский      15.06.19.